***
Вроде, когда они только начинали стояла хорошая солнечная осенняя погода, но здесь в лабиринте были какие-то мрачные полусумерки. В лабиринте было тихо — вся та живность, что здесь обитала ранее, попряталась, если вообще выжила… Как и докладывал Цицы — по самому лабиринту идти можно было, но стоило приблизиться к стенам, сплетённым из кустов и деревьев, или остановиться, как тотчас ветви начинали тянуться, норовя схватить. И вот за очередным поворотом, когда игроки Капибара остановились, чтобы выбрать куда идти дальше, к ним со всех сторон потянулись ветви и корни. Но, так и не дотянувшись: деревянные «руки» жухли, засыхали и рассыпались в труху — всё из-за копья Ольги. Хельг шла в середине отряда, величественно переставляя своё копьё, направленное остриём вверх. Это самое остриё сияло рубиновым светом, освещая дорогу и окружая маленький отряд тонким, но горячим щитом. В арьергарде были Иван и Цицы, за ними шла Ольга, и замыкала шествие Цзянь. Именно так — четыре. Не пятеро, а четверо — без Рани. «Выиграйте мне время: всё время что есть — выиграйте!» — с этими словами Рани остался перед лесом, отправив товарищей в ловушку лабиринта. Цзянь живо представила, как Рани стоит на той поляне, где они начали, и раскручивает свой посох. Успех этого сражения зависит от того, сможет ли он раскрутить посох на весь лес, холм и замок, чтобы нейтрализовать проклятье Летиции. «Нет!» — успех зависит от того, смогут ли они выиграть время, необходимое Рани. «А если Безымянные нападут на Рани пока тот один?» — Цзянь потрясла головой, вытряхивая ненужные мысли — их задача не изменилась: у каждого свой соперник, которого нужно будет одолеть… Сразу, как только эти соперники перестанут прятаться и соизволят принять бой. За поворотом лабиринта была очередная развилка двух путей — какой выбрать? Сверху раздался птичий клёкот, и Ольга уверенно показала идти по левому пути. Вообще, гильдмастер Капибара хельг Ольга предстала перед Цзянь в совершенно новом свете. Ранее она относилась к управляющей с глубоким уважением, граничащим с преклонением. Цзянь втайне надеялась когда-нибудь стать столь же величественной и уважаемой, как Ольга. Но с тех пор как их оставил Рани, Ольга предстала в новом, ещё более великом свете. К примеру, этот клёкот, указавший куда идти с первых шагов вступления в лабиринт, Ольга призвала двух соколов, что парили высоко в небе над лабиринтом и указывали своими криками, куда стоит идти. Несколько раз на птиц нападали вороны, коршуны и нетопыри, но соколы взлетали на недосягаемую для падальщиков высоту и потом пикировали врагам на спины, сбивая тех на землю. Ещё было копьё Ольги — оно светилось рубиновым, но освещало дорогу приятным жёлтым светом. Не только щит хранил маленький отряд — тихий лабиринт был полон мерзкой живности: из тьмы на них смотрели красные глаза, были слышны клацанье челюстей и жвал, отвратительный писк и шелест скользких тел. Но какие бы мерзости не скрывались во тьме, ни одна не решалась выйти из тьмы на свет при виде Ольги. Несколько раз на них пытались напасть мертвяки, но те разваливались, даже и двух шагов не сделав. Не благодаря силе Ивана, не благодаря слуху Цицы, и не благодаря мечу Цзянь, а именно благодаря Ольге отряд Капибара смог пройти лабиринт. Лабиринт занимал не весь лес, а только половину. За очередным поворотом стены расступились, и они вышли на поляну. Прямо за лабиринтом через поляну начиналась брусчатка, а над деревьями можно было видеть вершину холма и замок на ней. И прямо посредине поляны поперёк брусчатки стоял симпатичный раскладной столик с фарфоровым чайным набором и сладостями. А за столиком, на милом садовом кресле с книгой в руках сидела Кудо Асука. В своём обычном красном платье с чёрным подбором она смотрелась очень мило. — Наконец-то! Я уже устала вас ждать! Сколько вы ходите?! За всех ответил Иван. — У вас сад зарос. — А я говорила Саками, что лабиринт этот дурацкий и надобности в нём нет, — Асука не столько отвечала на реплику Ивана, сколько озвучивала какие-то свои собственные размышления. — Вы пришли позже, чем я вас ждала, но дальше вы не пройдёте. С этими словами Асука убрала книгу, которую почти прочла, и поднялась. — Печально, что ты ждала долго, но мы пройд… — Я сказала, — голубые глаза Асуки блеснули красным, — вы не пройдёте! Иван, который собирался шагнуть вперёд, замер, словно