Стоит только захотеть

На берегу ручья на невысоком постаменте стояла широкая чаша. Галадриэль наполнила ее водой и легонько дунула на поверхность – та не покрылась рябью, как можно было бы ожидать, а наоборот – застыла, словно замерзнув. – Зеркало может показать многое: настоящее, прошлое и будущее, которое, впрочем, способно измениться, – тихо сказала Галадриэль. – Может показать и что-то определенное, если я повелю. Но гораздо полезнее дать ему волю. Что ты выбираешь? – Я бы, конечно, хотела увидеть дядю Олега, узнать, что с ним все в порядке... А еще увидеть своих родителей... И узнать, получится ли спасти Боромира... Удастся ли вернуться домой... – Джайна тяжело вздохнула: – Кажется, у меня слишком много вопросов. Так что, пожалуй, доверюсь Зеркалу. Галадриэль сделала приглашающий жест, и Джайна приблизилась к чаше. Черная вода отразила напряженное лицо девушки. Через несколько секунд поверхность ее стала светлее, и Джайна увидела дядю Олега. Правда, он выглядел гораздо моложе, чем она помнила. Дядя с ужасом смотрел на маленькую кудрявую девочку, которая тянула ручки к синему игрушечному слону, летящему по воздуху. Видение сменилось, и Джайна узнала свою кухню. Вот вошел Игорь, открыл холодильник и нагнулся, заглядывая внутрь. Следом за ним появилась Вика. Она что-то сказала и рассмеялась, Игорь закрыл холодильник и пожал плечами. Он хотел пройти мимо, но Вика преградила путь, обняла его и поцеловала. Не успела Джайна осмыслить увиденное, как вода вновь потемнела. Постепенно сквозь черноту проступило мертвенно бледное лицо Боромира. Чьи-то тонкие пальцы, Джайне показалось, что ее, зажимали рану на его груди. Сквозь пальцы текла и текла кровь, пока вся вода в Зеркале не стала бордовой. Джайна вцепилась в края постамента и судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы, но не отвела взгляд. Новая картинка – Джайна, на вид ей лет сорок, бежит сквозь лес. На руках у нее младенец, следом едва поспевает худенький мальчик с густой копной черных вьющихся волос на голове. «Похоже, у меня будет двое детей. Как странно их видеть сейчас», – мелькнуло в голове. Видение приблизилось. Лицо Джайны в нем было встревоженным. Она остановилась, быстро огляделась и помогла мальчику забраться на высокое дерево, а сама тут же поспешила дальше. «За нами кто-то гонится», – поняла Джайна, с волнением вглядываясь в свое будущее. Сорокалетняя Джайна вбежала в деревянный дом, разожгла на ладони и бросила в камин огненный шар, а затем – к ужасу Джайны семнадцатилетней – отправила туда же младенца. Огонь заполнил Зеркало, и вскоре разрываемое беззвучным криком лицо ребенка исчезло. Сквозь огненные всполохи быстро замелькали видения: огромная равнина, заполненная тысячами людей, холодный блеск клинка, земля, вздымающаяся от взрывов, – но Джайна уже не могла сосредоточиться. Ее била крупная дрожь, а перед глазами стояла сцена бесчеловечного убийства. Не в силах больше сдерживаться, она отступила от чаши и закрыла лицо руками. – Я чудовище! – Джайна с трудом подавила рвущиеся из груди рыдания. – Зачем я бросила младенца в огонь?! Я сойду с ума? И почему Боромир был мертв? Я не справилась со своей задачей? Это ужасно! Госпожа, прошу, помогите мне! – Не делай слишком поспешных выводов, – предостерегла Владычица Лориэна. Голос ее был спокоен. – И не раскрашивай все лишь в черно-белые тона. – Но я убила ребенка! Убью! Разве это можно понять как-то иначе?! – Джайна, успокойся. Ты способна изменить свое будущее. Джайна несколько раз глубоко вздохнула и кивнула: – Способна. Я… я просто не стану заводить детей! И постараюсь не сойти с ума. Но Боромир был мертв – это точно. Прошу, госпожа! Помогите мне! Я должна спасти его любой ценой! – Любой? – в глазах Галадриэль мелькнул недобрый огонек, и Джайна поняла, о чем она подумала. – Даже ценой собственной жизни, – с трудом сглотнув вставший в горле комок, сказала Джайна. – Хотя… конечно, я надеюсь, что до этого не дойдет. Галадриэль печально посмотрела на Джайну и произнесла тихо и ласково: – Я помогу тебе. В лагерь Джайна вернулась лишь глубокой ночью. Она была уверена, что все давно спят, и потому удивилась, увидев рядом с затухающим костром Арагорна, курящего трубку. Тот повернулся на звук ее шагов и приветственно кивнул. Джайна села рядом, подкинула сучьев в костер. Огонь жадно набросился на сухие ветки, довольно затрещал. Увиденное в Зеркале Галадриэли вновь живо предстало перед глазами Джайны, и она отвернулась от пламени, обхватив себя руками за плечи. Арагорн взглянул на нее: – Замерзла? Джайна кивнула. Не рассказывать же ему все произошедшее. Никто не должен знать о том, что она совершит – способна совершить – в будущем. Арагорн, конечно, станет успокаивать, как и Галадриэль, скажет, что человек способен изменить свою судьбу. Но осадочек-то останется – в этом она была уверена. Арагорн подвинулся ближе и обнял Джайну. Она благодарно прижалась к нему и закрыла глаза. Рядом с Арагорном ей всегда было спокойно. Он и защитит, и даст верный совет, и не позволит наделать глупостей. Терпкий запах табака и пота, жесткое плечо и тяжелая, но заботливая рука – Джайна погрузилась в ощущение покоя. – Ты, наверное, никогда в себе не сомневаешься, – задумчиво проговорила она, чуть поднимая голову, чтобы взглянуть в лицо собеседнику. Тот смотрел прямо перед собой и ответил не сразу: – Конечно, сомневаюсь. – Если уж и ты… Арагорн вздохнул, поднял трубку ко рту. – Ты должна верить в себя, иначе ничего не получится. Нельзя идти в бой, думая о поражении. Побеждает лишь тот, кто в мыслях не допускает иного. – Это нелегко, – прошептала Джайна. – Это нелегко, – эхом повторил Арагорн.