То, что осталось за кадром

— Киллиан… — Нет. — Ну Киллиан… — Неа. — Блин, Джонс! — Свон. — Не борзей. — Я тебе говорю — нет. — Но почему? У нас этого давно не было… — Некоторые люди нормально живут. — И никакой радости, ага. — Ничего не знаю. — Ты меня любишь? — ... — Ну любишь же, любишь, да? — Ну люблю. Довольна? — Скажи прямо. — Зачем? — Джонс! — Свон. — Трудно что ли? — Люблю, люблю. Достаточно? — Тогда докажи. — Ой, вот только давай не будем вспоминать попсовую песенку, ладно? — Ну пожалуйста. Ты же, я уверена, сам этого хочешь. — Допустим. — А если честно? — Хочу. — Просто хочешь? — Очень хочу. — Тогда в чем дело? — Это было три дня назад. Тебе мало? — Мне всегда мало. Всего, что касается тебя. — Шантажистка. — Крюк, ну тебе же не трудно? — Мне-то как раз трудно. Я же главный… Рабочий в данном процессе. — Ах так?! — Ладно, поровну. Обиделась что ли? Свон, родная, прекращай. — Сделай то, что я сказала. Хотя бы раз. — И за что мне такая напасть… — Я не просила тебя влюбляться в меня. — Это вышло случайно. — Так ты выполнишь свой долг или нет? А, я поняла — трусишь, что не получится, как в прошлый раз, да? — На слабо берёшь? Серьёзно? — Работает же. — Работает… Ладно, но только один раз. Я устал после работы. — Ты всегда так говоришь. А как же долг? — Да понял я, понял. Иди сюда. — Ну наконец-то. Давай. — Ну, как? — Все верно. Только немного левее… Ах, да! — Быстрее? — Если только немного. — Как скажешь. — Не торопись. Дай прочувствовать. — Хорошо. А если правее? — Божечки! Погоди, стой! — Что не так? — Очень… Резко. Опять не получится. — Сейчас прикрою лавочку, ясно? — Прости. Давай снова. — Женщины… — Что ты… Ааа! — Тише, рядом могут быть люди. — Мне плевать! Давай быстрее! — Желание дамы — закон. — Резче, давай… О, да! — Черт, я тоже, кажется… — Чувствуешь? — О да. — Ещё немножечко… Господи, только не останавливайся! — Ни за что! Я слишком близко! — Ай! Осторожнее! Это тебе не игра в бильярд! Нежнее… Опять не дойдешь до конца, а мне так хочется! — Нежнее, быстрее… Ты уж определись, Свон. — Так нормально. — Ну и слава богу. — Чуть-чуть осталось… Почти… Почти… Боже мой! — Тише, нас услышат! — Да пусть слышат! И завидуют! — Дурочка. — Если бы не сложное положение, я бы тебе двинула. — Как романтично. — Заткнись и не останавливайся. — А я что делаю? — Тише. Ладно, давай немного увереннее. Чего раскис? — Смешно. Ты сама сказала нежнее. Вот я и делаю. — Тебе лишь бы придраться. Так, немного в сторону и двигай рукой, блин! — А я что делаю? — Только бы не останавливался… Я тебя убью! — Не рычи, я все сделаю! — Да что ты там сде… Ааа! Боже, Джонс! Почти! Почти! Уже близко! — Да чувствую я! Чувствую! — Черт! Черт! Черт! — Поддерживаю! — Ещё чуть-чуть! — И… — ДААААА! Железная клешня схватила плюшевого кролика, и тот упал чётко в отделение внизу автомата. Эмма, сверкая, как начищенный чайник, вытащила игрушку и запрыгала на месте, обхватив руками широко улыбающегося Киллиана. — Можешь же, когда хочешь, — и поцеловала его в нос. — Я и не такое могу, лапочка. — А то я не знаю.