Ставленница. Часть 3

А по возвращении меня ждали чудные новости. Довольная собой и раскрасневшаяся от бега Молли поведала мне, что поймала кое-кого из моих врагов. Пусть и не из самой «великолепной четверки», но все же. Спустившись с ней в темницы, я увидела в одной из камер, связанную заговоренными веревками и с кляпом во рту Софию-Анжелику. Бывшую графиню Реанскую, бывшую ведьму Моргентиля, а ныне предательницу, отвергнутую и ненавидимую обеими сторонами. По иронии судьбы она сидела именно в той камере, где когда-то металась и рвала на себе волосы я, убитая горем от смерти лучшей подруги. - Молли, ты порадовала меня, - я улыбнулась, обнажив клыки, - а теперь приведи сюда Зербагана. - Слушаюсь, - сияя, как начищенный пятак, она унеслась вверх по лестнице. София сидела в углу, поджав под себя ноги и опустив глаза. Смотреть на меня она избегала. За те два года, что я не видела ее, она повзрослела. Но жизнь в изгнании не сделала ее краше. Не знаю, где пряталась она с Евгением и его командой или без них, но, видимо, условия там были не самые хорошие. На ней было простое шерстяное платье, а некогда роскошные белоснежные кудри были теперь заплетены в неопрятную сальную косу. - Ну, здравствуй, София! Что же ты молчишь? Или позабыла о дворцовом этикете, что сидишь в присутствии коронованной особы и даже позволяешь себе не поприветствовать ее, - я освободила ее рот от кляпа. Она рывком поднялась на ноги, но взгляда по-прежнему не поднимала. - Приветствую королеву Темных земель, - прошептала она. На лестнице показались Зер и Молли. По ее затуманенному восхищением взгляду было понятно, что она влюблена в него, как кошка. Я распахнула дверь камеры и легким движением руки привела в порядок внешний вид бывшей графини, так, чтобы Зер смог без труда узнать нашу пленницу. - О! Какие люди! – присвистнул он. - Молли, милая, останься, - окликнула я собиравшуюся уходить ведьму. Я снова перевела взгляд на Софию. Она обладала врожденной ведьминой силой и ее потенциал был велик. Ее ауру пронизывали фиолетовые, светящиеся нити магии, пульсирующие энергией, подобно тому, как вены пронизывают тело. Мысленно я потянулась к ней и, коснувшись одной из нитей, вытянула их все. Никто, кроме меня, не видел этого, но сама Софи почувствовала перемену, недоуменно хлопая глазами. - Ты обладала даром ведьмы, - пояснила я, - теперь не обладаешь, я отняла это у тебя. - Значит… - пролепетала она, просияв - я теперь чиста? Я свободна от проклятия? - Твое проклятие - это твоя низость и предательство, - хлестко, как пощечиной, отрезала я, - позволившее тебе спасти уродов, которые убили ту, что отнеслась к тебе как сестра, заботилась и защищала. Она скривилась, словно от боли, но возражать не стала. При всей тяжести своего проступка, но, в отличие от дубоголовых кретинов, которых она спасла, она не считала себя поборником истины. Ей было стыдно. Но стыдом Наришу не вернешь. - Посмотри, что бывает с предателями, Молли. Подойди сюда. Все еще держа вытянутые из Софии волшебные силы, как клубок невидимой пряжи, я коснулась пальцем ее лба и все они хлынули в ее ауру, дополняя то, что в ней было заложено от рождения. Она передернулась, словно от удара током и замерла. Теперь она была по силе равна Каури, хотя опыта только предстоит набраться. - Как ты, надеюсь, поняла, я передала тебе дар, которого оказалась недостойна эта девушка. Теперь в тебе сила двух ведьм. Будь достойна этого дара и не возноси свою руку на господина своего. - Благодарю вас, миледи, - низко поклонилась она. - Ну а я-то здесь зачем? – напомнил о себе молчащий до сего момента Зербаган. Он стоял, навалившись плечом на стену и скрестив руки на груди. Слушать все эти излияния ведьм, бывших и настоящих, ему было не