Четыре цвета бессмертия

– Чего? – восклицание Марты прозвучало довольно грубо и презрительно. – Зачем нам тут устраивать ночь в пионерском лагере? Неужели вы не достаточно взрослые, чтобы просто рассказать нам все? – Все рассказать про нас это очень долгая затея. Мы не в курсе, что вы хотите узнать. Вы не знаете, о чем нам надо спросить. Будем бесконечно ходить вокруг да около, и никто не получит желаемого. Ты же видишь, насколько разно мы можем мыслить. – Я вижу, что вы умельцы уходить от главной темы. – Марта сложила руки на груди и по примеру подруги села на край дивана. – Кроме того, зачем нам эта часть про «действие»? – Таковы правила. Кроме того, так у каждой стороны будет возможность уклониться от ответа, если возникнет желание что-либо утаить, – объяснил Эдвард. – Например, если мы не захотим вам рассказывать и выберем «действие», вы сможете указать нам на дверь. – Слушай, давай попробуем. Звучит довольно разумно, и я считаю, в данной ситуации это верный подход к обмену,– обратилась Варвара к подруге. – Если ты так считаешь, то ладно, – все еще недовольно ответила Марта. После некоторых обсуждений были обозначены остальные правила: вопросы задаются по очереди – Марта, Александр, Варвара, Элеонора; Эдварда выбрали «рефери», так как одного вампира пришлось исключить из игры для баланса. Он сам вызвался на эту роль, но девушки обговорили свое право задавать вопросы и ему. Остальное в соответствии с классическими правилами, знакомыми любому с детства: сначала спрашивают «Правда или действие», затем уже идет вопрос или задание в зависимости от выбранного варианта. Марта вспомнила, какого характера загадывали обычно вопросы и действия, и невольно улыбнулась: настолько сейчас все это было не к месту. Выслушав правила, Элеонора добавила, обратившись к Эдварду: – Нам с Александром придется взять на себя ответственность перед главами за возможное разглашение информации. Лицо новоиспеченного судьи стало еще более напряженным. – Быть может стоит отложить до согласования? – предложил он, скорее обращаясь к девушкам, чем к коллегам. – Не стоит. Это в моей компетенции, – остановила его Элеонора. Эдвард кивнул, хотя едва ли успокоился. Марта почувствовала, что начинается некий важный этап. Кроме того, возможность спросить темную расу о чем угодно пробуждала в ней какой-то трепетный восторг. Сейчас она почти понимала Варвару. Хотя ледяной комок в животе не давал насладиться этим маленьким, но приятным всевластием. – Тогда приступим. – Марте почему-то захотелось как-то обозначить границу между тайной и явной игрой. По прошествии часа обе стороны выяснили много занимательного. Причем вся прозвучавшая информация складывалась в единую картину, интересную всем, а не только задававшим в данный момент вопросы. Марте показалось забавным, что эта игра, являвшаяся по сути противоборством, неожиданно стала общей возможностью составить актуальное представление о текущей ситуации. Вопросы вампиров наталкивали девушек на другие, уточняющие, которые в итоге позволяли выяснить что-то более глобальное. Именно так, по сути сотрудничая друг с другом, им удалось установить, что Эдвард может «слышать» некоторые мысли Марты, если она сформулировала их в виде конкретной фразы у себя в голове. При этом вампир не замечал, что девушка не произносит их вслух, если, конечно, не смотрел непосредственно на нее. Удивительно, но это началось еще до визита в Гнездо. Впервые ему удалось «залезть в голову» Марты при их первой личной встрече во время обыска. Девушка чувствовала теперь определенный дискомфорт, но с другой стороны, сейчас она хотя бы знала об этой его способности. К сожалению, выяснить, почему подобное происходит так и не получилось. Александр предположил, что специалисты Белого дома смогли бы разобраться, но для этого понадобится побывать в их лаборатории в Гнезде, а Марту это не особо вдохновило. Еще она все-таки потратила один «ход» на то, чтобы выяснить: почему представители такой высокоразвитой цивилизации используют обычные человеческие мобильные телефоны и автомобили вместо чего-нибудь «поинтереснее». Ответ был предсказуем: технологии не покидают Гнезда, за исключением особых случаев. При этом, Элеонора пояснила: дело даже не в охране тайны их разработок. Вопрос в безопасности персонала. Желание заполучить нечто особенное может возникнуть как у простых людей, так и обличенных властью структур. И пусть они скорее всего не причинят тяжелого вреда здоровью из страха перед темной расой, проблем могут создать немало. Со стороны вампиров выяснилось, что Элеонору с Александром послали главы для изучения подруг. Однако она не знает наверняка, зачем именно. Услышав это, Марта уже ожидала заметить следы неискренности, но с удивлением поняла, что это правда. Вампирша действительно не знала, какую цель преследовали их повелители. Девушка краем глаза заметила, как от удивления чуть расширились глаза Эдварда. Но она знала, что анализировать поведение на предмет возможной стратегически важной информации — работа Варвары, и постаралась сконцентрироваться на правдивости собеседников. — Снова моя очередь. Перейдем к вопросам посложнее, – с заметным волнением в голосе сказала Варвара. Казалось, она полностью отпустила контроль