Ставленница. Часть 3

В Магограде снова было лето. Я вообще сомневалась, что в этом измерении бывают другие времена года. По крайней мере, я не видела других. Я шла, скрытая темным плащом с капюшоном по грязной узкой подворотне нищего квартала. Ночь была темной и безлунной. Жители квартала, опасаясь за свою жизнь, закрывали окна тяжелыми ставнями с железными прутами, и от этого квартал казался совсем необжитым, заброшенным и мертвым. А те, кто не боялся, не сидели в домах. За поворотом у стены притаились трое. Эти трое промышляли уличными грабежами, и сейчас затаились в ожидании ночной добычи. Но охотниками сегодня были не они. Я намеренно скинула капюшон, показывая, что всего лишь одинокая девушка, забредшая на свою беду в столь опасное место. И позволила своему кольцу с крупным бриллиантом слететь с пальца, звонко позвякивая о камни. А потом я долго возилась, поднимая его и то и дело затравленно оглядываясь по сторонам. Это были линдвормы. Полулюди-полузмеи, или полудраконы, ведь в геральдике линдворм был скорее бескрылым драконом, чем змеем. Они были, в общем-то, больше похожи на людей, чем на драконов. Ходили на двух ногах и были человеческого роста. Вот только руки их были покрыты чешуей и на них были когти, и глаза были раскосыми, желтыми, и с вертикальными зрачками. Из других отличий была сверхчеловеческая сила, тяга к сырому мясу и способность видеть в темноте. Подходя к углу здания, я выдохнула. Для меня их «молниеносное» появление было сродни игре в догонялки с ребенком. Я терпеливо ждала, пока они закончат меня окружать, чтобы испуганно прижав руки к груди, воскликнуть. - Что вам от меня нужно!? - Ты обронила колечко, красотка. А у нас есть закон: все, что упало на нашу землю – наше. Ты знала о таком законе? Я, трясясь, помотала головой и, быстро стянув с пальца перстень, протянула его грабителям. - Вот! Заберите, только отпустите меня! Один из них выхватил кольцо и стал разглядывать, придирчиво крутя в руках. - Ба! Да тут целое состояние! И что такая богатая цыпа забыла в этих трущобах? Папочкина карета сломалась? Или метла не завелась? - Да она искала таких клевых парней, как мы! – заржал второй. «Если бы ты знал, насколько прав, дорогой.» - внутренне усмехнулась я. Он поднес когтистую лапу к моему лицу и рывком разодрал завязку на плаще. Хорошие когти, и сила впечатляет. - Я буду кричать, - я дернулась в сторону, - придут патрульные! - Можешь кричать сколько угодно. Белые костюмчики не часто балуют нас визитами. Боятся запачкаться. - Вот и прекрасно, - наигранный страх тут же исчез с моего лица. Тот из тройки, что сложил руки мне на плечи, увидел это первым, но до его скудных мозгов пока еще не дошла суть происходящего. Когда призванный меч Моргентиля вошел наискось в его тело, он все еще продолжал ухмыляться и капать слюной. Свободной рукой я сняла обмякшего линдворма со своего меча, как кусок мяса. Быстрый взмах и голова второго уже катилась по подворотне, а тело, постояв еще какое-то время, истекая кровью, рухнуло мешком. Третий, тот, который держал кольцо, бросился наутек, но в скорости он был мне не соперник. Оказавшись впереди него, я приставила ему острие клинка к впадине между шеей и ключицей. - Можешь кричать сколько угодно, - передразнила я, - никто тебе не поможет, ты сам мне об этом сказал. - Кто ты такая? Я протянула руку. - Отдай кольцо! – я забрала кольцо из протянутой дрожащей, не притворно, руки, - Хочешь жить? Он торопливо закивал. - Закрой рот и пошли. И не вздумай дергаться. Я могу убить тебя и без меча. Мы вернулись назад, и, перешагивая через тела его убитых товарищей, пошли туда, откуда я пришла. Пройдя мимо забора заброшенного завода, мы свернули на старые железнодорожные пути. Я достала из кармана ключи от машины и нажала на кнопку, так что когда мы выбрались на шоссе, роллс-ройс ждал уже у обочины. - Залезай! И без неудачных мыслей. Я бессмертна, но если испачкаешь машину, ты труп. Я