интересно. - Я была не права, не позволяя тебе трогать ее. И теперь не просто позволяю, а прошу тебя, освободить эту несчастную от ее никчемной жизни. - Даже таааак, - протянул он, плотоядно усмехаясь и облизывая клыки, - в таком случае одного питья крови недостаточно. Он с притворным благородством склонил голову и подмигнул с самой похабной полуулыбкой. - В таком случае, оставьте нас. Я знаю, ваше величество не вдохновляет созерцание подобных сцен. София, кажется, потеряла дар речи. Бедняжка думала, что ее пожурят, как нашкодившего ребенка и оставят на исправительные работы. Ну уж нет, милая. Нужно думать, прежде чем выбирать, на чьей ты стороне и пенять лишь на себя, если выбор оказался неверным. - Нет! – опомнившись вскрикнула она, - не отдавайте меня ему! Убейте, но не отдавайте! Прошууу… Она перешла на жалобное скуление. - До последней капли, Зер! Я развернулась, и кивком головы приказав Молли следовать за мной, удалилась. Но дойти до своих покоев мне так и не удалось. Когда мы проходили по коридору мимо ответвления, от которого шел ход под замок, из темной ниши послышался голос. - Для внесения ясности. Молли подотчетна тебе, минуя распорядителя замка? Младшую ведьму повысили до личного секретаря, а я в неведении? Лазаро стоял в тени арки, прислонившись к ней плечом. Вид у него был недовольный. - В этом замке все в первую очередь подчиняются королю и королеве, а уже потом своему непосредственному начальству, которым для Молли является леди Анайя. Я услышала, как сердце юной ведьмы восторженно забилось, от мысли, что я осадила самого распорядителя ради нее. Нет, это совсем не то, что нужно. - Неудачные мысли, девочка, - безмолвно сказала я ей, - подумай хорошенько. Это не тот человек, с которым стоит ссориться, что бы я ему не говорила. Она вздрогнула всем телом от неожиданности, но, взяв себя в руки, покорно кивнула. Лазаро это не понравилось. - Вот как… - протянул он, но я оборвала его. - Господин распорядитель, думаю, нам есть о чем поговорить. Но это не то место. В большой башне. Чеканя шаг, я шла по лестнице, и мои шаги гулко отдавались эхом. Обойдя вокруг стола, я уперлась в него ладонями и хищно пригнув голову стала ждать, постукивая по краю стола острыми ногтями. Лазаро вошел и закрыл за собой дверь. - Решила напомнить мне о субординации? – цыкнул сквозь поджатые губы он. - А надо? – вопросом на вопрос ответила я. - Ты убила ее? - Софию? Нет, оставила ее Зербагану. Не думаю, что после этого она захочет жить дальше. - Значит, убила. - Есть множество миров, Лазаро. Р-2, например. Он идентичен нашему родному, но там нет спецслужб, охотящихся за твоей головой. - То есть это вроде: «не нравится – не смотри»? - Это что-то вроде деда мороза! Новая жизнь в подарочной коробочке с бантиком. Без обязательств и субординации. - Отсылаешь? Сначала Котик, теперь я. - Котик оказался мудрее и ушел сам. И не ходил по замку, словно призрак с осуждающим взором! Скажи мне, скольких ты убил? Ты ведь помнишь каждого, не так ли? – не рассчитав силу, при очередном щелчке ногтя, я проткнула толстую дубовую столешницу насквозь. Выдернув застрявшую в древесине руку, я пошевелила пальцами, оглядывая мгновенно затягивающиеся царапины. Лазаро молчал. Я медленно обошла стол, слыша, как шуршат по мрамору полы моего плаща, и дернула подбородком, давая знать, что все еще жду ответа. - Намеренно – сорок семь, не считая того, что в погонях и перестрелках. - А я лично, пятерых, включая Софорда, который пытался убить меня, твоего коллегу, когда мне приставили дуло к виску и эту дрянь, которая спасла убийц нашей Норы. Пять против сорока семи… не стыдно ли судить? Хотя, может, в дальнейшем я убью не сорок семь, а сорок семь тысяч… Так что уходи сразу. - Я не собираюсь