скованный. Цицы, который потянулся выдрать камень из брусчатки, чтобы потом кинуть, замер как от судороги. Даже Ольга побледнела и не была в силах шелохнуться. — Так и стоять! — Асука хмыкнула. — Как же вас переоценивают! Я удивлена, что вы вообще смогли дойти сюда! И почему вас только четверо? Асука собралась сесть обратно и продолжить прерванное чтение, когда из-за спин скованного отряда вышла Цзянь. — По-моему это ты себя переоцениваешь, Кудо Асука. Увидев Цзянь спокойно идущую к ней, брови Асуки удивлённо поднялись — её глаза снова блеснули красным: — Я сказала — стоять! Но Цзянь лишь усмехнулась и перегородила Асуке вид на отряд, при этом продолжая наступать на неё: — На что же ты рассчитывала, маленькая дворяночка бежавшая из родного дома? Для такого капризного ребёнка Цветущий Сад не место. Тебе стоило остаться дома и дальше изводить прислугу — очевидно, на большее ты не способна. С этими словами Цзянь остановилась, подняла левую руку с ножнами на уровень глаз, правой обхватила рукоять и медленно, демонстративно, почти церемониально, обнажила свой меч и направила кончик лезвия на Асуку. Слова Цзянь разозлили Асуку, но сколько та не сверкала своими глазами, Цзянь оставалась невозмутимой. — Как смеешь! Ты — безызвестная девка! — Моё имя Цзянь Сидхе, Мечница, прозванная Справедливая! Дочь Киригая Сидхе — величайшего мечника Цветущего сада. Ученица и победительница Лун-ху-чуэн. Если ты, Кудо Асука, кроме как строить глазки, ни на что не способна — то прочь с моей дороги! Ох, нашла коса на камень! Цзянь умела ранить словом ничуть не хуже, чем мечом. Основной талант Асуки «Власть» не действовал на Цзянь, даже если сосредоточить всю силу. А ещё она прервала зрительный контакт с остальными членами Капибара, что позволило тем высвободиться. На самом деле для Асуки было бы логично продолжить сковывать Капибара, а с Цзянь оставить разобраться кому-то другому. Но Цзянь сумела задеть гордость Асуки, и теперь та жаждала поставить её на место. Асука, закусив от злости губу, развернулась и обошла чайный столик, за которым оказалась прислонённая к столу сабля: рукоять, предназначенная для двуручного хвата, тонкое длинное лезвие слегка изгибалось. — За свои слова ты ответишь, Мечница. Асука обнажила своё оружие и приняла стойку для нападения: — Ха! Сабля — оружие плебея. Как раз для тебя! В руках Асуки была катана — оружие, родственное простой сабле. В то время как Цзянь использовала тонкий обоюдоострый меч, считавшийся признаком аристократии или церемониальным оружием из-за сложности обучения им. На самом деле, нельзя было недооценивать катану и искусство обращение с ней, но Цзянь намеренно продолжала насмехаться над Асукой, чтобы вывести ту из равновесия. — И это говорит девка, попавшая в рабство? Как хорошо ты ублажаешь своего господина? Асука вовсе не была глупой и сразу перестала злиться, более того приняла правила игры и успешно парировала — определённо эти две девушки стоили друг друга… Цицы вместе с Ольгой и Иваном, как только высвободились от «Власти» Асуки, могли видеть, как схватились в дуэли две девушки — зрелище было впечатляющее, потому как катану Асука принесла не красоты ради. Но посмотрев немного за боем, Цицы всё же снова потянулся за камнем, чтобы кинуть им в Асуку, как вдруг в него прилетел жёлудь и ударил по носу. Ванар встрепенулся и стал смотреть кто это хулиганит — справа на краю поляны был высокий старый дуб, и на одной из его веток сидела Касукабэ. Девушка помахала Цицы, приветствуя его, а потом погрозила пальчиком — мол, нельзя вмешиваться в чужие дела. Цицы улыбнулся — мол, я всё понял. А потом резко нагнулся, выдрал булыжник с брусчатки и швырнул точнёхонько Касукабэ в голову — девушка легко увернулась и нахмурила брови. Цицы лишь руками развёл и улыбнулся. После чего выдрал с дороги второй камень, и, замахнувшись им, побежал на Касукабэ. Тогда девушка встала на ветку и с неё прыгнула в лес, а Цицы погнался за ней, выкрикивая обезьяньи боевые кличи. — Минус два, — констатировала Ольга. Она имела в виду то, что два Безымянных были обнаружены и схватились с двумя Капибара, как и планировалось. Цзянь схватилась с Асукой — значит не стоит опасаться её «Власти», ведь Асука целиком поглощена дуэлью. Цицы погнал Касукабэ — значит, за фланги переживать не надо. По тому, как бодро из леса раздавались выкрики Цицы, у него всё шло хорошо. Тогда следует… — Минус три. Иван смотрел назад, на выход из лабиринта — там в тени прохода стояла высший вампир Летиция. Не говоря больше ни слова, Иван занёс свою алебарду и направился к девушке-вампиру…***
