***
Савада-Аддамс задумчиво смотрела на обеспокоенную Киоко, понимая, что эта нервная атмосфера плохо на нее влияет. Сирена повизгивала, поэтому девушка даже не сопротивлялась, когда Сасагава потащила ее в больницу. Нападения и адреналин, как и пролитая кровь, конечно, прекрасны, однако в глубине глаз Тсунаеши проскользнули опасные искры — никто не имеет право доводить до убийства тех, кого она считает друзьями, если те не согласны сыграть роль жертвы. Посмертно, естественно. А судя по воодушевленному лицу Рехея и чувству вины перед сестрой, то он не собирался в гостеприимные чертоги Вечной Госпожи, надеясь повеселиться на этом свете, чтобы ему выдали именной котел в Аду, соответствующий его душе и энтузиазму, который постепенно доводит до легкого нервного срыва и воспламеняет кровь. — Зубы и ребра, — потянула Савада-Аддамс. В этих нападениях должна быть связь, с учетом того, что нападали на не последних ребят по силе. Критерием является сила? Ведьминское чутье начало урчать. Появление очаровательного садиста, как и его тонкий допрос, который довел Киоко чуть ли не до слез, лишь подтвердил ее догадки. — Отдыхай, Сасагава, — пожелала Тсуна, выходя из палаты, оставляя родственников одних. Кто-то веселится на ее территории, трогая тех, кого не следует. Савада-Аддамс подумала, что такое развлечение, как нежное и ласковое отравление будет недостаточным для таких выдумщиков. Все же непривычно чувствовать конкуренцию и видеть безобразную работу гостей, в которых отсутствует весь шарм. Что за отвратительное дилетантство? Девушка посмотрела на еще одного пострадавшего, к которому подскочил Реборн, запрыгивая чуть ли ни вовнутрь пострадавшего, рассматривая выбитые зубы. Тсунаеши заметила еще одну странность, кроме заунывного романса своей сирены — маленькая пакость малыша потеряла свой хвост, отчего в душе зародился нежный трепет. — Леон сбросил хвост, — это явно не обрадовало репетитора, как и стальной блеск в глазах, в глазах профессионального убийцы, знающего толк в мастерстве и яркой непредсказуемости Смерти. — Обычно это не сулит ничего хорошего, значит, я не ошибся, — цепкий, колкий взгляд столкнулся с выжидательным взглядом, который давно дожидался добычи. — Тсуна, они пришли за тобой. Алые губы расплылись в улыбке. Эти слова были прекраснее игры на органе дядюшки Гомеса. Что же, она не будет Савадой-Аддамс, если не примет вызов, когда тонкая музыка обреченности и боли вскользь улавливается ее сиреной. Уэнсдей точно не откажется от семейного пикника в стиле Аддамс.***
Тучи прикрыли надоедливое солнце, но это не радовало. Если маленький домашний садист прав, то следующей жертвой может быть Хаято. Нет, Тсуна не сомневалась в друге, как и в его силе, однако не стоит исключать фактор внезапности и мечтательности Дымовой бомбочки — последние недели он трепетно и с садистским наслаждением носился с экспериментами с динамитом, так что мог не заметить назойливых любителей сыграть в плохого и кровавого дантиста. Савада-Аддамс попросила передать Бьянки, чтобы та присмотрела за Ламбо и не выходила из дома — все же вчерашний кинжал с новым ядом неплохо убавил сил, несмотря даже на природный иммунитет сестры друга на яды. К тому же, кто, как не киллер и шпионка сможет раскрыть потенциал семейных ловушек с новой стороны? О, у Бьянки будет развлечение: она давно завистливо поглядывала на мамины лианы и некоторые составы ядов. Пора пустить креативную душу на благо будущих трупов. Сама же Тсунаеши проскользнула в школу, недовольно цокнув языком. Все же расслабился Хибари, или он так заманивает в ловушку? Слишком просто, но не стоит судить, не зная всех планов будущего приятеля. Она легкой походкой дошла до класса, с тоской думая, что нужно будет устроить друга на стуле для гостей — и ему профилактика, и телефон будет заряжать. Смутно знакомый одноклассник, запинаясь, сообщил, что, не увидев ее, Хаято ушел после первого урока, что заставило ее нахмуриться. Осмотрев класс, она с тоской поняла, что и Такеши тоже решил не посещать школу. Савада-Аддамс понимала, что вероятность их совместной с Хаято прогулки равна нулю. Девушка выдохнула, прикрывая глаза. Она однажды смогла найти Пагсли, когда тот решился на прогулку в ночь всех святых в Румынии. Нужно лишь отдать всю себя ведьминскому чутью, пропустить сквозь себя природную тьму и отдать ей себя, чтобы она вела ее, вела к знакомой крови и зову той мелодии, с которой у нее всегда будет ассоциироваться лучший друг. Открыв глаза, когда транс спал, она увидела потрепанного и удивленного друга. Бегло осмотрев его, Тсунаеши лишь приподняла уголки губ в подобии улыбки, но эта скрытая мягкость не обманула Хаято, поскольку взгляд подруги был завораживающим до последней капли крови, которая перестала бежать по венам. Сердце быстро забилось от такой злой и завораживающей харизмы, накрывшей все вокруг нее. — Хаято, где твой напарник по играм? — из складки платья с легкостью выскользнул кинжал. — Хочу отблагодарить его за неплохую разминку. Гокудера не смог сдержать блеска и благодарности во взгляде. Тсуна беспокоилась о нем, что ему стало немного неловко, а когда он вспомнил про телефон, то стало стыдно: сам же говорил ей, что будет на связи. — С ним все кончено, — он пожал плечами, нервно