уходить! Ты плохо меня знаешь, если думаешь, что я бросаю дела на полпути и отрекаюсь от тех, кому верен, даже если этот кто-то катится в пропасть… быстро и с весельем… - В таком случае, - гневно зашипела я, - оставайся, но если еще раз забудешь о субординации, тебя высекут плетьми, как простолюдина! Огонь факелов вспыхнул и опал, и внезапный порыв ветра вырвал защелки в нескольких окнах и колотил ими по стене. Но последствия вспышки моего гнева закаленного разведчика не напугали. - Сама пороть будешь? - презрительно изогнул бровь он. Я вспыхнула и занесла руку, на которой молниеносно выдвинулись звериные когти, но у самого его лица остановила себя. Пытаясь унять дрожь в руке, так и не дождавшейся крови, я сквозь зубы процедила: - Не надейся! Последующие две недели были заняты подготовкой и празднованием Хэллоуина. Местом проведения я выбрала окраинные княжества ведьм, так что это получилось некое подобие средиземноморской вечеринки по-темному. Приобщая средневековую нечисть к современной рок-культуре, я организовала установку на празднестве акустической системы и принесла пару дисков небезызвестной группы Рамштайн и еще парочку подобных. Кровь и алкоголь лились рекой, так что оторвался народ по полной. Мы с Зербаганом отожгли так, что, наверное, об этом жители темных земель будут еще внукам рассказывать. Что же касается Валериана и Лазаро, то они импровизированно играли в мавзолей. Первый сидел неподвижно с видом мумии, а второй стоял за его спиной, как часовой и добросовестно «бдил». А в начале ноября в наших горах выпал снег. Я лежала на спине на двух зубцах стены над пропастью и, затягиваясь, выпускала в морозный воздух клубы теплого дыма. Пухлые белые хлопья сыпались на меня, словно перья из прохудившейся подушки. Я играла с ними, то закручивая в мини-вихрь, то заставляя расступиться, то понижая температуру своего тела, чтобы ложась на меня они не таяли. В перерывах между затяжками я покусывала край трубки и проводила по нему языком. Внизу под стеной замка, переходящей в крутой каменистый обрыв, шумела река. По каменной лестнице слева послышались шаги. Я сразу же отличила эти уверенные шаги от усталой поступи часовых на стенах. - У нас в темнице сын Георга Пятого, принц Германгильд! – вслед за шагами пришел самый прекрасный, холодный и скучный голос на свете. Я села, свесив ноги и, паясничая, округлила глаза. - Не виноватая я! Он сам пришел! - И что же он тут забыл? - Полагаю, мою голову. А может и твою, я еще не удосужилась говорить с ним. - Ты же понимаешь, что заточение королевского наследника равносильно объявлению войны? - В самом деле? – притворно удивилась я, болтая ногами, - а я думала, что вооруженное вторжение на территорию соседнего государство равносильно объявлению войны. На мне были надеты кожаные брюки, высокие сапоги, белая кружевная рубашка с огромным жабо и кожаная жилетка-корсет на шнуровке и ремешках с золочеными пряжками. И если бы не женственные формы и тонкую талию, меня можно было принять за средневекового юношу. Меня война страшила больше, чем Валериана, и мой шутовской тон был лишь прикрытием. Ведь вся моя система зиждется на бескровной смене власти. Не то, чтобы кровь пугала меня, но очень не хотелось пускать итоги двухлетней работы псу под хвост. И все же, несмотря на это, поступить иначе я не могла. Что мне было делать? Пожурить и отпустить к папочке?! - И что ты хочешь с ним делать? Убьешь? Валериан смотрел вдаль безмерно усталым взглядом, его светлые волосы и темно-серое шерстяное пальто уже покрылись слоем снега. - Нет, отпущу! Усовершенствую маленько и отпущу… - Ты пустишь и его в «цвет» ?! - Почему бы и нет? По мне, так прекрасная идея! - И кто же? Снова вампир или оборотень? – поморщившись, он брезгливо