дематериализовала меч и села за руль, скомандовав машине «домой». Мы неслись по шоссе, а потом скользили в транспортном потоке улочек центра, пока не добрались до спального района, в котором была квартира Валериана. - Что Вам нужно от меня? – спросил он, поднимаясь по лестнице. Ну, надо же! И куда делась вся наглость? Уже и на «Вы». Я втолкнула его в проем двери. Мини-лаборатория в гостиной уже была готова. - Что Вы хотите со мной сделать? - Просто закрой рот и все. Иначе я сделаю так, что рта у тебя и вовсе не будет, и эта магия будет необратима! Ложись на каталку! Линдворм покорно заткнулся и улегся. Пристегивая ему руки ремнями я невольно поморщилась, от исходившей от него вони. Для того, чтобы совершить обращение, не предусмотренное жизненным циклом существа, необходима была кровь «живая», то есть не оторванная от тела. Универсальным соединителем была моя собственная кровь, ведь нужно было вкладывать новую сущность в уже готовое тело, наделенное душой. А значит, нужно нечто достаточно сильное, чтобы побороть сопротивление. У вампиров, оборотней и подобных им, это заложено природой, а в данном случае, мне предстояло эту реакцию произвести искусственным путем. Я воткнула катетер в его вену на руке, и кровь потекла по трубке в колбу. Второй катетер я воткнула в свою вену. Когда кровь смешалась, настало время для магии. Я очистила свою кровь от примесей иных существ, оставив только «принимающую составляющую» или перво-ткань, как это назвал Валериан. Универсальная ткань, которая может стать любой частью организма и принять на себя любую информацию, функциональную или генетическую. А затем уже наложила на нее составляющие крови линдворма. Теперь оно связано и вполне жизнеспособно для транспортировки. Подождав, пока наберется значительное количество, я отсоединила колбу от трубок и вынула катетеры. - Теперь Вы отпустите меня? – с надеждой спросил он. - Ты напал на меня. Ты оскорбил королеву могущественного измерения. Да и к тому же я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о моих делах здесь. - Я никому не скажу! - Разумеется, не скажешь. Я наклонилась к нему и, взяв за голову, аккуратно повернула до характерного щелчка. - Ты ненадолго пережил своих друзей, отправляйся к ним. Отправив его тело в путешествие на океанское дно одного из миров, я сняла колбу со штатива и отбыла в свое измерение. Германгильд по-прежнему был в темнице. Он был бледен, со множеством ран от укусов на шее, но живой. Кивнув стражникам я отослала их ко входу и отворила решетку. - День добрый, ваше высочество. Боюсь, мы были не слишком гостеприимны и любезны к вам. Но теперь все изменится! Вы станете одним из нас! Принц глянул на меня взглядом «добей уже, чтоб не мучился». - Как Вам понравились укусы вампира? Приятно, не правда ли? Еще один вымученный взгляд. - А у меня для Вас кое-что есть, - я достала шприц с кровью, - нечто особенное. Выбирала специально для Вас! Я подошла к нему и схватилась за запястье, но с неожиданной для обескровленного человека силой, он вырвался и отскочил в сторону. Я вздохнула. - Германгильд, Вы огорчаете меня. Иного пути у Вас нет, Вы сами вынудили меня на это. Верите Вы мне или нет, но я могла бы убить короля, Вас и всех, кого пожелаю в любой момент, ибо Вы даже в самых смелых мечтах не можете представить себе мои возможности. Но я была два года у власти и не делала этого. А Вы знаете… есть один вариант вам избежать этой участи. Сын короля с надеждой поднял глаза. - Если Ваше место займет Ваша сестра. Принцесса Стэрия, кажется. Как-то мне сказали, что я похожа на нее. Принц посерел лицом. - Ну, так что? – я сделала руками движение, будто бы открываю шторы и посреди темной камеры возникло изображение мирно спящей в своих покоях принцессы, - Вы или она? Принцесса тоже измелилась, стала более женственной и отрастила волосы, но коллекция кинжалов на стене говорила о том, что дух не изменишь. Я протянула руку в портал и взяла с