морщась. Все же тот парень был неплох и смог его задеть. Савада-Аддамс хмыкнула, когда услышала рявк сирены и еле живого подростка в очках. О нет, теперь он от нее не денется — она умеет благодарить и наказывать, так что Тсуна не станет пачкать новую дорожку его кровью: все же враг полезен не только для поддержки формы, но и для опробования новых задумок кузины — она всегда была ослепительно-великолепной, когда дело касалось пыток. Да и Бьянки будет повеселее дома, пока они с Уэнсдей будут играть в игру, где побеждает тот, кто первым отрубит голову. Тсунаеши с детской обидой посмотрела на друга, который встал у нее на пути. Нет, она, несомненно, рада, что он готов разделить ее бремя и дотащить бессознательное тело до подвала дома, но, несмотря на трогательную заботу и искреннее беспокойство, слова Гокудеры ее покоробили: — Я прикрою, пока ты уйдешь на безопасное расстояние. Девушка решила, что воспитательную беседу она проведет чуть позже, когда ее сенбоны с опробованным ядом на Реборне не воткнется в бледную кожу, а кинжал не уничтожит эту детскую игрушку. Интересно, где он ее взял? Нужно будет поинтересоваться: все же, это будет неплохим подарком для акуленка Пуби. Тсуна лишь успела метнуть сенбон точно в шею, когда как траектория полета кинжала была сбита тем, что кто-то оттянул ее и Хаято назад. Она чувствовала тепло и резкие стуки чьего-то сердца, пока не услышала голос Ямамото, от которого нежно урчала сирена. Понятно, почему она не среагировала на его маневр: подсознательно занесла его в список тех, кто может быть в ее личной зоне. — Это называется «скользящий в базу», — он сильнее сжал ее в своих руках, будто она была спасательным кругом, который не давал сорваться в жестокую и беспощадную действительность. Нападавший чуть покачнулся — начал действовать яд. Гокудера прошипел что-то о придурках и прочих великолепных сравнениях. Все же друг умел держать лицо, когда ему было плохо — он пострадал больше, чем ей показалось изначально. Этому любителю оригинальных игрушек невероятно везет, что бейсболист не разомкнул объятий, иначе только ядом и гостеприимством в подвале тот не отделался бы. — Такеши, — он ослабил хватку, что Тсуна резко вырвалась, стараясь погасить первое желание и сделать из недруга кактус. Вначале нужно убедиться, что муки Хаято к лицу, и предотвратить те, которые ему не нравятся. Осмотрев друга, Савада-Аддамс вздохнула, вытаскивая иголки. Она никогда не любила папин способ гармонии и успокоения, но сейчас решила, что лучше попробовать, и начала считать до десяти, что немного помогало. Пока она вытащила все иголки, поглаживая друга по голове, Ямамото показал свое лицо, а незнакомец решил скрыться. Тсуна лишь отметила, что через квартал тот упадет от судорог и потеряет сознание. — Полиция! — закричал кто-то. Девушка лишь хмыкнула. Все же Уэнсдей неплохо повеселилась, если уж те явились не сразу. Посмотрев на Такеши, чей взгляд обещал муки и пытки, Тсуна поняла, что он принял безмолвное приглашение на будущий пир. — Такеши, помоги, пожалуйста, мне с Хаято. — Друг, кряхтя, встал и начал возмущаться на ее слова, что и без помощи сможет дойти, только вот Ямамото понял ее правильно, закинув руку Гокудеры себе на плечо и придерживая его за талию. — К тому же нужно будет подобрать кое-кого в паре кварталов. На губах отразилась сама тьма, которую впитала в себя лишь одна улыбка. От Савада-Аддамс еще никто не уходил, особенно те, кто покушался на ее семью.***
— Бьянки-чан, — белый вихрь несся на Гокудеру, но та не спасовала и пнула гостя так, что тот пролетел несколько метров, пока не споткнулся об игрушечную дылду Ламбо. Белым нечто оказался мужчина яркой наружности с трехдневной щетиной в медицинском халате. Реборн привычно запрыгнул к ней в руки, параллельно осматривая свою ученицу. Ямамото помог Хаято лечь на диван, пока сестра пострадавшего выписывала невероятные комплименты мужчине на полу, тершему затылок и смотрящему настолько несчастно, что Савада-Аддамс подумала, что тот точно брал уроки у двоюродного дядюшки Итта. — Это Шамал, он лучший в медицине, — Тсунаеши кивнула итальянцу, на что тот просветлел лицом, вскакивая на ноги. Очевидно, он хотел проделать такой же финт, как пытался ранее, но хлопок по плечу от Такеши, как и многозначительный взгляд, немного поубавили пыл, хотя та пантомима, когда одноклассник отвернулся к Бьянки, больше значила, что доктор не откажется от плана обольщения. Девушка подумала, что нужно обязательно посмотреть, каков он в деле. Возможно, если он так хорош, как говорит маленький монстрик, то она нашла нового шестого мужа для тетушки Аделаиды. — Ужасно рада познакомиться, — поприветствовала она. — Надеюсь, вы сможете помочь моему другу. Трайден почти расцвел от таких слов, что даже забыл припомнить всем, что он не лечит мужчин. Кто он такой, чтобы перечить этому сгустку мрачного шарма и идеальных пропорций? Леон снова начал менять форму, пока не превратился в ракету, долетев тем самым до потолка, а там резко растекся темно-зеленой кляксой по потолку. Тсунаеши озадачено задрала голову, смотря на замершего любимца очаровательного малыша. — Леон пришел в состояние кокона. Репетитор был недоволен, поэтому она беспрекословно выполнила его просьбу, отдавая его в руки Такеши. Это было логично, поскольку он единственный из всей компании подростков был высоким, что привстав на стул и подняв Реборна вверх, помог тому снять Леона с потолка. Савада-Аддамс в это время слушала то, что говорил киллер, с придирчивостью осматривая свою будущую жертву. Он был бледен, а легкие кровавые разводы с одежды придавали пленнику почти домашний вид. Тсуна подумала, что доктор Шамал не откажет в любезности и поможет сопроводить гостя в дальнюю комнату подвала. А там уж она, так и быть, немного подлатает гостя и только после пригласит кузину, увлекшуюся допросами старой и классической инквизиции. Кстати, о ней. — А где Уэнсдей?***