отряхивал снег с воротника. - Я почитала твои записи, так что придумаю что-нибудь поинтереснее. - В таком случае, не думаю, что нужно заставлять его ждать. Все же он наследник престола. Где твои манеры, Элени? Я улыбнулась, меняя свой образ пажа на самое шикарное из королевских платьев из парчи и бархата, струящиеся кудри на высокую прическу с вплетенными жемчужинами, а обруч на лбу - на легкую диадему. - Не волнуйтесь, я окажу ему всевозможные почести, - прокричала я, взлетая в зимнее небо и рассыпаясь в телепортации на тысячи крошечных искр. Как и сказал Валериан, теперь нашим пленником был ни кто иной, как наследный принц Даарланда Германгильд. Несколькими днями ранее он, во главе небольшого конного отряда пересек наши границы. И можно было бы предполагать, что его визит носит мирный характер, не перебей он встреченных на пути наемников. Не думаю, что он прибыл по воле отца, ибо это было совершеннейшее самоубийство. Естественно, когда гонец сообщил мне о его стычке с моими воинами, я отдала приказ арестовать его, кем бы он ни был. А для того, чтобы у принца не было шанса избежать ареста, я отправила (вернее попросила) Зербагана вести отряд. И к моему удивлению, живыми до замка доехали почти все рыцари. Не выжил лишь один, но это детали. Эпоха средневековья, время рыцарства и романтики. Эти люди отличались от нас гораздо сильнее, чем кажется. Многие думают, что были другие дома, другая одежда, другой образ жизни, но думают, что люди они в любом времени одинаковы, но это не так. Какими бы ни были интриги и пороки, но честь тогда была не пустым звуком. Не благородство, которое есть и поныне (мало в ком, но все же есть), а именно честь. Рыцарская… девичья… дворянская… Это совершенно чуждое мне понятие двигало людьми, толкало их на поступки. И именно она – честь, привела Германгильда одного, без позволения отца, с малым отрядом на чужие и столь опасные земли. Он считал делом чести помешать мне. И он помешал. Несмотря на видимое спокойствие, я была раздражена, что какая-то глупая выходка глупого мальчишки стоила мне краха двухлетней программы. Я могла бы, конечно, вернуть его папаше в целости, и сделать это поводом дипломатических переговоров. Но это внушило бы ошибочную мысль о нашей слабости и тогда попытки вторжений бы повторились. В таком случае, лучше было пресечь это на корню. К тому же… думаю, король пощадит единственного сына. А тогда наши люди будут настолько близко к нему, что границу можно будет убирать. Я улыбнулась своим мыслям, ступая на последнюю ступень лестницы, ведущей в темницы. Зербаган и Лазаро стояли друг против друга, один подпирая стену с одной стороны коридора, другой - с противоположной. С момента моего прихода к власти, их разногласия, утихнувшие было, возобновились с новой силой. Зербаган был в восторге от всего происходящего и от меня был теперь тоже в восторге. Не знаю, была ли это любовь или, ставшая за четыреста лет потребностью, жажда новизны, но он принимал меня такой, какой я стала, и принимал с обожанием и восхищением. Лазаро же напротив, тяготился произошедшими изменениями. И, несмотря на то, что он изначально знал об уготованной мне судьбе, и о своей роли в ней, с каждым днем его отношение было все заметнее. Заметнее для меня, во всяком случае. Хотя после бездушного Валериана, это был, несомненно, самый сдержанный человек из виденных мною. И хоть я и высказала в прошлый раз ему за осуждение, на самом деле я знала, что это никакое не осуждение. Это боль честной, любящей души от осознания, что любимый человек превращается в кого-то другого, неведомого и страшного. Мне кажется, того вещества, что отвечает у людей за верность, при раздаче мне конкретно недолили. Я совершенно искренне любила и Зера, и Лазаро, и