туалетного столика принцессы золотую заколку. Портал закрылся, а я продолжала вертеть заколку в руке. - Я, - тихо, но уверенно сказал Германгильд. - Ну вот, другой разговор. Идем, займемся этим в более приятном месте. Думаю, стража и оковы больше не нужны. Я освободила принца и, демонстративно повернувшись к нему спиной, вышла из камеры и отправилась наверх. Он следовал за мной и, по счастью, не допускал в голову неудачных мыслей. Тащить его в лабораторию Валериана я не стала, ограничившись кабинетом в большой башне. По моему указанию принц покорно улегся на стол и, выросшие прямо из древесины цепи обвили его руки и ноги. - Будет больно, - предупредила я, - но я думаю, что вытерпела я - вытерпит и рыцарь. Я задрала рукав и медленно ввела сыворотку ему в кровь. Думаю, следующие несколько часов, а может и дней будут не самыми приятными в его жизни. Перерождение - процесс всегда болезненный. Пожелав ему приятной агонии я вышла, приставив стражника к двери и велев доложить мне сразу же, как прекратятся крики. Хотя, думаю, я и сама услышу это. Обращение заняло почти сутки и все это время по замку разносились то вой, то стоны. А когда они, наконец, стихли (это было рано утром) я приказала принести ему еды и питья и освободить от цепей, но из башни пока не выпускать. Поразмыслив, я решила дать ему время отдохнуть и прийти в себя. А пока я вызвала к себе Эвирарта, оборотня, ответственного в «цвете нации» за обращение в его вид. Он был прислан нам Ричардом из Атра и пока нареканий не вызывал. - Приветствую Вас, ваше величество! Вы велели мне быть? - Здравствуй, Эвирарт. Да. Хотела узнать, как поживают наши новообращенные. - Я соблюдаю все указания, данные Вами. Они готовятся к жизни при дворе короля, и обучаются самоконтролю. В отличие от остальных, обучаются не сдерживать свою сущность, а подавлять ее. Но это тяжело. Им придется каждое полнолуние проводить в подвале, истощая свою звериную сущность. - И как успехи? - Они справляются. Несмотря на трудности, их радует то, что они не превратятся в убийц. - Какие двойные стандарты. Чем убийство мечом хуже убийства зубами? - Вы позволите? Эвирарт кивнул на скамью рядом со мной. Я кивнула. - Убивая мечом, они хозяева себе. И даже совершая злодеяния, они отвечают в этом самим себе и своей совести, если позволите. Они сами, в конце концов, решают, достоин ли человек смерти. А над зверем в себе они не властны. - Как ты стал таким, Эвирарт? – я посмотрела ему в глаза. Но его нисколько не смутил вопрос, как и не смутила некоторая крамола в его суждениях. - Лорд Ричард обратил. Я был слугой в замке Атра и обычно он уходил в полнолуния. А один раз не успел. Но мне удалось выжить. С тех пор он помогал мне, как отец, чувствуя свою вину. Я, наверное, говорю лишнего о нем, но лгать Вам я боюсь. - Да, твоя честность подкупает, - улыбнувшись, признала я, - но я с тобой не согласна. Ты считаешь, что разница в осознании и самостоятельном решении кого убивать, а кого нет. То есть в возможности судить самому, достоин ли человек смерти. И они думают, что это добро. Но если разница только в том, судить или нет, то это ничто иное, как гордыня. - И все же никто не сочтет достойным смерти невинного ребенка… - Ты убил ребенка? - Не нужно, госпожа. Я и так наговорил достаточно, чтобы меня обезглавили. - Эвирарт, ты не глуп. Ты побоялся лгать мне, и это правильно. Но так же ты прав и в том, что твои суждения неуместны в этом замке. Пусть они останутся между нами. В большой башне было тихо. Сначала я подумала, что принц спит, но дыхание было не столь ровным, как у спящего. Я тихо вошла. Он сидел за столом, подперев голову кулаками. Он был типичным линдвормом, но столь статным и благородным, что я засмотрелась. - Вы ведь и правда могли это сделать, - без предисловий начал он, - могли вырезать нашу семью в одну ночь. Все эти годы! И ничего не мешало. Я мог бы придумать мотив не делать этого, но его нет! Наверное, это был