Шиноби Поттер и путь его нелёгкий.

Прошло несколько дней. Простое переписывание рисунка и символов не дало никаких результатов, но Гаро и не думал, что всё будет так просто. За окном лил дождь. Заняться было нечем, и они с кузеном предприняли очередную попытку разобраться с взрывными печатями. — Ди-сан, а тебе не кажется, что рисунок на печати начерчен явно не карандашом или ручкой, а чем-то другим? — спросил Гарри. — Хм, не знаю, — ответил кузен, — я в этом не разбираюсь. — Посмотри, даже на обложке манги Наруто изображён с кистью в зубах, а не с ручкой, — Поттер достал томик с полки и передал его Дадли. — А ведь верно, — рассматривая обложку, согласился Дурсль-младший. — Давай поищем в интернете что-нибудь, связанное с японской письменностью, — предложил Гарри, — может быть, там мы найдем подсказку для решения возникшей задачи? — Так, японская письменность… — Дадли застучал по клавишам клавиатуры, — так вот… хм. Тут везде какая-то «каллиграфия» упоминается. — Тогда измени запрос на «японскую каллиграфию», — тут же сказал Гарри, подходя к столу, за которым и сидел сейчас кузен. — Уже, — ответил Дадли, — смотри, сайт посвящённый «Пути письма». Ух ты, тут тоже есть свои стили, как и в боевых искусствах. А ещё… Мальчишки уткнулись носом чуть ли не в самый экран и стали внимательно читать написанное. * * * Ранним утром, сидя на веранде небольшого домика, расположенного в Хогсмите, Минерва Макгонагалл пила кофе и читала свежий выпуск «Ежедневного пророка». Название статьи на главной странице гласило: «Бывший заместитель главы Департамента чрезвычайных ситуаций — Новый министр!». Ниже была напечатана большая фотография, на которой невысокий человек с волосами светло-пшеничного цвета то и дело приветственно снимал с головы зелёный котелок и широко улыбался под вспышки колдокамер. Сама статья содержала много ненужной информации и восхвалений, за исключением пары предложений: «Многие ожидали увидеть на посту министра Альбуса Дамблдора, и в связи с последними событиями, мы решили узнать, почему же он поддержал кандидатуру Фаджа вместо того, чтобы самому занять кресло министра. «Корнелиус весьма уважаемый человек, который словом и делом доказал своё право занимать этот пост, — заявил профессор Дамблдор. — Вы же понимаете, что было бы просто невозможно совмещать обязанности министра и директора школы, а потому я принял решение остаться в Хогвартсе на своей прежней должности. Дети — это наше будущее, и они достойны лучшего». И мы полностью согласны с его мнением». Отложив газету, она нахмурилась и залпом допила чай. Оглянулась на дом и отправилась по дороге к Хогвартсу. С тех пор, как умер Урхарт, она изредка нет-нет, да и наведывалась сюда. Попить чаю и подумать в тишине. Это место было связано с множеством счастливых и в то же время тяжёлых воспоминаний, но именно здесь был её дом. Её настоящий дом. Дом, некогда купленный Урхартом Элфинстоуном для их семьи. Место, где жила её душа, и умер её муж. * * * Несколько дней заняло скачивание учебного ролика по каллиграфии. За это время Дадли упросил отца купить ему чёрную тушь, традиционную японскую бумагу, специальную подложку и кисть. Ещё месяц Гарри разбирался в тонкостях написания определенных элементов. Как оказалось, этих элементов не так много, и каждый из них состоит из первичных составляющих — черт. Так же существовала и строгая последовательность написания элементов из черт, впрочем, как и иероглифов из элементов. Постепенно осознавая и заучивая эту последовательность, Поттер понял, что любой иероглиф — это не просто набор линий и чёрточек, а нечто большее. Японская каллиграфия была чем-то