Шиноби Поттер и путь его нелёгкий.

На следующее утро произошло очередное чудо. Поттер проснулся живым и полностью здоровым. На радостях, что не придётся платить за лечение, дядя Вернон вызвал мастера, который за каких-то полчаса закончил ремонт и при этом взял минимальную оплату. Это был ещё один повод для радости и Дурсли-старшие решили устроить внеочередной поход в магазин. Уже идя в школу, Гарри решил поговорить с кузеном: — Ди-сан, как ты думаешь, почему я упал в обморок? — Не знаю, — ответил Дадли, — но, думаю, это как-то связанно с техникой перемещения. — Вполне возможно, — Поттер поправил очки, — если подумать, то в тот день, после событий со столовой, я тоже чувствовал себя не очень, а вечер вообще не помню, будто бы я… потерял сознание? — Значит, каждый раз после использования Шуншина тебе было плохо, а затем следовал обморок, — подвёл итог Дадли, — что-то мне это напоминает… Ну точно! Чакро-истощение! Помнишь, наставник седьмой команды, Какаши-сенсей слишком долго использовал свой Шаринган и потом некоторое время был без сознания, да и ходил на костылях. Видимо, у тебя было то же самое! — В общем-то, похоже, но не совсем, — засомневался Гарри. — Ну, Гаро-чан, ты не сравнивай своё истощение от тренировки и то, что было у него после битвы с весьма сильным противником, — напомнил Дурсль-младший, — всё же это несколько разный уровень. Просто теперь становится понятно, почему у тебя ничего не выходило с техниками раньше. Тебе не хватало не только определённых эмоций, но и чакры. Видимо, ты ещё слишком молод, чтобы использовать технику перемещения по первому желанию. — Понятно, — сказал Поттер, — мне нужно найти способ увеличить объём чакры, который я могу использовать без риска потерять сознание. — Придём домой, — начал Дадли, — посмотрим в инете, как можно тренировать себя, чтобы увеличить количество внутренней энергии. — Ага, — согласился мальчик в очках, — да и про обычные тренировки забывать не стоит, так как телесная составляющая чакры так же важна, как и духовная. * * * Посреди широкого каменного коридора перед большим окном, украшенным витражом, стоял высокий, худой и очень старый, если судить по серебристым волосам и бороде, человек. Одет он был в длинную рясу, поверх которой ниспадала до земли серебристая мантия, ноги были обуты в башмаки с пряжками и на толстой подошве. Голубые глаза сияли ярким светом из-под очков со стеклами в форме полумесяца, сидевших на длинном крючковатом носу. Смотря в окно, он думал о чём-то своём и не заметил, как к нему подошла женщина сурового вида в квадратных очках. Она так же была облачена в мантию, только изумрудного цвета, а её черные волосы были собраны в строгий пучок. Было видно, что она чем-то встревожена. — Альбус? — позвала она, видимо не в первый раз. — Профессор Макгонагалл? — отозвался он. — Вы что-то хотели? — Профессор Дамблдор, Вам пришло срочное сообщение от Наблюдателя, — раздраженно сказала она. — Моя дорогая профессор, Вы чем-то недовольны? — мягко спросил он. — Хотите лимонную дольку? — Нет, спасибо, — изрекла профессор Макгонагалл неодобрительно, как бы показывая, что сейчас не время для его причуд, — Как я уже сказала, пришло срочное донесение от Наблюдателя, и в нём говорится о том, что мальчик чуть не погиб, упав с большой высоты. Он стоял на предпоследней ступеньке лестницы и чинил крышу, когда второй подросток, сын Дурслей, не удержал её вертикально, и лестница начала падать. — Мальчик цел? — спросил Дамблдор. — Да, с ним всё в порядке, — ответила Макгонагалл, — он аппарировал и появился неподалёку уже на земле. — Вот и отлично, — обрадовался Альбус, — наконец-то у него случился непроизвольный магический всплеск, а то я уже начал бояться, что у него нет способностей к магии. — Но это ещё не