единственный случай, когда обращение не затмило ум, а напротив, очистило его. Я присела на краешек стола рядом с ним. - Я тебе больше скажу. Магистр Валериан мог сделать это все двести лет своей жизни, и любой из его предков мог. - Почему же вы не сделали этого? - Подумай. Может, мир не такой, каким тебе кажется? Германгильд посмотрел на свои чешуйчатые и когтистые руки. - Может, и не такой, - покачал головой он, - я с ужасом ожидал, как очнусь потусторонней тварью и никогда уже не буду прежним. И вот я очнулся, и что почувствовал? Ничего! Я – это я! - Я не хочу заблуждений. У других личность все-таки меняется. У тех, кто был до тебя. У одних появляется дикая жажда людской крови, у других душа и лик зверя. Но… в чем-то они схожи с тобой, нет ничего такого, что ты не мог бы преодолеть. Вспомни отца и сестру. Стал ли ты любить их меньше? - Нет. Я вижу эти лапы, я хочу есть сырое мясо… но моя душа осталась прежней. «А моя, нет.» - подумала я. - А теперь, поговорим о политике. Ты не подчинен мне по природе, Германгильд. И я не стану просить или заставлять тебя принять присягу. - Зачем же ты тогда превратила меня? Разве не для того, чтобы служил тебе. Я мало знал о существах вроде вас, но я много знал о политике и дворцовых интригах. Ты бы не сделала это просто так. - Все верно. Не просто так. Ты понял кое-что здесь. Я хочу, чтобы поняли и остальные. Я даже не надеюсь, что ты, будучи таким, придешь к власти. Передай власть сестре, просто живи в Линкассле и будь примером. - Вряд ли отец примет меня таким. В лучшем случае моей судьбой станет вечное изгнание. - Сделай так, чтобы принял. Я проводила принца в столовую, где он смог утолить свой новый зверский аппетит. Залечила его раны на шее, ведь регенерация не входила в его новые способности, а в грязной темнице из-за сырости там началось воспаление. Волк обернулся ягненком и безжалостный палач теперь был радушным хозяином. А потом я познакомила его с Эвирартом, безмолвно сказав последнему, что если его суждения дойдут до принца, то казнят не только его, но и всю его семью. Принц теперь мог жить в замке, до полной готовности его людей к отбытию, и пользовался всяческими привилегиями. Благодаря Эвирарту, он мог учувствовать в обучении своих рыцарей, помогать им и увещевать не терять веру в лучшее. - Ваше величество? – окликнул меня однажды он. - Да? - А темный магистр в замке? - Да, разве Вы не встречались с ним? - Нет. Не поймите меня превратно, но раз все совсем не так, как кажется… никто в нашей стране не видел его в лицо… - Вы хотите видеть его? - Если возможно. Я безмолвно спросила позволения и, получив добро, взяла нашего гостя под локоток и повела в святая святых этого замка. По пути, я словно невзначай обронила, что движусь настолько быстрее его, что он делает шаг, а я за это время могу сбегать до Линкассла и обратно. Это на случай недобрых намерений в сторону моего господина. Стукнув пару раз в дверь кабинета, мы вошли. Валериан сидел в кресле в джинсах, мягком свитере, читал еженедельную газету из Р-1 и пил кофе. Германгильд учтиво поклонился. - Ваше величество. - Что это? – изогнул бровь монсеньор. - Это принц Германгильд, он пожелал видеть Вас и Вы позволили… - Я не спросил «кто это», Элиие, - закатил глаза он, - я спросил, что это!? Что ты с ним сделала? - Это линдворм. Принц Линдворм, как в сказке, - по-дурацки хихикнула я. Хотя мотивы выбора именно этого вида были взвешены и обдуманы, мне иногда нравилось корчить дурочку перед ним. Валериан подавил тяжелый вздох. - Вы пришли очароваться или разочароваться, Германгильд? - Прошу прощения, ваше величество, но на наших землях никто не видел Вас и Вашим именем пугают детей. Я хотел… - Узнать, так ли страшен черт, как его малюют! – закончила за него я. - Ну и как? Страшно? – без малейшего оттенка интереса спросил Валериан. - Если честно, то под образ ужасающего монстра больше подходит Ваша наследница, - смущенно улыбнулся