Ставленница. Часть 3

- Обходи! Блокируй! Да не выставляй ты ногу, силы мрака, что ж ты так ногу выставляешь!? Тебе в первые же секунды ее отрубят! Это все Генрих. А выволочку устраивает, ясен пень, мне. Не смотря на то, что до моей коронации осталось всего полтора месяца, я все равно училась у Генриха искусству фехтования. Просто от того, что мне это нравилось, ну и, чего уж греха таить, от того, что Лазаро теперь тоже у него этому учился. Он решил повысить квалификацию не только в бою со сверхъестественными существами, но и в присущему этому времени бою на мечах и прочем холодном оружии. Кстати, Генрих настоятельно рекомендовал выбрать одно «свое» оружие, но Лазаро упорно настаивал, что должен освоить основы владения всеми видами, так их, видите ли, в ЦРУ готовили. Ну а я… не знаю, чего во мне было больше - желания на него посмотреть или себя показать… наверное поровну. Генрих отошел от меня, давая шанс отдышаться, и включился четвертым в схватку, где уже двое лучших его воинов нападали на переучивающегося спец агента. Я стянула со взмокшей головы легкий шлем и привалилась спиной к колонне, тяжело дыша. Впрочем, дерущихся из виду я не выпускала. Распорядитель бился хорошо, но создавалось такое впечатление, что меч ему мешает. Тело на рефлексах пыталось противодействовать вооруженному нападающему, без оружия и на два выученных удара приходилось три ухода или переката, которые были эффективны, но не предполагали наличие длинной острой железяки в руке. Военачальник с разбегу врезался в круг, рассчитывая на эффект неожиданности и на то, что отводя удары с двух сторон, тот просто не успеет увернуться от этого внезапного нисходящего. Он оказался прав, но лишь отчасти. В такой критической ситуации рефлексы все же взяли верх и Лазаро, инстинктивно сведя вниз удар одного солдата, и выпустив свой меч, схватил его за кольчугу, столкнул со вторым, а сам в это время, оттолкнувшись от них ногой, сильным ударом локтя в нос в полете сшиб так и не успевшего ударить мечом Генриха. Все это происходило настолько быстро, что не заняло и десятой доли того времени, которое я потратила на это описание. Видимо, сказались тренировки с Зербаганом. Сам он упал, как учат в книжках по единоборствам и тут же вскочил на ноги, а вот тяжелый военачальник, не ожидавшей такой прыти, тяжело завалился на спину. - Ты, сынок, хоть и господин надо мной, - сказал он, поднимаясь, - но я никак не возьму в толк, зачем тебе у меня учиться? С твоими чудными умениями и чудным оружием, что ты на ремешках носишь… - Я должен быть готов ко всему, - серьезно ответил Лазаро, поднимая свой меч. - Эээ, сынок, - Генрих проникся к нему симпатией, так же, как когда-то ко мне, и теперь были мы с Лазаро «дочки-сыночки», - нельзя быть ко всему готовым. - И все же я постараюсь, - упрямо опустил голову он. Генрих шумно выдохнул и прокрутил меч в воздухе. - Лорд распорядитель, ваше высочество, - он поклонился нам, сделав жест руками, означающий, что следующий поединок будет между нами. Он вообще вел себя всегда учтиво с нами. Субординацию мы договорились оставлять лишь на время боя, где он – всегда учитель, а я – всегда ученик. Драться с Лазаро я не хотела. Во-первых, он меня будет жалеть (побольше всех, даже боящихся королевского гнева солдат), а во-вторых, даже жалея, наваляет так, что мало не покажется. А потом еще будет удивляться, что, мол, задерживал удар как мог, но я не увернулась. Я снова надела шлем и поправила кольчугу. Теперь, когда мое обучение перешло на новый уровень и поединки были почти настоящими, даже я признала необходимость в ней. Мой меч был вполовину короче, чем его, и намного легче, и я старалась придумать, как мне прорваться через его оборону, и сократить расстояние для возможности атаковать. Мысли сводились к одному неутешительному «никак». Вообще со стороны мы выглядели довольно нелепо: в джинсах и кроссовках, с надетыми поверх кольчугами и мечами, будто бы жители двадцать первого века решили создать клуб поклонников старины, но на полное подражание не хватило средств или фантазии. Лазаро медленно переступал по кругу, ожидая моей атаки. - Что? Не хочешь первым бить девушку? – поддразнила я. Хотя знала, что один выпад и девушка будет уже «в ауте». - Когда вы выходите сюда с мечами, ты не девушка, - прогремел Генрих, - и не принцесса! Ты противник! И это не должно останавливать! - Да это его и не останавливало, - фыркнула я, так же двигаясь по кругу напротив него. - Хватит плясать! – начал сердиться военачальник. Я поняла, что атаковать придется все-таки мне. Ну ладно, в конце концов, не жизнь на кону. Я сделала два быстрых шага навстречу и, перехватив меч обеими руками, ударила чуть сбоку и вниз, чтобы потом провести лезвие над выставленным навстречу клинком противника и, сделав полушаг-полу разворот влево скользнуть лезвием по ногам и быстро разорвать дистанцию, отступив назад. Но этот номер не прошел, вместо того, чтобы просто блокировать удар клинком, Лазаро сделал широкий шаг навстречу и отвел мой