Облака мерно плыли по небу, когда вдали, в самой глуши раздался пронзительный крик. Уэнсдей с сожалением посмотрела на двух интересных гибридов близнецов. Девушка склонялась к тому, что это были фантастические эксперименты на стыке химерологии и теории мутаций, как в любимых комиксах бывших одноклассников. Жаль, что их крики были не так синхронны, как действия. Аддамс подумала, что мама может ей гордиться — все же в этот раз она не забыла этикет и поприветствовала самозванцев, даже поинтересовалась целью визита и пообещала мучительную радость от будущего обмена любезностей, если те не уберутся с частной территории. Те решили злоупотребить гостеприимством, так что итог был закономерен. Перепрыгнув через тела, не подающие никаких признаков жизни, Уэнсдей подумала, что нужно иногда благодарить такую удачу и упрямых идиотов — зайти на землю, принадлежащую Аддамсам и Савада без приглашения, нужно быть либо природным мазохистом, либо самоубийцей. Ее любимые категории людей. Осмотрев чащу леса, мисс Аддамс еще раз поблагодарила бабушку за гадание и свое желание устроить побег в другую часть света — здесь невероятно весело. Жаль, что Тсунаеши в школе. Нужно будет ей кого-то оставить, если здесь есть кто-то еще.***
Савада-Аддамс задорно напевала песенку из детской сказки «Труп невесты», ощущая трепетное тепло на кончиках пальцев и удушающую благодарность к дедушке Тимотео за такой подарок — официальное разрешение на вечеринку с привкусом отчаяния и боли, что может быть прекрасней? Девушка подумала, что раз дедушка разрешил, то нужно веселиться от души — его просьба-приказ не попадает под запрет любимого папули, и не будет считаться. Остается только подумать, какой яд будет мучительнее: тот, который создает чувство, что плоть отделяется от костей настолько медленно, что многие зарабатывают шок после первых десяти секунд, или лучше выбрать неспешную агонию с гниением внутренних органов? Дилемма была сильна, поэтому Тсунаеши решила прихватить и то, и другое — на месте будет видно, что лучше использовать. Она с тоской подумала, что если бы не импровизированная прогулка Уэнсди до семейного места отдыха, где обосновались герои ее романа о побеге из тюрьмы — о, они воплотили мечту Пагсли и повторили подвиг прапрадедушки Элайджи, — то гость, Чикуса-сан, получил бы больше внимания к своей персоне. Что поделать, не везет бедняге. Зная любимую кузину, то та может увлечься, и все веселье пройдет мимо них. Нужно поспешить, хотя таксист, перепуганный почти до первой стадии обморока, жал на педаль со всей силой. Девушка подумала, что сопящий Хаято лучше бы смотрелся на черной софе в гостиной, чем на переднем сиденье машины — ее милый друг такой джентльмен, что не дал ей повеселиться, защищая. Она бы разъяснила ему, что может постоять за всех, но не стала, пожалев водителя — сжигание нервов полезно для сокращения жизни, но шанс, что его сердце может остановиться на полпути, велик. Реборн рассеивал ауру спокойствия и легкого желания убийства по всему салону, что Тсунаеши прижала его к себе посильнее. Не понимает, почему он так беспокоится? Да, Леон все также мерцал в коконе, но это не значит, что веселье прервется ее смертью — у нее большие планы на лето, к тому же зная Уэнсдей, то та найдет способ ее воскресить, чтобы устроить моральное насилие. Лучше переживать это живой, поскольку Савада-Аддамс не была уверена, что сможет почувствовать томительное и разъедающее чувство нетерпения и интриги. Еще одна оговорка, которую допустил сдержанный малыш — это упоминание своего бывшего ученика, который в новом триместре обещал к ним приехать, чтобы познакомиться. Это было бы невероятно завести знакомство с учеником милого садиста и посоревноваться с ним, кто быстрее сможет установить ловушки на репетитора. Перспективы кружили голову, что Тсунаеши попросила прощение у Вечной Госпожи, что пока не сможет заглянуть в серые пределы, но обещала отправить туда кого-нибудь с гостинцем. Машина остановилась прямо у закрытых ворот. Хаято расплатился с водителем, получив на это облегченный выдох, поэтому было не удивительно, что как только они вчетвером вышли, таксист надавил на педаль газа и умчался из гостеприимного места. Такие неженки всегда будили в девушке некое снисхождение. Кованые ворота были чуть приоткрыты, так что стало понятно, что кузина еще не ушла. Вдали раздался чей-то крик — очевидно, Уэнсдей приветствует гостей в стиле Аддамс. — Это и есть тот самый полигон, о котором говорила донна Нана? — несмотря на всю ситуацию, Гокудера не смог удержать восторга. Все же, по словам мамы