Полуночный ангел

Уилл не мог прекратить пялиться. Он, конечно, подозревал, что со стороны выглядит жутко, но ему не было до этого дела, потому что кто-то явно приклеил его взгляд к парню на другой стороне библиотеки, и теперь он разрывался между желаниями дать этому кому-то медаль или врезать по лицу. Блокнот в его руках начал подрагивать. Уилл Солас был студентом факультета искусств, медленно, но верно приближавшимся к сдаче итогового проекта. Он почти всё утро бился головой о стол от разочарования, потому что для такой важной задачи ему просто нечего было нарисовать. Оставалась неделя, а он даже не начинал. Ему нужно было создать папку, посвящённую одному персонажу и заполненную портретами со всех ракурсов, рисунками в разных стилях, набросками и заключительным анализом. Звучало просто, но стоило ему засесть за дело, как стало ясно, что всё, что ему оставалось — долбиться головой о стол или стену. Но когда он увидел этого парня, у него буквально перед глазами возникли очертания карандашных линий и точные оттенки, которыми бы он воспользовался. Если быть точным — оттенки чёрного. Парень немного смахивал на панка, но, может быть, только из-за того, что был одет в чёрное. Его взъерошенные тёмные волосы были убраны в хвост, и на нём были тёмные облегающие джинсы, армейские ботинки и серая футболка с большим изображённым на ней чёрным крылом, искусно включающим в себя настоящие перья. Со спинки его стула свисала толстовка, а кожа его была молочно-белого цвета. Со своего места Уилл различил его тёмные ресницы и великолепные чёрно-карие глаза. И тут до него дошло, что таинственный красавец смотрит прямо на него, не моргая, и он ощутил, как вспыхнули щёки. О, Солас, ты труп, подумал он, сглатывая. Закрыв глаза и помолившись всем богам, что могли его услышать, он направился к столу, за которым сидел незнакомец. Стол этот был усыпан смятыми бумажными комками, а лежащие перед парнем листы были исчёрканы и исписаны совершенно нечитаемыми словами. С другой стороны, у Уилла была дислексия. — Э-эм, — начал Уилл. Потрясающе. Темноволосый вдруг отвёл взгляд, и Уилл заметил, что его щёки порозовели. Что?.. — Прости, — тихо сказал красивый незнакомец, и Уилл уставился на него. — За что? — спросил он. Парень приподнял бровь. — Я таращился, — сказал он так, будто это было очевидно; так и было, но вообще-то Уилл тоже таращился. Он глупо улыбнулся. — Ну, э, я тоже… — неловко сказал он. Оба замолчали, и он стал лихорадочно подыскивать слова. — Дело вот какое… через неделю мне сдавать толстенную папку, а ты единственный, кто меня вдохновил за всё это время, и ты не мог бы просто посидеть здесь и дать мне тебя нарисовать? Парень, кажется, опешил. Уилл раскрыл свой блокнот и вынул карандаш из-за уха. — Ты изучаешь искусство? — спросил парень. Уилл кивнул, и он вдруг стал выглядеть так, словно у него в мозгу случилось короткое замыкание. Он принялся торопливо царапать что-то на бумаге, не сводя глаз с Уилла. — Я изучаю литературу, — сказал он, таращась и записывая одновременно, даже не заглядывая в свои бумажки. — И мы с тобой в одной лодке, только мне нужно не рисовать, а писать. — На его лице вдруг отразилась застенчивость. — Т-ты не против, если я… ну, знаешь… использую тебя? Уилл сел, откинулся на спинку стула и широко улыбнулся. — Кажется, мы пришли к соглашению, — решил он. — За работу! …—… Парня звали Нико ди Анджело, и он был ровесником Уилла. Уилл узнал это как раз сразу после того, как у него едва не слетел предохранитель и он не порвал блокнот, торопливо набрасывая первый портрет и добавляя новые детали. Закончив, он перевернул блокнот, показывая получившееся Нико; у того покраснели уши при виде прекрасного наброска себя с крыльями. Нико понадобилось больше времени, чтобы поделиться с Уиллом своими результатами, но когда он сделал это, Уилла чуть не сбило с