Стоит только захотеть

Джайна с трудом уснула в ту ночь, а утром, едва проснувшись, выскочила из палатки с четким планом действий. Сонные Мерри и Пин готовили завтрак, сидя около костра, остальные, видимо, еще не вставали. – Нужна ваша помощь, – с ходу начала Джайна. – А нам – твоя, – ответил Мерри, с многозначительным видом указывая на горку нечищеных овощей. – Ладно. Баш на баш. Но моя просьба вам понравится, – сказала Джайна, беря в руки нож. – Покидайте в меня камушки. Хоббиты переглянулись, и Пин осторожно спросил: – Ты точно хорошо себя чувствуешь после вчерашнего? – Мне нужно научиться ставить магический щит, – объяснила Джайна. – Так что ваша цель не прибить меня, а просто… кидать камушки или веточки какие-нибудь. Хоббиты снова переглянулись. Джайне даже подумалось, что кто-кто, а эти двое точно владеют осанвэ: без слов понимают друг друга. Вот и сейчас Мерри ответил за двоих: – Хорошо, мы согласны. Но за это ты нам поможешь и обед готовить. – Ну и ценники у вас! – покачала головой Джайна и принялась чистить морковь. После завтрака они втроем отошли подальше от лагеря, Джайна уселась под деревом, хоббиты – в паре метров от нее. – Готовьсь! Пли! – скомандовала она и тут же закрылась руками от шквала мелкого мусора: – Стойте-стойте! Полегче! Мерри расстроено вздохнул, и они с Пином умерили пыл. Джайна закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Сейчас сделать это было не так легко, как ночью в тишине и одиночестве – приятные воспоминания ускользали, из-за внешних раздражителей в голове крутились посторонние мысли. Подавив начинающее подниматься недовольство, Джайна решила визуализировать свою любовь и представила ее в виде маленького прозрачного пузырика внутри грудной клетки. Вот он расширяется, выходит за ее пределы, закрывает Джайну целиком, словно сфера из тончайшего, но при этом пуленепробиваемого (камне- и веточконепробиваемого) стекла. Как назло, хоббиты перестали бросать в нее мусор, и Джайна не могла проверить, получилось ли поставить щит. Она открыла глаза, собираясь напомнить хоббитам об их обязанностях, и с удивлением и радостью обнаружила, что они по-прежнему кидают камушки, просто те не долетают до цели: в полуметре от нее резко замедляются и падают на землю. – Здорово, Джайна! – восхищенный голос Мерри звучал приглушенно, хотя он сидел совсем близко. «Интересно. Даже руку поднимать не пришлось», – подумала Джайна и, воодушевившись успехом, выбросила вперед правую ладонь. Весь мусор, что в нее кидали хоббиты, полетел обратно. – Мы так не договаривались! – вскрикнул Пин, отскакивая в сторону. – С тебя теперь еще помощь при готовке ужина. Мерри старательно вытряхнул из волос все застрявшие в них веточки и спросил серьезно: – Зачем тебе это, Джайна? Ты к чему-то конкретному готовишься, да? Придется защищаться от кого-то? Рука обессилено упала, щит исчез. Место любви в душе занял парализующий страх. – Не знаю, Мерри. Может, и придется, – ответила Джайна как можно более беспечно, вставая и разминая затекшие ноги. – Ладно, хватит на сегодня. Пошли домой. «Все бесполезно, – стучало в голове, когда они шли к лагерю. – В реальном бою никто не станет ждать, пока я сосредоточусь и поставлю защиту. Да и долго ли я смогу ее держать? Как жить-то хочется! Лучше бы мне не уходить из Лориэна». И все же несмотря на постоянно находившее на нее чувство обреченности, на следующий день Джайна продолжила тренировки. В этот раз она в одиночестве ушла на ставшую родной полянку, где ее и головой о дерево прикладывали, и камушками закидывали. Усевшись под тем самым деревом, Джайна пристально посмотрела на веточку, лежащую на земле отдельно от других. После удачного опыта со щитом Джайна решила потренировать еще