Velvet.

      Черная бездна над городом рассеялась, пронизанная острыми лучами неоновых вывесок, окропив улицы своими черными слезами, ставшими закоулками и подворотнями, в которых мог скрыться любой желающий, лишь бы он почитал ночь, как свое божество, и тогда она укроет его, спрятав от глаз всей Вселенной. Ржавый воздух стал еще более удушающим, пропитанный алкоголем, оседающей пылью и кровью. И с приходом темноты что-то менялось, превращая жителей Нар-Шаддаа в более жестоких и ненасытных существ, которым известна только похоть, и вкушая ее, каждый терял рассудок, опускаясь до уровня низменной расы. Но все шло своим чередом, абсолютно любой живущий на этой планете играл свою роль, выбранной им самим, и если его или ее что-то не устраивало, то он или она могли бы поменять что-то в жизни... Могли бы? Может быть, но ничто не менялось, и дни сменялись ночью, и все было таким же похожим. Только смерть приходила к "избранным", но вскоре о таких забывали, предаваясь утехам. Спидер опустился и тут же был принял в объятия темноты, скопившейся в подворотне, совсем недалеко от того места, где находилась "Оранжевая леди". Отпустив служанку, Мол на пару минут задумался, смотря перед собой; можно было бы отправить "глаза" выследить, кому же все-таки владелец "леди" перепродал стигий, но это заняло бы время и возможно, что покупатель явится с охраной, если это кто-то из хаттов - эти жадные жабы готовы все подмять под себя, -или же стигия уже нет в баре, тогда нет смысла даже соваться туда. Желто-красные глаза прищурились. Забрак начинал нервничать, это неприятное чувство рождалось, изнутри выжигая его, но заметив движение возле себя, как-то нервно дернул головой, буквально впившись взглядом в землянку; и тут же созрел новый план, но он был слишком рискованным, так что мужчина снова уставился на вход бара, находящегося с другой стороны улицы. Сам Дарт Мол не мог просто так зайти туда, если только через запасной выход, но возможно дверь будет закрыта и хорошо охраняться, тогда его точно обнаружат. И вновь мысли о девчонке вклинились в голову: она могла бы пробраться туда и открыть для него проход. Риск. Риск был слишком велик!       - Подойди, - все-таки это вырвалось, и мужчина попытался успокоиться, размышляя над вторым планом, если вдруг земляночка не оправдает его надежд; чуть поколебавшись, Алексис приблизилась к Молу, прилагая все усилия для того, чтобы тот не заметил ее волнение и легкую дрожь; план был предельно прост для Дарта Мола, но как объяснить его той, кого он даже разумной не считал, - Мне нужно, чтобы ты пошла к тому бару, - показал забрак на "Оранжевую леди", - И открыла изнутри мне дверь, - с этими словами он перевел взгляд на девчонку; та стояла, пристально всматриваясь в здание, на которое указывал мужчина, - Тебе придется применить хитрость, чтобы добраться до заднего входа. Можешь считать, что это твое первое задание, - то ли снисходительно, то ли с насмешкой добавил Мол, приподняв уголок губ.       Блондинка удивленно поглядела на него, от чего ее лицо вытянулось немного, а глаза стали еще более большими. Сказали ли последние слова что-то для нее или нет, забрак не знал, но вот промелькнувшая во взгляде уверенность, удивила его; неужели девчонка настолько хочет, чтобы он начал обучать ее? Но не такой же был у него самого взгляд, когда Учитель давал распоряжения для первого задания? Не было ли гордости в том, чтобы ощущать своей мощи, от предвкушения грядущего? Мол отвернулся, опустив глаза, понимая, что и он сам когда-то был таким же; и это секундное помешательство эхом отозвалось в душе.       - Иди, - прохрипел мужчина, впившись взглядом в здание под вывеской "Оранжевая леди".       