клинок так, что оба лезвия теперь были между нами, направленные влево и вниз. Только вот его сверху. Я замешкалась. Если отступлю, он рубанет сверху, а если уведу вниз, то все тело останется незащищенным. Думала я недолго, но достаточно, чтобы в реальной схватке быть убитой. Наконец я с силой обеих рук прижала крестовиной его клинок и, прокрутив оба лезвия вниз, развернулась вправо, отступая. Я была довольна собой, но вот Генрих моего мнения не разделял. - Что это!? Это худший поединок за всю историю! Элени! Со мной и с Лансом ты дерешься не так убого! А распорядитель, умея одолеть троих, стоит и ждет чего-то, как девица на выданье! Я разозлилась. Ладно, хотите, чтоб я махалась, как бешеный гризли – пожалуйста! И плевать, что получу по кумполу! Я без предисловий кинулась на него, размахивая мечом, как ополоумевший лесоруб. Моего боевого запала хватило секунд на сорок, после чего Лазаро, не успевший пожалеть меня (так как махала я бестолково, но быстро) рубанул наискось и, едва успев перевернуть в полете лезвие плашмя, ударил меня в ключицу. На какой-то миг из меня даже дыхание вышибло, а лезвие пусть и не рассекло меня по диагонали, как если бы он ударил им, но все же оставило большой порез на шее, из которого под кольчугу тут же потекла теплая и липкая кровь. Я осела на пол, зажав порез рукой и морщась от боли. Один из солдат уже бежал к нам со склянкой ведьминого исцеляющего бальзама. Тратить кристаллы тут не имело смысла. С меня под протестующие писки стянули кольчугу (разодрав порез еще больше) и залили рану бальзамом. Лазаро взял наши мечи и пошел их вешать на крюки в стене, а старый военачальник подсел ко мне на корточки. - Послушай, дочка… то есть ваше высочество. Не нужно стараться сражаться, как он или лучше него. Сражайся сегодня лучше, чем вчера, завтра – лучше, чем сегодня. Этого достаточно. Я осторожно кивнула. Боль уже прошла, но рана только начала затягиваться. Тренировка уже закончилась, и солдаты потянулись в обеденный зал. Вернулся Лазаро, вид у него был недовольный. - Ну что ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию, помоги подняться лучше. Отопление — это конечно хорошо, но сидеть на каменном полу зимой все-таки дело не шибко полезное. Он подал мне руку и я встала. Руки и кофта были в крови. - Эх, экстрималка! – он фыркнул и покачал головой. - Ничего, - подмигнула я, - после эксперимента я вас всех уделаю! - Жду не дождусь! – шутливо поклонился он и мы, весело переговариваясь, пошли наверх. - Вот скажи мне, - начала я, - ведь ты американец? - Бывший, но в общем да, и что? - Ну, ты знаешь, что между русскими (в общем) и вашими никогда особой дружбы и понимания не было. - Ты вроде бы из Казахстана. - Но я все-таки русская, и родилась в России. Он остановился, и посмотрел на меня нахмурившись. - У нас нет такого понятия. Если ты живешь в Америке, то ты американец, твое происхождение не имеет значения. - Угу, а негры афроамериканцы, а женщины скоро будут феминоамериканцами… чтобы не дай Бог не употреблять такого неполиткорректного слова! - Ты хочешь поругаться? – поднял брови он. - Я хочу понять! - Ну, принято так у нас. Я же не спрашиваю, почему у вас медведи с балалайками на улицах водку пьют! - Уууууу, - закатила глаза я, - ты действительно махровый американец, раз веришь в эту чушь! - То, что ты думаешь об Америке – такая же чушь, только с другой стороны. Это хорошая страна, да, у нее есть недостатки, но они у всех есть! - Ну, вот Сербия! Ты там работал. Вот скажи, когда бомбили Югославию, бомбили поезда с мирными жителями, больницы и роддома, ты… вы в своей стране действительно думали, что это правильно?! - За других не знаю. Мне было пятнадцать, я учился в школе, тусовался и мне дела не было до этого. По новостям передали, что наши войска борются с агрессией и геноцидом. И все! - Борьба с агрессией с помощью бомб?! - Да что ты… - он поднял руки, растопырив пальцы, - ты мне хочешь доказать, что моя страна плохая?! - А тебе нечем крыть? - Я не хочу спорить, это бесполезный спор! - Ну, оставим Югославию, вот твоя история… ясно показывает суть вашей политики. У кого-то есть нефть, значит надо обвинить в ядерном терроризме и нефть забрать! Или ты до сих пор считаешь их дело правым? - Да считаю. - ЧТОО!? - Сейчас я считаю его еще более правым. Субъект из иного измерения пытается установить топливную монополию в нашем. И если бы мы тогда докопались до истины, это означало бы обнаружение угрозы похуже ядерной! Я задохнулась от негодования. Даже так!? - Ты вообще на чьей стороне!? – вспылила я. Он повернулся и наклонился ко мне. - На твоей! И шефа! Но это не значит, что мои суждения станут предвзятыми! Я видел всю грязь, служа там, и все равно служил! И вижу все, как есть, здесь и все равно служу и буду! - Видишь здесь… грязь? - Не чистоплюйствуй! И ты ее видишь! Если твое обожание шефа не затуманило взор! Ответить я не успела. Прямо перед нами материализовался световой шар и голос монсеньора произнес. - Я вызывал тебя через кулон три раза. Срочно