принц. - Какое крушение истин и стереотипов, - посочувствовал магистр мрака, - как же Вы жить-то дальше будете? - Простите, ваше величество. Я, пожалуй, пойду. По прошествии нескольких недель прибыл гонец короля Георга. Он привез послание и выкуп за принца. Несчастный едва ли не с ног свалился от ужаса, когда стража ввела его в замок. Да, я знала, что дипломатических отношений между соседними странами (единственными странами в этом мире) нет и не было с незапамятных времен. Ксенофобия высшего уровня, ничего не скажешь. Золото королю вернули вместе с сыном и его рыцарями. Наши воины сопроводили их до границы и на несколько месяцев мы забыли об этом происшествии. Жизнь в замке шла своим чередом. Я стояла в лаборатории Валериана. В лосинах со снежинками и безразмерной майке. Сам хозяин лаборатории сидел рядом на синем стуле на колесиках и с терпеливым видом наблюдал, как я собираюсь использовать помещение совершенно не по назначению. А дело было вот в чем. Близился вечер тридцать первого декабря и мне пришло в голову устроить своему начальству новый год по-русски. Его согласия, разумеется, не требовалось. На очищенной от бумаг и пробирок поверхности стола стояли кастрюльки с вареными овощами, в холодильнике, потеснив химикаты, лежала бутылка советского шампанского, а на крючке, вместо капельницы, висел пакет с мандаринами. Всем этим великолепием я разжилась в Магограде и теперь стояла с философским видом, размахивая ножом над разделочной доской, ела колбасу и рассказывала своему господину о традициях зимних праздников на постсоветском пространстве. Валериан слушал и, наверное, про себя жалел, что я не избрала для своих благих намерений другую жертву. Ну а кого? Зербагана салатом не накормишь, Лазаро все еще дуется на меня, а для прочих обитателей замка я «злой и страшный серый волк». Кстати, о зле. Я заметила, что цинизм и жестокость овладевают мной исключительно в делах управления. В обычной жизни мое половинчатое сознание поворачивается «родной» стороной. Так что сейчас «чОрный властелин» уступил место обычной девушке, радующейся предстоящему празднику. Я всегда по-детски любила новый год. Любила, даже когда все его стали не любить. И сегодня мне захотелось провести мой любимый праздник с самым дорогим мне человеком. - Только не говори, что мне придется это есть, - глядя на то, как я открываю банку с солеными огурцами, произнес он. - Придется, - позлорадствовала я, нарезая их ровными кубиками, - и парой ложек ты не отделаешься! У нас на новый год едят это тазиками. - О, Темные Магистры! Я начинаю верить в пророчество о наследнике. Я задумчиво почесала висок острием ножа и подбавила магию в его защиту. - Эллие, я скоро искриться буду. - Разговоры об этом пророчестве заставляют меня нервничать! Ровно в двенадцать часов мы открыли шампанское и, выпивая, я загадала желание, чтобы эта сказка в моей жизни никогда не заканчивалась. Валериан спросил, почему я пришла именно сюда, и что мне помешало устроить пир на весь мир, но я только пожала плечами. Поставив бокал на стол в кабинете, я прошла в комнату и провела рукой по стене за спинкой кровати. Эта стена была холодной и выходила на улицу. - Жаль, что у тебя в покоях нет окон, - вздохнула я, - так хотелось бы сейчас смотреть на заснеженные горы за стенами замка. И не сквозь стену, а через покрытое морозными узорами стекло. Знаешь, на Р-1 сейчас у всех пластиковые окна, а на них морозных узоров нет. Валериан подошел со спины и я почувствовала нити магии, проходящие мимо меня и касающиеся слегка локтя моей руки. Стена раздвинулась, являя небольшое окно, с небольшими витражами по верхнему краю, и закрывающееся на старинные защелки. Окно было покрыто узорами именно так, как я себе это и представляла. По виду рам и витражей это было окно из этого замка, но я никогда его не видела. За ним была видна часть стены с белыми шапками снега на зубцах и суровые ели в горах, укутанные белыми покрывалами. Лунный