Нужно что-то делать с этим. Часть 3. Первая угроза.
— Слушай, если твоя нога болит, серьёзно, лучше отдохни, — нервно говорю я, стоя за кулисами театра, — парни и так справятся, к тому же твоя партия только групповая. Небольшое соло есть, конечно, но всё же Дерен лучше побеспокоится о здоровье, ведь экзамен — дело серьёзное, но его можно пересдать, — нервозность стала частью меня в последнее время. Парень говорит, что подумает, и садится в кресло. Я же хожу с наушником и микрофоном около уха: все мне звонят, рассказывают, как у них дела и спрашивают совета. Это волнует меня ещё больше. После экзамена по нейрохирургии декан нашего факультета сказала нам, что экзамены переносятся на две недели. В итоге мы сдавали устные экзамены через день. После них прошло два дня, а мы уже сдали практические экзамены. Сегодня 17 июня. Делли перешла на восьмой месяц и в больнице уже три дня. Через неделю её переведут в родильный дом, так как её врач сказала, что она может родить раньше девятого месяца. Теперь её дата ПДР 5 июля, она будет там до 9 июля. А сейчас мы сдаём экзамен. Точнее, сдают мои головастики. Я уже третий день на нервах. Сексом мы не занимались все две недели. Райкер понял принцип овуляции, ну, по крайней мере, следит за календарём на стене, но успокаивает он меня теперь новым способом. Должна сказать «спасибо» за то, что он сдал экзамен по анатомии. Ему досталась тема «Что происходит с человеком во время поцелуев, обнимания, ласк, секса». Нужно было видеть, как он краснел. Но зато во время ответа он понял, что секс перед экзаменом — это крайний выход. В организме происходит слишком много всего, и это может напрочь отключить мозг. Поэтому мой ненаглядный просмотрел кучу способов, как целовать девушек. И в итоге научился самому божественному. Естественно, я стала его подопытной. Сейчас Энтони сидит на трибунах выше экзаменационной комиссии. Они будут смотреть и, исходя из моего мнения, ставить оценки в диплом, и так же будут учитывать оценки по ходу двух семестров. А после всей этой волокиты будут решать вопрос о моей премии и выдадут зарплату. От того, как я сегодня отработаю, зависит моя премия. А нам сейчас нужны деньги. Мы переехали в Нью-Йорк. Точнее, пока только замолвили словечко за две квартиры. Мы ещё не видели их, но 19 июня, после всего этого ужаса, отправимся туда договариваться обо всём. Иду на сцену проверять декорации и световое оформление. У нас намечается представление. «Фух, вроде всё хорошо», — успокаиваю сама себя и опускаю голову, смотря в зал. В центре будет сидеть комиссия, а на столах должны стоять вода и блокноты с ручками. О нет, только не это… — Где ручки, мать вашу?! — срываюсь я, спустившись в зал. — Всё пропало! — кричу я и начинаю реветь. Внезапно появляется парень и целует меня, так, как он научился: очень нежно и трепетно, а потом поцелуй становится страстным. — Спокойно, спокойно, всё хорошо, вот ручки… Успокойся, это не конец света, — говорит Райкер, и я вижу в его руке восемь ручек. Он кладёт их около блокнотов, а я замечаю, что они все подписаны именами наших администраторов и декана. — Ты что, их наколдовал? Но как? Ты же не можешь получить всё, о чём думаешь! Это я могу, — возмущаюсь я и ставлю руки в бока. — Вообще-то могу, забыла? Про копирование? К тому же у тебя шесть способностей, а у меня пять, так не честно! — говорит Райкер, и я вспоминаю, улыбаясь. — Точно, забыла, но зато у тебя более ценные способности, и ты забываешь про то, что у нас есть заклинания и встроенная память, — парень кивает, соглашаясь со мной. Встроенная память, пожалуй, лучшее изобретение Нарта. Она позволяет записывать на подкорку те заклинания, которые крайне нужны. Ну, к примеру, я записала сушилку на свои пальцы. В прошлый раз, когда мы сообщали новости девочкам, я сушила таким способом тарелки и полотенце. — Так, погоди-ка, а как ты вызвал свою силу без телесного контакта? — только что до меня дошла информация о подозрительном факте. Я смотрю с интересом