«Началось». Рани мог слышать, как его товарищи вступили в бой с Безымянными, что с ними происходит, но он не мог позволить себе роскошь помочь им — ему нужно было сосредоточиться на посохе: Вращение-вращение-вращение-вращение-вращение…***
— У-у-о-о-о-а! С боевым кличем Цицы прыгнул навстречу валуну, брошенному в него тонкой изящной ручкой Касукабэ. Прямо в прыжке Цицы кувыркнулся, перемахивая через валун и летя прямёхонько в девушку как мохнатый снаряд. Но в последний момент Касукабэ прыгнула вверх на ветку дерева под которым стояла, а Цицы прилетел на ствол дерева. Он собирался тут же полезть за девушкой — для ванара ствол дерева ничем не отличался от тротуара. Но стоило Цицы только приземлиться на ствол дерева, как тут же нижние ветви дерева сомкнулись и оплели его, крепко прижимая к стволу. — Попался, — флегматично прокомментировала Касукабэ с ветки дерева. — Плутовка! Не честно! — стал ругать её Цицы. — Ты сам попался, — так же флегматично отрезала девушка. — Ах так! Ну тогда… Цицы напряг свои ванарские мышцы и разорвал руками деревянные путы, прочно его державшие, при этом чугунные браслеты на его руках звякнули. Потом Цицы повернулся к дереву, схватил ствол (дерево было старым и рук Цицы хватило только на полобхвата дерева), напрягся и выдрал дерево прямо с корнем! Касукабэ покачнулась и, чтобы не упасть, спрыгнула на землю. — Я тебе покажу как Цицы обманывать! Размахивая деревом как палицей (хотя скорее как веником из-за листвы), Цицы тут же начал колотить всё подряд, пытаясь попасть в Касукабэ. Цицы был очень сильным, что мог вырвать дерево и драться им как палицей, но он всё равно был небольшого роста, а дерево было здоровенным и совсем неудобным, чтобы им драться, поэтому потуги Цицы были очень комичны — он повалил и переломал весь лес в округе, но проворной Касукабэ не составляло труда увернуться от столь неуклюжих атак. Уворачиваясь от очередного взмаха деревом, Касукабэ запрыгнула Цицы за спину и отвесила ему смачный пендаль. Цицы аж подпрыгнул от неожиданности, при этом выронив дерево. Дерево начало падать, и девушке, и ванару, чтобы не быть им придавленным, пришлось прыгнуть в разные стороны. — Больно же! — пожаловался Цицы, потирая ушибленную пятую точку. Касукабэ, с другой стороны упавшего дерева, кивнула: — Ты водишь.***
Иван, как и Цицы, сражаясь со своим противником, тоже отбился от отряда. Летиция завела его в какие-то развалины в глуши леса — очевидно там вампир чувствовала себя уверенней. Иван сделал сильный вертикальный удар алебардой, но Летиция легко уклонилась, просто сделав несколько шагов назад. Впрочем, Иван и не рассчитывал, что попадёт лезвием — удар алебарды о землю был такой силы, что вырвал целый поток осколков камней и земли, обдавшие Летицию. Человека может так и можно было бы ранить, но не высшего вампира — Летиция сделала прыжок вперёд и в сторону к обломку старой стены, оттолкнулась и прыгнула за спину Ивану, где сделала подсечку, повалившую богатыря на землю лицом вниз. И пока Иван не успел очнуться, Летиция запрыгнула ему на спину, где был щит, и устремилась к горлу Ивана. Но стоило ей схватиться за шею, как тут же с шипением отпрянула — шея Ивана была покрыта серебряной заговорённой цепью. Благородный метал обжигал вампира. Воспользовавшись моментом, Иван ударил локтем назад, скинув прочь Летицию, и поднялся. Когда он поднялся, Летиция взирала на него с вершины остатка стены — она изучала, как равномерно тело и броня Ивана были перевязаны серебряными цепочками. — Ты подготовился, — холодно и без эмоций констатировала Летиция. — Тебе тоже стоило. — Мы подготовились. В этот самый момент земля ушла из-под ног Ивана…***