Коротко кивнув при этом, посмотрев на него, землянка проглотила вязкий ком в горле, камнем прокатившийся по глотке. Странно ли, но как только она получила желаемое, а именно расположение Дарта Мола, то тут же тело стала пробирать мелкая дрожь, а уверенность стало сменяться липким чувством страха, которое трудно было понять. Проходя улицу, Алексис обдумывала, как же ей проникнуть в заведение, да еще и до заднего входа добраться, но самое простое, что в такой экстренной ситуации смогла девушка придумать, это действовать напрямик и решать проблемы по мере их поступления, и почему-то на тот момент ей казалось, что это будет правильно. Дойдя до середины улицы, блондинка вдруг остановилась, кашлянула, почесала затылок, хихикнула, после чего развязала платок с шеи и повязала им голову, как бандану, обернулась и, найдя взглядом подворотню, в которой прятался забрак, улыбнулась, отвернувшись, сняла куртку, завязав ее на бедрах, и, поправив повязку на груди, смело пошла вперед. Наблюдая за ней, Мол уже стал сомневаться в адекватности землян в целом, как расы, посчитав, что такие низко развитые существа способны выполнять только самые простые функции, и вполне возможно, что уничтожение Земли Ронаном Обвинителем, было единственным выходом, так как люди, а именно земляне, деградирующий народ Вселенной, не восприимчивый к дальнейшему улучшенному развитию. И он уже собирался отозвать девчонку, как та подошла к одной из танцовщиц, что-то спросив. "Что? - желто-красные глаза вмиг распахнулись от удивления и негодования, - Что она делает?" И тут случилось то, чего уже забрак стал бояться; да именно это чувство горечью рвалось наружу, когда тихий внутренний шепот начал повторять только одну единственную фразу, что все потеряно, все вышло из-под контроля, девушка зашла вовнутрь; и снова ощутив себя ничтожным, как когда-то в далеком прошлом, познавая гнев Учителя в самый первый раз, мужчина глухо зарычал, уже собираясь прикончить девчонку за ее глупость.       Это была самая большая глупость, которую когда-либо делала Алексис, за все то время, которое она себя помнила: подойти к танцовщице и сказать, что ей нужна работа, действуя не обдуманно и надеясь на то, что в эту ложь поверят. Переминаясь с ноги на ногу, блондинка опустила голову, подняв на стриптизершу грустный взгляд, для пущей убедительности, сбито вздохнув, тихо проговорив небольшую выдуманную историю о погибших родителях, о жестоком господине, от которого девушка как раз и сбежала, но голод уже начал забирать силы, а воровать она не умела и по этой причине решила устроиться на работу, каждое ее слово было пропитано болью, страхом и отчаянием, а так же ложью. Блондинка не знала, откуда она умела так врать, но получалось складно, не смотря на то, что сама по себе история ее, так называемой жизни, даже на одну сотую не походила на правду, но в это верили, или сделали вид, что поверили. Так или иначе, танцовщица, не отличающаяся умом от цветка в горшке, украшавшего вход бара, пригласила Алексис последовать за ней, по пути представившись Моякой, уроженкой планеты Омват. Перед тем, как войти в "Оранжевую леди", блондинка огляделась, всматриваясь в темноту подворотни, откуда ее фигуру прожигала ненависть прячущегося там, надеясь, что задание, данное ей Молом, будет исполнено, хотя не было уверенности в том, что у нее все получится.       Зайдя в заведение, девушка старалась не отставать от своей новой знакомой, которая быстро шла вперед, еще успевая по пути разговаривать с клиентами на довольно пикантные темы, от которых щеки у Алексис почему-то покраснели, и ей стало как-то неловко, и хоть некоторые слова были непонятны, но смысл сразу же улавливался. Пройдя зал, Мояка открыла дверь, ведущую в узкий коридор, где мог поместиться только один и никак нельзя было идти вдвоем плечом к плечу, уходящий по разные стороны: с одной стороны коридор упирался в еще одну дверь, перед которой стоял охранник, а с другой стороны - он заворачивал за угол, откуда виднелся свет. Замешкавшись, Алексис хотела было сделать шаг к двери, чтобы открыть ее Дарту Молу, не сводя глаз с охранника, не представляя себе, как его вырубить, как вдруг на ее плечо легла ладонь танцовщицы, заметившей, что новоявленная работница остановилась.       - Нам туда, - улыбнулась омватианка, мотнув головой в противоположную сторону.       - М... Да? - блондинка наигранно удивленно подняла брови, но тут же издала короткий смешок, - Тогда... показывай! - девушка прилагала все усилия, чтобы ее речь не была похожей на заикающуюся, иначе выдав себя, она сильно рисковала.       