Иллюзионист в "Цветущем саду"

— Фух! Кажется, я притомился. — Отдохнёшь? Энди не ответил, только неоднозначно повёл плечами и помог Шарлотте снять пальто. Они только вернулись — было ещё совсем не поздно (Энди любил возвращаться пораньше), но уже темнело рано, и в шесть было совсем темно. Раздевшись при помощи Энди, Шарлотта взяла у него пальто, чтобы отнести к себе в гардероб — Энди действительно выглядел утомлённым. — Поужинаем сегодня вместе? Они вместе пошли через прихожую к вестибюлю. — Я думал ещё поработать, но почему бы нет — давай поужинаем. Шарлотта хотела пожурить его: если Энди не напоминать, он совсем есть не будет, но передумала — было бы здорово провести вечер только вдвоём ни о чём не думая. Шарлотта уже представила, как вместе они сначала поедят, а потом вместе уединятся с книгами у камина — такие вечера она особенно любила. Они как раз подошли к вестибюлю, и Энди включил свет, как тишину дома (хотя это скорее был особняк, если не маленький дворец) нарушил неуместно громкий пронзительный крик радости: — А-а-а-а-а! Тут же с лестницы верхнего этажа сбежало нечто небольшое, но яркое и абсолютно ни к месту лучащееся энергией и радостью, при этом не переставая радостно пищать. Это нечто, оглушая всё своей энергией, сбежало по лестнице и повисло на шее у Энди. — Любимый!!! «Любимый»?! — лишь, когда это нечто повесилось на Энди, Шарлотта смогла рассмотреть — это была девушка. Если только не сказать, девочка. На вид лет тринадцать, приблизительно такого же роста, как и сама Шарлотта (то есть невысокая). У девушки были короткие, по плечи, белые волосы, милое, но хитрое личико, жёлтые большие глаза. На девушке был какой-то дальневосточный наряд в голубом цвете (то ли сари, то ли кимоно — Шарлотта так и не научилась их отличать). Но как она выглядела, Шарлотту интересовало сейчас меньше всего — эта девушка липла к Энди и висела у него на шее, будто так и надо! — Любимый!.. Я так рада!.. Милый!.. Я так соскучилась!.. С искрящейся радостью из уст девушки сыпались десятки подобных фраз, и она не переставая льнула к нему и обнималась. Наконец Энди, который тоже был шокирован этой неожиданной эмоциональной атакой, пришёл в себя и спросил: — Стой… Прекрати липнуть… Ты… Остановись… Ты когда приехала? Он знал её! А девушка от слов Энди пришла в ещё большую радость (хотя куда уже было больше) и, в порыве чувств, прильнула к губам Энди. — Как ты себя ведешь?! — но сказано это было Энди, когда девушка освободила его губы, без тени гнева. — Как сильно соскучившаяся девушка! — и она снова его поцеловала. — Да слезь же ты с меня! Я только вернулся и даже не умывался ещё! — А мне всё равно — я тебя люблю! — девушка собиралась поцеловать Энди в третий раз, как тут вдруг вспомнила. — Ой, я же тебе подарков привезла! Соскочив с шеи Энди, девушка ярким ураганом по лестнице унеслась куда-то на второй этаж. В вестибюле повисла звенящая тишина. Энди был взлохмаченный, красный и слегка дезориентированный контрастом произошедшего. Но если Энди был дезориентированный, то Шарлотта была глубоко шокирована — то, что она только что видела, не вписывалось ни в одну картину мира, что она знала или могла представить. Почувствовав её взгляд, Энди повернулся к Шарлотте и неловко улыбнулся: — Демоны — они такие, — словно оправдываясь, произнёс он. — Это, — Энди кивнул в сторону второго этажа, — моя дочь.