подруги тут происходили такие праздники с взрывами, ядами и всевозможными ловушками и играми. Особенно трепетно Нана вспоминала новогодние праздники, когда девочки увлеклись играми в квест с призом в виде флаконов с редкими и старинными ядами, устраивая творческий штурм, который смог довести мастера Фестера до больничной койки. Удивительно, что чужаки прошли здесь без потерь. Прищурившись, когда подруга открыла ворота шире, то Хаято смог уловить следы рыхлой земли и крови. Все же потери небольшие, но были. — Да, правда после годовщины свадьбы родителей многие ловушки были обезврежены дядей, когда он поспорил с мамой, что найдет все за три минуты. Воодушевленная Тсуна зрелище невероятно притягательное, что Реборн тоже полюбовался на ученицу, которая не скрывала детской радости и хищного предвкушения. Впрочем, Ямамото тоже не смог оторвать взгляд, на что аркобалено подумал о праведном замечании кузины по стороне Аддамсов — тут намечается нечто интересное, да и ему не нужно будет придумывать всевозможных схем по привлечению потомственного мечника на свою сторону — Савада-Аддамс все сделала за него. Чудо, а не воспитанница. Тсунаеши же с ностальгией осматривала окрестности, все же давненько она сюда не выбиралась. Она остановилась, подумав, что, несмотря на огромное желание показать ловушки, попав в них, лучше не отвлекаться: дедушка дал двенадцать часов, и чем быстрее и качественнее она выполнит задание, тем больше шансов получить еще какое-нибудь приглашение на смертельный прием. — Тсуна, тут есть животные? — Такеши осмотрел след, присев на корточки. Реборн тоже посмотрел на след, а потом на отрицательное качание головой девушки. Со следами животного были и небольшие следы от женских туфель, причем свежие — Уэнсдей Аддамс здесь проходила недавно. — Судя по крикам, то моя непревзойденная кузина уже кого-то нашла, — расстроенно констатировала факт Тсунаеши. — Стоит поспешить, иначе придется возвращаться с пустыми руками. Резкий порыв ветра заставил ребят отскочить, а Тсуну по привычке запустить в нападавшего пару сенбонов с ядом и кинжалов, которые чуть оцарапали по касательной того, кто ворвался к ним. Скорость у него была невероятной, что азарт поднялся с глубины души. Наконец-то что-то интересное! — Ямамото Такеши, ты мой противник, — говоривший то и дело срывался на рычащие нотки, хотя весь он напоминал домашнего зверька. Савада-Аддамс помнила милого тигренка Арчибальда, с которым они играли в детстве, и повадки которого невероятно напоминали нападавшего. — Хорошо, — холод в голосе пробивал до мурашек, что было приятным ощущением. Тсуна с разочарованием и долей обиды посмотрела на незнакомца, который под ее взглядом чуть дернулся. Дядя Гомес всегда говорил им, что стоит уважать противника, который выбирает себе оппонента, и уважать его приглашение на кровавый танец — своеобразный дуэльный кодекс многих поколений Аддамсов, так что девушке пришлось отступить от желания сыграть с ним в «поймай и нашинкуй». В такие моменты она с разочарованием начинала думать, что кодекс кодексом, но ощущение ускользающего из ладоней веселья было невыносимо. С другой стороны, она не могла не понять Такеши и его желания размяться. Ей остается распробовать вкус ожидания получше, чтобы сигналы прокуренной сирены внутри были не напрасны — все основное впереди. — Я догоню вас, — Ямамото перехватил биту, которая всего через секунду преобразовалась в клинок. Все-таки у папы на работе работают великие практики. Хаято хотел что-то сказать, но его остановила Тсуна, улыбнувшись однокласснику, беря того под руку. — Славного веселья, — она почти пропела это. — Когда закончишь, если будут силы, то можешь отнести его на север. Там дядя Гомес оставил новую коллекцию гробов для гостей. После этих слов Джошима Кен впервые почувствовал скользкий страх, а нежная улыбка и детский восторг заставили позорно отступить на шаг. Все же информация насчет Дечимо Вонголы была далека от суровой действительности. Такеши кивнул, сосредотачиваясь на противнике. Оттеснить того к северной части парка будет не так уж сложно. Все же не хочется портить мрачную тишину, но придется. Сделав первый выпад, бейсболист увлек противника в смертоносный танец, который захватил его с головой. Нужно будет закончить тут быстрее, чтобы присоединиться к ребятам, а то он не особо доверяет Гокудере, несмотря на сегодняшнее утро, — уберечь Тсуну вдвоем будет проще.***
Свернув пару раз, Тсуна вывела их к тому месту, откуда доносились угасающие хрипы и мольбы о пощаде. Мисс Аддамс смотрела на кряхтящего человека скучающим взглядом, заряжая арбалет новой стрелой. Хотела найти животное, оставившее столько разных следов, но видимо маленькие неприятности решили иначе, раз ей попадается не та добыча. С близнецами-гуманоидами было веселее, чем с пожилым мужчиной: воспитание на уважение старших дало свое, поэтому она не особо сильно доставала жертву — всего лишь погоняла стрелами из арбалета, да испробовала парочку дымовых бомб с галлюциногенным и безобидным составом, с которым она часто ходила в детскую Пуберта. Это даже на разминку не тянуло. — Уэнсдей! — Савада-Аддамс помахала рукой, привлекая внимание к ним. Мисс Аддамс облегченно перевела дыхание. Раз кузина здесь, то можно не