Стоит только захотеть

Вскоре Владыки Лориэна отпустили своих гостей, предложив им несколько недель отдохнуть в Золотом Лесу. Для Братства был раскинут шатер у подножия того самого огромного маллорна, рядом с фонтаном. Для Джайны приготовили отдельную небольшую палатку. Внутри нашлись мягкие одеяла, низкий столик с зеркалом и еще несколько необходимых для девушки мелочей, которым она обрадовалась, как старым друзьям после долгой разлуки. Одна из эльфиек, помогавших Хранителям устроиться в лагере, спросила Джайну на Всеобщем языке, с видимым трудом подбирая слова: – Вам еще что-нибудь нужно, госпожа? – Помыться! – с мольбой в голосе ответила Джайна и, уловив сомнение в глазах эльфийки, изобразила пантомиму под названием «А гном идет купаться»*. Поняв, что от нее хотят, та повела Джайну прочь от шатров. Узкая тропинка вскоре нырнула в небольшое ущелье, по каменным стенам которого струились ручейки. Через несколько метров в скале обнаружился небольшой грот с чашеобразным углублением посередине, заполненным водой. Эльфийка зажгла несколько светильников, в их скудном свете стало ясно, что пещера уходит далеко вглубь холма, постепенно сужаясь. Джайна скинула сапоги и осторожно коснулась поверхности воды – она оказалась теплой. «Ну что ж, раз здесь принято купаться в луже… Интересно, как они воду меняют? Или до меня тут уже помылось десять че… эльфов?» Отбросив сомнения, Джайна стянула грязную одежду и осторожно опустилась в каменную ванную. Эльфийка подала ей мочалку, сплетенную из какой-то травы, и вышла из пещеры, сказав на пороге: – Я вернусь. Полотенце… и это… Не знаю, как это будет на Всеобщем… Я вернусь. «Неужели и я, когда только начала изучать Всеобщий язык, так смешно разговаривала?» – лениво подумала Джайна, с наслаждением скобля кожу мочалкой. Она как раз выворачивала руку, пытаясь дотянуться до самого чешущегося и труднодоступного места между лопаток, когда вернулась ее провожатая с полотенцем и какой-то тарелкой в руках. «Еду что ли принесла? – удивилась Джайна и понюхала содержимое тарелки. – Нет, кажется, мыло». Эльфийка подтвердила эту догадку, указав сначала на тарелку, а потом на волосы Джайны. – А! Шампунь! – обрадовалась та и щедро намылила волосы. Вскоре вода наполнилась пеной и хлопьями, а Джайна почувствовала себя почти чистой. Для полного счастья не хватало лишь смыть с себя эту грязную воду. Но чем? Эльфийка, словно бы прочитав ее мысли, обошла каменную чашу и потянула за не замеченный ранее Джайной рычаг. Вода из чаши тут же хлынула по желобу вглубь грота. Когда ванна опустела, эльфийка вернула рычаг в прежнее положение и потянула за другой. По желобу с противоположной стороны полилась чистая теплая вода. «Во система! Почти водопровод!» – восхитилась Джайна. Похоже, вода скапливалась в какой-то емкости снаружи, нагревалась на солнце, а потом использовалась для купания. Когда Джайна вернулась в лагерь, все уже спали, а небо на востоке начало светлеть. Девушка забралась в свой шатер, сбросила одежду, лицом вниз упала на мягкую постель и мгновенно уснула. В этом же положении Джайна проснулась на следующий день. Солнце едва пробивалось сквозь плотную ткань шатра, но все же было понятно, что оно поднялось уже высоко над лесом. Несколько месяцев жизни без часов научили Джайну определять примерное время по солнцу, и сейчас она сделала вывод, что полдень давно позади. Натянув свое ривенделльское платье, Джайна отметила, что оно стало ей великовато. Еще бы – нелегкий поход вкупе со скудным пайком сожгли последний лишний жирок. И даже не лишний сожгли. Где, спрашивается, грудь? Ведь был же полгода назад приличный третий размер. Ау, грудь! Нет ответа. Джайна вздохнула, потянулась за расческой и вздрогнула, неожиданно увидев собственное отражение в зеркале. Она совсем иной себя запомнила, когда покидала Дом Элронда, и сейчас