на парня, и он снова показывает мне свои ямочки. — Я написал Нарту письмо с просьбой внести небольшие изменения в мою силу и позволить копировать силу с человека, которого люблю всем сердцем. Получил одобрение, но мне пришлось идти в тот мир и пройти посвящение, заодно проверили моё сердце. — Я смотрю на него с непониманием. — Это такая процедура, чтобы убедиться, что в моём сердце только ты. Они показывали мне голограммы всех женщин, что есть в моей жизни. В итоге, когда у Керри появятся способности, я смогу тырить их так же, как стащил твою сейчас. Она твоя сестра, и я хочу, чтобы когда-нибудь она стала крёстной нашего ребёнка. Она потрясающая девочка и даже без волшебных сил умеет получать то, что захочет только своими веснушками и глазками. Она золото, — говорит парень, и мне кажется, что я научилась делать улыбку чеширского кота из «Алисы в стране чудес». Тут внезапно дверь открывается, и я вижу, как за директором Гарварда идут ректор, декан и все остальные члены комиссии. — Бог мой благородный, какого сюда Дрю Фауст приехала… Её же в Гарварде днём с огнём не сыщешь… Ну всё, прощай спокойствие, — тихо говорю я и направляюсь встречать гостей, веля помощникам найти ещё одну парту, а Райкер держит ещё два блокнота и две именные ручки в руках. И когда только успел? Я ухожу от парня в тёмных синих брюках и голубой рубашке. Он смотрит на меня, внушая мне хорошее расположение духа и умиротворенность. Вот для чего нужна магия. — Здравствуйте, миссис Фауст, рада вас видеть на экзамене, — говорю я и протягиваю руку женщине средних лет, русоволосой, но с пробивающейся проседью. Я в белом комбинезоне, в котором нет лямок, на талии есть синий пояс и, в дополнение, туфли в тон. Слава богу мне сегодня танцевать не нужно, поэтому можно позволить себе шпильку. — Здравствуйте, мисс Флеминг! Или уже миссис Линч? — игриво спрашивает моё главное начальство. Настроение хорошее. Это замечательно. — В августе или сентябре можете писать письма, обращаясь: «Мистеру и миссис Линч…», а дальше — в зависимости от темы сообщения. Здравствуйте миссис Фауст, — здоровается Райкер, и я улыбаюсь. Но мне всё-таки интересно, как до неё дошёл этот слух… Хотя неважно. — Присаживайтесь, сейчас принесут ещё парту. Мы не ждали вас, но сюрприз приятный, — немного нервно говорю я и чувствую, что зубы постукивают друг о друга. Это от страха. Сегодня в группе моей поддержки только Райкер. Оливия с Кристофером уехали в Британию сдавать документы, к тому же девушка проводит свой выпускной в Кембридже, среди друзей и семьи. Жалко, что мы не сможем оказаться с ней сегодня. Но после выпускного переместимся к ней и поздравим. Всё равно мы остались одни. Мои родители на другом конце Бостона, его семья — на другом конце Кембриджа. Постоянно мотаться туда-сюда слишком утомительно. К тому же мы уже пробовали устраивать семейные встречи. Раза три за прошедшие два месяца. Но это не Оливия и не Райдел: эти двое вместе со своими мужьями способны сделать любой вечер запоминающимся. Господи, как же я хочу наконец переехать с ними в Нью-Йорк и начать новую жизнь. Ну, а сейчас меня ждёт испытание. Парту принесли, и Райкер расставил воду и всё остальное. — Итак, спешу представить вам команду наших прекрасных дам с их замечательным танцем! Группа пятого курса. Вперёд, красавицы мои, — говорю я и сажусь рядом с директором. Девочки начинают танцевать, а я слежу за всеми движениями и подмечаю промахи, которые всё же есть. Параллельно замечаю взгляды комиссии на моём лице. Мне хочется прихорошиться перед зеркалом. Наконец танец заканчивается, и я объявляю пятиминутный перерыв. Бегу в гримёрную и поправляю макияж и причёску. За кулисами вижу парня, с которым разговаривала о повреждённой ноге. — Дерен, всё хорошо с ногой? — спрашиваю я и смотрю на темнокожего парня со спортивным телосложением. — Ну, более-менее… А там Дрю Фаус пришла? — спрашивает брюнет, и я киваю. — Да, чёрт бы её побрал, — отвечаю я и смотрю в его зелёные глаза, в которых