сдерживаться и не думать о том, что стоит и ей кого-то оставить. Девушке стало немного любопытно, сколько еще здесь обитает людей с неплохой подготовкой? — Тсунаеши, рада, что вы решили присоединиться, — Уэнсдей также легко преодолела разделяющее их расстояние. — Двое забавных экземпляров мутации я оставила на востоке парка. Близнецы с примитивными способностями, а он что-то вроде их поводыря, — девушка кивнула на мужчину, который начал терять сознание. — А у вас как улов? Хаято мысленно отнял еще минус троих, что у Рокудо Мукуро остался всего лишь в остатке один подчиненный — девчонка с флейтой. Он с уважением посмотрел на Аддамс, по которой невозможно было сказать, что она только что участвовала в какой бы то ни было драке: безукоризненный внешний вид, как и не сбившееся ни на такт дыхание, заставляло присвистнуть. — Дома тебя ждет любитель детских игрушек, да и Такеши вызвал забавный и милый зверек на раунд игры. Уэнсди от досады поджала губы. Добыча ускользнула прямо из рук — все же нужно было тогда свернуть направо, а не налево. Увидев воодушевление кузины, она не смогла сдержать хитрого прищура — все же стоит посмотреть, как справляется гипотетический будущий родственник, выпустил ли он свою тьму и жажду крови? Легкий шорох, как и музыка флейты, готовая расплавить мозги была встречена так же, как и заяц голодными волками. Девушка со странным цветом волос что-то лепетала про Мукуро, и другую ненужную информацию, которая походила больше на треп. Тсуна даже прислушиваться не стала, метнув в девушку пару кинжалов, которые загнали ее в тупик, выбив из рук флейту. Сенбон с ядом, опробованный на ее компаньоне, завершил картину. Это было так просто, что девушка расстроилась. Аддамс терпеть не могла, когда кузина расстраивалась. — Не переживай, Тсунаеши, — ее лицо выражало всю обиду мира, на что Уэнсдей захотелось потрепать ее за щеки, что бывало с ней крайне редко. — Главная добыча — твоя. Огорчение слетело с Дечимо, как фата на четвертой свадьбе тетушки Аделаиды на фоне торнадо. Губы осветила улыбка, глаза засияли, и Уэнсдей вновь почувствовала любимые, удушающие объятия кузины, слыша отголосок хруста костей. — Спасибо, — Тсуна была тронута, что кузина поумерила свой притягательный эгоизм и подняла ей настроение. И судя по надрывному визгу любимой сирены, ее добыча почти дошла до нее. Видимо, Уэнсдей тоже это почувствовала, поскольку решила не искушать себя, предпочитая уйти в сторону отнюдь не фигурально. — Развлекайся, Аква тофана, — Аддамс одарила кузину в лоб легким касанием губ. — Удачной охоты, — пожелала она Хаято, получая в ответ кивок. Стоит прогуляться около кинотеатра, а заодно довериться своему инстинкту, чтобы не мешать дорогой сестре. Ведь не зря же ее туда так тянет?***
Тсунаеши с легкостью ушла с линии атаки. На том месте, где только что стояла девушка была глубокая вмятина от нечто, напоминающего большую кувалду. Савада-Аддамс облизнула губы. Наконец-то, а то она уже заждалась. Гокудера чуть дернулся, но Тсуна отрицательно покачала головой. — Хаято, будь так отвратительно любезен, не порть мне веселье, — подрывник хотел уже подобрать пару-тройку аргументов против ее идеи, однако она словно прочла его мысли, добавив. — Я ведь вам не мешала с Такеши. Дымовой бомбе было нечего сказать на такой легкий и колкий упрек. Смотря на ее хрупкость и мрачную очаровательность, он совсем забыл, что она не хрустальная ваза или произведение искусства — она Савада-Аддамс, которая с молоком матери впитала все прелести кровавого боя на грани смерти. И лишать ее такого удовольствия было кощунством, что Хаято стало немного стыдно за те порывы защиты, но за которые подруга не думала его упрекать. — Прости. Тсунаеши мягко улыбнулась, а на дне ее глаз зарождалось мрачное торжество моментом будущего боя. — Не стоит, позже все обсудим, хорошо? — на ее вопрос Гокудера кивнул, завороженно наблюдая, как подруга сорвалась с места. О, этот будоражащий кровь адреналин с легкой ноткой ожидания, когда противник воткнет в тебя свое оружие, самое волнующее во всех схватках. Она танцевала, легко уходила от атак, с благодарной нежностью легким движением кисти отправляла кинжалы в полет, царапая одежду и кожу итальянца. Этот танец был почти прекрасен, если бы не то, что противник себя сдерживал, будто внутри него происходит борьба, некое сопротивление кровавой душе. Это было обидно, что Мукуро не считает ее противником, так что Тсунаеши решила, что их плавный вальс стоит прекратить, раз Рокудо не настроен на танец с полной отдачей. Реборн впервые настолько внимательно следил за боем. Он видел недоумение и расстройство на лице Тсуны, будто та ожидала кровавой бани как минимум, а получила лишь тазик с добровольно отданной кровью. Аркобалено был с ней полностью согласен: в деле Рокудо не был таким щепетильным, к тому же его пламя Облака не сходилось с тем, что до него доходило: многие говорили о всполохах пламени Тумана, что заставляло задуматься о таких не состыковках. Пришедший и потрепанный Ямамото Такеши, который уже несколько минут наблюдал за тем, как Савада-Аддамс нарезает из итальянца ленточки, заставил обратить на себя внимание тем, что слишком был отрешен и в тоже время сосредоточен взгляд. «Взгляд отличного убийцы», — подтвердил