Два косых удара катаной — слева и сразу справа. — Как предсказуемо! В ответ Цзянь нанесла серию обманных колющих ударов, от последнего Асуке пришлось отпрыгивать. — Бьёшь как девчонка! С этими словами Асука контратаковала длинной серией вертикальных ударов. Хоть фирменным приёмом Асуки и был талант «Власть», рука у неё была крепкая, и вертикальные удары были очень сильны. Чтобы защититься, Цзянь пришлось выставить вертикальный блок мечом и придержать лезвие левой рукой (разумеется, повернув меч плашмя — этого же требует и защита). Серия вертикальных ударов была очень длинной, более того Асука наступала, заставляя пятиться Цзянь. Вдруг, вместо следующего удара сверху, Асука неожиданно нанесла боковой удар. Меч Цзянь был сверху, чтобы блокировать вертикальные атаки, и защититься от бокового она не успевала. Отступать было неудобно, из-за распределения веса и того, что Асука продолжала наступать — только прыгать. Так наверняка просчитала и Асука, но вместо того, Цзянь сделал резкий шаг вперёд, в то время как Асука наступала — в итоге, девушки буквально прильнули друг к дружке, словно в порыве страсти. — Эм?.. — Никому ни слова! — Угу. Обе опустили мечи и мягко оттолкнулись друг от дружки. Асука оправила рукав платье, что сползло с плеча, и повернулась к Цзянь: — Ещё? Или с тебя хватит, хех? Та в свою очередь поправила волосы, чтобы не лезли в глаза: — Давай. Второй раунд…***
«Дети, ах, какие же они ещё дети!» — Ольга покачала головой. Она шла по брусчатке через лес, остальные члены отряда разбились по противникам: Цзянь позади так и осталась соревноваться с Асукой в остроте клинка и языка. Цицы носился по лесу с Касукабэ — эти двое так вообще забыли для чего они здесь. Немного вызывал беспокойство поединок Ивана с Летицией, но в своём боевом товарище стоило быть уверенной. Так что теперь Ольге осталось одной идти за флагом. Конечно, наверняка стоило вмешаться в эти импровизированные дуэли и ускорить завершение этой игры, но: «Ох уж эти дети — им бы только веселиться». Позади уже лежала пара груд оплавившихся камней, бывших некогда големами. Потом, пока Ольга шла, несколько раз неуверенно дрожала земля под ногами, словно кто-то не мог решиться на неё напасть или преградить путь. Ну, что сказать — дети. Ах! Где же те времена, когда сталкивались достойные, равные противники, когда поединок был почти ритуалом, и к бою подходили с полной серьёзностью и ответственностью… Земля под ногами снова задрожала и стала вздыматься — Ольга вынуждена была остановиться. Она нахмурилась и строго посмотрела сквозь деревья в сторону замка — тотчас дрожание испуганно прекратилось, и Ольга пошла дальше. Или она сама такой была? Ольга попыталась вспомнить — неужели она постарела? Вдруг её мысли были прерваны чьим-то грубым вмешательством — ломая ветви деревьев и поднимая шум и клубы пыли, на дорогу перед ней упал Саками. — И что такая солидная дама одна делает в тёмном лесу? Словно так и надо появляться, Саками принял свою обычную высокомерную позу. — А вы, молодой человек, хотите меня сопроводить? Откровенно говоря, я уже порядком утомилась от этого ребячества. — Ещё бы — надо было дома сидеть. Дорогу молодым!.. А где этот ваш… Ну, который… Как вы там его называете? В рыжем ещё ходит… — Рани Гами. — Во-во! Этот. Я его везде ищу. Саками даже не заметил или проигнорировал, как посуровела Ольга и как похолодел её голос. — Где Джим Рассел? — Сразу за моей спиной, — высокомерно хмыкнул Саками, — а что?! — Посторонись, мальчик! То ли наконец Саками соизволил заметить, как изменилась в лице Ольга, то ли он этого и добивался… Ольга была очень красивой женщиной, но только это была не та красота юной девушки, что делает её лишь милее, когда та злится — самое тёплое, с чем можно было сравнить разгневанную Ольгу, так это полярная вьюга!.. — Вы, тётя, не поняли, что здесь творится! …Между ними было десять метров — ухмыльнувшись, Саками замахнулся и в один скачок, за мгновение, преодолел это расстояние… Лес сотрясся от чудовищного удара…***
— Что? Теперь грязные трюки? Как это ожидаемо! После клинча с Асукой, Цзянь не заметила, как её ноги оплели корни, крепко зафиксировав на одном месте. Теперь Асука была свободна делать что пожелает с обездвиженной Мечницей. — Можешь язвить и плеваться ядом сколько пожелаешь — в итоге ты всё равно будешь в моей власти! Корни крепче оплетали Цзянь, а ветки кустов тянулись уже к её рукам. А ещё была Асука, которая вовсе не собиралась спокойно позволить Цзянь обрубить наглую растительность. Значит, выхода не оставалось — Цзянь запустила руку в кошелёк и, не разбирая, схватила жменю стеклянных шариков и бросила ими в Асуку. На защиту Цзянь пришли: белёсый туман (это в принципе неплохо — скрыл Цзянь), клоун, мужик с ожогами во всё лицо в полосатой футболке, шляпе и ножами на пальцах, пони, строгая гувернантка и какой-то худощавый бежевый механический человек с лучемётом в руках (кроме последнего и того с ножами-пальцами, все были нематериальными иллюзиями). Что там происходило, Цзянь не видела из-за тумана, но её оставила в покое Асука, и Цзянь принялась рубить назойливую растительность. Когда она высвободилась и безопасности ради отошла, то туман как раз развеялся. Каково же было её удивление, что брошенные иллюзии наступают на неё: клоун глупо улыбался и потирал руки, мужик зловеще шевелил ножами-пальцами, пони зло рыл землю, гувернантка трясла розгой, а механический тыкал в Цзянь бластером. А за ними стояла Асука, и её голубые глаза блестели красным…***