Бросив взгляд на охранника, Алексис последовала за танцовщицей, свернувшей за угол, и тут же оказалась в небольшой комнатке, окутанной каким-то сизым дымком, от которого стало свербить в носу и слезиться глаза. Во всей этой дурманящей вони кое-как просачивались силуэты мебели, к слову, довольно старой по виду, особенно цеплял своим пугающим видом диван с огромными дырами. За столом сидел, положив ноги на столешницу, мужчина - человек с короткими черными, как смоль, волосами, одетый в белую рубашку, расстегнутую на груди, черные штаны и такого же цвета сапоги. А прямо перед ним танцевали две девушки, лаская друг друга, и уже не замечая подбадривающих словечек в свой адрес; они так увлеклись друг другом, что не сразу увидели вошедших, а прекратили лишь тогда, когда сидящий за столом похлопал им в ладоши, как бы говоря, чтобы они прекратили. Увидев на пороге своего кабинета омватианку да еще и не одну, а с девушкой, мужчина заулыбался, поднимаясь.       - Мояка, радость моя, - улыбка его стала еще более широкой, когда он обнял танцовщицу за талию, прижав к себе, - Разве ты сейчас не должна быть на улице, трясти своими прелестями, завлекая новых клиентов, чтобы они тратили свои денежки, а я не лишал тебя твоей славной красоты? - резко подняв одну руку, сжимающую нож, мужчина оскалился, проведя лезвием по щеке стриптизерши, оставляя на коже небольшую царапинку.       - Пимп, - Мояка дернулась, смотря распахнутыми глазами на нож, - Пимп!       - Да, моя хорошая, - почему-то от этих слов стоявшая в стороне Алексис скривилась, наблюдая за происходящим, - Я слушаю тебя.       - Пимп, я привела девушку, - жалобно протараторила омватианка, - Она сказала, что хочет тут работать, - танцовщица чуть ли не выкрикнула эти слова, будто бы это было какое-то заклинание-оберег.       - Ах вот оно что, - только после этого мужчина перевел взгляд на скромно стоящую блондинку возле стены, при этом омерзительно ухмыляясь, показывая белые ровные зубы, - И какая же нужда заставила тебя, юное создание, пасть так низко, чтобы просить меня о работе?       - Она сирота, - промямлила Мояка, видимо стараясь умаслить своего хозяина.       - Закрой свою пасть, шлюха, - прогремел Пимп, отшвыривая танцовщицу на диван, пригрозив ей пальцем, - Ты будешь открывать свой милый ротик только тогда, когда мне то будет нужно. Ты поняла это? - стриптизерша быстро закивала головой, смотря на мужчину глазами, полными слез, - А теперь пошла вон, тупая корова, - как только омватианка убежала, Пимп снова улыбнулся, - И на чем же мы остановились...       Алексис бросила взгляд на стоявших в стороне других девушек, смотрящих на нее с интересом, и, подняв взгляд на мужчину, нахмурилась; нужно было бы сейчас броситься открывать дверь, но тут слишком много людей, да и громилу-охранника как-то надо было вырубить; с виду простая задача на деле оказалась очень сложной, но отступать уже не было смысла: если землянка развернется и убежит, что скорее всего ей так просто не дадут этого сделать, то разъяренный Мол точно прикончит ее, если она не выполнит приказ. Вспомнив слова забрака о том, что это ее первое задание, девушка даже почувствовала себя немного лучше и увереннее.       - Не обращай на них внимания, - ласково проговорил Пимп, - Это, - он покосился на танцовщиц и ухмыльнулся, - Это мои секретарши и верные помощницы. Так все же, что привело тебя? - глаза мужчины скользнули по телу блондинки, рассматривая его.       - Я говорила Мояке, - начала свой рассказ Алексис после паузы, - Я сирота, мои родители... они... умерли, - для убедительности девушка еще голову опустила, смотря в пол, будто бы она опечалена, - А мой господин... Он очень жесток.       - Так ты рабыня! - расхохотался Пимп, от чего по спине землянки пробежали мурашки, решившей, что этот извращенец сдаст ее куда-нибудь и тогда Дарт Мол точно убьет ее, - Беглая рабыня, - задумавшись, Пимп потер пальцами подбородок, еще раз рассматривая стоявшую перед ним девушку, но уже более детально, и именно от этого той стало не по себе, - Ладненько... Ты можешь остаться, но мы же все понимаем, что отлынивать от работы чревато последствиями? - видя, что новоявленная сотрудница заведения все понимает, мужчина улыбнулся, - Вот и славно, а теперь пора привести тебя в порядок. Не желательно, чтобы кто-то из моих клиентов увидел тебя в таком виде, - он показал пальцем на грязную одежду землянки и синяк на ее плече, - Сонин, - он вполоборота повернулся к стриптизершам, - Отведи эту милашку и сделай из нее совершенство, - подошедшая девушка с голубой кожей и двумя отростками на голове с нескрываемым отвращением осмотрела Алексис, - И не упрямься, - предупреждающе прошептал Пимп, приобняв тви’лечку, после чего шлепнул ее по заду.       - Мирка! - сквозь музыку можно было услышать крик, принадлежащий парню, но откуда именно, не понятно, - Мирка!       Крутанувшись на шесте еще раз, блондинка увидела стоявшего перед сценой высокого парня с короткими волосами, так смешно торчащими "шипами" вверх, гневно бросающего на нее взгляды, и в отличие от других посетителей, которые громко кричали, подбадривая танцовщицу, в последний момент остановившуюся перед тем, как снять сверкающий бюстгальтер, он не был доволен зрелищем, а просто стоял и смотрел прямо в глаза девушке, сжимая кулаки. Танцовщица испугалась, но как только парень развернулся, она ловко спрыгнула вниз в толпу.       - Тадеуш!!! - закричала блондинка, пробираясь сквозь пьяных мужиков, норовящих поймать ее, - Тадеуш, подожди!       - Какая славная киса, - раздалось рядом, и огромная ручища обхватила талию девушки, потянув ее назад, - А ну иди к папочке, у меня для тебя кое-что есть.       - Да отвали ты! - блондинка развернулась и со всей дури стукнула кого-то, не глядя, - Тупая скотина, - прорычала, отпихивая от себя руку, - Тадеуш! - закричала она, выискивая в толпе знакомую шевелюру.       - Ах ты шлюха, - раздалось позади рычание, и тут же кто-то навалился на блондинку, схватив ее за волосы, - Ты у меня сейчас яйца сосать будешь.       Не говоря ни слова, девушка взялась одной рукой за волосы, постаравшись впиться ногтями в кисть руки того, кто ее держал, а локтем второй ударила туда, где по ее мнению был бок нападавшего. Получив довольно болезненный отказ, мужик отпустил блондинку, прокричав ей в след что-то оскорбительное, но убегающая не слышала уже ничего, она быстро пробралась сквозь толпу и выбежала из заведения, попав под начинающийся ночной дождь. Оглядевшись, блондинка нашла взглядом удаляющуюся фигуру парня, с виду похожего на того, кого она искала. Но на ее крики, уходящий не отзывался, и тогда она побежала следом, продолжая звать, не обращая внимания на унизительные высказывания стоявших на улице. Догнав парня, блондинка развернула его к себе, и это оказался совсем не тот, кого она искала. Извинившись, девушка еще раз оглядела улицу в надежде, что тот, кого она ищет, будет рядом, но убедившись, что его нет, пошла обратно.       Алексис замерла, стоя перед зеркалом, всматриваясь в свое отражение, что-то знакомое было в откровенном наряде, в подчеркивающим грудь бюстгальтере, в украшенных камнями коротких облегающих шортах с двумя ремнями, крепящимися на бедрах, в сандалях-сапогах, что-то во всем этом было знакомое, граничащее с тем, что не могла, но старалась вспомнить девушка. Она не могла найти этому объяснения, но и не пугалась этого, а скорее наоборот, понимала, что забытое нужно скорее вспомнить. Но вдруг по спине пробежали неприятные мурашки от легкого прикосновения, которое вывело ее из легкого забытья. Дернувшись, блондинка повернула голову к стоявшей с боку от нее тви’лечке, нахально ухмыляющейся.       - Что? - не выдержала Алексис, и почему-то то, что сидело внутри говорило о том, что этой особе не стоит доверять.       - А ты нахальная, - усмехнулась Сонин, резко схватив блондинку за волосы и оттянув ее голову назад, - Мне нравятся такие, - наклонившись, она осмотрела лицо девушки, оценивая не только ее новый наряд, но и то, как макияж подчеркивает ее красоту, - Только не надейся, что ты поднимаешься тут выше обычной шлюхи; будешь подстилаться под каждого...       