Стоит только захотеть

Братство уже неделю жило в Лориэне. Погода здесь была приятная, еда сытная, а постели мягкие. Вымотанные трудным путешествием, Хранители почти ничего не делали: ели, спали, да бесцельно гуляли по эльфийскому городу, а то просто сидели у фонтана и неспешно беседовали. Их почти не беспокоили: мало кто из местных жителей понимал Всеобщий язык и испытывал интерес к чужакам. Леголас редко бывал в лагере, даже ночевать практически не приходил, все свое время проводя с сородичами. Гимли частенько сопровождал его и с их совместных прогулок возвращался странно задумчивым и рассеянным. Арагорн чувствовал себя в Лориэне как дома и был то мечтательно-молчалив, то весело-разговорчив. В последней ипостаси он частенько рассказывал хоббитам легенды о древних героях и разные случаи из собственной жизни. Побродил он по Средиземью много, повидал и того больше, так что Арагорна с интересом слушал даже Сэм, который качество историй обычно оценивал по их древности и наличию в сюжете эльфов и драконов. Джайна тоже входила в число благодарных слушателей Арагорна, хотя частенько подолгу пропадала в своей палатке: то ли спала, то ли просто наслаждалась тишиной и уединением. Кажется, одному только Боромиру Лориэн не принес покоя. Наоборот, он постоянно чувствовал смятение. Мысли его путались и порой, казалось, принадлежали не ему, а кому-то постороннему. Тоска по Гондору накатила с новой силой. Страх за участь похода не отпускал. И вновь прежнее сомнение проникло в душу – что если Элронд ошибся, и Кольцо можно использовать против Врага? Что еще может победить Саурона, если не его собственное оружие? Боромир гнал от себя эти мысли и эти сомнения, но они возвращались вновь. Было и еще кое-что вечно раздражающее и мешающее стройности мыслей. Джайна. Эта ведьма каким-то образом проникла в его голову. Не было от нее спасения даже ночью: уже не раз Джайна являлась ему во сне: дерзкая, беззастенчивая, огненная. Просыпаясь, он чувствовал стыд и злость. Чем глубже между ними становилась пропасть, тем сильнее его тянуло к краю. Он не верил ни одному слову Джайны, во всех действиях видел тайный умысел, в каждом взгляде – яд, но все же прислушивался к каждому слову, следил за каждым движением и ловил ее взгляды. Как смеет она смотреть на него с ненавистью и жалостью? Что она знает о его будущем? Что знает о его мыслях? Он не раз хотел спросить прямо, но удерживался: соврет или начнет хамить, как всегда, а то и просто откажется отвечать. Лучше уж вовсе не говорить с ней. И все же в тот день Боромир не выдержал. Когда Джайна в очередной раз остановила на нем сверлящий сосредоточенный взгляд, он спросил, не сдерживая раздражение: – Ну что?! Что нужно? Джайна моргнула, лицо изменило выражение, словно от этого оклика она вынырнула из своих мыслей в реальность. – Пойдем потренируемся, – предложила она будничным тоном. – Ты думаешь, что я буду тратить на тебя свое время? – Я думаю, что ты боишься, – прищурилась она. – Чего? – Что я тебя побью. Боромир вскочил на ноги, Джайна предупреждающе подняла руку: – Прибереги свою злость для занятий. Возьми меч и пойдем. Вот как она это сделала? Впрочем, теперь отступать поздно. Боромир вооружился и пошел вслед за Джайной. Она уводила его в небольшой лесок подальше от жилых маллорнов. – Почему тебе нужно, чтобы я тебя тренировал? – спросил он. – Попросила бы Арагорна. – У нас говорят: коней на перепутье не меняют. – Вы же не ездите на лошадях. Или ты врала? – Я никогда не вру. Теперь не ездим. Раньше ездили. Лет сто назад. У вас прогресс тоже скоро дойдет до машин. Странно, что еще не дошел. – Оставь свои небылицы про летающие повозки для хоббитов. – Почему ты мне не веришь? – Джайна с улыбкой обернулась через плечо. – Это же все очень