— Касукабэ… Тяжёлая… Слишком много ешь! — Я ещё расту. И Касукабэ сильнее надавила на поваленного ей Цицы. — Что-то ты не… в тех местах растёшь… — А? Но у Цицы не было времени объяснять наивной девушке двусмысленность своей шутки — эта самая девушка норовила его скрутить, а со всех сторон к нему подползали побеги. Цицы брыкался, но все его четыре конечности крепко держала Касукабэ. Вот только в отличие от неё у ванара было пять конечностей — длинным и ловким хвостом Цицы схватил девушку за шею и наконец-то стряхнул её с себя. И как раз вовремя — ближайший побег схватил его за жилетку. Пришлось тут же прыгать в сторону, чтобы уйти от побегов. Но камень, на который он запрыгнул, покачнулся и начал проваливаться. Тогда Цицы подпрыгнул и зацепился за ветку ближайшего дерева. И снова пришлось искать новую позицию, так как дерево потянулось к нему ветвями. — Да чтоб тебя! — взвыл Цицы. С Касукабэ было интересно играть — она была весёлой и очень ловкой, и сильной, хоть и флегматичной. Но нормально побороться всё время мешали то заросли, то земля, всё время уходившая куда не надо. Цицы начинал злиться. Цицы так достало дерево, что он вырвал его с корнем и вышвырнул прочь — в полёте дерево напомнило осьминога, вдруг выкинутого из воды и бессмысленно шевелящего щупальцами. — Попался. Пока Цицы справедливо вымещал гнев, сзади подошла Касукабэ и схватила его, крепко обвив своими тонкими, но очень сильными ручками. — Пусти!.. Касукабэ, пусти!.. Цицы тщетно пытался вырваться из крепких объятий девушки. — Ты моя добыча. — Пусти, говорю! Нечестно же!!! Разумеется, несмотря на всё, девушка не собиралась отпускать его. — Ах, так! Касукабэ крепко держала его руки, но ноги оставались свободными — ими он толкнулся и повалил себя и Касукабэ на спину. — Всё равно не пущу. Вырваться он не мог, сколько не брыкайся — Касукабэ была сильной девочкой. Наверное, Цицы, как ванар, был всё-таки сильнее, но ему почему-то совершенно не хотелось испытывать на ней всю свою нечеловеческую силу. Но вот что точно у него было — так это хитрость и озорство! Цицы повернул голову назад, где встретился взглядом с Касукабэ: — Не путю, — Касукабэ сильнее сжала объятия. Ванар ей улыбнулся и потянулся к ней. Касукабэ не ожидала этого и отпрянула головой от него назад. Но сзади была земля, а человеческая шея не могла соперничать в ловкости с шеей ванара. И вот когда Цицы был совсем близко к ней, когда Касукабэ была готова зажмуриться и даже открыла рот, чтобы закричать, Цицы хитро оскалился и нагнулся головой в сторону, а когда выпрямился, то в зубах держал деревянную пробку. — Чт… Но тот час рот, лицо и всю голову Касукабэ залила какая-то терпкая, липкая, страшно жгучая и невкусная жидкость. Это было так неожиданно и так противно, что Касукабэ поперхнулась, закашлялась и разжала объятия. Невольно она проглотила и закашлялась ещё сильнее — горло горело, лицо было липким и ело глаза. — А-а-а! Целую минуту продолжались её страдания — целую минуту она кашляла, горло страшно пекло, а лицо никак не оттиралась. — Что… Это?.. Касукабэ попыталась встать, но ноги не слушались, а голова шла кругом. То ли от жжения, то ли ещё от чего, но всё вокруг плыло, и перед ней стояло два Цицы, и оба хитро ухмылялись. — Нравится? Это моя лучшая бражка! С этими словами, Цицы из-за спины достал кожаный бурдюк и сделал глубокий глоток. Довольный, скривился, заткнул бурдюк деревянной пробкой и повесил обратно за спину. — Б-Б-ражжка?.. — Ага, сам гоню. Крепче только алмаз и нервы у госпожи Оли! Ну, ты, это — никуда не уходи. Привет! Теряя сознание от опьянения, Касукабэ видела, как помахав ей, Цицы запрыгнул на высокую сосну — ему надо было осмотреться и найти товарищей.***