большим, нежели простое чистописание. Только отринув сущее, приведя своё сердце к гармонии и обретя равновесие души, можно было осознать движение кисти и увидеть форму знака. Тогда несколько мягких, но в то же время уверенных движений создавали символ. Единожды написанное нельзя подправить или дополнить. Абсолютная концентрация, и в то же время полное душевное равновесие. «Это будет трудно», — подумал Гаро. Вначале он до автоматизма отработал основные элементы, а затем приступил и к самим иероглифам. Когда у него получилось достичь состояния отрешённости и полного спокойствия, Гарри в очередной раз почувствовал некое тепло внутри себя. Точно так же, как в те моменты, когда применял техники. Он обрадовался тому, что всё идёт хорошо, и тут же данное ощущение исчезло. Но почему? Вскоре он понял, что там, где есть спокойствие и равновесие, там нет места эмоциям. «Надо же, — подумал Гаро, — значит, доступ к чакре можно получить не только через сильные эмоции, но и через их полное отсутствие… хм, точнее через абсолютный контроль эмоций. Разные ситуации требуют разного подхода к использованию чакры!» Снова обретя состояние равновесия, он представил образ, и рука сама написала необходимые символы. Отложив кисть, он посмотрел на получившуюся печать. Внешне всё было идеально, но… это был всего лишь прекрасный образец японской каллиграфии без какого-либо намёка на особые свойства. Не хватало чего-то ещё, чего-то важного. Весь вечер Гарри пытался понять, что он сделал не так, и уже засыпал, когда на него вдруг снизошло озарение. Взрывные печати чертятся чакрой, а он использовал только чернила. Ворочаясь с боку на бок, он долго не мог заснуть. Очень уж ему хотелось попробовать сделать всё правильно, но… не время. Дадли бы с удовольствием согласился поэкспериментировать, но дверца в чулан, где спал Поттер, была заперта снаружи. Тётя Петуния собственноручно закрывала её на засов каждый вечер, дабы негодный мальчишка не шлялся по дому ночью. Долгое ожидание было вознаграждено, и следующим вечером под сосредоточенным взглядом кузена, Поттер во время медитации и состояния гармонии направил внутреннее тепло в кисть, когда придавал образу форму. Но произошло нечто странное. Новенькая печать слегка обуглилась, а там, где были чернила, теперь зияли дыры в бумаге. — Мало чакры! — уверенно заявил Дадли. Тогда Гарри сначала напитал теплом сам пузырёк с чернилами, а только потом начертил печать. Стоило только поднять листок с подкладки, как он, ярко вспыхнув, превратился в пепел. Гарри потряс обожжённой рукой. Кожа на ней покраснела и запузырилась. Больно. — Отлично! — обрадовался Дурсль-младший. — Только теперь не забудь думать об удаленной активации. Но сколько Поттер не пытался, у него так и не получилось снова отрешиться и обрести равновесие души. Рука болела, и боль была очень сильной. Дня через три стала легче, а через две недели ожог зажил окончательно. Очередная попытка увенчалась успехом. Оставив листок лежать на подложке, Поттер сконцентрировался, сложил печать «Змеи» и направил тонкую струйку внутреннего тепла к печати. Вспышка, и специальная подложка под бумагу оказалась охвачена пламенем! — Блин! — завопил Ди-сан, подскакивая с кровати, на которой сидел во время всего эксперимента. — Что же делать?! Поттер без лишних слов схватил покрывало и накинул сверху на огонь. Оставшись без доступа к кислороду, огонь угас. — Что ж, эксперимент прошёл удачно, — резюмировал Поттер, — но есть неприятные последствия. * * * В тот же день, через некоторое время, в доме номер четыре по Тисовой улице разразился скандал. — Мы думали, что ты взрослый уже, а ты со спичками