страх. — Знаешь, я, наверное, потом сдам, что-то я переживаю теперь. А так есть возможность сдавать только тебе, — подкатывает парень, и я усмехаюсь. — Дерен, я обручена, у меня не за горами свадьба и беременность, даже надеяться не стоит, — отшиваю я мальчишку, и он опускает голову. Я назначаю ему срок сдачи, и мы прощаемся. Он уходит в кампус, а я — на сцену. — Мы продолжаем экзамен. Прошу девочек на сцену, — вызываю я, и девочки появляются на сцене в костюмах для импровизации — бальном трико: оно удобнее всего. Сверху на них спортивные платья. — Девочки, включается музыка — и вторая часть экзамена начинается. Танцевать можете, когда захотите, песня проиграет полностью, — предупреждаю я и снова сажусь в зал, включаю песню One Republic — life in color. Девочки думают и начинают. Некоторые танцуют хип-хоп, некоторые — продвинутый кантемп. Единицы умудряются исполнить фолк с элементами модерна. По окончанию этого испытания меня просят рассказать о каждом участнике. Я называю имена и минусы в выступлениях каждого, даю свою оценку. Практически все девочки сдали на пять и только трое получили балл ниже. Решение комиссия приняла исходя из моего мнения, артистизма номера и импровизации.***
Примерно в таком же ключе прошли две остальные группы. Райкер, как мог, успокаивал моё волнение, сидя на третьем ряду. Сейчас я всех отпустила по домам, огласив результаты последней команде. Этот экзамен официальный, но не проводится так, как государственные итоговые. Это второстепенный предмет, поэтому оценки за него можно ставить сразу. — Ну что же, милая наша мисс Флеминг, — начинает миссис Фауст, — мы очень рады, что вы у нас работали. Плохо, что увольняетесь, но мы понимаем, вас ждёт новая жизнь и новая фамилия. Экзамены вы сдали на« отлично», сами понимаете, по какому предмету получили на три балла ниже 100, — делает паузу директор, стоя за партой и выпивая стакан с водой. — Четвёрка — тоже хорошо, — встревает миссис Зен, — именно по генетике я и налажала, ещё по венерологии и по математике. По генетике ещё больше баллов, чем по остальным. — Я хочу сказать, что вы истинный профессионал своего дела и знаете, что делать. Ждём вас на вручении дипломов в конце июля. У нас небольшая накладка с этим произошла, поэтому так поздно. Ваша сестра, мистер Линч, уже знает. Надеюсь, с тройняшками всё хорошо? — спрашивает она и парень кивает, подтверждая её слова. Блондин берёт меня за руку. Сейчас будет торжественный момент. — Я от всего педагогического коллектива хочу выразить вам признательность за то, что обновляли нашу полку с наградами, и вручаю вам поощрительный приз за вашу работу, — женщина достает свою чековую книжку и пишет в ней что-то, после чего она отрывает бумажку и протягивает её мне со словами: — Спасибо вам за всё, не забывайте нас! — я краснею и беру чек с улыбкой на лице, не забывая поблагодарить. Смотрю на чек и вижу сумму в 9 000 долларов США. Господи боже мой, да это практически две мои зарплаты! Ничего себе! — Да, мы тоже хотим сказать спасибо, Мия, — появляется сын директора этого заведения, и я с широко раскрытыми глазами смотрю на Роберта. Он сегодня отлично справился и получил соответствующую оценку в свой диплом. — Вы что тут делаете? Я же вас домой отправила, — не понимаю я, когда за кудрявым брюнетом появляются все три потока студентов пятого курса. Боже мой, какие же они нарядные. Когда успели переодеться-то… Я в глубочайшем, но приятном шоке. Мальчики протягивают мне три огромных букета с открытками внутри; в открытках что-то есть, но за роскошными голландскими розами — алыми, белыми и разноцветными, смешавшими в себе все цвета радуги — я этого не вижу. Видимо, ребята договорились о цветах роз: наверняка они запомнили мой костюм в красно-белую полоску, в котором я была на одной из репетиций. — У нас для тебя есть ещё подарок. Роберт, опускай экран, — говорит Майа в миленьком розовом платье. Она похожа на розовый пончик. Ребята просят меня сесть, а вместе со мной