ног. Строки и строки мелкого почерка описывали его привычки, его внешность, то, как он выглядел, сосредоточенный на работе. Сделав все необходимые наброски, Уилл решил, что ему нужно что-то менее зашоренное. Нико смотрел на него, когда он рисовал, а Уиллу хотелось изобразить его не подозревающим, что за ним следят. Так что Уилл стал сталкером… вернее, занялся тщательным и всесторонним исследованием. …—… Свою цель Уилл обнаружил на улице в два часа ночи. Нет, он не следил за Нико весь день, дожидаясь, пока тот останется один и опустит свои оборонительные укрепления. Конечно, нет. Он просто случайно проходил мимо. В два часа ночи. Будней ночи. Что бы он, в общем, ни говорил, результат того стоил, потому что сидящий у подножия дерева задумчивый Нико ди Анджело выглядел уязвимым, как никогда. И немного мёртвым. Одну ногу он согнул в колене, а вторую вытянул перед собой, и в лунном свете его тёмный силуэт отбрасывал нечёткую бесформенную тень. В руках у него были блокнот, потрёпанный ленточный корректор и синяя шариковая ручка. Он опирался спиной о дерево, откинув голову назад; волосы его торчали во все стороны, словно он пытался уснуть на ветке. Черты его лица в серебряном свете луны казались заострёнными, глаза были полуприкрыты, и он смотрел куда-то вдаль. Уилл передумал. Нико не казался мёртвым. Он казался павшим ангелом, скучавшим по жизни на небесах, но слишком упрямым, чтобы вернуться. Сидя в тени пожарного гидранта с маленьким фонариком в зубах, Уилл склонился над бумагой. …—… Вернувшись в свою комнату в пять утра, Уилл устало опрокинул в себя две чашки кофе и перенёс наброски на чистый холст. Потом, найдя самый большой свой холст, приколол к нему карандашный рисунок, потёр руки и достал краски. Сжав кисть в зубах и смешивая оттенки, он стал изучать набросок. Нико так и не заметил его, и ему удалось создать лучший из всех своих рисунков. Нико сдвинулся лишь раз, да и то только чтобы механически черкнуть что-то в блокноте. Интересно, что он написал. Взяв другой карандаш, Уилл приступил к обновлению контуров. …—… — Отличная работа, мистер Солас! — Преподаватель сердечно похлопал Уилла по спине; остальные студенты захлопали и засвистели. Уилл расплылся в улыбке. — Ваш проект выбран для участия в ежегодной творческой выставке, — добавил профессор Хирон. Он был деканом факультета искусств и специально пришёл на лекцию, чтобы объявить эту новость. Уилл чуть не расплакался от счастья. Последний рисунок он Нико не показывал. После того, как он закончил, они виделись всего дважды: Уилл закончил рисунок древесным углём и анализ, а Нико — то, чем он там занимался. Он совсем перестал показывать Уиллу свои работы, и тот слегка тревожился, ведь они стали хорошими друзьями. Но теперь, закончив проект, Уилл хотел показать Нико то, на что он его вдохновил. Он и так пригласил бы его на выставку, а теперь причин стало ещё больше. Он хотел, чтобы Нико пошёл с ним. — Мы начнём подготовку сегодня после лекций, — сказал Хирон, — и уже завтра утром всё будет закончено. Уилл кивнул, мыслями находясь далеко от аудитории. …—… После обеда Уилл направился к самому высокому дереву в кампусе, надеясь, что Нико, как всегда, придёт туда в это же время. И действительно: он уже стоял там, опершись спиной о ствол. Уилл улыбнулся при виде его, и Нико поднял взгляд, услышав его шаги. — Привет, Нико! Нико улыбнулся в ответ, и Уиллу показалось, что щёки его стали чуть теплее. — Привет, Уилл, — отозвался Нико, садясь на землю. Уилл последовал его примеру, скрестив ноги и подавшись вперёд с серьёзным видом. — Завтра университетская творческая выставка, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы ты пошёл со мной. Нико резко вскинул голову и удивлённо приоткрыл рот. — Что? — спросил он. Уилл неопределённо взмахнул рукой. — Пойдёшь со мной? — повторил он. — Я куплю тебе кофе, чтобы