Руины в лесу напоминали место проведения военных действий — грохот, лязг металла, столбы пыли, только криков не хватало для полноты картины. Иван был окружён толпами мертвяков и скелетов. Всю эту нежить призывала Летиция — высший вампир в совершенстве владела некромантией. Кроме того она и сама не упускала возможности напасть на Ивана, когда тот открывался. Тем не менее, положение богатыря никак нельзя было назвать плачевным. С щитом в левой руке и секирой в правой (алебардой пришлось пожертвовать, когда он провалился в яму) он крошил нечисть без малейшего намёка на усталость, да так бодро, словно собирался заниматься этим ещё не один день. Зомби и скелеты были жалки — даже ведомые некромантией Летиции, их слабые руки не могли даже поцарапать мифриловые доспехи Ивана, а сами они ложились пачками от его секиры. Он бы их совсем игнорировал, как игнорировал попытки стеблей и веток сковать его (он их рвал даже не замечая), если бы Летиция не посылала нежить порвать заговорённые серебряные цепи на доспехе Ивана. Именно эти обереги не позволяли ей так легко подойти к нему. Мертвяки, так те вообще рассыпались в прах, едва касались заколдованного серебра, но порой им удавалось порвать одну или другую цепочку, открывая Ивана для атак Летиции. Махач, а это был именно он, а не благородная битва, с мертвяками шел в самом разгаре. Иван как раз придавил щитом с дюжину зомбей к руинам стены, после чего обрушил ту на вторую дюжину нечисти, как в лесу раздался сильнейший грохот…***
Удар Саками был такой силы, что в земле образовалась воронка радиусом десять метров. Когда грохот утих и пыль рассеялась, то, буквально в шаге от того места, куда ударил в землю Саками, стало видно Ольгу. Женщина и бровью не повела, ни дрогнула, и даже величественной позы не сменила. Нет, она не отступила на шаг, чтобы увернуться от страшного удара — Саками с самого начала метил ей под ноги, а не в неё. — Вы что — дура?! Думаете, раз вы тётя, так я вас не ударю?! Вот это Саками совсем не нравилось — быть может, он и не желал избивать женщину, тем более, когда она сама его не атакует. Но когда его игнорировали, то это бесило его очень сильно. А пропускать её он тем более не собирался. — Тьфу, — Саками сплюнул. С тёткой надо было разбираться — в играх Цветущего Сада все равны вне зависимости от пола, возраста или социального статуса. Тем более она на него ещё так смотрит! Так что она сама виновата. Но прежде чем он решил что делать, лес вокруг наполнился движением и звуком. Он не успел оглянуться, как из ближайших кустов выскочил лесной медведь и с рёвом на него накинулся. — Ты чего, косолапый? Саками легко отпрыгнул назад, но из зарослей сзади выскочил олень и, наклонив рога, понёсся бодать Саками. Этого Саками стерпеть уже не мог — он схватил оленя за рог и швырнул в медведя, который как раз тоже собрался на него напасть. Однако со всех сторон из леса повыскакивали его обитатели: вепри, волки, олени, медведи, даже один тур был. И все они были крайне злы. — Что происходит? Звери взяли Саками в кольцо и напали… Даже самые сильные из лесных обитателей ни поодиночке, ни стаей не были противниками Саками — он легко их раскидывал. Вот только в его планы вовсе не входило избивать лесных обитателей. — Что за! Где Летиция?! Скидывая с себя бурого медведя, Саками вдруг увидел, что звери атакуют его, уводя подальше от Ольги. Стоило ему к ней приблизиться, как лестные обитатели набрасывались на него с удвоенным рвением — звери защищали от него Ольгу. — Ах ты, старая ведьма! Саками сбросил с себя живность и подскочил к Ольге, занеся руку для удара (не сильно — просто вырубить её и проучить) когда лес накрыло: А-у-у-у-у-у-у-у∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙∙ Вой, на грани ультразвука. Он был такой силы, словно звуковой удар десятка сверхзвуковых истребителей, от чего разом присели верхушки деревьев, а лесное зверьё в страхе разбежалось. Сразу за этим что-то тяжёлое мягко приземлилось, и Саками был отброшен огромной когтистой лапой. Он отлетел на несколько десятков метров и распластался на дороге. Саками поднялся и обернулся обратно в сторону Ольги — увиденное вызвало у него улыбку: Волк. В холке не меньше двух метров. Серебристый мех. Огромный зверь стоял подле Ольги и, пригнувшись для прыжка на Саками, рычал: — Пр-р-рикажи… р-р. Госпожа, я пор-р-рву… Р-р-р… Пр-р-рикажи, наказать…р-р… невежду. Р-р-р! Взгляд