заинтересовываются и все остальные. Райкер сел рядом со мной. — Ты понимаешь, что происходит? — спрашиваю я, и парень улыбается. Вот же зараза! Да я даже и не подозревала! На экране появляется лицо Дерена. Я широко распахиваю глаза от удивления. — Привет, Мия! Мы решили снять для тебя фильм в память о том, как мы тебя любим, и о том, что ты для нас сделала. Уверен, что ты сейчас думаешь: «Зачем в начале фильма этот негр?» Поясняю: потому что я твой любимый негритёнок, — смеётся милашка Дерен, и я улыбаюсь. Чувствую, скоро скул не буду чувствовать. Внезапно появляется светловолосый негр Рик — странное сочетание, но ему идёт — всё из той же третьей группы. — Эй, это я её любимый негритёнок! — возникает он, и я смеюсь: парни действительно милые. — Мои мальчики… Они на каждой репетиции дрались за место моего любимого негритёнка, — смеюсь я, глядя на экран. По ходу фильма я вижу, что они снимали все наши репетиции скрытыми камерами, а потом всё это монтировали в одно видео. Получилось очень весело, я даже видела, как тренировался мой Райкер, правда, засняли только часть его тренировок. Сейчас ребята зачем-то рассаживаются в центре зала, пока кто-то устанавливает камеру. О, это Дерен. Теперь понятно, у кого дрожали руки. — Мы хотим сказать, как сильно любим тебя и что будем скучать по тебе. Ты дала нам очень многое, — он делает паузу. — Когда я пришла на отбор, я могла только сделать растяжку и слабенько танцевала кантемп, а ведь это чуть ли не самый лёгкий танец на всём белом свете. Ты подарила мне увлечение, которое я не брошу, — говорит такая же рыжая, как и я, Саманта Гейлс со второй группы. Все говорили, чему они научились, а в конце показали огромное сердце. Я сижу и рыдаю, не в силах остановиться. Сквозь слёзы вижу, как на сцену выходит Рик. Я вытираю мокрые щёки, пытаясь не размазать косметику. — В самом начале ты говорила, что искусство для тебя превыше всего и нечто большее, чем увлечение. Это способ показать себя, проявить себя таким, какой или какая ты есть. Поговорив со всеми, могу твёрдо сказать, что, записываясь на дополнительный предмет, мы думали, что это будут просто танцы: хореография, постановочные движения и всё такое. Но ты показала себя, выложилась для нас, и мы ответили тебе тем же. Ты просто не представляешь, что сделала для нас. Ты вложила в нас душу и помогла обрести вдохновение. Прости… — Парень делает паузу, отпивая из бутылки с водой. — В горле пересохло. Так вот, танцы помогли нам в решении наших проблем, и мы должны сказать тебе спасибо за то, что направила нас на нужный путь. И, Райкер, если ты хотя бы хоть что-нибудь сделаешь ей плохое или она будет на тебя обижена, мы все достанем тебя из-под земли и закопаем обратно, перед этим расчленив, ибо ты просто не представляешь, какое золото тебе досталось. Может, конечно, и представляешь, но ты понял меня. У неё теперь куча защитников. Предупреждаю: единственный звонок, и тебе придёт конец! — произносит самую душещипательную речь мой любимый негритёнок. Я смеюсь и одновременно реву. Бегу к нему и обнимаю так крепко, как позволяет мой женский пол. — Спасибо тебе, мой любимый негритёнок, — говорю ему на ухо, и парень радостно кричит, что место любимого негритёнка занято. Я отшатываюсь и смеюсь, понимая, что мои рыжие волосы спадают мне на лицо. Не так просто устоять на шпильках. Благодарю всех и обнимаюсь с группами, после чего, наревевшись вдоволь, мы выходим из зала, и я не свожу взгляда со своего чека, а парень несёт букеты к машине. Мы же сможем обустроить детскую на них, если, конечно, хватит. Ничего не понимаю в ценах, особенно в этой сфере. — Знаешь, теперь я ещё больше хочу ребёнка. Теперь я уверена, что нам есть на что жить в Нью-Йорке и обустраивать детскую. И вообще, мне кажется, моей зарплаты и этой премии хватит надолго, — хлопаю по своей белой сумочке с чёрной подкладкой, в которой теперь лежит белый листочек. Райкер улыбается и соглашается со мной.***