эмоций, подчинившись азарту это игры. – Какое ужасное происшествие в прошлом заставляет вампиров, только познакомившихся со своими художественными образами в мире людей, сразу же ими интересоваться и даже любить? Может, так поступают не все вампиры, но вы трое точно. – Особенно Эдвард, – зачем-то встряла Марта, – который вообще идентифицирует себя с художественными вампирами на регулярной основе. Повисло недолгое молчание. Казалось, гости не ожидали разговора о прошлом в такой форме. – Это долгая история, – произнесла Элеонора. Видимо, по праву старшей ей было положено отвечать на подобные вопросы. – Но если коротко, то в прошлом, когда мы еще не были темной расой, нашему народу пришлось провести преобразование в то, что сейчас называется вампирами. Это позволило нам сохранить знания и технологии, а так же продолжить их развитие в будущем. – Интересно было это узнать, но я спросила не совсем об этом, не так ли? – Варвара посмотрела на Элеонору чуть сощурившись. Марте показалось, что подруга поступила почти так же, как вампирша раньше, в плане манипулирования при получении информации. Конечно, не столь умело, но тем не менее. Странно, ведь в тот раз у нее самой этот прием вызвал протест. Элеонора начала отвечать не сразу. Она едва заметно вздохнула и посмотрела на брата. Марта, проследив за ее взглядом, вздрогнула от выражения лица Александра. Так выглядит любой человек, видевший страшную катастрофу: шокированным, потерянным и каким-то замкнутым. Он побледнел и, казалось, даже не заметил, что все посмотрели на него. Глянув на Варвару, девушка увидела в ее взгляде боль и сомнения, но та все-таки промолчала. Возможно, на секунду ей захотелось отказаться от вопроса, но это было чрезвычайно важно, и поэтому она сдержалась. «No pain, no gain» – мелькнуло в голове Марты, и она, смутившись, бросила взгляд на Эдварда, но тот, похоже, сейчас был не в состоянии читать ее мысли. Видимо, реакция Александра и собственные воспоминания погрузили и его в болезненную апатию. А Элеонора, судя по всему, готовилась дать непростой ответ. Она стала отстраненной, словно окунаясь в темные воды очень далекой памяти. Марте показалось, что вампирша сейчас начнет издалека, с продолжительного вступления и пространных рассуждений. Но та поступила иначе, просто ответив по существу: – Мы собственноручно умертвили девять из десяти наших соплеменников, чтобы провести Ритуал преобразования и получить возможность жить и развиваться вечно. Все сделали это добровольно, включая жертв. За исключением, конечно, маленьких детей. Их никто не спрашивал. – При этих словах Александр издал едва слышный хрип, и замер, почти не дыша. Элеонора, всего на мгновение запнувшись на последней фразе, продолжила: – Во время ритуала все жертвы были введены в искусственную кому. Для будущей жизни выбрали представителей со стабильной психикой, наиболее искусных в науках, технологиях и мистицизме. Таким образом, именно этот эпизод можно считать наиболее травмирующим для некоторых вампиров, особенно для таких молодых с точки зрения принятой у нас системы возрастов, как Александр. Варвара, замерев, широко раскрытыми глазами смотрела на Элеонору, и по ее щекам текли слезы. Марта, коснувшись своего лица, поняла, что тоже плачет. Она почувствовала, что вампирша закрывается от нее, не позволяя своим эмоциям передаться девушке. А смотреть на Эдварда и тем более Александра Марта боялась. Отвратительный ледяной ком в животе растекся по телу. Все сидели молча, каждый занятый своими мыслями. Через несколько минут Марта заметила, что лица Эдварда и Элеоноры не выражают ни боли, ни апатии. Они пришли в норму и выглядели так, словно ничего не произошло. Сперва показалось странным, что они так быстро оправились. С другой стороны, девушка понимала: вампиры за долгие годы жизни научились запирать в своей памяти многие двери. Даже Александр уже полностью вернулся к обычному состоянию, по крайней мере внешне. Марте не хотелось знать, насколько он искренен сейчас, и она опустила глаза. – Вот наша правда. А скоро и не только наши секреты будут раскрыты, – зачем-то сказала Элеонора. Марта скорее ощутила, нежели увидела, как сжалась ее подруга, сидевшая рядом. Словно одной этой фразой вампирша лишила девушку всего ее напора. – Что ж, продолжим наши игры, – сказал Александр и посмотрел на сестру. Сейчас была ее очередь. Затем снова повернулся к девушками и обратился к Варваре: – Правда или действие? Глаза Варвары остекленели. Это была та самая «реакция опоссума», которую она так не любила. Каким-то образом одна лишь фраза переломила плотину ее сопротивления этому напряжению, азарт мгновенно угас, и девушка, почти бездумно, произнесла: – Действие. Марта вскочила, словно от удара током. – Действие? О чем ты думаешь? – она схватила Варвару за руку и встряхнула ее. Мгновенно накатила паника. Совершенно неизвестно, чего можно было ожидать от этих. «С другой стороны, есть вариант просто не выполнять условия этой идиотской игры. Не помню, чтобы я что-то подписывала» – эта решительная мысль напугала Марту. Она глянула на Эдварда, ожидая увидеть разочарование и осуждение. Однако лицо вампира выражало почему– то одобрение и даже надежду. Сейчас не было сил выяснять, что за перспектива так его пугает.