логично. У вас и сейчас есть разные механизмы. Те же мельницы, например. Постепенно все будет усложняться, а уж когда изобретут электричество, то совсем разгонитесь. – Механизмы использует Враг. – А если Враг по утрам чистит зубы, ты из чувства противоречия перестанешь это делать? – они вышли на небольшую полянку, и Джайна остановилась, вынула меч из ножен. – Все, пришли. К барьеру, сударь! «Какой барьер? Кто такой сударь? В этом она вся. Ничего не может сделать по-человечески», – Боромир тоже взялся за оружие и сразу атаковал Джайну. Лицо девушки посерьезнело, как всегда во время тренировок. И двигалась она так же, как обычно. Может, немного медленнее – долгий перерыв в занятиях давал о себе знать. И все же Боромир чувствовал: в ней что-то изменилось, но не сразу смог понять, что именно. Лишь через несколько минут его осенило – она ненавидит свой меч, ей неприятно держать его в руках. А причина, очевидно, в том, что она убила им орка. Боромир был опытным воином, и под его началом многие новобранцы впервые пролили чужую кровь. Но то были все-таки мужчины. Как это переживает Джайна, он мог лишь догадываться. Боромир хотел поддержать ее, но у него само собой вырвалось едкое: – Ты как будто брезгуешь держать оружие. Запомни: убивает не меч, а рука, которая его держит. Джайна не ответила, только зло сверкнула глазами и, с силой отбив меч Боромира, пошла в атаку. Он позволил ей сделать несколько выпадов, а потом снова перехватил инициативу. Джайна хорошо защищалась, поэтому, хотя Боромир бил не в полную силу и медленнее, чем в реальном бою, он все же почти не сдерживался. Когда он в очередной раз замахнулся на Джайну, та вдруг перекинула меч в левую руку и вытянула безоружную правую перед собой. Боромир едва успел отвести оружие. – Ты что творишь?! – накинулся он на Джайну. – Хочешь без руки остаться?! – Я должна научиться контролировать свою магическую силу, – объяснила Джайна спокойным голосом. – Сейчас хотела поставить щит. – И ты, естественно, не подумала, что будет, если у тебя не получится, – продолжал закипать Боромир. – Это не твоя забота, – пожала плечами Джайна и вновь переложила меч в правую руку. – Продолжим? – Ну уж нет! Хочешь, чтобы тебя убили, поищи кого-нибудь другого на роль палача. – Но мне нужен ты, – настойчиво произнесла Джайна, преграждая Боромиру путь. – Чтобы сила проявилась, нужно разозлиться. А злит меня только один человек. Угадай, кто? – Вечно ты врешь, – надвинулся на нее Боромир. – Почему сразу не сказала о своем плане? – Боялась, что откажешься. – Так я сейчас отказываюсь. – Но сейчас у тебя уже меч в руках. Так что несколько хороших оскорблений – и ты не удержишься от соблазна порубить меня на кусочки, – мило улыбнулась Джайна. – Сумасшедшая ведьма! – с раздражением произнес Боромир и, отпихнув Джайну с дороги, пошел к лагерю. – А знаешь, кто еще сумасшедший? – крикнула Джайна ему в спину. – Твой отец. – И это, по-твоему, оскорбление? – Нет, это правда. Боромир повернулся. Джайна серьезно и строго смотрела на него. – Дэнетор сошел с ума. Нет, скоро сойдет. И в своем безумстве едва не убьет Фарамира. – Это ты безумна, – ответил Боромир, не желая ей верить, но невольно веря. – Бедный Фарамир. Спастись от полчищ врагов и едва не погибнуть от рук собственного отца. Ну и семейка у вас! – скривив рот в неприятной улыбке, она подошла вплотную. Боромир сам не понял, как это получилось. Он хотел лишь слегка толкнуть ее, но не рассчитал силу. Джайна отлетела назад, ударилась спиной и затылком о дерево и упала на колени, едва успев выставить вперед руки. Испугавшись сделанного, Боромир подбежал к Джайне, помог сесть и осторожно обхватил ладонями безвольно поникшую голову, ощупал затылок. – Ты что делаешь? – спросила Джайна, поднимая на него мутные