Валериана. И это не было чем-то запредельным, напротив, было для меня совершенно естественно. Неестественным было выбирать. Это было сродни тому, что человеку предложили бы выбор: воздух, вода или пища. Я остановилась, поочередно взглянув на одного и на другого. Зер одарил меня хитрющей улыбкой, а Лазаро отвел глаза. - Зер, если ты лишишься титула, то должность стражника тебе обеспечена! – хлопнула его по плечу я, - идем, развлечемся. Лазаро, ты с нами? - Нет, ваше величество, я останусь здесь. - Все девушки с детства мечтают о принце на белом коне! А я вот не мечтала, - распахнув с ноги дверь камеры, начала я, - И что вы думаете. Сейчас рядом со мной целых два принца. Правда, оба без коней! Вы куда коней дели, болезные мои? Зер хихикнул, а Германгильд взирал на меня со смесью ужаса и восторга. Давненько я его не видела. За эти годы он возмужал, отрастил бороду, да и в плечах стал вдвое шире. Его пшеничные волосы были длиной до плеч, карие глаза излучали уверенность и силу, и он был довольно-таки хорош собой, хотя и не в моем вкусе. Даже сидя в камере со связанными за спиной руками, он выглядел горделиво и достойно. Хороший бы был король. - Ах, да! Я не поприветствовала Вас! – я слегка склонила голову, - Я Элени, Королева Темных Земель. - Поговаривают, что ты та самая Элени, что пять лет назад приехала в наш замок совсем ребенком. - Да, мы с Вами уже встречались. Но, видимо, Вы возжелали встретиться снова. Иначе зачем Вы пришли на мои земли? - Я пришел, дабы положить конец твоим грязным козням! - Ну почему же грязным? – обиделась я, - мои козни чисты, как первый снег! - Ты наводнила земли моего отца темными тварями, подобными твоему нечестивому цепному псу! – он гневно зыркнул в сторону Зербагана. Мы весело переглянулись. Его убежденность была такой непоколебимой, что это было даже умилительно. - Грязные, нечестивый… Вы так ненавидите нечисть, принц. А может быть Вы просто ее боитесь? - Я боюсь лишь запятнать свою честь, позволив вам бесчинствовать на своих землях! Не притворяйся! Может ты и прекрасна ликом, но душа твоя черна! Ты продала ее темному магистру за силу и власть! Мелко меня меряешь, принц. Свою душу я отдала магистру совершенно бесплатно. - Боишься… - прошипела я, обнажая клыки. Принц подался назад, но я подходила все ближе, заставляя свои глаза гореть безумным зеленым светом. Я склонилась к нему и провела когтем по сонной артерии. Германгильд с силой дернулся и едва не упал, потеряв равновесие. - Но что я слышу! Твое сердце стучит быстрее не только от страха, но и от вожделения. А что, был бы прекрасный политический брак! Нужно отправить твоему отцу предложение. Поженимся и будем править всей землей вместе! - Смерть для меня более желанна, чем ты, ведьма! – гордо фыркнул он. - Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Тогда у меня к тебе другое предложение. Из тех, от которых нельзя отказаться. Я предлагаю тебе пополнить наши ряды. Я называю это «Цвет нации». Самонадеянно, но это название приятно для моего слуха. Я расхаживала от стены к стене, шелестя юбками и поглядывая на принца. - Ты хочешь сделать со мной то же, что с теми несчастными, что вернулись с темной стороны?! - А вот теперь остался только страх. Кожа на моем лице покрылась черной сеткой, а глазницы опустели, притягивая темными провалами. - Ты, наверное, выбрал хороших воинов сопровождать тебя. Они будут мне хорошими союзниками. - Нет, нет! - Поздно, милый! Уже да! Я приблизила лицо к его лицу, чувствуя, как трепещет его смертная душа, едва не выскакивая из тела. В глазницах моих было отражение гибели миров, что дали мне силы. Оно теперь было всегда со мной и не причиняло вреда, но от одного приближения к моим глазам храбрость покинула благородного