Четыре цвета бессмертия

Тишину нарушало только негромкое монотонное шуршание аппарата. Посмотрев на подругу, Марта заметила, что та потихоньку расслабилась. Видимо, ее болезненное обморочное состоянии переходило в полноценный сон. – Все хорошо, – обратился к Марте Александр. – Кровотечение остановлено, но Варвара в шоке и очень устала. Видимо, повязка ввела седативное для ее же пользы. Девушка ничего не ответила, только рассеянно кивнула. Осознав, что сейчас им точно никто не собирается причинять вред, ей расхотелось задумываться и о чем-либо спрашивать. Тяжелая усталость душила любые вопросы, кроме самых тяжелых: что теперь будет с ее квартирой, работой, жизнью вообще? И самое главное, все ли в порядке у мамы? Марта очень надеялась, что там все в хорошо и за ней никто не придет. Но пока она ничего не могла сделать, а волновать мать необдуманным звонком и взволнованным голосом раньше времени не стоило. Она совсем не умела врать маме, и, даже если пыталась что-то скрыть, в итоге всегда все рассказывала. Был небольшой шанс, что властям не настолько нужны они, чтобы допрашивать родных. Конечно, у Варвары почти их и не было. Насколько знала Марта, единственный живой близкий родственник у нее — довольно преклонных лет бабушка, по состоянию здоровья едва ли помнившая, что у нее вообще есть внучка. Все в кабине были заняты своими мыслями. Элеонора казалась абсолютно спокойной. Она словно погрузилась в свое сознание и отключилась от окружающей реальности. Эдвард, проведя рукой по прозрачной стене экипажа, вызвал призрачные экраны, наподобие паривших перед пилотом, и что-то внимательно просматривал. Александр поддерживал спящую Варвару, обняв за плечи. Марте хотелось, чтобы он не трогал ее, но понимала, что сейчас не время для ревности. У нее в данный момент не хватит сил самой заботиться о подруге. Она заметила, что вампир посматривал на нее виновато. Внизу, под пролетающим экипажем, замелькали холмы предгорья, затем горы, и вскоре началось плавное снижение. Марта не сразу заметила, что не узнает долины внизу. Города не было, только гладкая пустая земля, словно после невероятно большого оползня. Экипаж продолжал опускаться, не снижая скорости, и девушка уже успела подумать, что они врежутся в землю, как внизу открылась едва заметная шахта. Через несколько секунд она посмотрела вверх сквозь прозрачную крышу кабины, и увидела, как уже высоко над их головами звездное небо исчезло во тьме закрывающегося прохода. На Марту накатил первобытный дикий страх темноты. Она бессознательно схватила руку Эдварда, сидевшего рядом, словно ища опору в мире мрака. В бледном мерцании мониторов можно было заметить быстрый удивленный взгляд вампира. Но девушка устремила все свое внимание на исходивший откуда-то снизу бледный свет. Она пыталась разглядеть что-нибудь, прижавшись к невидимой стенке. Возможно, это были самые страшные мгновения в ее жизни. Потом, вспоминая этот момент, она никак не могла понять, почему так сильно испугалась. Но вместе со страхом тогда явно пришло ощущение какого-то «неодиночества». Несколько секунд — и они влетели в большой просторный хорошо освещенный зал. Видимо, ангар. Лишь только экипаж приземлился, в боковой стенке открылся проход. Первым кабину молча покинул пилот. Марта пребывала в каком-то оцепенении и нерешительности. Александр встал, легко взяв Варвару на руки, и вышел. За ним последовали остальные вампиры. Эдвард обернулся и жестом позвал Марту. Девушка встала и медленно вышла, словно оттягивая волнительный и пугающий момент погружения в мир настоящих вампиров. Когда она оказалась снаружи экипажа, к нему уже подключились какие-то щупы, возникшие из пола, а к вновь прибывшим подошли двое, парень и девушка. Очевидно, так же вампиры. Оба были одеты в простую и удобную белую одежду: брюки, эластичные приталенные рубашки с короткими рукавами и высоким воротом, на голове белые повязки. В них сразу угадывались медики. Выглядели они куда сдержаннее и проще, что