беспомощные глаза. Вблизи они казались огромными и глубокими, затягивали в себя, словно два омута. – Проверяю, нет ли крови, – Боромир моргнул, избавляясь от наваждения, и медленно отпустил ее. – Я уж думала, что собираешься свернуть шею, – с облегчением произнесла Джайна и подняла руку к затылку. – Ой! Шишка будет. – Прости. – Сама дура виновата, – отмахнулась Джайна, с трудом поднимаясь с земли. – Ладно, признаю: мой план не без недостатков. Но я должна научиться осознанно использовать магию в бою. – То, что ты сказала про мою семью... – начал Боромир. – Извини. Надо было тебя разозлить и заставить ударить меня. Не знаю, есть ли у тебя другие слабые места, кроме семьи, поэтому и наговорила гадостей. Правда, в этот раз я не успела даже подумать о том, чтобы поставить щит. Продолжим? – Джайна подняла с земли меч. Второй рукой она опиралась о дерево. Боромир не смог сдержать усмешки: – Хватит с тебя на сегодня. Джайна с видимым облегчением убрала меч в ножны. Она сделала шаг от дерева, но тут же покачнулась и снова судорожно обхватила ствол, а потом опустилась на землю. – Я немножко отдохну, пожалуй, – сказала она, прикрывая глаза. – Можешь не ждать меня. – Отнесу тебя к лекарю. – Не-не-не! То, что сегодня произошло, должно остаться тайной, ясно? А то Арагорн опять разведет нас по разным углам. – И будет прав, – Боромир протянул Джайне руку. – Все равно тебе лучше пару дней полежать. – Нет у меня пары дней! Минуты нет на «полежать», – Джайна снова поднялась, оперлась на руку Боромира, и они медленно пошли к лагерю. – Мне нужно срочно научиться пользоваться кольцом. – Ты сегодня уже дважды пыталась, а в результате... Одним словом, я тебе больше не помощник, – Джайна в ответ ткнула его кулаком в бок и остановилась отдышаться. – Мы так долго идти будем. Давай донесу. – Надорвешься. Я тяжелая. – Ты?! Тяжелая?! – Ладно, – сдалась Джайна. – Перед лагерем поставишь на ноги, чтобы никто ничего не заподозрил. Только, пожалуйста, неси не как в Мории, а по-человечески. – Ну извини. Скажи спасибо, что не за шкирку волок, – Боромир бережно подхватил Джайну под колени и подмышки. – Спасибо, что вытащил оттуда, – негромко сказала она. – На меня тогда нашло что-то... Не могла пошевелиться. – После первой крови и не такое бывает, – подбодрил Джайну Боромир и почувствовал, как она вздрогнула от этих слов, словно от резкой боли. Он невольно крепче прижал ее к себе. – Ты до сих пор не веришь, что Гэндальф жив, и думаешь, что я виновата в его смерти? – Джайна обвила руками шею Боромира и пытливо заглянула ему в глаза. – Не знаю. Я бы хотел тебе верить. Джайна едва слышно вздохнула и задала второй вопрос: – И до сих пор считаешь меня вражьим отродьем? Боромир почувствовал, что Джайна вновь заставила его жалеть себя, заботиться о себе, а теперь вытягивает из него извинения за слова, сказанные у врат Мории. Вертит им как хочет. В гордой душе Боромира поднялся протест, и он сухо ответил: – Не имею ни малейшего понятия, чье ты «отродье». Ты говорила, что не знала своих родителей и что кольцо – это единственная вещь, доставшаяся от них. А судя по тому, что с его помощью ты едва не убила меня, твои родители вовсе не были невинными людьми. Джайна змеей выскользнула из рук Боромира и яростно прошипела: – Поверить не могу! Ты во всем готов видеть зло! Кроме разве что самого себя. Кто-кто, а ты точно в своего отца пошел – такой же злобный безумец! Джайна сжала кулаки, и под ногами у нее вспыхнули сухие прошлогодние листья. Она подпрыгнула от неожиданности и быстро затоптала их. Не глядя на Боромира, Джайна повернулась к нему спиной и пошла сквозь лес в сторону от лагеря, придерживаясь за стволы деревьев. – Ведьма! – выдохнул Боромир, вложив в это слово всю свою ненависть, боль и страсть.