наследника короны. Он отползал, пока не уперся в сырую стену камеры, покрытую плесенью. Зрачки его стали огромными от ужаса, захватившего сознание. Он пытался не смотреть, отчаянно мотал головой, силясь отвернуться. - Что вы собираетесь со мной сделать… демоны… - Станешь одним из нас? – прорычала я. - Нет, неееет! Я схватила его за подбородок и развернула к себе, впиваясь когтями в шею. Германгильд закричал и сорвался с лавки, но я держала крепко. Обычно, когда я сосредоточенна на чем-то, я не вникаю в посторонние звуки, но сейчас, услышав возню, несколько отвлеклась. После короткого шороха у дверей послышался шепот в коридоре. Я оглянулась и сквозь стену увидела, как вытащив за шкварник Зербагана в коридор, Лазаро прижал его к стенке. Тот, как ни странно, не сопротивлялся. - А что, пытки обязательны? Раньше вы никого не пытали! - Слушай, чувак, по-хорошему тебе советую. Оставь демократию дядюшке Сэму! Здесь иное время! Королева сама решает, когда и кого ей пытать. А тех, кто лезет с нравоучениями обычно казнят и тебя спасает лишь ее симпатия. - А я и не к королеве лезу. А к тебе! - Как ты заметил, я стоял скромно у стеночки и пальцем никого не тронул. О! Кажется, крики стихли, неужели игра окончена? Чтобы дослушать разговор, я вновь глянула принцу в глаза, и тот вновь зашелся в стенаниях. - Не считай меня идиотом, я прекрасно знаю, откуда растут ноги у этих новых развлечений! - И откуда же растут ноги? – с иронией спросил Зер, все так же прижатый за воротник. - Откуда и обычно! Из задницы! Гадкой вампирской задницы! Я оставила потерявшего сознания принца, в этот же момент спорщики вернулись, как ни в чем ни бывало. - Если тебе известна история, Лазаро, - начала я, принимая нормальный облик, - то тебе известно, какого разнообразия достигли наши предки в изобретении способов мучить людей. Пытка в те времена была единственным способом допроса. Да, и чего греха таить, на твоем бывшем месте работы тоже неплохо владеют этим искусством. Одинаковые с лица переглянулись, поняв, что я все-таки слышала их разговор. - Ключевое слово здесь допрос, - мягко, но с достоинством ответил Лазаро. - То есть, вся соль в том, задаю ли я при этом вопросы? – я слышала, как за моей спиной завозился, приходя в себя, узник, - но я его задала. Я спросила, хочет ли он стать моим союзником. Германгильд, так хотите? Я обернулась и, поведя рукой вверх, придала его телу вертикальное положение. На его висках белели пряди седых волос. - Отпусти меня, иначе отец объявит войну твоему королевству! - Похвальная стойкость. Но ты ошибаешься, думая, что у тебя есть выбор. Выбор за мной. Пальцы вытянулись в покрытые слизью щупальца и обвили его шею, руки и голову. Лазаро, шаркнув подошвой о пол, вышел из камеры. - Тебе нравятся такие пальчики? Превратить тебя в вампира или оборотня так банально. Принц достоин большего! А может, рога? - Лучше хвост! – фыркнул из-за спины Зер. - Я подумаю над этим. Это займет некоторое время, - я отступила. Принц с жадностью хватал ртом воздух, так как боялся вдохнуть, пока щупальца были на его лице, норовя влезть в глотку. - А пока, - продолжила я, - думаю, коронованным особам следует держаться вместе. У вас так много общего… Я сделала жест в сторону вампира. Мы улыбнулись друг другу, показывая клыки. - На время моих поисков, он будет твоей едой. Только, пожалуйста… он нужен мне живым. - Разумеется. Я не прожорлив. Смеясь я подошла к нему и, вцепившись руками во взъерошенные волосы, смачно поцеловала в губы. Он скосил свои мутно-синие, какие бывают только у новорожденных, глаза на скорчившегося в углу принца. - Его высочество сегодня видел такое, - я откинула голову назад, выгнувшись в его объятиях, - что вряд ли его теперь можно будет чем-то удивить.