и телекинез. Сосредоточившись на любви к Леголасу и отметя все другие чувства и мысли, она приказала ветке лететь к ней. Долгое время ничего не получалось, и Джайна сменила тактику – представила на месте палки Леголаса. Пусть он – веточка – прилетит к ней. Успех! Джайна едва успела увернуться. Впрочем, вспомнив про осанвэ и не очень хорошо понимая, как оно (он? она?) работает, Джайна тут же испугалась, не явится ли по ее зову настоящий Леголас. Она перебрала в голове все, что уже знала о своей силе, и решила, что самый правильный путь освоения магии – это научиться выращивать в себе сильное желание что-то сделать. Злость, страх, любовь – чересчур ненадежно. «Дядя Олег рассказывал, что в детстве я притянула к себе игрушку. Навряд ли я тогда испытывала что-то, кроме желания ее получить, – подумала Джайна и решительно вытянула руку. – Итак, я хочу веточку!» На практике все оказалось не так просто, но Джайна не оставляла попыток. Получилось только тогда, когда она заставила себя ни о чем, кроме веточки, не думать. Не так-то это легко, как кажется на первый взгляд. Когда этот треклятый кусок дерева наконец оказался в руках Джайны, начинающая ведьма в изнеможении легла на землю. Работы впереди, очевидно, было еще много, но сил на нее не осталось. Джайна смотрела на небо, проглядывающее сквозь ветви деревьев, и физически ощущала, как силы постепенно возвращаются к ней. От земли, от цветов и, в большей степени, от самих деревьев исходила энергия. Ее наличие почему-то даже не удивляло. Более странным Джайне показалось то, что она только сейчас ее почувствовала. Она сосредоточилась на том, чтобы впитать в себя силы и действительно вскоре вновь приободрилась, поднялась и продолжила свои занятия. Когда Джайна в третий раз обессилено упала на землю, ее сморил сон. Проснулась она в сумерках от тихого оклика. Она подняла голову и прямо перед собой увидела Галадриэль. Джайна поспешно вскочила и глубоко поклонилась Хозяйке Леса. Ей вдруг подумалось: не сделала ли она чего-нибудь недопустимого? Может, нельзя было использовать магию или «питаться» энергией деревьев. В любом случае произошло что-то действительно важное, если сама Владычица Лориэна пришла сюда. Все эти соображения за мгновение пронеслись в голове Джайны, но первые же слова Галадриэли развеяли их: – Ты быстро учишься, Джайна. Твое упорство достойно похвалы. – Быстро, госпожа? Мне кажется, я топчусь на месте. Нам скоро уходить из Лориэна, а я совсем не готова, – Джайна ни с кем из Хранителей не делилась своими страхами, и сейчас была готова вывалить на Галадриэль весь сумбур своих тайных мыслей. – Мы никогда не бываем полностью готовы к тем испытаниям, что выпадают на нашу долю. Но разве не это высшая отвага – не сойти с пути, зная, что он будет тяжелым? – медленно проговорила Галадриэль. – Отвага или все же безрассудство? Яркие даже в сумерках глаза Галадриэль несколько секунд испытующе смотрели на Джайну, которая с волнением и покорностью ждала приговора. – Лорд Элронд просил позволить тебе заглянуть в мое Зеркало, – нарушила молчание Галадриэль. – Ты дитя иного мира и не знаешь своего прошлого и будущего, хотя судьба Средиземья открыта тебе. Возможно, Зеркало явит ответы на многие вопросы. И все же я колеблюсь. Джайна покраснела. Она не знала об этой просьбе Элронда, но не сомневалась, что ей откажут. Велика честь! Галадриэль же продолжала: – Ты слишком молода, и можешь неверно истолковать то, что увидишь. Даже мудрейшим это не всегда по силам. «Меня только что обозвали тупой? Отлично!» – Джайна плотно сжала губы и опустила глаза. – Но я не хочу принимать решение за тебя, – Галадриэль ласково положила ладонь на плечо девушки. – Рискнешь ли ты заглянуть в Зеркало, Джайна?