Ольги был всё так же холоден, как полярная вьюга. Она положила левую ладонь на шею зверю — тот рычал и скалил клыки, жаждя вонзить их в Саками. Ольга лёгким движением вскочила волку на спину. — За дерзость твою предам тебя, Саками, огню и пожару! Ольга взмахнула копьём и тотчас воздух наполнился шелестом тысяч крыльев, а небо засияло от зарева огня — это были птицы. Сотни и тысячи птиц, самых разных: от воробьёв и синиц, до могучих орлов. И каждая птица несла в лапах горящую ветку или хворостину по размерам. Долетая до Саками, птицы пикировали и сбрасывали в лес свой горящий груз. Лес вспыхнул сразу. Саками пришлось срочно отступать прочь от распространяющегося пожара. Он лишь только успел заметить сквозь пламя, как волк уносит на своей спине Ольгу прочь от огня.***
У Цзянь были проблемы — ей приходилось отступать. Её давили иллюзии, ей же и призванные. Сражаться одновременно с ними и Асукой было крайне сложно, к тому же ещё всё время приходилось воевать с лесом. Призванные новые иллюзии лишь усугубили ситуацию — они тут же встали против неё, послушные воле Асуки. Она уже даже не фехтовала, а лишь командовала иллюзиям. Да, Цзянь имела иммунитет к иллюзорной магии — Асука ничего не могла с ней сделать и даже для жёлтых глаз Рани Цзянь была непроницаемой. Но этот Рани создал миражи и отражения! А с этим уже приходилось считаться. Цзянь окружали, и неважно, что половина иллюзий была неосязаемой — вторая половина была весьма осязаемой и собиралась её схватить! — Цзянюшка-а-а! Пригнись! Рефлекторно она втянула голову в плечи и подсела. И вовремя — над её головой пролетела вековая сосна. Ствол могучего дерева разом снёс все иллюзии, а Асуку заставил искать укрытие. Цзянь оглянулась (её схватка с Асукой продолжалась на всё той же поляне сразу за лабиринтом) — с другой стороны поляны ей махал Цицы. — Цзянюшка! Давай! Ты сможешь! — прокричал Цицы, сложив ладони рупором. Он ещё ей помахал, после чего скрылся в лесу в направлении параллельном брусчатке. Правильно. Цзянь была признательна ванару — он не только выручил её в критический момент, но даже смог взбодрить её. А оставаться с ней ему не стоило — только Цзянь могла противостоять Асуке. Цзянь выпрямилась и приняла боевую стойку — с этой дуэлью пора было кончать. Это произошло тогда же, когда лес накрыло ультразвуковым ударом, и лес под вершиной холма поглотил пожар…***
Дела у Капибара шли плохо — победа Цицы над Касукабэ была единственной и не сыграла никакой роли. Сражавшаяся поначалу на равных с Асукой Цзянь начала сдавать свои позиции, так как она всё время то проваливалась в ямы, то почва оказывалась слишком зыбкой, в то время как Асука всегда оказывалась на высоте в более выгодной позиции. Действия Ивана тоже не были успешны — он не проигрывал, но и одолеть Летицию не мог. Она была слишком быстрой и умной, чтобы попадать под руку Ивана, и вместо этого насылала на него нежить. Правда, с другой стороны, и она не могла одолеть богатыря, и сражение между ними шло на выносливость. Столкновение Саками с Ольгой тоже прошло в ничью, если только не в минус Капибара, так как подход к вершине холма перекрыл пожар леса, а самой Ольге пришлось отступать к своим союзникам. Вскоре к Ольге присоединился Цицы — ванар хотел проникнуть в замок и забрать флаг, но столкнулся с пожаром. В итоге, все четверо из Капибара снова оказались на той самой поляне за лабиринтом на которой они расстались, разделившись сражаться каждый со своим соперником. Вот только не от хорошей жизни так случилось… Волк Ольги остался с краю поляны копошиться с мертвяками. Иван потерял свой остроконечный шлем, а его щит покрылся трещинами. Цзянь вся была в грязи и подволакивала правую ногу, которую подвернула, оказавшись в очередной ловушке. Цицы был весь в репьях, новая жилетка была изорвана, а его шерсть всклочена и местами выдрана цепкой растительностью. Все четверо собрались в центре поляны вокруг Ольги, потому как только под защитой её копья они могли перевести дух от нежити и хищной растительности. Вот только выигрышной эта позиция не была — против них стояли Асука и Летиция. — Какие у нас шансы? — шёпотом спросила Цзянь. — Все, — ответил Иван, не сводя взгляда с Асуки. — А это «все» победные шансы? На это уже никто не ответил, да и вопрос был риторический. — Цзянь, ты должна занять Асуку. «Легко командовать», — подумала