всё, — продолжила она, — потом он потерял сознание, а эти маглы даже не вызвали «скорую помощь»! — Вы не должны сердиться, — мягко укорил Дамблдор, — всё это нужно для его же блага. Только представьте, стать знаменитым раньше, чем научишься ходить и говорить! Знаменитым из-за чего-то, чего сам не можешь вспомнить! Разве вы не понимаете, насколько ему же самому будет лучше в стороне от подобной шумихи, а правду он узнает тогда, когда будет в состоянии сам во всем разобраться. Профессор Макгонагалл хотела было что-то возразить, но передумала. Помолчав, она сказала: — Да-да, конечно, вы правы, Дамблдор. Но тот обморок? — Минерва, дорогая моя профессор, — спокойно сказал Дамблдор, — не стоит волноваться об этом. Уж Вам ли не знать, что первый неконтролируемый магический выброс всегда имеет некоторые последствия. Где-то это будет разрушенная стена, а где-то, как в данном случае, невероятное эмоциональное перенапряжение вкупе с тем, что тело мальчика ещё не привыкло оперировать такими объёмами магической энергии, всё это и привело к потере сознания. Теперь же я вынужден оставить Вас. Я вспомнил о нескольких важных делах, что не терпят отлагательств. На этом, давая понять, что разговор окончен, Альбус Дамблдор развернулся и направился к себе. Минерва Макгонагалл постояла ещё некоторое время, смотря вслед идущему по коридору коллеге, затем покачала головой и тоже отправилась по своим делам. * * * Круглая комната со светлыми стенами без украшений была погружена в полумрак. За окном медленно плыли хмурые тяжёлые облака. Погода вполне соответствовала настроению хозяина кабинета. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол. За ним в кресле восседал невысокий человек. Спутанные волосы светло-пшеничного цвета кое-где уже тронула седина. Во взгляде читалась усталость и некая доля озабоченности. Одежда его являла собой необычную смесь: костюм в тонкую полоску, малиновый галстук, черная мантия и остроносые лиловые ботинки, а на столе лежал светло-зеленый котелок. Через форточку влетела небольшая сова тёмно-серой расцветки и приземлилась прямо перед ним. Сняв записку, привязанную к лапке птицы шёлковой лентой, он развернул послание и быстро пробежал глазами по написанным строкам. Взмах палочкой, и клочок бумаги охватывает пламя, что сжигает его в мгновение ока, а во взгляде мужчины появляется предвкушение. Он вскакивает со своего кресла. Хватает котелок и бежит к камину. Пламя вспыхивает зелёным, когда он делает шаг внутрь и исчезает в нём. В тот же самый момент в небольшом домике, насквозь провонявшем кошками, он сделал шаг наружу, появляясь уже из другого камина. Его ждали. — Добрый день, Арабелла, — поздоровался он, — ты хотела меня видеть? — Да, — ответила она, — вчера произошло нечто, что может заинтересовать Вас, мистер… — Надеюсь, ты помнишь, что я просил не называть моего имени, пока я у тебя в гостях? — прервал её мужчина. — И что же такого случилось, что ты отправила ко мне сову с зашифрованной просьбой о срочном визите? — С мистером Поттером приключилась очередная оказия, — сказала она, — его чуть не убил кузен, намеренно отпустив лестницу, на которой в тот момент стоял мальчик-который-выжил. Только благодаря чуду он выжил, в последний момент переместившись к дереву, а затем упал в обморок. Дурсли даже и не подумали обратиться за медицинской помощью. — Отлично, — обрадовался он, — просто отлично! Так, а какую версию событий ты отправила Дамблдору? — Естественно, что в отчёте нет даже упоминания о намеренном отпускании лестницы, — усмехнулась она, — я написала всё так, чтобы это выглядело рядовым случаем, а учитывая, что о магических происшествиях с мальчиком раньше я не упоминала… Альбус сейчас, должно быть, только и думает о том, как же хорошо, что у мальчика наконец-то