Стоит только захотеть

Джайна задрала голову и недовольно нахмурилась. Сквозь ветви деревьев проглядывало серое, в рваных тучах небо. Еще полчаса – и станет слишком темно для охоты, а она до сих пор никого не подстрелила. Обидно вернуться в лагерь с пустыми руками. Леголас еще, может, смолчит, хотя ему и будет стыдно за ученицу, а вот Боромир точно не упустит случая намекнуть на ее беспомощность. Эта охота, устроить которую за неделю до выхода из Ривенделла предложил Арагорн, должна была показать, чему Джайна научилась за последние два месяца, и доказать, что она сможет постоять за себя в походе. По крайней мере, сама Джайна ставила перед собой такие задачи. А что в результате? Последние два часа она даже ни одной стрелы не выпустила. Видно, топает так громко, что распугивает всех животных за три километра. Джайна присела на поваленное дерево, чтобы поправить сапог, и тут же вскочила – буквально из-под ног у нее выпрыгнул заяц. От неожиданности она уронила стрелу, которую еще держала в руках. Выхватила из колчана другую, наложила на тетиву и выстрелила, почти не целясь, уверенная, что не попадет. И попала. Раненный заяц сделал еще один судорожный прыжок и упал. Джайна подбежала к нему с радостным возгласом, но тут же и замолчала. Длинные уши зайца мелко подрагивали, а глаза – темные, большие – прямо смотрели на охотницу. Он издавал тонкие звуки – полустон, полувизг. Стрела попала в бедро, и лапа конвульсивно дергалась. Джайна почувствовала острую жалость к животному и попробовала выдернуть стрелу. Заяц забился и здоровой ногой сильно царапнул девушку по руке. Пришлось прижать его к земле коленом. Стрела никак не желала выниматься. – Ну давай же, – сквозь зубы процедила Джайна, осторожно вытягивая ее из раны и чувствуя, как наконечник рвет мясо. – Что ты делаешь? – раздался за спиной голос Боромира. Он был неподалеку, когда услышал вскрик Джайны, и пришел на голос. Девушка вскочила и зачем-то попыталась прикрыть собой тело зайца. Осознав бессмысленность этого жеста, она указала на свою жертву и объяснила: – Пытаюсь вытащить стрелу. – Из живого? – иронически уточнил Боромир, оглядывая добычу Джайны. – Не жалко тебе зверюшку? Может, добьешь сначала? – Д… добить? Джайна почувствовала, что сейчас случится что-то страшное и что она бессильна это изменить. – Ну да. Сверни шею, чтобы не мучился, да выдерни свою стрелу. И пойдем уже в лагерь – темнеет. – Свернуть шею? – бесцветным голосом переспросила Джайна. Боромир слегка прищурился: – А ты что хотела? Вынуть стрелу, вылечить зайчика и отпустить его на волю? С орками тоже так планируешь поступать? Джайна медленно отвернулась и вновь опустилась рядом с раненным зверем. Значит, так? Надо доказать, что она способна убивать? Ладно… Девушка крепко обхватила одной рукой тельце зайца ниже шеи, второй – его голову так, чтобы прикрыть ладонью блестящие живые глаза. Несколько секунд она неподвижно сидела, чувствуя биение жизни под пальцами, а потом, задержав дыхание и зажмурившись, резко крутанула заячью голову. Громкий хруст – и тишина. Джайна сумела подавить рвотный спазм, прошедший по пищеводу. Она медленно сняла руки с головы переставшего биться животного, снова ухватилась за стрелу, выдернула ее, отерла о землю и отправила в колчан. Подняв зайца за уши, Джайна встала и повернулась к Боромиру. Не глядя ему в глаза, сказала: – Пойдем. Они шли молча, Джайна впереди. Лишь когда за деревьями мелькнуло пламя близкого костра, Боромир сказал: – Думаешь, человека убить будет проще? Что толку в оружии, если ты не сможешь его использовать? По спине Джайны невозможно было понять, услышала ли она эти слова. Девушка ускорила шаг и вышла на поляну с веселым торжествующим криком: – А кому свежей зайчатинки? Навстречу полетел голос Леголаса: – Кто тут сомневался в моей лучшей ученице? Сэм забрал из рук Джайны зайца и поспешил к костру. Он взял на себя роль повара в походе, и играл ее серьезно и ответственно. Одних только котелков и сковородок набрал с полдюжины. И это на два дня! Избавившись от добычи и оружия, Джайна спустилась к ручью, бегущему неподалеку от лагеря. Вода в нем была студеная, влажная земля на берегу покрылась ледяной коркой, но девушка, закатав рукава, глубоко погрузила руки в ручей, а затем, когда они совсем онемели от холода, вымыла и лицо. От этого ей будто бы полегчало: перестало мутить. Она выпрямилась, развернулась, чтобы идти обратно к лагерю и увидела в трех шагах от себя Боромира. – А, чччерт! – от неожиданности она отступила назад и едва не поскользнулась. – Ты чего подкрадываешься? Хотела пройти мимо, но гондорец остановил ее: – Джайна, поговорим? – О чем? Я убила зайца. Тебе мало? Кого еще убить, чтобы ты был доволен? – прошипела девушка, растирая замерзшие ладони. – Никого. Успокойся. Ты думаешь, мне доставляет удовольствие видеть, как ты мучаешься? – Представь, сложилось такое впечатление, – скривилась Джайна. – Напрасно ты так, – Боромир говорил спокойно и участливо, чего за ним раньше не водилось. – Я же вижу: ты добрая и хорошая девочка и хочешь помочь. Но подумай о себе. Однажды случится так, что ты один на один столкнешься с врагом. И тебе нужно будет или умереть самой, или убить его. А убив, ты уже не будешь прежней. Тебе и этот-то заяц теперь в кошмарах, наверное, будет являться. Что уж говорить о человеке? Это сломает тебя. Джайна прямо посмотрела в глаза Боромиру. В сумерках они казались почти черными, но светились искренней заботой, едва ли не нежностью. И слова его были не лишены смысла. – Так ты постоянно говоришь о том, что я пустое место не потому, что я для тебя, как заноза в… пятке, а потому, что таким образом пытаешься убедить меня отказаться от своего решения? – полуутвердительно, полувопросительно произнесла Джайна. Боромир пожал плечами: – Ты та еще заноза! Но сейчас речь не о твоих недостатках. Останься в Ривенделле, Джайна. – Нет, – она мотнула головой и добавила, чувствуя, что одного слова будет недостаточно: – Спасибо за заботу, но нет. Считай, что мне совесть не позволяет остаться в стороне. Джайна вновь попыталась пройти мимо, но Боромир схватил ее за локоть и, наклонившись к самому уху, сказал тихо: – А может, сломать тебе руку? Тогда ты точно не сумеешь пойти с нами. И совесть твоя при этом будет спокойна. – Ты ведь этого не сделаешь? – Джайна с испугом взглянула в близкое лицо Боромира. – Конечно, нет, – ответил он странным голосом, отпуская ее и первый направляясь по тропинке к лагерю. – За кого ты меня принимаешь? И все же до начала похода Джайна постаралась не оставаться наедине с Боромиром, не вполне уверенная в том, что он всего лишь пошутил.