ко мне. Я прожгла Лазаро гневным взглядом и зашагала прочь. Странно, что я не чувствовала вызова. Может в пылу драки не заметила. Я глянула на кровавые подтеки на одежде и пожалела, что так и не успела переодеться. Монсеньор ждал меня в своих покоях, нетерпеливо прохаживаясь из угла в угол. Я была немало удивлена, увидев его в парадном камзоле и мантии. Еще более удивительным было то, что лоб его обхватывал тонкий золотой обруч с черными камнями и магическими символами. Это была «походная» корона. И судя по ней и одежде, он собирался куда-то для официальной встречи. Между мирами был негласный закон (что-то вроде деловой этики), что если мир, открытый для путешествий или многорасовый, то туда можно приезжать в любом виде, а если нет, то приезжать нужно либо в костюме, соответствующем миру, либо, если ты являешься полномочным представителем своего измерения и приехал для заключения каких-либо межмировых соглашений, то должен быть одет в соответствии с канонами своего измерения, исходя из твоего в нем положения. - Я долго тебя ждал, - сухо встретил меня он, - мы отправляемся по делам. Твое платье и корона в моем шкафу. У тебя пять минут. Ого! Значит, мы едем вместе! И я так же буду представителем короны Моргентиля. Здорово! Я побежала в ванную смывать кровь и приводить лицо в порядок. Платье было кроваво-красного цвета и так обильно расшито камнями, что казалось не столько одеждой, сколько сплошным ювелирным украшением. Да и весило соответственно. Корона была таким же обручем, как и у Валериана, только вместо черных камней были кроваво-красные рубины. Кстати, в коронах был небольшой секрет. Помимо украшения и символа власти, они были еще и источником дополнительной энергии, на случай непредвиденных обстоятельств. Вроде запаса патронов. Я распустила кудри по плечам и перехватила обручем сверху. Волоча тяжеленный подол я прошла обратно в комнату. Надеюсь, долго ходить нам не придется, иначе я просто пополам сломаюсь от этой тяжести. - Ты выглядишь, словно измученный гребец с галеры! Выпрямись, ты же принцесса! Я, скрипя, выпрямилась. - Куда отправляемся? - Территориально в Мексику. К ацтекам. Я изумилась до крайности. А там-то что нам понадобилось? - Зачем? – вслух спросила я. - Ты слышала об их жертвоприношениях? - Да. Но лучше б не слышала. Жуть! - Разочарую. Придется не только услышать, но и увидеть. Пока я, шокированная, ловила ртом воздух, он неуловимыми шагами приблизился, бесцеремонно схватил за руку и в следующее мгновение мы уже неслись в эфемерном тоннеле сквозь пространство и время. … жарко… нет, не так - ЖАРКО! Мы очутились среди тропических джунглей. Может быть кто-то счел бы место красивым, но только не я. Помимо чисто физического неудобства – в тропический зной стоять в платье, где теплый бархат был покрыт почти сплошным слоем металла и камней, джунгли были последним местом, где я хотела бы оказаться. Кроме нетерпимости жары, я еще и до смерти боялась всяческих ползучих тварей, которых тут, наверняка, хватает. Пока я беспокойно топотала ногами по папоротникам, боясь, что на меня вот-вот что-нибудь заползет, монсеньор спокойно обозрел окрестности и направился к виднеющимся за деревьями вершинам пирамид. Я, все так же истерично дергаясь от каждой лианы или веточки, и поминутно отряхиваясь, пошла следом. Но благо идти пришлось недолго, телепортация оказалась довольно точной. Но едва мы вышли из джунглей, нас тут же окружили смуглые люди в набедренных повязках и коротких туниках, вооруженные копьями, палашами и луками. Вот они ацтеки и есть… собственно такими я их себе и представляла. Вид у них был совершенно не дружелюбный, что не удивительно, вспоминая их ритуалы. Мы выглядели более чем странно для этих мест, но все же достаточно роскошно, чтобы можно было отличить нас от обычных беглецов или путников. К тому же, для окруженных копьями мы держались слишком уверенно. По рядам прошелся шепоток, однако копья они не убирали. - Мне нужен верховный жрец! – властно подняв руку объявил Валериан. Вперед выступил один из окруживших нас людей. Я заметила, что его одежда была самой ярко разукрашенной и щит, с изображением головы ягуара, был настоящим произведением искусства. Должно быть, это говорило о его высоком ранге и воинских заслугах. - Кто ты, белый чужеземец? – голос его был резким и тоже достаточно властным. - Я хочу говорить с верховным жрецом, достойным беседовать с богами, - так же бесстрастно повторил Валериан, но стало так неуютно, что даже ацтеки отступили. - Хорошо, я отведу тебя к нему, но горе тебе, если ты прогневишь того, кому сами боги внимают! – высокопарно воздел руки воин. Валериана горе не страшило. Воин двинулся вперед, а все остальные, тыча в нашу сторону своими копьями, шли по бокам. Мы вышли к окраине города, я оглядывала небольшие домики и возвышающиеся за ними дворцы, храмы и пирамиды, рассматривала людей, которые в свою очередь таращились на нас во все глаза. Так что когда среди воинов раздались вскрики, я не сразу поняла, в чем