поиграться решил?! — визжала тётя Петуния. — Ты хоть подумал, чем это может закончиться! Ты мог пострадать! Ты мог умереть! Ты мог устроить пожар! Ты мог… Дадли в тот день досталось по полной программе, но он так и не сказал родителям, что Поттер был вместе с ним в тот момент. Иначе бы всю вину свалили на Гарри, и было бы ещё хуже, чем сейчас. Месяц без сладкого не шёл ни в какое сравнение с месяцем без еды. Так что Дадли решил, что он ещё легко отделался. Поттеру бы явно досталось сильнее. Шло время, ребята усвоили урок и больше не взрывали печати рядом с легко воспламеняемыми предметами. Иногда выбираясь в парк, Гарри пытался освоить хождение по вертикальным поверхностям, но получалось у него не очень. Каждый раз после таких попыток он чувствовал себя как выжатый лимон и не мог понять, почему так быстро наступало чакро-истощение. Если верить манге, то данный приём поглощал её в весьма незначительных количествах и требовал хорошего контроля над чакрой. Но в реальности всё было несколько иначе. У Гаро вполне сносно получалось сконцентрировать чакру и направить её к ногам. Даже испускание чакры из ног было достаточно равномерным, но… пять-семь шагов, и внутреннее тепло угасало. Попробовав просто постоять на дереве, Поттер убедился, что скорость исчезновения чакры не изменялась и была всё так же высока. Тридцать четыре секунды. Вот максимальное время, которое Поттер мог провести, стоя на дереве, после чего без сил падал вниз. Тренировки в данном случае не приносили результатов. Даже если Гаро и мог со временем удержаться на вертикальной поверхности на секунду-две дольше чем в начале, то Дадли этого просто не замечал или не придавал этому значения, и Поттер продолжал думать, что никаких подвижек в этом деле нет. * * * На лице Дамблдора застыло равнодушное выражение. Любой, кто посмотрел бы сейчас на директора, подумал бы, что тот спокоен и просто о чём-то задумался. Но внутри он был готов рвать и метать. Из-за этих документов, заверенных магическими клятвами, ему пришлось уступить кресло министра Фаджу. Этому мелкому, гадкому проныре. Кто же знал, что он тоже послал своего человека следить за Поттером? И как только нашёл его? Так ведь его человек ещё заморочил голову этой сквибке Фигг, чтобы та проворонила все происшествия, что случались с мальчиком. С некоторым трудом он всё же взял себя в руки. Впереди его ждало много работы. Очень много работы. Нужно было переработать всю стратегию поведения с Поттером, когда в следующем году он приедет в школу. С той информацией, которой его теперь шантажировал Фадж, придётся менять чуть ли ни весь план. Нужно будет подобрать несколько новых людей, а также переписать роли тех, кто уже есть сейчас. Нужен друг, чуть тупее, чтобы мальчик не чувствовал себя ущербным, и подруга, что будет тянуть его вперёд, к знаниям. Так, не забыть взять у Минервы список поступающих на следующий год. Ещё нужны приключения и яркие впечатления. Жуткая тайна и злодей, а также… * * * Уже почти десять лет прошло с тех пор, как Дурсли обнаружили на своём крыльце подкидыша Поттера, а Тисовая аллея совершенно не изменилась с тех пор. Солнце, встав утром, освещало все тот же аккуратный садик и зажигало бронзовым светом табличку с номером четыре на входной двери. Гарри проснулся, перевернулся на спину и попробовал вспомнить сон, который только что видел. Хороший сон. Во сне он летал на мотоцикле. Кажется, однажды ему уже снилось нечто подобное. — Вставай! Просыпайся, мелкий негодник, — завопила из-за дверцы тётя Петуния и открыла внешний засов. Гарри промычал нечто нечленораздельное. — Что ты сказал? — резким голосом переспросила тетя