ли, чем знакомые ей вампиры Лазоревого дома. Девушка была небольшого роста, чуть ниже Марты, волнистые каштановые волосы собраны в свободный высокий пучок. Ее напарник был заметно крупнее, с выразительными, немного птичьими чертами лица, с длинным носом и цепким взглядом. При этом внешность его не казалась угрожающей или мрачной. Длинные слегка волнистые волосы были собраны в хвост на затылке. Рядом с медиками в воздухе парил белый гладкий, словно пластиковый шар около метра в диаметре. Как только вампиры замерли у экипажа, сфера раскрылась, наподобие мокрицы, превратившись в зависшие над полом носилки. Пока Александр укладывал Варвару на это приспособление, а парень-медик запускал на нем какие-то системы, девушка подошла к Марте и протянула такой же пластырь-повязку, как у Варвары, только белого цвета. – Пожалуйста, прикрепите повязку на тыльную сторону кисти левой руки, – обратилась вампирша к Марте. – Это для того, чтобы мы могли считать и проанализировать ваши жизненные показатели по пути. Она говорила довольно мелодичным высоким голосом, но интонации показались гостье Гнезда странными. Создавалось ощущение, что девушка-медик общается на русском впервые и очень старается выговаривать слова правильно. Марта ощутила, как оцепенение от похожего на сон путешествия немного отпустило ее. – Я от нее ни на шаг, – заявила она решительно, хотя и довольно устало. В ответ девушка только кивнула и вернулась к носилкам. Приклеив повязку, которая начала едва заметно мерцать, Марта последовала за ней. Над подругой парили небольшие шары, освещая ее разноцветными лучами. Когда эта конструкция двинулась куда-то, все последовали за ней. Трудно было приглядывать за Варварой, когда Марта совершенно не могла понять, что с ней делают. Она наблюдала за манипуляциями летающих светильников, но так и не разобралась, в чем их функция, помимо сканирования. Кроме того, невозможно было удержаться от желания хорошенько осмотреться. Ангар, куда они прибыли, выглядел странновато. Помещение не имело заметных углов и напоминало огромный пузырь. Марте вспомнился голландский сыр, который она любила в детстве рассматривать, но вкус его так и не смогла оценить. Людей, то есть вампиров, девушка увидела не много. Всего около десяти человек, при том что объем помещения был сопоставим с городским стадионом Алого. Большая часть работавших в ангаре оказалась одета в черное, но девушка заметила двух в красном. Оборудование появлялось прямо из стен и уходило обратно в них, когда становилось не нужно. Присмотревшись к этому процессу, Марта с неприязнью заменила образ дырявого сыра на нечто вроде бактерии изнутри, с мембраной и жгутиками. Казалось бы, подобное зрелище должно вызвать массу вопросов, но спрашивать о чем-либо или начинать разговор сил не было. Пока она только набиралась впечатлений, находясь в этом пассивном состоянии. Шествие какое-то время продолжалось в тишине, пока Элеонора не обратилась к девушке-медику. Марта, погруженная в свои мысли, не расслышала слов. В ответ, медик протянула небольшую прозрачную пластину, которую Элеонора приклеила на тыльную сторону левой руки. Вскоре над ее кистью возник уже знакомый парящий светящийся экран. Тонкие длинные пальцы забегали по призрачной поверхности, а затем замерли, словно ожидая отклика. Через секунду на экранчике возникло изображение. Марта не хотела слишком явно приглядываться, поэтому не смогла его разобрать. Как раз в этот момент Элеонора чуть отстала от группы, видимо, чтобы провести какие-то переговоры. Невольно прислушавшись, гостья Гнезда поняла, что не понимает ничего из того, что говорит вампирша. Слова звучали совсем не знакомо, сочетая в себе открытые глубокие гласные и то звенящие, то шипящие согласные. Девушка насторожилась, ведь речь могла идти о чем угодно. Она, как и большинство людей, чувствовала дискомфорт, когда при ней говорили на незнакомом языке. Однако Марта видела, что от Элеоноры не исходит никакой угрозы, и это немного