дело. Копья загорелись в их руках, даже щит у военачальника (или как там он у них назывался) настолько раскалился, что закапал плавящимся металлом. - Мы гости, а не пленники, - ровно ответил на всеобщее недоумение мой господин. Наши провожатые может и струхнули, но виду не подали. Теперь мы шли уже не под конвоем, а я вернулась к созерцанию. Храмы были великолепны, хоть я и поклонник больше европейской архитектуры, но величественными сооружениями, сияющими в полуденном солнце яркими цветами и украшенными жуткими, но искусно вырезанными каменными скульптурами, не восхититься было невозможно. Чуть поодаль я заметила что-то вроде стадиона в форме латинской заглавной буквы «и», обнесенного каменной стеной. Но вскоре мне стало не до красоты. Когда мы еще шли в тени деревьев мне было жарко, нечем дышать, но все же терпимо, но теперь под лучами палящего мексиканского солнца… Тяжелое платье давило на плечи, а голова гудела, подняв руку и коснувшись затылка я подумала, что еще минута такого пекла и я просто потеряю сознание. В глазах уже начинали плясать черные точки, а по лицу и по всему телу под этим треклятым платьем струился пот. Еле переставляя ноги я запнулась о какой-то камешек и, чтобы не упасть, схватилась за руку монсеньора. - Я сейчас потеряю сознание, - сказала я ему тихо. - Почему? – удивился он. - Из-за жары. - Мелочи какие, - он слегка подул в мою сторону и меня окружил плотный кокон из холодного воздуха, эдакий древний волшебный кондиционер. Тем временем мы пришли. Нас подвели к невысокому каменному домику с плоской крышей недалеко от самой большой и величественной пирамиды. Главный воин что-то сказал, стоя в дверях и отошел, давая нам путь. Мы вошли (Валериану пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой). После яркого солнца темнота в комнате показалась мне практически непроглядным мраком. Кое-как проморгавшись я увидела человека, такого же смуглого и с раскосыми глазами, как и остальные жители города, но вдвое крупнее (у нас бы сказали - косая сажень в плечах). Он одет был в темно-зеленую накидку с какими-то непонятными рисунками (позже я разглядела, что это были черепа и кости). С самым умиротворенным видом этот тип варил какое-то варево. От него в хижине стоял такой «аромат», что хоть топор вешай. Я чихнула. - Ты достойный говорить с богами? – напрямую спросил Валериан. - Я жрец великого бога солнца и войны Уицилопочтли, - уклончиво ответил жрец. - Прекрасно! - неизвестно чему обрадовался Валериан и потер руки, - мне нужно говорить с ним. Мы со жрецом во все глаза на него уставились. Я – от удивления, а он переполненный благоговейным ужасом. - Чтобы вызвать великого бога - нужны жертвоприношения. Валериан прокрутил ладонью в воздухе. Этот жест примерно означал: «Так давай, за чем же дело стало?!». - И гнев его будет страшен, когда он узнает, что его вызвали без причины, по слову каких-то чужеземцев! – продолжил отпираться жрец. - Он не будет разгневан. Принеси жертву. Жрец аккуратно вынул деревянную ложку из котла и понюхал. Чего было нюхать, когда от запаха во всей комнате у меня уж глаза к переносице съехались. Он еще раз оглядел нас очень проницательным, и уже совсем не затуманенным взглядом. «А ведь он умнее, чем хочет нам показаться!» - подумалось мне. Потом он вздохнул, и двинувшись к выходу, тихо произнес: - Следуйте за мной, чужеземцы. Да смилуется великий Уицилопочтли и обратит свой гнев лишь на вас. Мы вышли из хижины и пошли в сторону пирамиды. На вид она была неприступной – ни дверей, ни окон. Лишь на самой вершине ее был храм, еле заметный, впрочем, отсюда. Мы обошли ее (пирамиду в смысле) с другой стороны и жрец, понажимав разные выступы на нескольких скульптурах, открыл потайную дверь внутрь. Из темного проема дохнуло сыростью. Мы вошли, дверь за нами с каменным скрежетом затворилась. Я ожидала, что мы окажемся в темноте, но этого не произошло. Свет в коридор, по которому мы теперь шли, проникал через невидимые снаружи световые отверстия. Верховный жрец вел нас по каким-то запутанным лабиринтам, так что если бы не возможность в любой момент телепортировать - мне было бы, наверное, очень страшно. В нишах были уродливые статуи, какие вы наверняка видели на картинках в учебниках истории, если конечно изучали жизнь древних мезоамериканских народов. Наконец, после долгих блужданий мы вошли в небольшой, но богато украшенный зал. У стены, противоположной входу стоял каменный трон, украшенный золотыми узорами, а посередине на постаменте - наклонная каменная плита, на которой тот же узор был вырезан. Жрец подошел к плите и коснулся выемки у ее верхнего правого края, от этой выемки подобно арыкам и шли прорезанные в камне линии. Жрец вынул каменный нож с широким лезвием и рассек свою ладонь. «Даже не поморщился!» - изумленно подумала я. Но, видимо, жрецу это приходилось делать столь часто, что он уже привык. Сжав кулак, он поднес руку к выемке так, что вытекающая кровь стала быстро ее заполнять, а когда заполнила, и кровь потекла по рисунку