***
Поддергивая нервно ногой в разные стороны, даже сигарета не помогала избавиться от сильной злости и ненависти. Самодельные сигареты были хороши, но не так прекрасны, как экстази, что ж, выбора не было. — Он не появлялся? — поинтересовался нововошедший в старую беседку, оплетенную вьющейся сухой белой розой. Эта беседка была невероятна красива летом, но эти цветы давно уже были погибшими. Металлическая скамейка была неменьше прекрасна, легкие и плавные изгибы напоминали волны реки при незначительном ветре. Цветы оплетали и ее ножки, медленно поднимаясь вверх к изящной изогнутой спинке. Сама скамейка стояла в довольно большом саду, в прошлом он был чудесен, начиная от белых ромашек до разной расцветкой и форм цветов. Но однажды этот дом был заброшен, как и все остальное. Долгое время он пустовал, а потом его решили взять Кабадатх и его сыновья, а там уже и все собрались. — Ссыт, — оторвав жадно от губ тлеющую сигарету, сказал Тим. — Ну ничего, я обещание всегда держу. — А сам-то как, братишка? — Слышь, Радикс, не лезь ко мне. — язво выдавил из себя Маски. — Я, бля, тут распинаюсь, помочь хочу, ты же знаешь, я не буду обузой. И правда, Радиска он давно знает, однажды познакомился, когда тот гулял в лесу. На то время он следил за человеком, ночь была, и кто знал, что эта ночь станет для обоих знаменательна. Вообще Радикс с Чернобыля, приехал сюда от услышанной новости, что здесь творятся непонятные мутки и неожиданно встретился с Маски, после долгих лет разлуки. Его прошлое никто не знает, умалкивает, наверное, это и не важно. Главное что сам парень лихо мог надрать любым предметом зад недоброжелателя, да и не только недоброжелателя. Радикса никогда не замечали люди, поэтому он мастерски ловил свое мясо, а ненавистников никогда не было, потому что все мертвы. Но как он профессионально вскрывал тела людей — только наблюдай и завидуй, вытирая слюни. Но сейчас Радикс забросил это дело и стал травить тварей, говорил: «Уж больно живописно они корчатся и мучаются, нежели люди», в Чернобыле было скучно среди своих, вот он и решил перебраться к нам в гости, говорит: «Бля, сколько не убивай среди своих, никакого душевного удовольствия, а как сюда перебрался, так жизнь пошла, никого не щажу, всех на кол». Для Тима Радикс стал, наверное, более чем знакомый, больше чем даже друг, но он всячески отметал эти мысли, хотя все было уже и так понятно. — Знаю, но это не твое дело. — Все что твое — мое, включая проблем! — заявил друг, спрятав руку в карман синей до колен растегнутой куртки. — Ага, включая туалетную бумагу в мусором баке, — прыснул насмешливо парень. — Дошутишься и получишь от дяди Радикса по голове, — прокомментировал друг, посмотрев на падающий пепел. — А с девчонкой-то что? — Жива. — Разве Оффендермен оставляет жертв в живых? — В этом и дело, брат, — затушил сигарету о старую серую доску беседки, что древняя облупившаяся краска посыпалась на сырую землю. — Он хочет, чтобы я желал его смерти, злился, и это, сука, у него получается. — Гм… — задумался парень. — Не обращай внимания. — И не подумаю. Его слова: «Не обращай внимания» были неуместными в этом случае, Радикс все знал с самого начала, Маски ему все рассказал, открыл все тайны, было ощущение, что Тим смотрит на своего друга, как отражение в зеркале, которое пугало и приносило спокойствие.***
— Че он такой нервный? — Из-за этой девчонки походу. — Тим влюбился? — пришел к яркому выводу Тоби. — Что? — удивился Худи. — Он не умеет любить. — А ты, блядь, профессиОнал в этом деле, — пропел эти слова Тикки-Тоби. — Завалитесь, — приказал Кабадатх. — Говорите, этому наркоману нравится девушка? — Ага, все об этом уже знают. Вчера ночью Оффендермен ее изнасиловал, так Маски сказал убьет его за это, а сам сынок твой сбежал. — Что сделал? — ахренел от слов бледный-старший, сжав окровавленные перчатки в кулак. — Сбежал?.. Кабадатх встал со старого обтянутого синим бархатом кресла, взял в руки своеобразную косу и вышел большими шагами из комнаты. Когда шел к выходу из этого замка, успел заглянуть в комнату своего сына, но обнаружив открытое окно, из которого заходил легкий ветер и колыхал черные занавески, касающиеся коричневого пола; расстеленную кровать, с которой легкой волной падала синяя простыня; валяющийся около ножки кровати штык-нож… сделал вывод, что его сын все-таки сбежал. Подняв нож правой рукой, заметил надпись «Селен», выцарапанную чем-то острым, потом поднял голову и посмотрел в окно, и через секунду исчез.***