просто не могла понять, кто смотрит на нее из резной деревянной рамы. У этой девушки был помятый вид, козюльки в углах глаз и красные полосы от подушки на щеке. У нее было худое лицо и усталый незнакомый взгляд. Что-то еще было в этом взгляде, кроме усталости, но стоило начать внимательно вглядываться, как это что-то ушло глубже и исчезло. Густые брови и плотно сжатые губы делали лицо суровым. Джайна попыталась улыбнуться. Стало немного лучше. Ключевое слово – немного. Джайна решительно вытряхнула на пол вещи из своего мешка и нашла среди них пинцет, выпрошенный некогда у Сериндэ. Четверть часа упорной борьбы, и брови вновь приобрели цивилизованный вид. Нарастить щеки и грудь за это время, правда, не удалось, но в этом вопросе Джайна решила всецело положиться на шестиразовое питание. В ответ на эту мысль жалобно заурчало в животе. Девушка откинула полог шатра и выбралась наружу. Оглядевшись по сторонам и не найдя никого, кто мог бы упрекнуть ее в этом, Джайна умылась прямо в фонтане и пошла на манящий запах, который шел из-за большого шатра, принадлежащего мужской половине (если точнее, то мужским восьми девятым) Братства. – В крови Джайны точно течет кровь хоббитов, – воскликнул Мерри. – Иначе как объяснить, что она проснулась ровно к обеду? Съев подряд две тарелки вкусной похлебки, приготовленной Сэмом, Джайна удовлетворенно облокотилась на опору шатра и оглядела своих друзей. Они тоже, видимо, нашли, где помыться, потому что казались не такими грязными, как накануне. Да и лица их просветлели. Похоже, не одна Джайна позволила себе выспаться сегодня. Только одно лицо сохраняло напряженное выражение – Боромир свел брови в глубокой задумчивости и то и дело бросал тяжелые взгляды на Фродо. Джайна примерно представляла, какие мысли одолевают гондорца. Кольцо Всевластия уже почти подчинило его и заставляет сомневаться в верности выбранного Братством пути. Джайне захотелось подойти и треснуть Боромира по голове, чтобы вправить ему мозги. Лишь страх получить сдачи и уверенность в том, что подобное лечение не окажет воздействия, удерживали ее от этого поступка. Она с трудом заставила себя оторвать взгляд от Боромира. – А где Леголас и Гимли? – спросила Джайна, пересчитав Хранителей. – Ушли в гости, – ответил Фродо. – Представляешь, Гимли сам попросил Леголаса взять его к эльфам. Ему, видишь ли, стало вдруг любопытно узнать, как они живут. – Ну еще бы! – хмыкнул Пин. – После встречи с Галадриэль наш гном, кажется, готов по отношению к эльфам сменить гнев на милость. – А я, признаться, здорово испугался вчера, – серьезно сказал Сэм. – Особенно когда она забралась мне в голову и предложила оставить поход в обмен на собственный дом с садиком. Да только разве ж можно такое обещать? И разве можно на такое соглашаться? – Значит, она всем предложила подобное – исполнение самых заветных желаний? – задумчиво произнес Боромир. – Что это было? Испытание или искушение, посланное, чтобы сбить нас с пути? Надо быть настороже, пока мы здесь. Не доверяю я этой эльфийской госпоже. – Я, конечно, понимаю, что у тебя паранойя, – не сдержалась Джайна, – но, может, хватит каждого второго подозревать в коварстве? Боромир недобро усмехнулся. – А что такого она предложила тебе в обмен на отступление от пути? Я видел твои слезы, – произнес он с преувеличенной жалостью в голосе. Джайна покраснела. Чудесно! Еще один повод уличить ее в слабости. – Предложила сделать из тебя нормального человека, – скривилась она. – Но, как видишь, я отказалась от этого. Арагорн с тяжким стоном схватился за голову: – Как вы умудряетесь на ровном месте находить повод для ссоры?! Прекратите уже задевать друг друга! Джайна права в одном, Боромир – не следует подозревать Галадриэль в злых намерениях. Лориэн – последний островок безопасности на нашем пути. Пока мы здесь, наслаждайся покоем.