узора, делая его алым, отскочил и упал на колени. - Падите ниц, неразумные! – вскричал он. - Мы не кланяться пришли, - сухо обронил Валериан. Когда кровь заполнила весь узор, вдруг стало тихо-тихо. Так тихо, что даже до этого царившая в безлюдной пирамиде тишина показалась наполненной звуками. А еще стало неуютно. Я ощущала этот холодок внутри, когда Валериан сердился, но теперь я чувствовала присутствие существа в десятки раз более озлобленного и враждебно настроенного. - КТО ЗВАЛ МЕНЯ? Я даже не сразу поняла, был ли это человеческий голос или птичий крик. На троне появилось существо (у меня даже не повернется язык назвать его человеком) огромного роста, если жрец был, мягко говоря, немаленький, то этот исполин мог бы носить его под мышкой! Он был весь в золоте и перьях, притом перья были не деталью его одежды, это были его собственные перья. Нос у него был крючковатый, глаза маленькие и очень злобные. Жрец выполз вперед на коленях. - Не прогневайся, повелитель. Этот чужеземец желал видеть тебя, так обрати свой гнев на него. - Это правда? – спросило божество, глядя на нас. В голосе его чувствовалась заинтересованность. - Правда, - ответил Валериан. Его спецэффекты и чудной вид призванного бога не впечатлили. - Уйди, жрец, - велел Уицилопочтли. Тот словно команды только и ждал. Смылся в ту же секунду. - Кто ты, чужеземец? Я так поняла вопрос у всех, от самого простого воина до бога, мы вызываем один. Но на сей раз Валериан представился, как подобает. - Я король далекого мира. Магистр тьмы и Мрака, повелитель и чародей Валериан Второй. - Нечасто ко мне являются гости из иных миров. Я даже иногда забываю, что они существуют, - протяжно произнес бог, - я вижу, ты равен мне по силе, так что привело тебя ко мне? - Я пришел не меряться с тобой силами. Я пришел предложить тебе кое-что. Но прежде прими меня как гостя, а не как подданного. Уицилопочтли поднялся с трона и, взмыв в воздух, скрылся в отверстии наверху, напоминающем шахту лифта. Валериан, качнув головой и обхватив меня за пояс, так же поднялся в воздух. Летели мы не долго, но оказались на самом верху – в храме на вершине пирамиды. Божество восседало на таком же троне, как и внизу, только поменьше, нам было предложено сесть на выступ из стены, напоминающий скамейку. Однако Валериан от предложения отказался, а мне было уже все равно, охлаждающую магию он перестал поддерживать, едва мы сюда зашли, и я снова страдала от жары. Опустившись на прохладную каменную скамейку я, тяжело дыша, откинула с шеи волосы. Святилище Уицилопочтли было украшено фресками и скульптурами, пол был выложен резными напольными плитами, а в центре стоял на массивной подставке литой золотой диск, изображающий расчлененное женское тело, звучит жутковато, но учитывая то, что все было довольно схематично, выглядело не так страшно. Пол был наклонный, точнее выпуклый от центра, к четырем аркам, выходящим соответственно на четыре стороны пирамиды. От щита к арками шли темные следы, и я, кое-что слышавшая об их ритуалах, поежилась. Валериан стоял у арки и смотрел вниз. - Так зачем ты призвал меня? – первым не выдержал хозяин святилища. - Предложить тебе уговор. Ты окажешь услугу мне, а я взамен – тебе. - И что же тебе нужно от меня, чего ты не в состоянии сотворить сам? - Мне нужно знать, как ты получаешь силу. Бог войны встал с трона и как-то странно, на полусогнутых, подобрался к золотому диску. Погладив его рукой, он гадко плотоядно облизнулся. - Мне дают силу жертвоприношения! А твоя награда, это часом не эта девочка? Я и моргнуть не успела, как это жуткое существо оказалось совсем близко от меня. Приблизившись к моей шее, так что едва не коснулся ее своим крючковатым носом, он втянул воздух и, противно оскалив зубы, пропел: - Я чую ее кровь! Она особенная! Это достойная награда для меня! Я чудом удержалась, чтобы не подтянуть ноги и не врезать ему пяткой в лоб. - Нет, - холодно ответил Валериан, - эта девочка нужна мне самому. Уицилопочтли сверкнул глазами в мою сторону и, поморщившись, отошел обратно к диску (как я поняла - он был чем-то вроде алтаря). Несмотря на свой страх и отвращение, я внешне выглядела самоуверенно и где-то даже высокомерно. - Так что же ты хочешь мне предложить? - Сначала о том, что я хочу получить. Я хочу знать, как именно кровь жертвенных людей преобразуется в энергию для тебя. - Ты странно говоришь, чужеземец. И странные вещи спрашиваешь. Кровь стекает по этому алтарю и по магическим символам на ступенях пирамиды, и живительные силы наполняют меня. - Какие именно символы? - Ты спешишь, чужеземец. Сначала скажи, зачем мне помогать тебе? И почему я не могу принести вас самих в жертву и получить твои силы… и ее? - Сделать ничего ты нам не сможешь, а за твою помощь мы готовы предложить тебе кое-что поинтереснее, чем наша кровь. Ты ведь не слишком жалуешь своего соседа? Да, да, того самого, который не любит человеческих жертвоприношений? - Кецалькоатль. Пернатый Змей, - с ненавистью сказал он. У меня возникла невольная симпатия