утро не было совсем уж ужасным. Нико нахмурился и, опустив взгляд на свои беспокойные руки, кивнул. — Ладно. — Здорово! — Уилл расплылся в улыбке. — Зайду за тобой в девять? — Ты не знаешь, где я живу. — Ну, может, скажешь тогда? Уилл скорчил рожицу, и Нико страдальчески вздохнул, вырвав листок из своей вечной папки, и написал что-то большими буквами, помня о дислексии Уилла, а потом передал ему лист и поднялся на ноги. — Блок 13, — прочитал Уилл. — Этаж два, комната 66. Нико кивнул: — Ага. — У тебя есть сосед? — Нико покачал головой. — Тогда ладно! — Сложив листок в карман, Уилл тоже поднялся и широко улыбнулся. — Буду у тебя в полдевятого с чёрным кофе и двумя ложками сахара. Нико, порозовев, опустил голову и сорвал травинку. У Уилла лицо заболело от широкой улыбки, и он взъерошил его волосы, отскочил и крикнул, уже уходя, через плечо: — Это свидание! …—… Верный своему слову, Уилл стоял у двери Нико в восемь двадцать пять с двумя пакетиками сахара и двумя же стаканчиками кофе: чёрным и латте. Он пришёл рано и обдумывал кое-что, таращась на дверь Нико. Каким-то образом невысокий темноволосый литературовед с нелюбовью к пространным монологам и солнечным лучам сумел пробраться в его сердце. Но проблема была не в этом. В том, что Уилла это не тревожило. Впервые увидев его в библиотеке, он подумал, что Нико станет его спасением, но вместо этого лишь попал в плен без обратного билета. В отчаянии Уилл ударился лбом о дверь. Он не умел скрывать свои чувства. Он знал, что признается рано или поздно; и что тогда? Ему уже сложно было держать рот на замке, а он не был готов. Наверняка признание готовилось вырваться у него уже на выставке. Дверь открылась. Нико был одет в своём духе, но Уилл заметил, что на нём была та же футболка, что и во время их знакомства: серая, с большим чёрным крылом. Поверх неё Нико накинул толстовку на молнии и снова убрал волосы в короткий хвост, из которого выглядывала ручка. — Эм, Уилл? — сказал он. — У тебя лоб красный. Уилл глупо улыбнулся. — Я кофе держу. Надо же было постучать. Нико приподнял брови. — А ногой нельзя было, лицом же лучше, да? Уилл моргнул. — Я… не подумал об этом. Хмыкнув, Нико вышел и закрыл за собой дверь. — Если ты часто проделываешь такие фокусы, то ничего удивительного: мозговые клетки не восстанавливаются. — Эй! Коротко улыбнувшись, Нико взял стаканчик с надписью маркером «ЧЁРНЫЙ». — Спасибо за кофе, Уилл, — сказал он мягче. Уилл широко улыбнулся и протянул ему сахар; разорвав пакетики, Нико высыпал его в свой стаканчик, и они тронулись. — Эм, Нико? — нахмурился Уилл. Нико угукнул. — А где твой блокнот? Нико закусил губу. — Не здесь. Придержав дверь, Уилл оглянулся. — Это я вижу, — сказал он. — Но почему? Я думал, ты с ним не расстаёшься. — Как и ты с альбомом, — парировал Нико. Уилл ответил не сразу: — Он на выставке. Мои работы выбрали для показа. Нико широко распахнул глаза. — Когда? — Вчера. — Уилл! Это же здорово! Уилл снова широко улыбнулся, переводя взгляд на буйство зелени вокруг. — Надеюсь, тебе понравится, — тихо сказал он. — Очень надеюсь. …—… К приходу Нико и Уилла в здании уже было не протолкнуться, а выставка началась всего минут пять назад. — Наверное, многие пришли посмотреть на свои работы, — проворчал Нико, пробираясь вслед за Уиллом сквозь толпу. Уилл заметил, что он взволнованно сжимает свой стаканчик, и забрал его. — Пойду выброшу, — сказал он. — Сейчас вернусь. Он пробрался к полуполной мусорке у начала литературной секции, бросил в неё стаканчики и развернулся было, чтобы пойти назад, но краем глаза заметил страницы на витрине и подошёл к ней, просто чтобы посмотреть, чем представлен факультет Нико. Заголовок гласил: Яркий луч солнца Заинтересовавшись, Уилл начал читать. Вначале всё просто было залито светом. Никто и представить себе не мог, что источником этого света было нечто