мысленно свои наблюдения Реборн. И все же, как ни была бы сильна его ученица, но с обладателем пламени она может в одиночку не справиться. Ребенок посмотрел на все такого же Леона, чертыхаясь. Все же, он мог бы убедить Тсуну принять удар пули, да и она сама могла согласиться из исследовательского интереса, если бы его боевой друг не был бы в таком удручающем состоянии. Расслабился он, думал, что время еще будет, однако все оказалось совсем не так. Прошел всего лишь месяц с небольшим после его приезда, и в Намимори происходят такие сюрпризы. Если бы не приказ Девятого, то он сам бы пристрелил бы беглецов. Тсунаеши остановилась, скрестив руки на груди и поджав ало-кровавые губы в неудовольствии. — Это немного коробит, синьор Рокудо, — итальянский был безукоризнен, что заставило нападающего чуть привстать от падения — яд ученицы всегда срабатывал на ура. — Устроить такой аттракцион, чтобы привлечь мое внимание и сражаться даже не в пол силы. Если вы сможете перебороть действие моего яда, то, так и быть, мы попытаемся станцевать на равных. — Я сражаюсь в полную силу! Я хочу тебя убить! На такое заявление Савада-Аддамс приподняла бровь исконно в стиле Внешнего Советника и тоном, будто разговаривает с капризным и упрямым ребенком, начала мягко пояснять и аргументировать так, что было понятно лишь близким к ней людям. — По-вашему, я не различаю страстное желание убийства, от которого воздух вокруг воспламеняется, от безвкусной постановки, где даже нет ни ноты ослепительного металлического привкуса и замораживающих до дрожи взглядов, смотрящих будто из Преисподней? Дальнейшее заставило всех присутствующих пожелать лже-Мукуро легкой смерти, поскольку так оскорбить девушку, принадлежащую к семье Аддамс, надо было уметь. Хотя Реборн не мог не заметить, что история мужчины смягчила сердце его ученицы, поскольку та всегда говорила, что семья всегда стоит на первом месте, а после уже идет желание смертельно скоротать деньки. Так что неудивительно, что дальнейшее желание, озарившее девушку, пришло незамедлительно: сыграть в новую игру «перевоспитай большого психопата с маниакальной идеей». Все же ученица никогда не искала легких путей, что аркобалено подумал о том, что иллюзионисту проще сдаться Виндиче — их условия будут гуманнее, но с другой стороны, методы Тсунаеши гораздо обширнее и многообещающе. К тому же, если сила иллюзий бывшего подопытного так велика, то это будет неплохим вкладом в будущее. И киллер уверен, что только Саваде-Аддамс под силу перевоспитание заключенного, как и прививание своеобразных ценностей. — Тсуна, если слова Ланчии правда, то без пламени даже тебе придется трудно, — он натянул поля шляпы. — Леон все еще в коконе, и я не смогу запустить в тебя пулю Посмертной воли. Девушка задумчиво смотрела на бледного Ланчию, решая для себя, дать противоядие сейчас или дождаться медиков, которых вызвал репетитор — она заметила, что Хаято стало хуже несмотря на принятые лекарства от доктора Шамала, да и рука Такеши как и весь его вид не внушал ей особой радости от отличных мук и агонии. Савада-Аддамс подумала, что она все же папина дочка: только папочка такой добрый и понимающий, что поможет даже розовой барби. Отвратительно, но пришлось принять такую сторону себя и родителя — ничего не поделаешь. Она ввела противоядие, сказав, что с ранами уже помогут медики, а она сделала свое дело, поблагодарив за информацию. Тсунаеши не смогла не уловить обеспокоенного взгляда ребенка, которым киллер не являлся. Это было мило и трогательно, так о ней беспокоиться, только она в этом не видела никакого смысла. Почему он раньше не сказал, если для него это было так важно? Она с радостью бы порадовала монстрика своей души. — Пламя? — она прикусила губу, стараясь скрыть шкодливую улыбку. Вытянув ладонь, она поинтересовалась. — Вот это? Реборн же с ледяным удивлением не отрывал взгляд от спокойного оранжевого огонька, равномерно колыхающегося на ладони в перчатке. Дева Мария! Ему захотелось прилечь рядом с Ланчией.***
Убедить друзей не идти с ней, было сложно, однако если Хаято с тяжелым сердцем, но отпустил ее, то Такеши даже слышать ничего не хотел. Тсунаеши было немного неловко и даже чуточку стыдно, что она использовала исконно женский прием: обняла крепко бейсболиста и, пока он пытался справиться с эмоциями, смогла воткнуть легкий состав, который парализовал его на полчаса. Она обязательно извинится перед ним, но это будет позже. Кинотеатр, вернее его зал, где был главный зачинщик пьесы, встретил их затаившейся тишиной и тяжелым воздухом, от которого хотелось чихать. Тсуна с Реборном оценили обстановку злодея на шаткую четверочку. Девушка подумала, что если он встретит их, как подобает героям его амплуа, то, возможно, сможет заработать пять из пяти. — Я счастлив встретить тебя снова, — начал говорить юноша, вальяжно сидящий на диване. Савада-Аддамс подумала, что злодей теперь тянет на четверочку с минусом. Кто так приветствует тех, кого мечтаешь убить, чтобы достигнуть своих целей? Видимо, тут придется обучать еще и этому, но хотя бы Рокудо смог подобрать правильную интонацию. Тсунаеши чуть склонила голову в бок, легко уходя от тени, метнувшейся к ней. Тень оказалась десятилетним ребенком, который споткнулся