Intersectio Mundos

«Отчаяние – это страх без надежды». Рене Декарт.

      Беспомощность была, пожалуй худшим чувством на свете. Из своего командного центра Сайракс мог наблюдать за событиями, происходящими в спускаемом аппарате, но бессилен был как-либо повлиять на них. Ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как его боевые товарищи и члены его личного отряда гибнут один за другим, разорванные неубиваемым космическим монстром.       Изображение с камер внутреннего наблюдения было недостаточно чётким и часто прерывалось «метелью» помех, но уведенных деталей Сайраксу всё равно хватило, чтобы составить исчерпывающее представление о происходящем. Сначала Нэрэя, невесть как умудрившая с я подцепить паразита в скафандре забилась в конвульсиях, исторгнув из окровавленного чрева «личинку» Чужого.       А затем началось не что невообразимое. Обычно, только для того чтобы созреть эмбриону требовалось около суток. Ещё столько же, примерно, занимал метаморфоз, во время которого слабая, похожая на змеевидного глиста, личинка превращалась во взрослую особь. При этом растущему существу, в обязательном порядке, требовалось тепло и источник клеточных белков. Идеальной пищей считались мелкие млекопитающие, но, в принципе, годилась любая живность, да и вообще органика. Сайраксу не раз приходилось видеть, как новорождённые Чужих портили корабельные системы, выедая из них органические элементы, чтобы поскорее вырасти.       Турианец думал, что знает своего врага,а потому оказался на готов к тому, что тварь родится на свет уже полностью сформированной. Измазанное с иней кровью азари существо выглядело уменьшенной версией взрослой особи, с поправкой на особенности доставшиеся в наследство от азари. Рефлекс ДНК наградил новорождённое существо не толь ко голубоватым цветом хитинового покрова, и похожими на щупальца гребнями на «затылке», но и впечатляю щей клеточной регенерацией. А это, по всей видимости и обусловило аномалии в развитии эмбриона и акселерацию роста сразу же после рождения. Выбравшаяся из Нэрэи, тварь росла прямо на глазах у изумлённых турианцев, которые стреляли и никак не могли пробить её биотический щит. Проклятое наследие азари!       Меж тем существо распрямилось, поведя молотивидной башкой и оскалило зубы, издавая скрежещущий крик. Сайракс знал, что значит. И, если он бы он сейчас был там, среди друзей, он не задумываясь, воспользовался бы гранатой. Смерть от взрыва казалась ему предпочтительнее смерти в когтях неуязвимой для оружия твари. Но «Стальные Черепа», похоже, решили сражаться до конца и дорого продать свои жизни. Умереть в бою, как и подобает истинным солдатам Иерархии. Рассредоточившись по тесному помещению они продолжали поливать огнём устремившееся в атаку существо. Однако боя не было. Была бойня – бессмысленная и кровавая.       Близнецы погибли первыми. Привыкшие действовать как единое целое и мечтавшие зарекомендовать себя в команде они бросились. То ли защищали товарищей, то ли надеялись, что смогут пробить биотический щит, если подойдут ближе и сосредоточат огонь в одной точке. Роковая ошибка, сделавшая молодых, но перспективных бойцов первыми жертвами чудовища. Чужому даже не пришлось напрягаться, чтобы прикончить их – одного брата он поднял над полом с помощью биотики и сломал шею, со скрежетом раздавив пластины естественной брони. Второго уронил на пол, ударив хвостом по ногам и навалился сверху, разрывая когтями.       Затем пришла очередь Каэруса и Катронис. Пара жестких, в лучшем смысле этого словаурианцев разделилась, направившись к противоположным углам отсека. Пытаясь сбить существо с толку они продолжали стрелять по нему, надеясь, что запас его сил в конце-концов иссякнет, и им удастся прикончить его. Как и сам Сайракс они понимали, что неуязвимость их противника заключается исключительно в его способности, защищаться. Без неё это было бы просто ещё один Чужой, пополнивший их «список смерти».       Приказав солдатам службы безопасности двигаться в стыковочный узел Сайракс с замиранием сердца следил за разворачивавшейся на экране трагедией. Беспомощный зритель, не способный ни помочь, ни разделить их судьбу товарищам. Как в детстве...       Воспоминания в новь пронеслись перед глазами турианского командующего. Он увидел... небольшую квартиру, обустроенную в одном из переоборудованных отсеков колониального космического корабля. Просторная «гостиная», по совместительству являвшаяся ещё кухней, изогнутой формы стол в центре, несколько кресел – для трёх членов маленькой семьи и возможных гостей, просторный экран на стене, окно сквозь которое внутрь лился свет уличного фонаря, отгороженный занавесью проход в спальню и...       ...