Это вывело Алексис из себя, но еще больше напугало, ей на мгновение показалось, что она останется тут, будет работать на Пимпа и видеть эти наглые рожи, в особенности Сонин, к слову которой скорее всего доставляло удовольствие мучить "новеньких", но еще больше было странным то, что девушке казалось, что это уже было, что-то вроде чувства "дежавю". Ударив наотмашь тви’лечку, блондинка, то ли вспомнив Дарта Мола, то ли дав своему гневу чувство свободы, сделала шаг к двери комнаты, в которой они переодевались, но тут же развернулась и наклонившись немного вперед, зарычала на Сонин, как рычит разозленный зверь. Тви’лечка смотрела на девушку, не понимая, или та сошла с ума, или же это такой способ нападения, но ей стало не по себе от того, что она находится один-на-один с этим "животным". Сверкнув глазами, Алексис подошла к двери, но тут снова остановилась.       - И сама ты шлюха, - фыркнула, бросив на Сонин взгляд, полный отвращения.       Как объяснила тви’лечка, пока подготавливала блондинку, ей пока доверят разносить заказы посетителям, работа не самая лучшая, но не напряжная в плане клиентуры, которая может оплатить девушку, обычно в этом баре официанток не покупают, но кто знает, если вдруг оплата будет слишком высокой и новенькая девочка так сильно приглянется клиенту, то придется работать не только ногами. Выйдя в коридор, Алексис прошла мимо комнаты Пимпа и уже издалека слышала громкие стоны, и присоединяться к происходящему не было желания, поэтому она поспешила свернуть за угол, пока хозяин заведения ее не увидел или пока Сонин не побежала рассказывать ему о том, что произошло, но завидев охранника и ту злосчастную дверь, все мысли унеслись прочь, оставив только одни единственные слова Мола, насчет задания. Стоявший возле выхода амбал, скрестил руки на груди, смотря на остановившуюся девушку, уставившуюся на него.       - А ну убери от меня свои руки, - блондинка отбивалась от нападавшего, насколько ей позволяли силы, но огромные волосатые ручищи пьяного мужика, прижимающего ее к стене, то и дело отсыпали ей несильные, но довольно неприятные пощечины.       - А ты смотри, какая строптивая, - рассмеялся нападавший, и по голосу девушка узнала того самого посетителя заведения, который до нее домогался, когда она пробиралась сквозь толпу, - Прямо необъезженная лошадка, - шершавые пальцы обхватили раскрасневшиеся от ударов и злости щеки и притянули голову блондинки к вонючему рту, - Ах ты маленькая шлюшка, - рассмеялся мужик, - Сегодня папочка покажет тебе, что значит большой член...       - Не дождешься, тупая скотина, - процедила сквозь зубы блондинка и, собравшись всеми силами, врезала коленом ему в пах.       Все ее тело колотило от злости, отчаяния и страха. Смотря на корчащегося орущего ругательства пьяницу, девушка сначала вздрогнула, но переборов себя, побежала, задыхаясь от переполнявших ее слез, желая поскорее убраться от сюда, вернуться домой и забыть этот кошмар. Но как только она выбежала на проезжую часть, чтобы перебежать дорогу, кто-то схватил ее, потащив обратно в темноту.       Какое-то неприятное чувство накатило на Алексис; она все так же стояла посередине коридора перед охранником, смотря в никуда невидящим взглядом, и сколько прошло времени после того, как девушка "ушла в себя", она не знала. Подняв голову, блондинка встретилась со взглядом охранника, в котором читался немой вопрос. Прищурив глаза, мужчина подался вперед, всматриваясь в чуть побледневшее от испуга лицо, пытаясь понять, отчего официантка, если судить по тому, что на ней одето, так странно себя ведет; и возможно, что она уже где-то успела принять спайс, скорее всего глиттерштим, тут его проще всего достать; нужно было поскорее сообщить об этом Пимпу, он будет не доволен тем, что его девочки увлекаются наркотиками. Сделав шаг к девушке, охранник схватил ту за руку чуть выше локтя.       - Пойдем-ка со мной, - недовольно проворчал мужчина, подтолкнув блондинку, чтобы та пошла перед.       - Эй! - Алексис, придя, наконец-то, в себя, осознала, что происходит и, что ее куда-то тащит амбал, - Отпусти! - замахав рукой, которую держал охранник, постаралась вырвать ее из цепкой хватки.       - Не дергайся, - прогремел мужчина, вновь дернув девушку, - Уже успела что-то принять?       - Что? - не поняла блондинка, цепляясь свободной рукой за все, что попадалось по пути, чтобы хоть на какое-то время остановиться, - Ничего я не... при... нимала.       - Ты Пимпу это расскажешь, - фыркнул охранник, приподняв руку официантки, чтобы та была посмирнее.       