выше нашего понимания сверхъестественного. А связать происходящее с ним, едва касающимся ногами земли и одетым просто, как и все вокруг, никому не пришло на ум. Но для тех, кого там не было, кто смотрел вниз с крыши здания и видел его крохотным, словно муравья, он был самым значимым созданием во вселенной. Ярким лучом солнца. Теперь Уилл был более чем заинтригован. Написано было очень хорошо, и он готов был снять шляпу перед автором этих строк. Он продолжил читать, позабыв обо всём. Людям следовало бы понять всё, лишь посмотрев на него. Стоило задержать взгляд на его золотых волосах, как они начинали покачиваться, как танцующий свет согревающего пламени. Цвета неба отражались в его глазах, более голубых, чем самая чистая вода, более глубоких, чем самый опасный океан. Галактики изнывали от зависти, глядя на светлые веснушки на его носу и щёках. Его красота могла бы вызвать войны и вдохновить готовых обожествлять его жрецов, но этого он не хотел. Он не желал внимания, предпочитая вести простую жизнь и быть тем, кем хотел, а не тем, кого хотели видеть в нём другие. Итак, вот история о том, как воплощение солнца стало другом тени. Первая страница закончилась, и Уилл собрался было продолжить читать, но тут увидел имя автора и замер. Он перестал дышать, перестал думать, перестал воспринимать жизнь и вселенную, сосредоточившись на трёх коротких словах. Нико ди Анджело. Это… это была работа Нико? То есть… Уилл снова перечитал первую страницу, теперь видя её в совсем ином свете. Он был вдохновением Нико. Это было о нём. Так Нико ди Анджело видел Уилла Соласа. …—… На обратном пути Уилл просто расталкивал людей, спеша вернуться к тому месту, где оставил Нико. Почему он не сказал, что его работу тоже выбрали для показа! И почему не сказал ничего о том, как хорошо пишет! И… щёки Уилла порозовели при мысли о том, о чём писал Нико. Ему хотелось одновременно свернуть тонкую шею Нико и покрыть его лицо поцелуями; выбор был не из простых. Нико нигде не было видно. Уилл снова оглянулся, но вокруг были лишь восторженно перешёптывающиеся люди. Проведя рукой по лицу, Уилл громко простонал. Две пожилые дамы скосили на него взгляды и вернулись к разговору. Уилл собрался было уйти и продолжить поиски, но тут краем уха уловил фразу: — Разве эта картина не прекрасна? Это произнесла дама в лавандовой шали. — Великолепна, — согласилась её подруга, поправляя очки и глядя в ту же сторону, что и все. — А стоящий рядом с ней юноша как две капли воды похож на того, что на ней. Быть может, он был моделью? — Кстати, крыло на его футболке совсем как на картине. Рвано вдохнув, Уилл развернулся. — Простите! — воскликнул он, пробираясь поближе к собеседницам. — Простите, что перебиваю, но вы что-то говорили о парне с крылом на футболке? — Да, — сказала та, что с шалью, оглядывая его с головы до ног. — Где он? — умоляюще спросил Уилл. — Вон там, в изобразительной секции, — сказала дама в очках, махнув рукой. Уилл глянул в ту сторону и сам удивился тому, что не заметил свои работы и то, как много рядом с ними народу. Не так он хотел показать их своему другу… особенно последнюю. — Спасибо! — торопливо воскликнул он и снова ринулся в толпу. Кажется, он заметил тронутую сединой шевелюру профессора Хирона, но сейчас ему было не до декана. Нужно было найти Нико. Тот стоял ближе всех к его картине. Лица его Уилл не видел, но плечи его были напряжены, так что Уилл приготовился к худшему. Он подошёл к Нико как к раненому животному — медленно и осторожно. Заглянув в его лицо, он с изумлением заметил слёзы в его карих глазах. — Нико? — тихо позвал он. — У-уилл. — Нико вяло взмахнул рукой. — Ты… нарисовал это? Всё это? Уилл посмотрел на свои работы. Вверху слева были различные наброски, снизу — анализ и пояснение. На всех рисунках Нико был изображён с крыльями. Углём Нико был изображён снизу — в