к этому Кецалькоатлю. - Того самого, - потер руки Валериан, - он в последнее время ведь обошел тебя по популярности, верно? Люди предпочитают кланяться ему, а не тебе. Я могу помочь. - Я убил своих четыреста братьев и сестер! Если бы я мог убить его, я бы сделал это. - А я не собираюсь убивать его, хотя могу. Я собираюсь дать тебе то, что заберет у него силу и отдаст тебе. Он достал из кармана до боли знакомый кристалл. - Это интересно! – оскалился бог и протянул руку. - Не так быстро, мой друг. Сначала ответы на мои вопросы, а потом награда, - Валериан быстро сунул кристалл обратно. - Да как ты смеешь обращаться так с богом?! – взревел Уицилопочтли. - Ты сам сказал, что не сильнее меня. Я оценила то, что он не сказал «равны», ведь равным этому существу себя не считал. Бог войны и солнца кривовато улыбнулся. Вблизи я заметила, что зубы у него были не обычные, а выпиленные, притом фигурно. - Жертвоприношение будет на рассвете. Мои люди почтут меня с восходом солнца, ибо я и есть – солнце этого мира! - Значит, мы будем здесь до рассвета. Нам нужно осмотреть символы на ступенях. Нам нужна еда и чтобы никто не мешал. Божок кивнул, развел руками, и на полу перед нами появилась корзина с кукурузными лепешками и фруктами, а также кувшин с водой. Еще раз одарив нас самой зверской улыбкой, он исчез. - Никогда бы не думала, что позавидую этим женщинам, - стоя у арки, я кивнула на толпу местных красоток неподалеку от пирамиды. - И что же тебя сподвигло на зависть? – монсеньор уселся на освободившийся трон, закинув ногу на ногу. - Форма одежды! Трусики, бусики… классно в такую-то жару. Он откинул назад голову и прикрыл глаза. Платье на мне стало ощутимо легче и, глянув вниз я увидела, что тяжелый бархат с камнями исчез, сменившись тончайшим белоснежным платьем с открытыми плечами и светло-коричневым кожаным корсетом на талии. А неплохой вкус у моего господина, однако. Дышать сразу стало легче и настроение улучшилось. До такой степени, что потянуло на разговоры. - А почему мы обратились к этому жуткому типу? Почему не к тому… второму, который не приемлет человеческих жертв? Я думаю, он был бы союзником поприятнее. - Ты сама ответила на свой вопрос. Потому, что он не приемлет человеческих жертв. Как же тогда он нам скажет, как добыть энергию из человеческой крови? - А мне обязательно присутствовать при всем этом? Я понимаю, что я наследница империи мрака, но все же… таких ужасов у нас нет. - Ужасы есть везде, но твое присутствие нужно не для этого. Я буду использовать энергию из твоей короны, чтобы не тратить свои силы и свой резерв. Ведь если наш радушный хозяин решит устроить нам какую-нибудь подлость, лучше быть во всеоружии. - Вы же сами сказали, что он ничего нам не сделает. Да и он признал это. - Это сейчас. Но утром… языческое божество, на своей земле, в час жертвоприношения… это колоссальная мощь. - А он и вправду бог?! – удивилась я,- я думала просто колдун, присвоивший титул. - Он бог, но не стоит путать понятия Бога – истинного, и бога языческого. Бог истинный - это вселенская межмировая сила и разум. А языческие боги — это просто подвид сверхъестественных существ, таких же, как вампиры и ведьмы, только намного сильнее. Но их уязвимое место в том, что они привязаны к своей земле и к людям, которые им поклоняются. К тому же, как ты уже слышала, языческие боги смертны, хотя убить их и не просто. - Истинный Бог? – вскинула брови я, - только не говорите мне, что Вы верите в Бога! - Почему нет? Дьявол – самое верующее существо, ведь он точно знает, что Бог есть! Валериан встал и подошел к алтарю. Потерев руками глаза, он стал вглядываться в изображенные на нем знаки. Как я читала в одной из книг учебной программы – знаки в разных мирах и у разных народов могут быть разными, но наполняющая их магия практически одна и та же. И вот сейчас он осматривал все символы магическим зрением, пытаясь выявить, который же из них нам нужен. Похоже не нашел, так как пробормотав «Усиление, усиление», он вышел из святилища и принялся изучать ступени. Я неспешно вышла вслед за ним и села на третью сверху ступень, поближе к углу и подальше от кровавых следов. Внизу в городе, названия которого я так и не узнала, кипела жизнь. Бегали детишки, женщины что-то стирали, рабы таскали на носилках камни. Большинство людей были одеты в простые набедренные повязки, но как я заметила еще внизу, такая простота одежды компенсировалась «тюнингом» своего собственного тела. Чего только не было: и художественные шрамы, и рисунки на теле, выбритые участки на голове, пирсинг, да такой, что все неформалы нашего мира обзавидовались бы. Четверо мужчин прошли совсем близко от подножия пирамиды, неся на плечах палку и привязанной за ноги тушей какого-то странного зверя. Многие так же удивленно, как и внизу, таращились на нас, но никто не мешал. То ли наш дружок-божок помог, то ли им в принципе не было до нас дела. Несчастным население города не выглядело (хотя, по-моему мнению, должно было, с такими богами и культами), и, если