— Ну что, готовы? — спрашиваю я, и смотрю на своего папу, который сжимает мою руку так сильно, словно его сейчас контузия схватит или наковальня свалится сверху. — Пап, это не смертельно, прекрати так сжимать мою руку, — прошу я, и папа расслабляется, но что-то слишком резко. Я же перевожу взгляд на Энтони, который держит мистера Линча за руку и смотрит на моего отца слишком пристально. — Спасибо, Райкер, — я смотрю на своего жениха, и он переводит взгляд на меня, но потом снова глядит на папу после того, как я телепатически прошу его смягчить взгляд. После этого мы начали концентрироваться. Сутки назад я выяснила, что у моего парня есть сила телепортации, и я на него до сих пор держу некую обиду за то, что он не говорил этого мне. Сегодня 19 июня, и мы в родительском доме моего Райкера. Мы бы поехали к моим родителям, но там мелкий орущий Адам. Поэтому мы попросили моего папу приехать к родителям Райкера. Приехав первыми, мы узнали, что Сторми беременна. На втором месяце. Но, Боже мой, это уже третий знак, что нам тоже пора. Или… даже четвёртый! Недавно я видела 14 беременных девушек за сутки, причем я не была не в родильном доме, не в женской консультации и не у гинеколога. Это точно знаки, по-другому не объяснить. 17 июня мы занимались праздничным сексом с Линчем-младшим, который следит за тем, чтобы я ничего не принимала контрацептивы. А заниматься сексом без защиты очень непривычно. Он кончает в меня, и это, конечно, неземное наслаждение, но последствия могут быть, да и чувство необычное. Мы занимались сексом в ночь с 17 на 18. По срокам, овуляция у меня должна была начаться 18. Но если парень сделал это в меня на несколько минут позже 24:00, то это не считается, ведь так? Остаётся только ждать. Я сделала уже шесть тестов: первые два после часа ночи, остальные — после часа дня и восьми вечера. Два овуляцию показывали, четыре других — нет. 60 на 40. Сегодня вечером снова проверю, хотя не вижу смысла, потому что уже аж четыре теста показали отрицательный результат. Но дело за судьбой. Наконец мы концентрируемся на местности в Нью-Йорке и ищем подходящее место для телепортации. Папы взяли с собой свои портмоне, а у меня все документы на два этажа. — Райкер есть заброшенное здание в конце Гров-стрит, такое чёрно-коричневое и немного побитое. Нам туда, ибо больше некуда. Предлагаю бальное помещение, — говорю я, и парень соглашается. Я сжимаю руки папы, и мы трансгресируем. Через секунду мы оказываемся в светлом помещении, тут же появляются Райкер и мистер Марк Линч. — Ну что, Эммет, как покатался? — спрашивает Марк, отпуская руки сына. Он в джинсах и футболке с надписью «I love you New-York», которую мы подарили ему после приезда из командировки Райкера. — Давно я так не веселился! Правда меня укачивает, — говорит папа и облокачивается о стену здания. Он в чёрных джинсах и полосатом свитере с изображением Статуи Свободы. Через некоторое время мы выходим из здания и, вызвав такси, едем по адресу нашего будущего двухэтажного домика. Здание бежевого цвета с красиво оформленными окнами. Внизу ресторанчик. Мне тут уже нравится. Зайдя внутрь, я вижу, что лестничная клетка оформлена как в сериале… Боже, какой же это сериал-то был… О, вспомнила! Сериал «Друзья»! В этом доме жили Моника, Чендлер и Джо. Ох, если нам сейчас дадут те самые квартиры, я сойду с ума. Хотя такого, скорее всего, не будет. В объявлении сказано, что на одном этаже три спальные комнаты, а на другом точно не указано, но по фотографии видно, что их четыре, и они не белого цвета и не фиолетового. Мы добрались до 6 этажа, и Райкер стучит в 61 квартиру, в которой должен располагаться хозяин. Нас спрашивают, кто за дверью, и мы отвечаем милому голоску. Дверь нам открывает хозяйка, или, скорее, помощница хозяйки. — Привет, красавица, а где мама с папой? — спрашиваю я, приседая перед маленькой блондинкой. На мне джинсовый комбинезон с розовой футболкой и синие кеды. Мне кажется, в таком виде я смахиваю на ровесницу этой маленькой девочки. — Мама в ванной, она там