полёте. Его чёрные крылья были распахнуты во всю ширь, а выражение лица было удивительно невозмутимым. Верхняя часть его тела была светлее, словно её омывали лучи солнца. На карандашном наброске он был без футболки и стоял к наблюдателю спиной. Два его крыла расслабленно свисали вниз; в воздухе парило несколько перьев. Он оглядывался через плечо, и на лице его была тревога. Рядом находился коллаж, созданный из крохотных кусочков салфеток, приклеенных к белому картону. Он напоминал мозаику, только элементы его перекрывали друг друга. На нём была изображена лишь верхняя часть лица Нико — его неистовые чёрно-карие глаза, недовольно наморщенный нос, сердито сведённые брови. Чёрные его волосы словно замерли, взметнувшись на ветру. Губы и подбородок же его были скрыты за крыльями, переданными с такой пугающей тщательностью, что можно было различить каждое пёрышко. Остаток стены был покрыт другими похожими рисунками — цифровыми, стержневыми, тканевыми и так далее. Большая часть была исполнена карандашом и изображала крылатого Нико под разными углами. Они все были прекрасны, но лишь окаймляли главную работу, которой Уилл отдал часы и часы своего времени. Она изображала ту ночь, когда он последовал за Нико. Дерево было тёмно-коричневым с вкраплениями зелёного, а верхняя его ветка разрезала лунный диск пополам. Нико сидел у подножия дерева, почти завернувшись в крылья. Одно было приподнято вверх, а второе лежало на земле. В своей чёрной одежде, с резко очерчёнными чертами лица он казался словно чем-то гонимым, но в то же время умиротворённым. Его полузатуманенные глаза смотрели куда-то в никуда, голова была запрокинута к стволу, а губы — поджаты в тонкую линию. Наверху белым курсивом было написано заглавие: Полуночный ангел — Ага, — сказал Уилл. — Наверное. Нико медленно поднял на него взгляд; казалось, он не знает, заплакать ему или врезать Уиллу. Уилл искренне надеялся, что он не выберет ни то, ни другое. — Это… — Нико словно не мог подобрать нужное слово, — прекрасно. — Ну, ты прекрасен. Уилл вспыхнул, зажав рот ладонью. Нико распахнул глаза широко, как блюдца, и он в панике сделал глубокие вдох и выдох. — О чёрт… Ощутив, как чьи-то пальцы стиснули его воротник, Уилл отнял руки от лица, готовый начать извиняться, пока его не ударили. Но Нико и не собирался; вцепившись в его футболку, он спрятал лицо на его груди. — Ты идиот, Солас, — прошептал Нико и ещё тише добавил: — Я думал, ты… Замыкание в мозгу Уилла наконец прекратилось, и вдруг он расслабился, прижимая Нико к себе и вспоминая, что именно было написано в тексте Нико и с какой заботой. — Яркий луч солнца, — закончил он за Нико. Тот поднял взгляд, и Уилл приподнял брови и игриво взъерошил волосы друга — или уже кого-то большего? — Почему ты не сказал мне, что твоя работа тоже здесь выложена? Нико моргнул. Ещё раз. И снова. Потом он отпихнул Уилла и понёсся к своей секции, оглянувшись через плечо с выражением, которое не знающий его человек принял бы за ненависть. Уилл решил расценить его как приглашение и последовал за Нико через толпу. — Ди Анджело, подожди! Догнав его на полпути, он забросил руку ему на плечо. — Так, — начал он, — я успел прочитать только первую страницу, и вроде сюжет захватывающий. И… у меня есть вопрос по связанной с ним истории. В ней есть два персонажа… один — воплощение солнца с золотыми волосами и глазами синее, чем само небо. Другой — прекрасное создание с чёрными крыльями и молочной кожей. А вопрос такой… — Уилл остановился и серьёзно посмотрел на Нико. — Полуночный ангел пойдёт на свидание с ярким лучом? Ответом ему был лёгкий невесомый поцелуй в уголок губ. Уилл бережно взял Нико за руку, и они вместе пошли к нужной секции. Нежно улыбаясь, Уилл пришёл к выводу, что тот, кто когда-то приклеил его взгляд к парню на другой стороне библиотеки, определённо заслуживал медали.