Чуточку успокоившись, Алексис покорно пошла вперед, но, не доходя поворота к кабинету хозяина "леди", она быстро развернулась лицом к мужчине, не ожидавшему такого, и присев на корточки, проползла между его ногами. Адреналин был пульсом в висках, сжимая голову стальным обручем. В глазах, остекленевших от страха мелькали мысли загнанного маленького зверька, попавшего в капкан охотника, ищущего путь на свободу, но будто бы сам воздух, пропитанный чем-то вязким, не пускал, делая каждое движение каким-то ватным. Развернувшись, мужчина наклонился и поймал беглянку за ногу, потянув на себя. Не кричи! Если кто-то услышит твой крик, смерть примет тебя, унизит, растопчет, смешав всю твою жизнь с грязью, сделав рабой. Упав на пол, Алексис ударилась подбородком, и будто бы разряд тока, боль прокатилась по ее телу, придавая силы. Опираясь ладонями о пол, блондинка приподнялась, но тут же снова упала, так как позади ее снова потянули назад. Слабая. Жалкая, не достойная жизни. В голове промелькнули остатки памяти, как обрывки подожжённой ткани, развивающейся на ветру: Валика, Мол... и чернота прошлого, что скрывалась от разума. Вновь предприняв попытку, блондинка снова упала, прижавшись лбом к грязному полу, заплакав, до боли зажмурившись. Кроме старой доброй женщины и забрака, у нее никого нет. Слабая. И вдруг откуда-то из темноты, как разряд молнии, шедшей впереди грома, появились глаза забрака; они смотрели на нее из мрака ее разума, изучающе, прожигая огнем ненависти. Слабая. Как раскаленная лава, желто-красный взор сметал весь страх и сомнения на своем пути. Открыв покрасневшие от нарастающих слез глаза, Алексис крутанулась, лежа на полу, и, оказавшись на спине, пнула охранника в колено. И как только тот отпустил ее ногу, девушка вскочила и бросилась к двери, но как только она открыла ее, перед ее лицом сверкнула алая молния, наполняющая коридор громоподобным рычанием.       Мол смотрел на вход "Оранжевой леди", куда только что вошла служанка, не понимая, как он мог довериться рабыне, не способной и двух слов связать; он сам виноват в том, что упустил возможность владения стигием, отправив девчонку. Он не только лишился ценного минерала, но и рабыни. Приподняв руку, забрак с маниакальным интересом рассматривал, как пальцы медленно сжимаются в кулак, как скрипит кожа перчаток, наполняя его тело ненавистью. Нет, он не может просто так уйти, не забрав того, что должно принадлежать ему, и тем более не оставит тут девчонку. При одной только мысли о служанке, Дарт Мол чувствовал, как ярость струиться по его венам, проникая в сердце, как сила переполняет тело, приятно покалывая огнем под кожей. Огненные глаза впились в здание под вывеской "Оранжевая леди", где пряталась рабыня, решившая перехитрить своего господина и сбежать от него. Подняв спидер в воздух, забрак быстро, словно молния, перелетел улицу и приземлился на крышу бара, оглядевшись. Никто из тех, кто в это время проходил мимо, не заметил ситха, увлеченный свой жизнью; жители Нар-Шаддаа редко обращают внимание на что-то, что не приносит прибыль или же наслаждение. Не торопясь, словно смакуя предстоящее наказание для беглянки, Мол подошел к краю крыши, но тут он почувствовал что-то такое, что заставило его остановиться; что-то не понятное для него, чего ситх никогда не познавал. Сосредоточившись на своих ощущениях, мужчина прикрыл глаза, доверившись течению Силы; что-то тянуло его, уводя за собой; девчонка, она звала его; Дарт Мол не мог понять, но служанка не отпускала мысли о нем, зовя его, ее немой крик застыл на остатках Силы; но как это возможно, не имеющая предрасположенности к Силе, девочка звала его. Открыв глаза, забрак посмотрел вниз, найдя взглядом запасной вход и двух охранников возле него. Где-то на горизонте прогремел гром, и дождавшись этого сигнала, черная тень прыгнула на стоявших возле двери, разрубив жалкие слабые тела пополам кровавой молнией; без крика, без единого лишнего движения, чтобы не потревожить ночь и тех, кто в ней может прятаться. Бросив на куски мяса, лежащие на земле высокомерный взгляд, Дарт Мол повернулся к двери и в этот самый момент она открылась, выпуская из жерла узкого коридора Алексис.