свет отражался на белом и идеально чистом снегу, заставляя его мерцать, словно тысячи драгоценных камней. Своим невероятным зрением я могла разглядеть узор каждой снежинки и это завораживало. - Ты могла сделать это и сама, - в его голосе не было упрека - скорее интерес. - Я бы не сделала этого так идеально. Откуда это окно? - Из моих прежних покоев, где я жил до совершеннолетия. Я снова посмотрела за окно и над замком в черном ночном небе взорвался фонтаном разноцветных искр огромный фейерверк. Ну вот. Теперь настоящий новый год. В стекле отражалась я и стоящий позади монсеньор, задумчиво глядящий вдаль. Я обернулась и, сделав шаг к нему, коснулась губами его щеки. - Спасибо. - Ты ожидаешь от меня каких-то чувств, но я не чувствую ничего. Знаю, что это огорчает тебя, но я сам сделал так, что обмануть тебя невозможно. - Я ожидала… годы назад. Многие годы назад. А сейчас я вижу все, как есть. И да, меня невозможно обмануть, даже если самому в это верить. Я уже давно не жду никаких проявлений романтики от тебя, да и честно говоря, даже не могу это представить, слишком уж дико. Валериан, поющий серенады под окном, как и Валериан, страстно прижимающий к стене - это уже какой-то совершенно незнакомый человек. Но если этого нет, то это не значит, что нет ничего. Есть кое-что иное. Есть то, что ты, который никогда не подпускал к себе ни одно живое существо, ближе расстояния, необходимого, чтобы слышать приказы, который привык полагаться лишь на себя, ощутил меня своей. Ты впервые за столетия жизни смог сосуществовать с кем-то, разделив со мной свою кровь, свое сознание и свой замок. Монсеньор положил мне руки на плечи и заглянул в глаза. Его глаза в тот момент были не прозрачными или стальными, как большую часть времени, а льдисто-голубыми. Я смотрела на него и в памяти проносились все моменты прожитые, я могла вспомнить детально каждый миг за все эти годы. Я смотрела на его заостренные скулы, на темные вены, пульсирующие на висках, чувствовала аромат его парфюма, смешивающийся с запахом его кожи и понимала, что если и есть в этих мирах то, без чего я не смогу выжить – то это вот этот человек, тяжесть прохладных ладоней которого я ощущаю сейчас на своих плечах. Это нечто настолько незыблемое и фундаментальное, что я пронесу через всю жизнь, сколько бы веков она не длилась. На лице Валериана отразилось странное мучительное раздумье и он, придвинувшись еще ближе, прикрыл на мгновение глаза. А когда открыл - в них была решимость. - Ты моя ставленница, моя преемница. Он плотно сжал челюсти, помолчал немного и продолжил. - Элени, я… о, преисподняя! Договорить ему не удалось. Мерный писк наручных часов прервал его. Лицо монсеньора исказила гримаса отвращения, и он исчез. Просто исчез, не сказав ни слова. Я осталась одна стоять в его покоях, у окна, ошарашенно глядя перед собой и ощущая жар в тех местах, где его руки касались моих обнаженных плеч. До утра он так и не появился. Всю ночь я просидела на подоконнике, допивая из горла шампанское и заедая его мандаринами. Я думала о том, что он хотел сказать мне и почему ушел так стремительно. В душе то и дело просыпалась наивная надежда, но логика загоняла ее в угол неоспоримыми доводами. Небо постепенно становилось из черного серым, а из серого – розовым, и когда в коридорах зашуршали проснувшиеся, и принимающиеся за свои дела дневные жители, я решила, что и мне нужно пройтись. Выходя из дверей, я нос к носу столкнулась с Зербаганом, на лице которого, как обычно, было выражение вселенского паскудника. - Привет, твое величество! А что такая грустная с утра из спальни господина выходишь? Все плохо? Великий и ужасный велик не во всем? - Заткнись, Зер! – я порадовалась, что в этом теле предательская краска не зальет лицо, - монсеньор уехал. - Ну, если что - мои двери всегда открыты. - Кто бы сомневался! - И все же ты до сих пор частая гостья в моих покоях. А может, его величество предпочитает