Мы почти были у выхода, успешно преодолели без всяких аномальных датчиков свой опасный путь, а потом наконец включились наши ПДА, и продвигаться стало проще. И все равно пересечение этого коварного участка требовало максимального напряжения и предельного внимания. К счастью, шаг за шагом и командованием капитана мы смогли добраться до наших рюкзаков. Контейнер в моих опухших руках не давал должного удовлетворения и спокойствия, стенки его понемногу нагревались, хотя почему, если эта коробка предназначена для чертого яйца? — Вот и все, мелкая, пошли дальше. — Куда?! — удивилась я, посмотрев на него безумными глазами. — В бар, угощу чем-нибудь. — Не-е-е, с меня хватит, я не пью, — отмахнувшись предупредила я, протягивая сталкеру контейнер. — Ты мне все больше нравишься. Ладно, дальше пути наши расходятся, дам совет, будь осторожна, может, ты уже чье-то мясо, мелкая. — Я обещала пожать тебе руку… — сделала небольшую паузу и продолжила: — Капитан. — Ну что же, давай. Рукопожатие было не сильно крепким, все-таки не хотел причинить мне боль. — Да, кисти у тебя миленькие, — сделал паузу он. — Удивительно. Твои руки не пострадали, держа артефакт, ты ведь и сама должна знать, что это опасно. — Сама в шоке, — усмехнулась я. После этого он взял у меня из другой руки контейнер, обмотал о конец нашедшей неподалеку палки, развернулся и пошел в другую сторону от всех аномалий, которые мы только что проходили. Я хотела выдохнуть, но вспомнив, что надо идти в бункер, остановилась и поджала от боли нижнюю губу, руки горели, а пальцы тряслись, кое-где поступала кровь, а в некоторых местах она засохла и стягивала неприятно кожу вместе с ранами. Снова я шла на легке, опусташенная и без сил. Впервые я хотела попасть к Доктору на стул, сдать кровь или просто там посидеть, но в безопасности! Может, психонуть и сбежать на хрен отсюда, не для меня это место, где нет жизни, а лишь борьба за выживание между людьми и мутировавшими животными, ах да, еще аномалии, но это второстепенные отдельные на вид и разум существа, живущие сами по себе. Неужели я всегда здесь жила? Но почему дикое желание убежать преследует мою голову, мысль, не дающая покоя и противоречивающая моим двум «Я». Послышался протяжной голодный вой слепых псов, выедающий все окружающее пространство. Надо было как можно скорее уходить или я точно стану, как сказал сталкер, мясом, хотя я еще планировала вернуться живой и завалиться в свою кровать. А, может, меня не ждут там больше, не зря Тони так отреагировал, может, не стоило мне уходить с капитаном, но, вроде, закончилось все куда лучше, чем я думала или догадывалась. Ускорив шаг, успела добраться до главной дороги, осталось немного, большую часть пути я уже преодолела. Что меня конкретно радовало — нахождение аномальных полей дальше от нашего бункера, но чем уходишь глубже в периметр, тем туже затягивается петля на твоей шее, так что подумай раз сто, готов ли поиграть в карты со смертью и проиграть? Ведь смерть никогда не любит проигрывать. На обочине дороги в метрах тридцати от меня заметила военную машину, которая, как я поняла, ехала прямо к нам. Она была перевалена на одну сторону пассажирского сидения, которое находится рядом с водителем. Что меня туда потянуло, хрен его знает, но все равно пошла, появилась мысль, что там кто-то есть и не факт что человек. Заднее колесо еще крутилось, что нагоняло немного ужаса, но мне не привыкать. Дверь у водителя была, нет, ее вообще не было, кто-то очень большой и сильный вырвал ее с соплями, открывая мне не очень хороший вид для лецезрения салона машины, поэтому пришлось немного залезть, чтобы посмотреть во внутрь. Только мои глаза скользнули по салону, как я наткнулась на большую плотную темно-зеленую ткань, закрывающую что-то большое. Три раза тихо сплюнув, потянулась обратно к земле и как только я коснулась носком ботинка сырого асфальта, раздался стон, человеческий стон. Мои глаза расширились, испугалась не по-детски, здесь есть человек и живой. — Помогите… — послышалось внутри. — Вы живы? — задала глупый, но предупредительный вопрос. — Человек… — обрадовался мужчина. — Помогите, я ранен. Я полезла обратно, надо было помочь, но чья-то рука меня остановила и потянула назад.***