проснулись магические способности. — Арабелла, ты просто чудо! — похвалил он. — Скорее напиши подробный отчёт, мы заверим его достоверность магической клятвой, и тогда ты получишь внеочередную премию, я обещаю. Нет, я лично принесу тебе её! — Рада стараться, — ответила она. * * * Прошёл месяц. Очередное воскресенье и очередная попытка освоить техники ниндзя. Все дни напролёт Гарри медитировал, тренируя источник внутренней энергии. Упражнения в интернете нашёл Дадли, и они вместе приступили к тренировке. Только вот через несколько дней сам кузен медитировать отказался. По его словам, если физические тренировки он ещё как-то мог разнообразить, хотя бы простым изменением последовательности упражнений, то тут надо было делать всё чётко и по порядку. Вроде как, у него просто не хватает терпения на ежедневное повторение одних и тех же медитативных техник. В то же время сам Гарри старался. Очень старался. Он повторял всё в точности, как было сказано в упражнении и, уже через пару недель вдруг почувствовал, что что-то изменилось. Он сам не мог сказать что именно. Внутри будто бы поселился покой, а Гарри почувствовал уверенность. У него всё получится. Он делает всё правильно. Реальной же причиной, по которой Ди-сан перестал медитировать, было то, что медитации не возымели никакого эффекта, в то время как у Гаро результат был. Некоторое время Дурсль-младший ещё старался выполнять упражнения втайне от кузена, всё же надеясь на чудо, но его так и не произошло. В этот раз Поттер решил вначале освоить более простые техники, нежели Шуншин. Самой полезной на его взгляд была техника перевоплощения — Хенге. Первым делом Гарри решил внимательно рассмотреть, как именно нужно сложить руки и как расположить пальцы. Посмотрел в манге. Пересмотрел серию аниме и осознал, что на картинках слева находится правая рука, а справа — левая. Следующая сложность возникла, когда он, следуя новому знанию, попытался сложить печать концентрации и с удивлением понял, что его пальцы не гнутся в должной степени, а печать получается кривой и совсем не такой как в оригинале. Ещё несколько дней он разминал пальцы, стараясь придать им большую гибкость и подвижность. Делал пальцевые растяжки. Что не говори, но со стороны это выглядело странно. Тётя Петуния только качала головой, решив что мальчишка, как того и следовало ожидать, начал сходить с ума. Но он не обращал внимания и продолжал занятия. Наконец-то ему удалось сделать идеальную печать. На радостях он быстро прошмыгнул в свою каморку под лестницей, точно представил себе кузена и, сложив печать, шёпотом произнёс: — Хенге. Не было тумана. Не было никаких звуковых эффектов. Просто тепло внутри стало распространяться по всему телу. Зашевелились волосы, слегка изменился цвет кожи, и одежда поменяла свой покрой. «Неужели у меня получилось?» — подумал Гарри. Затвор на маленьком окошке щелкнул, и внутрь заглянула тётя Петуния: — Выходи, негодный мальчи…- начала было она, но тут же удивлённо замолчала, потёрла глаза и снова заглянула внутрь, — уф, и привидится же такое. Выходи и помоги перенести этот ящик в подвал. * * * В тот же вечер Гаро рассказал Дадли о случившемся, а затем и продемонстрировал превращение. Кузен сначала впал в ступор, а затем долго смеялся не в силах вымолвить и слова. Гарри был в недоумении, что такого смешного увидел Дурсль-младший. Дадли смеялся, не умолкая, похоже, у него была истерика, а Поттер начал злиться. — Ди-сан?! — чуть ли не прорычал он. — Всё-всё, успокойся, — всё ещё подхихикивая, поднял руки в примирительном жесте Дадли, — ты бы себя видел! Так, пойдём в ванную комнату, там есть зеркало. Посмотришь на себя со стороны. Превратившись ещё раз перед зеркалом, Поттер не поверил своим глазам. В зеркале отражалось нечто, смахивающее на