мальчиков, а? - А ты с какой целью интересуешься? – прорычала, оскалив клыки, я, - Хочешь попробовать что-то новенькое?! - Да остынь! Что с тобой сегодня? - Не знаю. Мы вошли в обеденный зал, где большая часть населения замка пировала за столами в честь первого дня нового года. Центральный стол пустовал. Леди Анайя и Каури сидели с ведьмами, а Лазаро с Генрихом и солдатами. Чинно прошествовав, я, в сопровождении Зера, заняла свое место. Принесли кубки с вином, и я произнесла краткую поздравительную речь. Собравшимся это понравилось, и они снова подняли бокалы, на этот раз в мою честь. Одна из ведьм встрепенулась и выскочила из-за стола. Анайя проводила ее взглядом. Сначала мне стало любопытно и я хотела взглянуть куда она так спешно отправилась, но потом махнула рукой. Мало ли какие бывают человеческие нужды. Мое настроение, подпорченное прерванной ночной беседой, начало уже было приходить в норму. Я смеялась над колкими шуточками Зербагана, улыбалась, поднимая бокал своим, желающим мне и королю всех благ, подданным и махала бровями Лазаро, сурово смотрящему на меня с армейской части обеденного зала. - Лорд Распорядитель! – игриво подмигнула я, - а Вы ничего не хотите пожелать? - Я бы пожелал, - сквозь зубы процедил он так, что это слышала только я, но тем не менее поднялся с места и поднял свой кубок, - Поздравляю всех с началом нового года. Не знаю, что у вас принято желать друг другу, так и не разобрался. Процветания земле темной стороны, долгих лет королю и королеве… Он запнулся и я, пожалев его (подобные речи не его конек), воскликнула «Ура! Ура!» и все вновь переключились на еду и питье. В этот же момент в зал вбежала ушедшая недавно ведьма. В ее глазах плескался ужас. Она подскочила к Леди Анайе и, схватив ее за руку, выпучила глаза, сообщая новости, видимо, безмолвно. Все повернули головы в ее сторону. Лицо верховной ведьмы тоже посерело. Я медленно опустила кубок на стол, давая дурным предчувствиям опутать себя. - Что произошло? – я резко встала, грозно глядя на ведьм. Верховная тяжело поднялась со скамьи и, пройдя меж столов, встала передо мной. Ее лицо было серьезным, как никогда. Она склонила голову передо мной и в гробовой наступившей тишине объявила. - Пришло известие от нашего ставленника в Линкассле. Сегодня утром на рассвете на центральной площади города принц Германгильд и его свита были обезглавлены. Гонец от короля не пребудет раньше, чем через неделю, но все ясно и так. Даарланд готовится к войне. Война! Это последнее слово прогремело над притихшим залом, словно гром среди ясного неба. Все взбудоражено перешептывались, вскакивали с мест, выкрикивали что-то. Хаос охватил мирно пировавших жителей в одно мгновение и гул все нарастал и нарастал, кто-то уже несся за оружием… - Тихо! – я едва узнала в этом реве свой собственный голос, - Война? Прекрасно. Все противники нашей власти соберутся в одном месте. А значит, мне будет проще простого их уничтожить. Все разом стихли, переваривая услышанное. - Не нужны ни войны, ни оружие. Ни один подданный темной стороны не погибнет. Они пройдут через границу, и я уничтожу их всех одним махом. - Тогда это будет не война, а убийство. - Какое, нахрен, убийство?!? – я так распалилась, что даже не сразу поняла, чей вкрадчивый голос мне возразил, - Ваше величество?! - Так войны не ведут. Это противоречит всем известным правилам. Валериан вышел из-за спин собравшихся и остановился напротив меня, скрестив руки на груди. Насколько я была разгорячена яростью, настолько он был полон ледяного спокойствия. Часть его сознания во мне встрепенулась и потянулась к хозяину, а меня постепенно охлаждало волнами, исходящими от нее. Я злобно прищурилась. - В самом деле? И кто же меня осудит? Мировое сообщество? После победы в этом мире останется только одна власть. А победителей не судят! - Межмировое… - мягко предположил он. - Всем разойтись! Ничего не предпринимать без моего приказа! – рявкнула я.