Не герои

Шерлок удовлетворённо хмыкнул и отбросил бесполезную газету без единого стоящего преступления в криминальной хронике, когда входная дверь с глухим скрипом отворилась и впустила в квартиру Джона. Тот был явно чем-то раздосадован. — Кэнди опять приходила клянчить у тебя рецепт на барбитураты? — поинтересовался Шерлок, проходя мимо него. Джон угрюмо посмотрел ему вслед. — Её зовут Мэнди. И да, она снова приходила. Откуда ты, чёрт возьми, это знаешь? У меня на лбу написано, кому я выписывал сегодня рецепты? Шерлок затормозил в дверном проёме кухни и посмотрел на него, словно определяя, стоит ли вообще тратить силы и время. Джон лишь фыркнул, пресекая обвинения в глупости, отсутствии проницательности и недальновидности. Шерлок закатил глаза, но решил разъяснить. — Ты уже не первую неделю воюешь с этой пациенткой. Каждый раз после её визита ты приходишь домой мрачный и немного виноватый. Тебя раздражает эта ситуация, но ты считаешь, что не можешь помочь ей в достаточной мере, так как все таблетки, выписываемые Сэнди, не помогают настолько хорошо, как должны, так как она в прошлом злоупотребляла опиатами. А еще ей не могут поставить общий диагноз — все врачи, к которым она обращалась, пришли к разным выводам. Ты считаешь, что виноват и в этом. Это — твоя наибольшая глупость. Джон махнул рукой и устало опустился на подлокотник своего кресла. Шерлок остался стоять на месте, привалившись плечом к косяку и внимательно глядя на него. — Я в чём-то не прав? — Во всём. — Брови Шерлока взлетели вверх, и Джон, поднявший голову и встретившийся с ним взглядом, тихо добавил: — Прав во всём. Только твои верные логические выводы не снимают тяжесть моего решения. Она больна, понимаешь? — Она явно страдает синдромом Мюнхгаузена*: за последние полгода обойти более десятка клиник, проходя обследование из-за совершенно разных симптомов. И ты, как врач высшей категории, — не мне тебе напоминать — должен видеть это по прошествии нескольких недель наблюдения. Джон покачал головой, не соглашаясь с ним, и Шерлок пожал плечами. Смысла спорить не было, если оппонент не хотел признавать важности спора. — Не все люди, ранее употреблявшие опиаты, а теперь требующие к себе повышенного внимания, имеют в своём багаже этот синдром. Не мне тебе об этом говорить, — передразнив его интонацию, Джон склонил голову, гадая, насколько острой получилась шпилька. Но Шерлок среагировал не так, как он предполагал: фыркнув от смеха, тот кивнул и махнул рукой. — Ты можешь сколько угодно переводить тему на меня. Но от этого ситуация с Венди не изменится. Она не перестанет быть наглой лгуньей с расстройством психики. — Её зовут Мэнди. Шерлок поджал губы, выразив всё презрение к её обычному имени, и, быстро пересёкши гостиную, сел в своё кресло. Джон скатился с подлокотника на сидение и с интересом посмотрел на него. — Да какая разница? Хотя, будь она Рэнди, её было бы удобнее называть мальчиком. — Почему? — растерянно уточнил Джон, явно потеряв нить рассуждений друга. Тот тяжело вздохнул, но уточнил: — Потому что она — тот мальчик, который кричал про волка, смеясь над соседями. Джон, удивлённый таким сравнением, задумался на минуту, а затем вновь покачал головой. — Но на мальчика в итоге всё же напали волки. Шерлок улыбнулся, заставив друга последовать его примеру. Джон редко мог противиться магнетической силе таких редких, но абсолютно искренних улыбок, которыми Шерлок награждал его в особых случаях. — Она симулирует, и ты знаешь это. Будь она действительно больна, погрузись в клиническую депрессию или начнись у неё настоящий невроз, то ты бы уже понял и предпринял всё возможное, чтобы помочь ей. Не лги хотя бы сам себе. Причина в другом. — И в чём же дело, гений? — Джон посмотрел на него с вызовом, но Шерлок выдержал и в свою очередь не позволил ему отвести взгляд. — Ты представляешь меня на её месте, потому что мы действительно похожи, в некотором роде. И ты хочешь хоть как-то помочь ей, потому что у Энди нет своего Джона, ей некому помочь и защитить. — А ты не много на себя берёшь? — глухо спросил Джон, прищурившись и подавив желание сжать кулаки. — Разве я не прав? Шерлок смотрел ему в глаза и ждал его слов, уже заранее зная ответ. Это было почти невыносимо. Но Джон знал, что это было в то же время единственным, чего он хотел на самом деле. — Иногда ты такой засранец, Шерлок, что тот мальчик с волками кажется ангелом по сравнению с тобой. Но волки пришли и съели его, несмотря на его крики. — У него не было того, кто бы верил ему, так же несмотря ни на что. — А у тебя? — У меня есть свой волкодав, которому я верю как себе. Это важнее. Джон ждал продолжения, но засмеялся, заметив искры в его глазах. Шерлок улыбнулся в ответ и не сказал больше ни слова. Главное уже всё равно прозвучало, а болтать о пустяках он ненавидел — ненавидел почти так же сильно, как и хмурое лицо Джона.