успокаивало. – Может быть, у тебя есть какие-либо вопросы? – Услышав слова Эдварда, девушка вздрогнула. – Или хочешь просто поговорить, чтобы как-то скоротать время? – Да, пожалуй, – не совсем уверенно ответила Марта. Первым ее желанием было отказать, но как только Элеонора закончила свой загадочный разговор, поняла, что не выдержит очередного напряженного молчания. – Только о чем-нибудь попроще. Сегодняшний день вымотал меня окончательно. – Мне жаль, что так вышло с Варварой, – сокрушенно покачал головой вампир. – Мы не думали, что так... – Прошу, не об этом, – резко оборвала его Марта, но тут же добавила уже мягче: – В общем, это как раз та тема, которая меня сейчас едва ли отвлечет или подбодрит. Чтобы все было ясно: я верю, что ты сожалеешь. Да и сил на претензии и истерики все равно нет. – С ней все будет хорошо, – сказал Эдвард и посмотрел на носилки. – О ней позаботятся. Давай я представлю тебе наших медиков. Это Аша (Эдвард указал на девушку) и Асир. Медики, взглянули на Марту и кивнули, но сразу вернулись к работе. Они уже не просто шли рядом с носилками, а парили около них стоя на небольших, на вид рифленых дисках. Аша, отщипнув маленький кусочек от носилок, который тут же принял форму сферы около сантиметра в диаметре, поместила его в поле своей наручной пластины. Через несколько секунд, медик открыла рот пациентки и положила туда этот маленький шарик. Марта боялась представить, что он будет делать внутри ее подруги, но вовремя поняла тщетность подобных попыток. Он мог превратиться в облако нано-роботов, или в тончайшую подвижную мембрану, изнутри укрепляющую сосуды, или просто стать лекарством. Лучше было не думать обо всем этом. В каждой сложной мысли сейчас притаилась головная боль. – У них имена не такие, как у вас, – желая отвлечься, сказала Марта. И, спохватившись, на всякий случай спросила: – Ничего, что я вот так, в третьем лице? – У нас это не считается неприличным, – немного улыбнувшись, ответил Эдвард. – Их имена не были сопоставлены с человеческой культурой, как наши с Александром и Элеонорой. Хотя Аша и Асир это все-таки сокращения. Наши имена, как каблуки-шпильки: длинные и красивые, но для повседневных нужд не годятся. «И какое же имя у тебя, хотела бы я знать?» – не удержавшись от этой мысли, Марта с тревогой глянула на собеседника. Но тот либо не заметил, либо проигнорировал неосторожное беззвучное высказывание девушки. Он как раз обратился к медикам: – Вы не будете возражать, если я расскажу что-нибудь о вас нашей гостье? Те снова кивнули в ответ. – Начну, пожалуй, с леди. – Повернувшись к своей подопечной, Эдвард принял вид умудренного экскурсовода. – Возраст Аши по-нашему 537 лет. Она... – Это немного грубо, разве нет? – перебила его Марта. – Прости, что? – Грубо. Говорить про возраст, – смутилась она своей спонтанной реакции. – Про возраст Элеоноры вы так не переживали, – развел руками вампир. – Я думал, это важные для вас сведения. – Не важно, я не знаю, зачем это сказала. Меня Карина на работе, если праздновали день рождение какой-нибудь сотрудницы, постоянно поправляла, вот и сработало. – Для вампира возраст тоже довольно важная информация, – понимающе кивнул Эдвард. – Да? Почему? – Когда ты знаешь возраст кого-то из нас, можно сделать выводы о его искушенности в науке и жизни вообще, а так же о том, сколько ему, грубо говоря, осталось. – Подожди, так когда вы говорили, что ресурс персонала расходуется эффективно, вы подразумевали, что вы смертны? – почему-то после всего увиденного в этом новом мире технократических вампиров, именно отсутствие бессмертия показалось Марте наибольшим кощунством. – Органически мы бессмертны. Но тело это еще не все. – Вот тут Эдвард почему-то замялся. Возможно, они затронули тему, которую пока вампиры не собирались обсуждать. – Мы можем восстанавливать физическую оболочку бесконечно, но не разум. Есть предел и нашим возможностям. – По крайней мере, пока, – словно про себя добавила Элеонора. Они резко