маленький сан-узел с двумя кабинками и раковиной, расположенной в конце помещения. Туда-то он и забился во время нападения. Спрятался в шкафчик с туалетными принадлежностями и щётками для очистки пластин. Маленький, испуганный, сжавшийся в дрожащий комок он мог лишь наблюдать, как трое ворвавшихся внутрь инопланетных хищников бесчинствуют в его доме. Двери шкафчика закрывались не плотно, и сквозь узкую щёлочку между ними, Сайракс мог видеть, как Чужие разрывают членов его семьи. Освещение было отключено, но света, проникавшего с улицы было достаточно, чтобы рассмотреть этот ужас во всех деталях.       Отец, вставший на защиту семьи умер с острой киркой в руках, которой пытался отмахнуться от чёрных, как ночь, существ, походивших то ли на ящериц, то ли на насекомых. У каждой турианской семьи было оружие, но держать,согласно правил колонизаторской миссии,нужно было в специальном сейфе. К нему-то и рванулась мама. Ей почти удалось открыть крышку, когда одна из чёрных тварей настигла её и пробила затылок вылетевшей изо рта внутренней челюстью. Кровь и мозг брызнули наружу, заливая пол...       ...крови вообще было так много, что это казалось Сайраксу просто невозможным. Чудовищу продолжали терзать уже мёртвую плоть, расплёскивая алую влагу по полу и стенам. Капала она и с потолка. А напитавшись внутренностями его родителей Чужие принялись осматриваться в поисках пищи. Их продолговатые, напоминающие изогнутый цилиндр головы раскачивались из стороны в сторону, а внутренние челюсти подрагивали, готовые хватить и рвать. Они непременно нашли бы спрятавшегося в шкафу мальчика, если не резкий запах химических веществ, исходивший из био-туалета. Чужие просто не смогли учуять добычу и убрались прочь...       ...он остался в живых. Единственный из всей колонии. Выживший. Его считали маленьким героем. Ставили в пример другим детям, показывая, на кого нужно ровняться. Но сам Сайракс так не считал. В его поступке не было ничего героического. Он просто... сбежал с поля боя. Дезертировал. Предал свою семью и друзей. Спасённый командой зачистки Сайракс считал себя не героем, а предателем, и ни штатный психолог, работавший с ним после инцидента, ни воспитателя интерната в котором он оказался, не смогли переубедить его. И только сержанту военного училища, к которому был приписан «выживший» сумел выбить эту дурь из его головы.       Увидев в строю кадета с «пустым» лицом он поинтересовался, почему тот свёл клановые маркировок и, получив в ответ нейтральное «моего дома больше нет», решил разобраться в этом. Бывалый солдат, он многое знал о чувстве вины и «комплексе выжившего», а потому без труда смог не только понять, что именно двигало Сайраксом, но и донести до него одну простую истину. Выжить в заведомом проигрышном бою, чтобы сражаться вновь это не трусость, а здравый смысл. С тех пор Аскерис руководствовался этим принципом, решив, что раз ему удалось выжить ценой жизни родителей, он обязан посвятить себя борьбе с убившим их злом.       Истребитель Чужих. Вот, кем он стремился стать. И стал. Не смотря ни на что. Цель придала жизни Сайракса смысл и успокоила совесть.Благодаря ей он смог спокойно засыпать по ночам и не просыпаться, видя в кошмарах смерти самых близких ему турианцев.       И всё шло хорошо... до тех пор, пока на борт его корабля не ступила Нэрэя. Обладавший обострённым чутьём опытного охотника он с первых мгновений знакомства понял, что эта дамочка принесёт беду, но не мог отказать. Её статус был неизмеримо выше его собственного. Командующий туринского фрегата был обязан повиноваться представителю Совета Цитадели. Так гласил Устав.       И он повиновался. Повиновался, зная что, возможно, движется навстречу гибели. Как и всякий солдат «Непобедимого» Сайракс был готов умереть в битве с Чужими, однако он и подумать не мог, что ему вновь придётся смотреть как на его глазах умирают другие. Сражаясь он всегда был на передовой. Вёл солдат за собой,а не посылал на битву, малодушно отсиживаясь за их спинами.       Но теперь всё повторилось – он смотрел как другие умирали. С той лишь разницей, что на этот раз их разделяли на пластиковые двери туалетного шкафчика, а экран монитора. Однако большой разницы Сайракс не чувствовал. Ведь он был точно так же беспомощен, как и раньше. Это ощущение буквально сводило его с ума, и турианец едва сдерживался, чтобы не ударить кулаком по приборной панели. Командующий должен был держать себя в руках. И служить примером для растерянных и испуганных подчинённых.       Многие из которых, надо сказать, не знали что делать. Ни с чем подобным они ещё не сталкивались. Нет, Чужие и раньше проникали на борт посадочных челноков и даже пробирались на борт «Непобедимого», но всё это были обычные Чужие. Да, некоторые из этих особей были крупнее и агрессивнее обычных, но со всеми ними удавалось разобраться за короткое время. Иногда экипаж нёс потери, но это было ожидаемо. На войне как на войне. И некоторым приходится жертвовать собой, чтобы выжили остальные.       