старательно не думать о том, ради чего мы сюда прибыли и о том, что будет происходить завтра на рассвете, можно было принять пребывание здесь за увлекательную экскурсию. Ну, когда еще посидишь в центре древнего города и понаблюдаешь за бытом живых настоящих ацтеков. - Эллие! Смотри! – воскликнул монсеньор, - кажется, это оно! Я поднялась и, подойдя ближе, глянула туда, куда он указывал. Все ступени, начиная со второй, были подряд заполнены одинаковыми знаками. Эти знаки более всего походили на картинки, по четыре расположенные в квадрате. Определить, что именно было изображено, я не могла. Но одна из частей напоминала лицо человека, а другая – руку. - Думаете, это и есть та самая магия? - Почти уверен, но сейчас без крови они не активны. Завтра уверимся точно. - И что? Будем у себя такие же «кракозябры» рисовать? – неприязненно поморщилась я. - Посмотрим. Солнце уже садилось, и мы вернулись в святилище. Быть ночью в самом сердце обители древнего языческого чудовища, накануне перед жертвоприношением ему людей – задачка не для слабонервных. Я хоть и пыталась в последнее время выжать из себя весь свой цинизм, но, видимо, перестаралась. Вышел весь. Мне было жутко смотреть на эти стены и на этот мерзкий алтарь, да и вообще находиться здесь. Я жалась к монсеньору, как испуганное дитя, совсем как в тот день, когда мы впервые встретились. Он сидел на каменной скамеечке и жевал сухую и совершенно несоленую лепешку. Я тоже жевала. По идее, не евши с самого утра, я должна была испытывать зверский голод, но, несмотря на урчание в животе, я едва ли не насильно запихивала куски в рот. Даже еда в этом жутком месте не хотела лезть в глотку. Бросив это бесполезное занятие, я глотнула воды и, вытянув ноги, положила голову на колени Валериана. - Ты жалеешь этих людей? – мягко спросил он, глядя сверху вниз мне в глаза. - Тех, кого приносят в жертву? Да, жалею. - Не стоит. - Потому что я Ваша наследница и все такое? - Нет. Языческие боги — это не вампиры с оборотнями. Они не существуют независимо – люди сами выбирают, кому покланяться. Люди сами творят себе идолов. - Но от этого жертвам не легче, - вздохнула я. - Не все идут на алтарь по принуждению. Пленники – да. Но, например, когда играют в мяч, победившую команду приносят в жертву всю… - Победившую?! – удивилась я, - ладно бы проигравшую… - Вот и я о том. Ты мыслишь мерками своего измерения. Да, победившую, потому что это не наказание, это – почет. - Ничего себе, - только и смогла вымолвить я. За ночь я не смогла глаз сомкнуть. Несмотря на слова господина, мне все равно было не по себе. Он сам пару раз задремал, но, в общем-то, нормально тоже не уснул. Да и уснешь тут на узкой холодной скамейке. А под утро перед рассветом начались приготовления. Завозились люди у подножия, зашуршали жрецы внизу внутри пирамиды. Сонный, но отчего-то радостный народец стал подтягиваться. Я встала, разминая затекшие руки и ноги. Валериан глянул вниз в шахту, уходившую в центральный зал храма, и, подойдя ко мне, тоже стал смотреть на собравшихся внизу. А там уже начиналось веселье, разжигали костры и приплясывали разряженные (точнее разукрашенные) жители, проталкивали вперед детишек, чтобы тем было лучше видно. Возможно, я и вправду чего-то не понимаю в этой жизни. Они действительно радовались! Я поделилась своей мыслью с господином. - А ты съезди в Линкассл, когда они устраивают сожжение ведьм, ты еще и не такое веселье увидишь, - пожав плечами, посоветовал он. Явился и хозяин святилища. Он уселся на трон и выжидательно на нас посмотрел. Валериан горделиво подошёл к нему и протянул кристалл. Но так, что чтобы взять его, Уицилопочтли пришлось встать с трона. Тот ухмыльнулся, но встал. - Нужно лишь вонзить острие в его тело, а когда станет кроваво-красным взять и вонзить в себя, - важно дал инструкции Валериан. Уицилопочтли расхохотался. И от его хохота вздрогнули стены монументального сооружения. - Я показываюсь людям только после первой крови. Тебе не помешают, чужеземец, но ты должен уйти, как только жертвоприношение окончится. - Я уйду раньше, - учтиво пообещал он. Хозяин святилища исчез. Наверх стали подниматься жрецы. Они были один страшнее другого. В перьях и масках настолько жутких, что у казнимых, наверное, сердце останавливалось от страха еще до того, как его вырвут. У одних маски были зелеными, у других красными, а у одного (я так поняла, это был тот самый верховный) – золотая. Он подошел к нам и поклонился. - Великий Уицилопочтли, поведал мне, что вы его желанные гости! Примите честь стоять с нами на нашем празднике! И наш дар! Он протянул каменный нож с резной костяной ручкой и тесемкой, на котором был пучок разноцветных перьев. Протянул почему-то мне. - Берите, моя госпожа. Много храбрых воинов были убиты этим ножом. Мне брать расхотелось совершенно, но желание скулить и забиваться в угол от всего происходящего я все же в себе поборола. Гордо вскинув голову, я окинула его самым надменным взглядом. - Убиты в бою? Или на алтаре? – мой