монстра из малобюджетного фильма ужасов. Часть волос черные, часть светлые, а некоторые пряди каштановые. Глаза тоже разные: один — зелёный, а другой — голубой. Тело перекошено вбок и имело пропорции средние, между реальным обликом Гарри и его кузена. Одежда тех же цветов, но другого фасона и тоже кривая. Кошмар! — Бедная тётя Петуния, — произнёс Гарри, — теперь я понял, почему она запнулась, только заглянув ко мне под лестницу. От этого замечания Дадли снова рассмеялся, да так, что из глаз брызнули слёзы. — Тренировки, — наконец заявил Поттер, снова становясь собой, — нужно тренироваться. — Ты только смотри не перетрудись, — выдавил кузен кое-как, — чтобы чакро-истощение снова не заработать. * * * За оставшиеся шесть месяцев Гарри с переменным успехом освоил ещё несколько техник: Каварими и Буншин. Хотя последний получался плохо. Клон был полупрозрачный и какой-то дохлый на вид. Ох, и пришлось же повозиться, запоминая всевозможные печати, а потом складывая их по сотне раз в день, дабы натренировать их до состояния безусловного рефлекса. Ежедневные тренировки укрепили здоровье мальчика, а медитации сделали его уравновешенным и спокойным. Пофигистичным, как выразился однажды Дадли. Вместе с ростом количества успешно выполняемых техник росла и уверенность Поттера в себе. Искренний восторг и уважение во взгляде кузена каждый раз, когда Гаро использовал ту или иную технику, повышали самооценку мальчика. Гарри и Дадли продолжали вместе тренироваться. Они так же вместе учились кидать предметы в цель, а однажды Дурсль-младший стащил с кухни острый нож, и до вечера они метали в цель уже его, пока миссис Дурсль не обнаружила пропажу и не подняла крик. Пока Дадли отвлекал огонь на себя, Поттер прокрался на кухню и положил нож на пол за столиком, чтобы Дурсли-старшие подумали, что тот просто упал туда некоторое время назад. Один раз Гаро даже осмелился снова попробовать применить Шуншин, и у него это прекрасно получилось. Он даже не потерял сознание в тот день, на него просто навалилась неимоверная слабость, но всё обошлось. Правда, пришлось ему заходить в дом через веранду, так как во время применения техники он был на втором этаже в комнате у Дадли и в момент прыжка смотрел в окно. На улице, за окном, он и оказался в следующую секунду. Осваивать какие-либо другие техники он пока не думал. Нужно было отработать до автоматизма те, что уже выучил, а то тот же клон — расстройство одно. Да и над превращением нужно поработать, а то стоит только потерять концентрацию, как он тут же становится самим собой. Замена тоже работает со своими ограничениями. Оказывается, что предмет должен находиться достаточно близко, да ещё и быть небольшим и лёгким, иначе можно опять улететь в забытьё от истощения на несколько часов. Если располагать техники по количеству поглощаемой чакры, то у Гарри получался такой список: 1) Хенге. 2) Буншин. 3) Шуншин. 4) Каварими. Первый раз, составив список, Поттер улыбнулся — даже число букв в названии становилось больше вместе с ростом затрачиваемой на исполнения чакры. Так вот, в настоящий момент он спал, но спать ему оставалось недолго. Тетя Петуния уже встала, и это ее голос стал для Гарри первым звуком наступающего дня: — Вставай! Поднимайся! Быстро! Гарри так и подскочил в постели, когда тётя забарабанила в дверь. Гарри услышал, как она прошла в кухню и брякнула сковородкой о плиту. Пока он нацепил очки, тётя уже снова оказалась за дверью. — Ну что, уже встал? — грозно прокричала она. — Да, иду, — ответил Гарри. — Пошевеливайся, мне надо, чтобы ты приглядел за беконом. И смотри, чтобы он не пригорел — в день рождения Дадли все должно быть идеально. Гарри промычал нечто нечленораздельное, а сам подумал: «У Ди-сана день рождения — как это я мог забыть об этом?»