Петуния. — Ничего, ничего, — заверил её Гарри, а сам выполз из-под одеяла и принялся искать очки. Те обнаружились на столике возле кровати. Протерев, он нацепил их на нос. Следующим пунктом в списке поиска были носки. Они оказались под кроватью и, выгнав паука, Гарри надел их. Он не боялся пауков, ведь давно привык к ним. Что поделать, в каморке под лестницей было полно пауков. Выйдя наружу, он пошел через холл на кухню. Стол почти полностью скрывался под коробками и свертками. Судя по всему, Ди-сан, как и хотел, получил в подарок новый компьютер и много чего ещё, о чем, скорее всего, даже и не просил. Например, второй телевизор и гоночный велосипед. Когда Дадли спустился на кухню, Гарри уже бросил на сковородку яйца. Английский завтрак — яйца с беконом, был почти готов. Пока Дурсль-младший считал подарки, Гарри расставлял тарелки с яичницей, что оказалось непросто, ведь на столе почти не было места. В это время зазвонил телефон. Тетя Петуния пошла ответить, а Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли снимает упаковку с гоночного велосипеда, видеомагнитофона, видеокамеры, планера с дистанционным управлением, достает из коробки шестнадцать новых компьютерных игр. Он уже начал распаковывать золотые наручные часы, когда вошла тетя Петуния, сердитая и озабоченная. — Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет посидеть с ним, — и тетя Петуния мотнула головой в сторону Гарри. Ди-сан усмехнулся, а сердце Поттера подпрыгнуло от радости. Ему не придётся сегодня сидеть у старой кошатницы и в очередной раз пересматривать альбомы с кошками. — И что теперь? — тетя Петуния возмущенно смотрела на Гарри, словно это он был во всём этом виноват. После недолгих размышлений и перебора всех возможных вариантов, среди которых была и тётушка Мардж, и подруга тёти Петунии, и даже пребывание дома в одиночестве, миссис Дурсль решила: — Думаю, мы возьмем его в зоопарк, — медленно произнесла тетя Петуния, — …и оставим в машине… — Машина, между прочим, новая, я его в ней одного не оставлю… — тут же возразил мистер Дурсль. Дальнейшие разговоры пресёк звонок в дверь. Это пришли друзья Дадли, которые должны были поехать в зоопарк вместе с семейством Дурслей. Через полчаса Гарри сидел на заднем сидении вместе с Дадли, Пирсом и Пагсом, и впервые в жизни ехал в зоопарк. Дядя с тетей так и не придумали, куда бы его сплавить. Перед уходом дядя Вернон отвел Гарри в сторону. — Предупреждаю, — прошипел он, приблизив раздувшееся багровое лицо к лицу Гарри, — предупреждаю тебя, парень, какой-нибудь фокус, какая-нибудь из твоих штучек — и ты не выйдешь из чулана до Рождества. — Да я и не собирался, — заверил его Гарри. Но дядя Вернон не поверил ему. Дурсли-старшие никогда не верили ему. Управляя машиной, дядя Вернон одновременно жаловался тете Петунии. Он вообще любил пожаловаться. Подчиненные, Гарри, местный совет, Гарри, банк, Поттер — вот лишь некоторые из его излюбленных тем. Сегодня это оказались мотоциклы. — … носятся, как маньяки, хулиганы чертовы, — прорычал он, когда мимо промчался байкер. Гаро вспомнил свой сон, и хотел уже было рассказать о нём, но затем немного подумал и решил промолчать. Погода была отличной, и в зоопарке было полно народу. Они съели по порции мороженого. Дадли убедил родителей, что если они не купят порцию и для Гарри, то это будет выглядеть подозрительно, и люди могут начать думать, что у Дурслей просто не хватило денег ещё на одно мороженое. После полудня дорога привела их к дверям террариума. Там было темно, прохладно, и вдоль стен тянулись ряды освещенных витрин. За стеклом, меж камней и бревен, ползали и извивались всевозможные