про себя девушка, но тут же отбросила эту мысль. Только она имела иммунитет к таланту «Власть» Асуки. Тем не менее, у неё уже была подвёрнута нога, а Асука не станет вступать в прямой бой, тем более, когда появились марионетки для управления и Летиция, что её прикроет… — Эй! У вас есть ещё я! Цицы попытался поднять дух отряда, хоть и сам прекрасно понимал плачевность ситуации. Бой длился уже полдня и начинал наступать ранний осенний вечер, а в этом лесу так вообще, казалось, сумерки. На заднем фоне багровело зарево пожара, что только добавляло трагичности момента. На фоне пожара мелькнула тень, и рядом с Асукой и Летицией приземлился Саками. Кроме того, что от него несло гарью, про парня нельзя было сказать, что он только побывал в эпицентре пожара. И Саками был недоволен. Оглядев четырёх Капибара, он остался ещё больше недоволен: — Где он? Ему никто не ответил. — Я спрашиваю, — Саками шагнул вперёд и топнул так, что земля содрогнулась, — ГДЕ ГРАФ МОНТЕ-КРИСТО?!***
…девять пересекающихся треугольников — пять вершиной вверх, четыре вниз. Девять треугольников слева поднялись, снизу вверх по дуге, вверх, а сверху, по диагонали направо, они спустились вниз, где снова сделали подъём по дуге наверх и, оказавшись справа, сверху, по диагонали, спустились налево вниз — одна восьмёрка. Девять треугольников, семь звёзд, девять дворцов… Восьмёрка — базовое вращение школы посоха. Одна восьмёрка за одну долю секунды. За секунду их уже семь. За четверть минуты уже сто восемь. А за минуту уже четыреста сорок четыре. Итого: семь звёзд — один шаг. Нет, это не магия чисел — просто быстрее он уже не может… Девять треугольников на торцах посоха — в который раз они проносятся перед его глазами? Но так и должно быть — чем дальше он распространяет поле Манипулятора Материи, тем медленнее оно растёт. Обратно пропорционально квадрату расстояния, если быть точнее… Последний километр дался особенно тяжело — чтобы хоть как-то ускорить распространение поля, пришлось форсировать его своей собственной энергией. А управлять этим посохом оказалась вовсе не так легко, как думалось вначале… Иллюзии скрытности, которыми он себя обвесил, уже развеялись, но это уже не имело значение — оставались последние метры. Вращение-вращение-вращение-вращение-вращение… Ещё чуть-чуть, чуть — совсем немного осталось!..***
…Саками шагнул вперёд и топнул так, что земля содрогнулась: — ГДЕ ГРАФ МОНТЕ-КРИСТО?! Никто из Капибара не дрогнул. Напротив, они собрались ещё сильнее, готовые продемонстрировать, что не всё с ними ещё кончено. И никто, разумеется, не ответил на вопрос Саками. Нет, не потому что Саками был сейчас их противником, и не потому, что не могли знать наверняка, где именно последний член их отряда, а потому что их самих занимал тот же самый вопрос… Иван опустил щит, оторвал подол рубахи, выступавший под доспехом, и завязал им глаза — если им предстоит сейчас биться, то он очень не хотел, чтобы его волю сковали. Цицы подсел и запустил руку за спину в кошель, где зачерпнул большую жменю стеклянных шариков. Цзянь прекрасно понимая, что успех их следующих минут зависит от того, что она сможет полностью отвлечь Асуку, усилием воли подавила боль вывихнутой ноги… Саками, был раздражён — он не получал того, чего хотел, ему было скучно. Однако решительность и упрямство Капибара его забавляла. Более того, на самом деле он уважал их за это, но править бал должен был сильнейший! Ольга видела, что, несмотря на все их старания, они проигрывают. Ей было больно видеть, как её подопечные, её товарищи, те, кого она пообещала хранить, страдают… Но не сдаются! Если и они не сдаются, если они доверились ей, то и она не сдастся — её не зря называют хельг Капибара!!! — Дети мои… — Ольга сделала шаг назад за спины своих товарищей, — сражайтесь! Дети мои — ни страх, ни боль, ни горе, ни слабость не коснутся вас. Сомнения не поколеблют ваши чистые умы! Пусть же сердца ваши преисполнит отвага, умы решимость, а тела доблесть! Сражайтесь, чтобы сражение принесло вам успех! Её голос, как проповедь, звучал подобно звону колокола, и с каждым словом Ольги, волнения Капибара отступало, и их тела покрывались золотистым сиянием, словно ореолом. Словно облачённые в золотые доспехи, у Капибара открылось второе дыхание, и они были готовы достойно ответить Безымянным. Саками хмыкнул: — Ну раз так… Капибара вдруг исчезли.