об камень. — Рейтинговый Фута, — коротко отозвался репетитор, не отвлекаясь на мальчика. Девушка недовольно поморщилась — дети должны играть с детьми, а не быть объектами планов взрослых — такие игры всегда были ей отвратительны. Не глядя, Савада-Аддамс кинула сенбон ребенку в шею, усыпляя. Поколебавшись, она присела на корточки, повернув его к себе лицом: усталый и изможденный, с кровью, текшей из-за сильного напряжения мозга и отсутствия сна. — Рокудо Мукуро, — прошелестела Тсунаеши, отчего невольно в комнате стало чуть холоднее. — Признаться, я не любитель критиковать чужие стили и индивидуальности, но должна отметить, что вы подрастеряли шлейф кровавого шарма, опускаясь до своих жертв. Лицо юноши ничего не выражало. Видимо, не только он прикрывался другой личиной — Вонгола то же самое провернула и для своей Наследницы, а легкое притяжение, которое он ощутил, смотря в глаза будущей Десятой, заставило мысленно завыть. Небо. Его. Только этого для полного счастья ему не хватало! Тсунаеши же улыбнулась, чувствуя отголоски экспрессивной какофонии звуков под не довольствие ручной сирены. О, теперь он никуда не денется. Пожалуй, вначале она с ним устроит неплохой бой, а потом свяжет маминой лианой, запихнет в ящик и отправит к бабуле на каникулы: она его откормит и отдаст дядюшкам на попечение, а там уже и она приедет. — Я уничтожу мафию, а в твоем теле это будет сделать проще, — он встал со своего места. Савада-Аддамс не смогла сдержать радостного вздоха, как и выдоха. Все же Мукуро знает толк в планировании масштабного веселья, только вот зачем уничтожать, когда можно сделать так, чтобы все играли по твоим правилам? — Боюсь, несмотря на заманчивое предложение, мне придется отказаться. Все же встать во главе дедушкиной Семьи и устраивать веселье более увлекательно, чем разрушать то, что после займет эту нишу, согласись? К тому же, лучше контролировать мафию изнутри, чтобы веселье не выходило за некоторые рамки. Рокудо подумал, что, несмотря на некий флер кровожадности, смысл в словах девчонки был, как и некое зерно истины. Но он не собирался отказываться от своей идеи, несмотря даже на притяжение и понимание правильности такого подхода Десятой. — Это было не предложение, — он рванул вперед с трезубцем. Девушка уклонялась, встречалась с его оружием кинжалом, отчего издавался металлический скрип, резавший по ушам. Он насылал на нее мелкие иллюзии и вместо страха встречал восторженные вопли и просьбу показать что-нибудь еще. Эта девушка невыносима в своей искренности. Когда они вновь сцепились, она задумчиво и как-то по-взрослому посмотрела прямо в глаза: — Как насчет совместных каникул, от которых кровь перестанет обращаться, а сердце будет биться чаще? Летний отдых с теми, кто не осудит и поймет, окутает мрачным теплом? Его истинное Небо рехнулась, впрочем, чего он хотел? После всего, что произошло в его жизни — это лишь закономерный итог. Но чем чаще они встречались оружием, чем чаще он смотрел в глаза Вонголы, тем больше начинал раздумывать над ее словами, отчего пришлось переходить к путям Ада, чтобы окончательно скинуть негу уютного кокона, которым она оплетала его, не прилагая ни капли усилий. Тсунаеши вздохнула, пропитывая пламенем кинжал. Это было не особо удобно — даже особый сплав стали плавился через три минуты, но если ударить им до истечения этого времени, то камень идеально разрежется на две части. Ведьминское чутье подсказывало ей, где нереальность, а где явь. Савада-Аддамс почему-то вспомнился Хибари и его фанатичный огонь в глазах, когда они сражались. Они с Рокудо прямо родственные души, что Тсуна умилилась такому открытию. Эти двое точно поладят, если их познакомить. Реборн же с облегчением увидел, что Леон готов дать новое оружие его новому ученику. На удивление, Тсуна хорошо справлялась и привычным оружием, но было видно, что пламя не такое эффективное, как могло бы быть. — Тсуна, Леон готов дать тебе оружие, как и моему первому ученику. Девушка отвлеклась от нового круга Ада, посмотрев на яркую вспышку у потолка. Сирена завыла, и она оттолкнулась от пола, прыгая, ловя подарок, который преподнес питомец киллера. В руках были зажаты великолепные кружевные черные перчатки, словно только что купленные в ателье девятнадцатого века: великолепный и витиеватый узор был прекрасен, что она провела по ним пальцами — мягкие и приятно холодят кожу. — Мой маленький садист, вы с ядовитой пакостью сделали мне подарок на все предстоящие праздники вперед, — поблагодарила девушка, стягивая свои старые перчатки и надевая новые. Пропустив пламя, она с восторгом почувствовала отклик и то, что ткань не расползается от огонька. На губах появилась счастливая улыбка. Вот теперь можно повеселиться с размахом.***