змеи и ящерицы. Ди-сан быстро отыскал самую большую змею. Ребята стояли перед витриной, смотря на блестящие коричневые кольца. Змея спала. — Может, постучать по стеклу? — предложил Пагс. — Ску-у-учно, — протяжно застонал Пирс. Вдруг змея открыла круглые глаза. Медленно, очень медленно поднимала она голову, пока ее взгляд не пришелся вровень с глазами Гарри. Она подмигнула. Поттер не поверил своим глазам, а потом решился: — Наверное, скучно все время лежать, постоянно быть под наблюдением посетителей… — пробормотал Гаро, хотя и не был уверен, что змея услышит его. Но она услышала и согласно закивала. Пирс хотел было что-то сказать, но Ди-сан жестом остановил его, а Поттер продолжил разговор: — А ты вообще откуда? Змея постучала хвостом по табличке, прикрепленной рядом с клеткой. Гарри прочитал: «Боа-констриктор, Бразилия». — Там хорошо, в Бразилии? Боа-констриктор снова постучал по табличке, и Гарри прочел дальше: «Этот экземпляр выведен в зоопарке». — Вот как? Значит, ты никогда не была в Бразилии? Затем он повернулся к ребятам и сказал: — Ну что, парни, поможем ей? — Естественно, — подхватил идею Дадли, — объявляю миссию по спасению Боа-констриктора. — Тогда прикройте меня, чтобы никто посторонний ничего не заметил, — попросил Гаро, а затем обратился к змее, — уважаемая боа, будьте так любезны, не пугаться, не шарахаться в сторону и, главное, пообещайте не кусать меня, и тогда мы постараемся Вам помочь. На морде у неё проскользнуло удивление, но потом она снова кивнула. Ребята встали по сторонам, Пирс справа, Пагс слева, а Дадли сзади и чуть в стороне. Гаро сложил печать концентрации и мысленно произнёс «Бушин!». За стеклом появилась точная копия мальчика. Затем настоящий Поттер сложил ещё несколько печатей и сам оказался внутри, а клон снаружи. Это была Каварими — техника замещения. Мальчик присел, чтобы его было хуже видно извне, и произнёс, обращаясь к змее: — Обвейтесь вокруг меня. Скорее. Змея тут же выполнила указание, а Гаро сложил очередную печать. Хенге! И снова стал выглядеть, самим собой, будто никакой змеи на неё не было и в помине. «Тяжело, блин», — промелькнула мысль, но ему сейчас было не до того. Очередная техника замены, только теперь он уже был не один. Последнее действие съело большую часть чакры, и Гаро почувствовал, что у него начали подкашиваться ноги. Возникнув на месте клона, который тут же развеялся, он шёпотом обратился к Дадли: — Ди-сан, нам срочно нужно выйти из здания. Я долго не протяну. Она жутко тяжёлая, да и чакры осталось совсем мало. Боюсь, что не смогу долго держать технику перевоплощения. — Понял, — откликнулся Дурсль-младший, — что-то ещё? — Постарайтесь, чтобы никто не проходил рядом со мной, — сказал Гарри, — если кто-нибудь наступит на невидимый в данный момент хвост, то будет плохо. Во-первых спадёт Хенге, а во-вторых, я не могу поручиться, что боа не попробует на зуб того неудачника. — Ок, — кивнул Дадли, — идём. Ребята выстроились на некотором расстоянии по сторонам вокруг Поттера и всей компанией двинулись к выходу. Пирс и Пагс были поражены до глубины души. Они не только увидели реальное применение секретных техник шиноби, но и участвовали в миссии по спасению боа-констриктора. Это было просто потрясающе и очень захватывающе! Уже на улице Гарри опустился на землю возле лужайки. Змея скрылась среди высокой травы, и Поттеру почудилось, что он услышал тихое шипение: — Спасибо, амиго… Но у него уже просто не осталось сил, даже на то, чтобы удивиться. — Ребята, вы молодцы! Миссия успешно завершена! — сказал он и потерял сознание. Дадли только и успел подхватить заваливающееся набок тело кузена.