Биография Радикса, кому интересен новый персонаж. Радикс. Один из величайших секретов мироздания. Корень райского Древа жизни, обладающий властью над жизнью и смертью. Его тайну пытались разгадать алхимики, за него проливали кровь крестоносцы, его жаждали во дворцах и боялись в Ватикане. Но пятьсот лет назад он исчез. Прошли века — и след утерянной реликвии был найден. В гонку за ней вступили спецслужбы и корпорации, мальтийские рыцари и просто отчаянные авантюристы. Чтобы завладеть Радиксом, им придется прочесть манускрипт, написанный на неизвестном науке языке, проникнуть в секреты да Винчи и семейства Борджиа… Но готово ли человечество обрести силу Радикса? Ведь Древо жизни способно не только исцелять, но и убивать… Так и случилось однажды прохладным осеннем днем. Мужчина нашел следы Древа Жизни и, отправившись в путь, взял с собой своего сына, которому на то время было восемнадцать лет. Около двух месяцев ушло на то, чтобы добраться до него. — Вот он, сын, мы нашли его. — Раздался тревожный и дрожащий голос отца. — Что теперь? Мужчина подошел ближе к большому дереву, странно, это дерево напоминало дуб, мягкие и аккуратные листья закрывали все пространство сгоревшего когда-то луга. Было почти четыре часа утра, вот-вот должен был быть восход солнца, сегодня мог совершиться великий переворот в истории человечества, и сын в это верил, поэтому и пошел по одной дороге со своим отцом. Мужчина наклонился перед деревом и, проведя кончиками пальцев по рваной коре дерева, достал из черной сумки садовую небольшую складную лопату и штык-нож. Корень этого дерева мог многое им дать, да и не только им, а всему человечеству мира. Отец принялся копать, а парень послушно стоял и сжимал от нервов нож в руке. Подкоп. Подкоп. Подкоп. Расстояние сокращалось. Терпение давало сбой. — Иди сюда, отрок, — позвал взмахом усталой руки мужчина. Сын послушно перескочил через яму и встал около своего отца. Несколькими ударами его папа отрезал от корня дерева не очень большое детище Древа. Парень посмотрел на родителя, который одобрительно кивнул, чтобы он взял корень в руки. Юноша нагнулся и протянул руки вперед, как неожиданный грохот раздался сзади. Он быстро повернулся и увидел стоящего отца на коленях и со страшным взглядом. И в эти секунды солнце медленно стало выходить из-за чёрного луга. У мужчины в правой части груди, серый свитер стал окрашиваться в темно-алый. Юноша подбежал к раненому папе и посмотрел туда, откуда произошёл выстрел. Показались несколько мужских фигур, которые тоже хотели захватить корень жизни и делиться ни с кем не собирались. — Прости меня… — прошептал отец, выплевывая кровь. — Папа! — жалобно и громко сказал парень. — Отец, прошу, не бросай меня… — Прости, сынок… — О-о-тец! Парень убрал руку с его раны и закрыл свое лицо. Слез не было, лишь сильная злость и отчаяние. Юноша вспомнил, что папа говорил о том, что корень может дать жизнь. Он медленно встал и поднял голову, на лице был отпечаток кровавой руки, глаза говорили о смерти и не о своей… Люди с оружием стали подходить ближе. Парень сорвался с места и побежал к выкопанной яме. Наконец достигнув ее, прыгнул вниз и кровавыми руками взял корень Древа. Дикая боль, разрывающая все внутренности, прожигала все его тело, казалось, что это конец. Люди стали палить из пистолетов, пытаясь попасть в парня, но остановились, когда услышали дикие вопли. Парень упал на холодную сырую землю и, тяжело дыша, смог подняться. Его лицо корчилось от боли во всем теле. Один человек пошел на разведку, как вдруг стал палить из своего оружия в глубь ямы, но как он понял, в ней было пусто. — Не меня ищете, ублюдки? Мужики обернулись и увидели парня, того парня, который только что был в яме. Пожалуй, это было последние, что они видели. Юноша стоял над трупом отца и смотрел на Древо, но уже смерти. Рядом с этим деревом лежали истерзанные тела убийц. По пальцам стекала и подала на черную землю свежая человеческая кровь, в кулаке он сжимал со всей злости и отчаянием нож, который всего несколько минут назад дал ему лично в руки папа. Именно в это мгновение взошло солнце и озарило все пространство черного сгоревшего луга в кровавый цвет, а на фоне этого восхода Древо показалось кривым и страшным, виден был истинный лик. С тех пор, а это сорок один год, парень вспоминает тот роковой день. Корень решил сыграть злую шутку и сработал наоборот, яд проник в его кровь и органы, а из-за того, что Древо вечно, юноша тоже стал бессмертным. Имя? Да, верно, теперь он Радикс, а его настоящее имя он не помнит. Радикс — «молодой» подтянутый парень с карими глазами и серыми, как пепл, волосами в виде взъерошенной шапки. Голос его звучал мягко, но мужественно. Но у Радикса была проблема, которую он никогда никому не рассказывал — постоянная боль в груди, и это единственная боль, которую он чувствовал.