Сейчас же происходило нечто из ряда вон выходящее. С вычищенной планеты поднимался не убиваемый зверь, против которого оказался бессилен даже элитный отряд Сайракса. Пускать его на борт «Непобедимого» было нельзя, но и сбить челнок турианцы не могли, поскольку на его борту ещё остались их товарищи. Двое пилотов, забаррикадировавшихся в кабине. Патовая ситуация.       Загнав эмоции в дальний угол сознания, Сайракс сосредоточил всё внимание на экране. Рождённый Нэрэей чужой как раз добрался до кабины пилотов и теперь пытался пробиться сквозь армированную дверь. Всматриваясь в изображение турианец смог понять, что тварь превышала его ростом минимум на две головы, а насыщенный голубой цвет её пластин, сменялся фиолетовым по краю. Хитиновый покров блестел из-за остывающей на нём после столь не естественного «рождения» крови и других субстанций.       Чудовищу удалось серьёзно деформировать дверь кабины, но пробиться внутрь оно так и не смогло. Осознав это, оно прикончило лётчиков с помощью техники, едва поддававшейся описанию. Замерло на мгновение, перестав колотить когтистыми лапами по двери, вытянулось, развернув длинный, сегментированный хвост и засияло, окутав себя мрачно-фиолетовым «огнём» биотики. Бездымное, не дающее жара пламя, являвшееся, по сути, сгустившейся био-электрической энергией, становилось всё больше, постепенно заполняя внутренне пространство отсека. В какой-то момент оно прошло сквозь переборку и коснулось сжавшихся пилотов.       В тот же миг их глаза стали чёрными, а оба они закричали. Долго, надрывно, выпуская из лёгких весь запас воздух. Динамики искажали голоса умирающих турианцев, а потому Сайракс даже не смог понять, кричат ли они от боли или же от удовольствия?       — Это же... демон ночных ветров! – выдохнул один из аналитиков, тоже наблюдавший за этой сценой, и добавил. – Ардат-якши.       — Быть не может, – не удержался Командующий. Мало того, что рождённая похотливой азари тварь мастерски владела биотикой, так ей ещё и передалось редкое генетическое заболевание, делавшее Объятья Вечности смертельными для её партнёра. Будучи закоренелым азариненавистником Сайракс, знал об ардат-якши, но не думал, что когда-либо встретится с одной из них. Ситуация приобретала всё более скверный оборот. Чужой теперь мог использовать эту способность, как оружие, убивая на расстоянии!       — Нет! Не ардат-якши! Хуже! – воскликнул другой аналитик, выведя на экран изображение снятое, под другим углом обзора.       На нём было видно, что турианцы, заключённые тварью в Объятья Вечности были ещё живы. Их рты были распахнуты в безмолвном крике, а чёрные глаза выражали абсолютную безнадёжность страшного положения дел, творившихся на борту челнока. Их тела изгибались и корчились в муках, пока грудные клетки не взорвались изнутри, выпустив наружу до омерзения гадких существ.       Сайракс замер на своём месте, потрясённо глядя на погибших сослуживцев. Они выглядели так, словно приклеились к сиденьям. Головы были откинуты назад, а вместо грудей зияла кровавая масса, перемешанная с порванной тканью скафандра. Сквозь клочья плоти и защитных материалов наружу рвались существа, чьи изогнутые головы тускло мерцали в искусственном освещении.       — Невозможно! – Сайракс отказывался верить тому, что видели его глаза. С помощью Объятий Вечности азари умели считывать генетическую информацию партнёра и передавать её своему потомству, что уже само по себе раздвигало границы привычной биологии. Но то, что сделал Чужой, вообще выходило из ряда вон. Ему, каким-то образом, удалось передать свою генетическую информацию жертвами, заставив их клетки мутировать, воссоздавая собственную копию с поправкой на особенности турианского организма!       Сайракс всегда знал, что однажды азари затрахают все остальные расы до вымирания, а теперь видел, как это произойдёт. Вот только в итоге Галактика достанется не синекожим сучкам, а истекающим слюной чудовищам. Ужас объял Командующего,когда он представил, масштаб угрозы, исходящей от существа, способно инфицировать жертв на расстоянии, в обход всех систем защиты!       — Очевидно это новая разновидность использует Объятья Вечности, чтобы заражать жертв на расстоянии, вызывая направленную клеточную мутацию! – отрапортавала из шлюзового отсека Вирэтис, наблюдавшая за происходящим на челноке через экран своего инструметрона. – Командующий, экипаж челнока потерян. Мы не можем пустить эту тварь на борт! Сбейте челнок! Сейчас!       — Вы правы. Сбить челнок! – после короткого колебания согласился Сайракс, нажимая соответствующие клавиши на консоли.       Реакция артиллеристов была молниеносной... бортовые пушки уничтожили корабль. Вот только ни хрена это не помогло!