что-то разбирает. Проходите! А ты милая рыжая девушка, — говорит она, и я смущаюсь вставая с корточек. — Ты ей нравишься, это так мило. Тебе не кажется, что это как-то связано с… Ну, ты понимаешь с чем… — спрашивает Энтони, и я задумываюсь. И вправду похоже… Мы до сих пор скрываем это от родителей. Мне кажется, что папу хватит удар, если он узнает. Мама уже успела догадаться, что мы не защищаемся во время секса. Оправдалась родительским чутьём. И пообещала держать всё в секрете от папы, ибо её тоже волнует его здоровье. Но сама обрадовалась этой новости и даже успела дать несколько советов. — Здравствуйте, миссис Тимс, я с вами говорил по телефону, мы насчёт двух этажей, — говорит папа. БОЖЕ, КАК ГРОМКО! Вой типа орущей серены и шороха бумажного пакета вместе пронзает мои барабанные перепонки. — Райкер, ты тоже это слышишь? Или это только у меня в ушах? — я морщусь и закрываю уши, но звук становится только громче. — Я слышу, — отвечает Райкер, а за ним повторяет мистер Линч. Мы согнулись пополам. — О чём вы говорите? Я ничего не слышу, — раздается звук папиного голоса. Какой ужас… когда это закончится? Я скоро с ума сойду… Ещё немного и моим барабанным перепонкам конец. Через некоторое время это прекратилось, и мы выпрямились. «Срочная информация для всех волшебников. Говорит Нарт — глава старейшин. Наш мир захватили, нужны сильнейшие волшебники всех времён и народов. Вызываем следующих: Мия Флеминг, Райкер Линч, Хелен Флеминг, Балиста Уэстренж, Джордж Ролт…». Дальше я уже не слушала, но, по виду отца Райкера, поняла, что его вызвали тоже. «Наш мир захватили, надо что-то делать с этим! Но оставлять папу тут одного ненадёжно. Мама не пойдёт: у неё двое детей, которых ей оставить не с кем… Ну, хоть защитит», — я начинаю нервничать и переминаться с ноги на ногу. «Мия, я останусь с твоим отцом, мы купим вам дом. Постараюсь его защитить. Берите ключ от портала и идите. Сын, докажи мне, что не зря я столько времени потратил на твоё обучение!» Напутственная речь, как правило, должна трогать сердца, и эта не стала исключением. Я передаю документы на дом и мы прощаемся с моим папой и Марком. — Я буду её защищать, обещаю, — говорит Энтони и пожимает руку моему отцу. Он стоит в непонимании, но мы вынуждены уйти очень быстро. Мы спустились в подвал и сразу же переместились в волшебную комнату родителей Райкера. Умудряюсь подумать, что мне нравятся эти странные штуки в его учебной и тёмный интерьер. — Ну что, готова? — спрашивает Райкер и смотрит на меня с беспокойством. Я улыбаюсь и отстраняюсь от него. Представляю себе свою палочку и палочку своего возлюбленного. — Вот теперь полностью готова! — отвечаю я, и парень улыбается. Райкер открывает дверь. Как странно: совершенно нет тумана, и свет какой-то тусклый… Как всё подозрительно… Мы с Райкером проходим через круг выбора и попадаем в кабинет старейшин, открыв дверь из тёмного дерева. На стенах какие-то чёрные пятна готического происхождения, а мраморный пол треснут, на трибунах царапины. Боже, что здесь произошло?***
— Нат, Ирвинг, Арманд, вы где? — спрашиваю я и слышу, как на вершине трибуны кто-то поднимается. — Мы здесь, Мия, — слабо говорит Нарт, и мы отходим назад, чтобы видеть их. Трое мужчин в белых одеждах лежат на столах трибуны. Их что, выжали и кинули туда? — Объясните, что случилось? — спрашиваю я, и смотрю с беспокойством. Они хуже выжатого лимона. — Это Элли Голдинг… Она узнала о том, что натворила её дочь, узнала о наказании и теперь мстит за неё, а заодно желает занять наше место и поработить весь волшебный мир. Это конец, — слабо говорит Ирвинг своим тонким голосочком и снова падает на трибуну. — Но быть этого не может, должен же быть выход? — волнительно произносит Райкер и смотрит на главу совета. Нарт поднимает голову, и мы видим его светлые волосы. — Конечно, есть. И у нас для вас есть задание. Скорее всего, она вас не тронет, ибо именно вы ей и нужны: вы сильнее всех. И именно поэтому вы должны с этим справиться!