повернулись к ней, вздрогнув от неожиданности. Похоже, вампирша не только Марту смущала своей манерой общения. Но та, видимо, не собиралась говорить что-либо еще. – Я продолжу, – слегка неуверенно произнес Эдвард. – Аша специалист по хирургии тканей. Занимается исследованием кожи: как органа защиты, рецептивного поля и прочего. – Прочего? То есть, я могу вспомнить еще выделительную функцию и терморегуляцию, но есть что-то еще? – заинтересовалась Марта. Внезапно ей захотелось получить кусочек вампирского знания. – Она занимается этим не одну сотню лет. Конечно есть что-то еще, – снисходительно-шутливо улыбнулся ей в ответ провожатый. – Но прежде чем ты закатишь глаза, скажу, что я-то на этом не специализируюсь, так что едва ли смогу тебе ответить более менее сносно. – Откуда ты тогда вообще про них что-то знаешь? – разочарованно спросила девушка. – У нас было достаточно времени познакомиться со всем персоналом, – будничным тоном подвел черту Эдвард. – Перейдем к джентльмену. Асиру 483 года. Он нейрохирург. Интересуется эволюцией нервной системы у животных. Его увлечение — создание нейрологической карты различных существ. – У вампиров бывают увлечения? – это звучало странно. Хотя еще Марту смутило то, что она мысленно давно отгородила вампиров от внешнего мира, и вдруг получила напоминание, что они, вообще-то, дети той же планеты и часть природы. – А по мне не видно? – Эдвард повел бровью в ответ. – Я одно сплошное увлечение. – Полагаю, потому, что у тебя нет нормальной работы, – поморщилась Марта. – Я не об этом спросила. Мне казалось, что работа у вампиров и есть их увлечение. – Работа — это задания глав. Увлечения — личные научные проекты, – коротко пояснил вампир. – А как же эффективный расход ресурсов? – У нас у всех очень эффективные увлечения, – снова улыбнулся Эдвард. – Кроме тебя, я полагаю. – Марте понравилось, как ей удалось уколоть этого паяца. – Я — уникален! – ничуть не обидевшись, объявил вампир, и подмигнул девушке: – Рад, что ты это заметила. Но тут просто сложилось так, что моя работа позволяет, а иногда предписывает мне разбираться в подобных вещах. – Повезло, – только и сказала девушка в ответ. – Кстати, раз у вас тут все так рационально и эффективно устроено, почему приходится ходить ногами? Другие вампиры не вступали в беседу, то ли считая ее пустой тратой времени, то ли отдавая должное коммуникационной специализации Эдварда. – Ходьба вообще полезное занятие, – снова попытался пошутить он. – Кроме того, мы стараемся пользоваться своими телами как можно чаще. Отчасти потому, что осознание регулярного и продолжительного пребывания в стасисе вызывает желание выполнять простые и даже рутинные действия самостоятельно. Но основная причина в том, что это одна из базовых функций тела, так зачем усложнять? – То есть вы идете пешком, потому что можете? – не совсем поняла логику вампира девушка. – Можно сказать и так, – кивнул он в ответ. – С другой стороны, если от скорости или способа нашего передвижения зависит успех какого-либо дела, как, например, в случае с состоянием госпожи Сазоновой, то применяется все необходимое оборудование. – Я совсем забыла! – реальность их прежней жизни мелькнула в голове Марты, как молния. Девушка подскочила к носилкам и обратилась к Аше: – Лекарства! У Варвары их целая куча. Какие-то она точно должна каждый день принимать, но я не знаю какие. Медик отвлеклась от экрана, на котором что-то внимательно изучала. – Не волнуйтесь. Небольшая отсрочка приема не должна навредить, так как по нашим данным острых патогенных процессов в ее организме не происходит. Однако, как только она проснется, обратитесь к вашему провожатому со списком необходимых препаратов. Вам их непременно предоставят. – Это ведь ты наш провожатый, да? – повернулась Марта к Эдварду. Тот отрицательно покачал головой: – Тут у вас будет другой компаньон, из Красного дома. Сопровождение в Гнезде вне моей компетенции, – почему-то по-официальному сухо ответил он.