Мисс Аддамс смотрела в спину парня, который шел, невзирая на травмы и боль. Такое желание мести и крови не могло не восхищать, хотя японец совершил глупость, когда решил испытать ее на прочность, но после пары выпадов, очевидно, он что-то понял или увидел, что прекратил свои попытки. Такое стремление было даже жалко уничтожать — кузина свою добычу не отдаст, что бы этот странный школьник не думал. Она решила для галочки проводить его к залу, поскольку прекрасно знала все здешние переходы, да и ей было немного любопытно, как там Тсунаеши. Встретить у лестницы друзей кузины было удивительно, особенно жесткий взгляд просто одноклассника: дорогая Тсунаеши точно использовала подлый прием, чтобы избавиться от чрезвычайной опеки — Уэнсди с ностальгией вспомнила удивленное лицо дядюшки Емитсу, которого мама спросила, что лучше сделать с нападавшими: скормить прелести или все же вернуть их тела семье? Сейчас Ямамото стал еще больше похож на отца кузины. — Уэнсдей, Хибари? — удивление было неподдельным, впрочем, Гокудера был согласен с бейсболистом. — Откуда вы? Глава ГДК прошипел что-то про травоядных, на что Аддамс наступила ему на ногу, одарив своей обольстительной улыбкой. — Японская культура начинает меня разочаровывать, где же приветствие своих товарищей? — яростный взгляд Уэнсдей даже не тронул, но нескрываемое бешенство гордого парня подняло ей настроение на пару пунктов. — Вижу, охота на зверя прошла успешно? — на ее слова Ямамото кивнул. — Пожалуй, Тсунаеши уже закончила с главным злодеем. На ее замечание Хибари рыкнул и рванул вперед. Мисс Аддамс хмыкнула. Все же прав дядя Фестер: бесить людей, проходясь по их больным местам, весьма занимательно.***
Тсунаеши довольно улыбалась, когда тяжело дышащий и довольный Мукуро махнул на все рукой. Все же какой он упрямый, но то, что он огрызался не так активно, было уже первой победой. Реборн хмыкнул на такую открытую вербовку в Семью, но что больше всего грело душу, так это то, что Тсуна не врала и не притворялась, и Рокудо это чувствовал, как и притяжение, которому невозможно было сопротивляться, как и харизме Савады-Аддамс. Ворвавшийся полуживой глава ДК немного озадачил девушку, но поразмыслив над этим и тем списком, который смог составить ребенок-рейтинг, не стала долго заострять внимание: он был силен, если верить слухам, так что его помятое состояние было понятным. Уэнсдей радостно кивнула, но весь эффект удовольствия от проделанной авантюры портил многообещающий и обиженный взгляд Такеши, хотя Дымовая бомбочка от него не отставал. Все же ей придется проводить беседу с ними, но их облегчение и улыбка немного смягчили будущий разговор — переживали, зачем, правда, не ясно. Помещение обдало холодом, а на шее Мукуро появилось нечто похожее на ошейник с цепью. Тсунаеши направила тонкую струю пламени, чтобы снять это украшение, которое никак не шло иллюзионисту, но ее руку оттянул Реборн, как и оттолкнула горькая усмешка Рокудо. — Это Виндиче, не стоит вмешиваться, — аркобалено и сам был расстроен такой постановкой дел, но ничего не мог изменить. Если уж эти ребята пришли за Хранителем и членом Семьи Тсунаеши, то здесь ловить нечего. Савада-Аддамс наблюдала за появлением стражей, отмечая, что нужно взять у них пару уроков — все же темный туман за спиной, как и холодное дыхание безысходности, было очаровательным. Может быть, и у нее так получится, если они объяснят принцип? — Не стоит вмешиваться, Наследница Вонголы, — голос был хриплым и отдавал вековой безразличностью, Тсуна аж заслушалась. — Сбежавшие из Виндикаре вернутся в тюрьму пожизненно. Уэнсдей снисходительно посмотрела на метры развода. Если они так велики и могучи, то почему они не поймали их раньше и как вообще допустили побег? Она украдкой посмотрела на отрешенного юношу, которому невозможно дать больше двадцати. Да он гений, и такими заверениями стражи просто бросают вызов их семейной чести! Все же повторить подвиг прапрадедушки уж очень заманчиво. И в случае такой тихой задумчивости кузины — это неизбежно. Нужно вытягивать их любителей динамита из отпуска — кажется, намечается великолепная и сумасшедшая авантюра. — Мило, — потянула Савада-Аддамс, понимая, что обязательно посетит такое гостеприимное место и лично попросит уроки у маэстро этой тюрьмы. — Мукуро? Тот, посмотрев на свое очаровательное в своем безумии Небо, криво усмехнулся. Он сам не понимал почему, но верил, что этой леди в кружевных перчатках по силам вытащить его и Кена с Чикусой. — Мы еще встретимся, Тсунаеши-чан. Она подарила улыбку и теплый взгляд, в котором была решимость и уверенность, что все выйдет. Виндиче растворились, а с ними ушел и могильный холод, завораживающий до заледенения костей. Савада-Аддамс улыбнулась, понимая, что мамины ловушки попортят жизнь ужасным и великим. — Уэнсдей, думаю, мне придется забрать твой подарок для дальнейших переговоров с завораживающим ужасом. Аддамс вернула кузине такой же предвкушающий оскал. От Аддамсов еще никто не уходил, и пора мафиози это уяснить, чтобы не возникло в будущем глупого недопонимания. Реборн усмехнулся, натягивая поля шляпы, где уже примостился Леон. Шантаж Виндиче — такого еще не было, так что он с радостью посмотрит на это представление и поучаствует, совсем чуть-чуть. Тсунаеши усмехнулась. Наведаться в гости в страшную тюрьму — это здорово, но иметь частного репетитора оттуда гораздо лучше. У мамы как раз был отличный капкан для нечисти — идеально для тюремщика и будущего репетитора по созданию образа. Посмотрев на ученицу, которая с улыбкой взяла его на руки, Реборн подумал, что была права Лар Милч, говоря про то, что нужно ставить свечку за упокой. И он воспользуется советом боевого товарища: поставит свечку за упокой Виндиче. Этим ребятам это точно пригодится.