голос прозвучал так грозно, что я и сама удивилась, я думала, что являю собой жалкое зрелище. Даже жрец отступил, склонившись еще ниже. - В бою, госпожа. Не отказывайтесь, позвольте уважить гостей нашего великого повелителя, иначе он прогневается на нас. - Лучше б подушкой уважили или хоть подстилкой какой, - буркнула я себе под нос, но нож взяла. Уже почти рассвело и религиозный экстаз у народа внизу кажется достиг апогея. Когда алтарь с золотым диском вынесли и поставили на вершине главной лестницы, снизу раздался такой вой восторга, что я даже наверху едва не оглохла. А потом вывели их… их было пять человек, это были все мужчины и все выкрашенные с ног до головы синей краской. Шли они гуськом даже не связанные, шли спокойно. А толпа вокруг них бесновалась, все танцевали и стремились прикоснуться к ним, как будто они были какой-то святыней. По боковой лестнице их завели на вершину. Люди вновь возликовали. Мы с Валерианом отошли чуть пониже, туда, где я сидела вчера, чтобы не мешать действию. Да и я была несказанно рада оказаться подальше от этого массового безумия. Первого мужчину вывели к алтарю. Мы стояли неблизко, но все же было видно, что он пьян, или укурен, или еще под каким наркотиком, просто до бессознательности. Так вот почему они так спокойны! Его положили спиной на алтарь так, что его руки и ноги свешивались вниз. Двое жрецов в масках держали, а главный занес черный нож, тот самый, которым он вчера резал себе руку. Над горизонтом поднималось солнце. Он ударил и, вспоров грудь несчастного, запустил туда руку. Рванув, он поднял над головой нечто, зажатое в кулаке. Это было сердце. Снизу снова раздались восторженные крики, а я в ужасе смотрела на то, как жрец бросил сердце на ступени, а другой, отрубив голову, швырнул ее ликующей толпе. Тело скинули с алтаря и из обрубленной шеи струи крови потекли по изрезанным знаками ступеням. Вывели второго… Но в следующий миг я была избавлена от этого жуткого зрелища. Монсеньор коснулся пальцами моих висков и все, что видели мои глаза - исчезло. Теперь я видела лишь светящиеся красным ручейки, стекающие вниз, а потом увидела вспышки, на каждом знаке по четыре – зеленая, красная, черная и светло-голубая. Они вспыхивали одна за другой и, смешиваясь с сиянием крови, превращались в переливающееся разными цветами свечение, оно поднималось вверх и соединялось с потоками, идущими от других знаков. Это свечение устремлялось ввысь, где над самой вершиной парило серое, полупрозрачное, гнусное существо. - Оживление, поглощение и направление, слитые воедино! – раздался довольный голос Валериана, - кто бы мог подумать, что все так просто! Я вздрогнула и огляделась. Мы стояли в кабинете, в нашем замке, в шоке от увиденного я даже не заметила перемещения. Первым делом, заметив, что так и стою, сжимая в руке подаренный нож, я откинула его в сторону, словно это была ядовитая змея. - Фу, мерзость! Валериан глянул на часы. Было четыре часа вечера. - Ты свободна, Элени. Я буду работать, прикажи охране никого не впускать. И передай распорядителю, чтобы зашел завтра утром. - Да, монсеньор. Я вышла и, отдав соответствующие распоряжения охране на входе, направилась к себе. На первом этаже было пусто, и я пару минут покачивалась в дверях, решая, чего же хочется больше - спать или есть. Решила, что все-таки есть, и пошла в столовую. - Здравствуйте, ваше высочество, - поприветствовала меня встретившаяся в дверях леди Анайа. Население замка приучалось обращаться со мной соответственно моему положению, но получалось у них пока через раз, все-таки слишком долго я была простой и своей в доску. Хотя иногда это напрягало, например сейчас, когда вместо того, чтобы набрать на кухне себе еды и просто поесть, мне надо было сесть на высокий резной стул, рядом с тем, на котором сидел обычно Валериан и ждать пока принесут обед для ее высочества. Притом такой обед, что мне за неделю его не осилить. Но благо Лазаро проходил мимо и согласился составить мне компанию. Пока на стол передо мной ставили кувшин вина, пироги с мясом и печеные яблоки, мы тихонько переговаривались. - Неожиданно вы уехали. Где были? - У меня был наглядный урок истории твоего континента. В гостях у ацтеков были. - Ууууууу, - сочувственно покачал головой он, - и как? - Ужасно! – честно призналась я, - одно дело читать об этом в учебнике, и совсем другое видеть воочию. Все-таки я не злодейка, наверное. - Многие историки отдали бы все, чтобы оказаться на твоем месте. Хотя я понимаю тебя. Как-то раз мне довелось стать свидетелем расправы одного наркобарона над людьми, предавшими его. Приятного мало. Ни один нормальный человек не наслаждается зрелищем чужих мучений, и не важно, добрый он или злой. - Спасибо, - улыбнулась я. - А что вам там понадобилось-то? - Эксперименты шефа… магия… Долго нас не было? - Сегодня третий день. - Нормально. Завтра утром шеф тебя ждет. Загрузить чем-то хочет. - Да не вопрос, - он посмотрел на меня и улыбнулся, хитро поджав губы, - кстати, тебе очень идет это платье.