Посвящаю Эту главу и все последующие моей Дорогой и Любимой девушке, Владе) Спасибо, что ты у меня есть! Спасибо, что вдохновляешь меня!;) )
***
Быть Богом — работа смертного
Всё. Успокойся, Сэм. Каждая секунда в мире — бесконечный миг ожидания для мечника. Ты быстрее него. Ты — Скорость. Ты Победитель. Ты просто шорох в тени. Ты — удар… Схватка в темноте на мечах — одна из тренировок, которой нас подвергают в пансионате Хэшвилла. Отключается зрение — в ход вступает только сосредоточение и концентрация. Задача — сражаться до изнеможения. Победить. Даже если придётся загрызть оппонента, разодрать ему горло ногтями. В комнате тишина, мёртвая, при такой только хоронят. Но сегодня реквием будет играть не по мне. Моим противником был новичок — незачем убивать, только показать, что оказался он далеко не в сказке. Он бежит, без криков и слёз, но бежит. Мне навстречу. В темноте, его меч занесён над головой для удара. Тяжёлый двуручник со свистом —, а позже хлопком — летит вниз. Я слегка выгибаюсь назад туловищем, подобно капле дождя, скользящей вниз по витражу, чтобы меч не задел меня. С глухим гулом клинок падает о пол. Парень от боли выпускает оружие из рук — ты же знаешь, что не стоит этого делать, даже если боль невыносима. Дерись до конца — так нас учили. Рапира со свистом проносится над головой моего соперника — он вжимает голову в плечи, дабы не была она отрублена. Хм. Рапирой невозможно отрубить голову. Всё. Надоело стоять на месте, Сэм. Покажи ему, что бывает, когда допускаешь ошибку в бою. Удар! Парень, остолбенев, получив три мощных «толчка» прямо в область плеча. Укусы пчелы заставили его взвыть, но он стоял. Молодец. Терпеть ты умеешь. Выпад на повороте и снова три удара, но уже в область спины. Ни один не задел позвоночник. Оппонент свалился на пятую точку. Включился свет. Жаль, что всё кончилось.***
Друзья шумели над ухом. Я бы так хотел выспаться. Но кто мне даст это сделать, если после каждого занятия подплывали две тучки: фанатов и соперников. Многие из них были мне знакомы, некоторые даже были друзьями… Иногда, вне занятий и тренировок. Клобер и Моррис ушли вперёд, Зандер где-то в кабинете преподавателей. Так, что у нас осталось на сегодня: забрать у Зандера распечатки моей контрольной, неудачно сожженной им; навестить Молькерга и… – Самуэль, — робко послышалось сбоку, от чего я слегка дёрнулся головой к левому плечу и повёл плечами. Нервишки так всегда отзываются. – Да? Кто вы? Что вам нужно? — я не очень болтлив, поэтому друзей завожу тяжело, а в разговорах обычно перехожу сразу к делу. Передо мной стояла девушка, длинные кудрявые волосы были слишком длинными для её малого роста и фигуры, поэтому похожа она была… на фею. В очках. Девушка была немного пунцовая, словно бежала откуда-то. Она всучила мне в руки, почти не стесняясь, некий конверт с печатью пансионата. И ушла, напоследок лишь сказав: – Мелисса Ла Ру. Я выдул длинную струю углекислого газа из ноздрей, медленно понимая, что за вещь кроется в этом конверте… Мне выбрали пару. Знал я, что наступит этот час. Вечером зайду в учительскую, там мне объяснят, что надо делать. Урок отменили. Потрясающе. Зачем я готовил выступление? Зачем пытался забрать ту контрольную у Зандера? Смотрю на окружающих себя людей: бледные людишки, слоняются туда-сюда, никогда не задают вопросов, никогда не показывают чувств, роботизированы до самой души. Кроме одного. Дариас Букер. Стоило мне о нём подумать, как взгляд сам упал на него. Опять сидит на подоконнике, смотрит в загадочную даль. Вечный соперник и… как бы забавно это не звучало, родственная душа. Он поворачивается ко мне. Его глаза желтоватого отлива — болен. Он молча смотрит на меня, выражая лишь одну эмоцию — уверенность в себе. Я киваю. Теперь он смотрит на меня, не мигая, на его лице как уж на сковородке закипает гнев. Он подскакивает и говорит, чтобы я шёл за ним. Ну пошли. Мы снова устроили дуэль, но дуэль эта была необычной, она была последней. Смертельной. Я взял свой любимый меч — японскую катану, и использовал свой любимый стиль. Комната была свободна, если кто и сидел в качестве наблюдателей за пуленепробиваемым стеклом, то мы не видели и нам же было всё равно. Они не останавливали, не вмешивались — и этого было достаточно. Букер взял свой любимый фальшион. Мы дрались со всей силой, которой обладали — мы били, не думая о ранах… Когда битва кончилась, на нас не было ни одного живого места — наши конечности превратились в кровоточащее мясо, кости в шелуху. – Ты сделал всё так, как мы задумывали… — сил больше не было, даже думать не удавалось. Да и яд по телу распространялся. Я был… счастлив. Ни о чем не жалел. Вдыхать полной грудью, живя в клетке, — не жизнь. Убивать ради своего будущего — лишь выживание. Для всех окружающих нас людей мы с Букером всегда были соперниками, врагами. Из всех наших дуэлей мы всегда выходили полуживыми, скалили зубы и ненавидели друг друга… И всё это было ложью. Дариас был мне братом. Был мне семьёй. И это всё, что я могу сделать для этой семьи. Дать свободу. Пусть и через смерть. – Как ты и говорил, — улыбнулся мне Дариас. Его глаза были закрыты каштановой чёлкой. Я впервые за долгое время слышал его голос, он был слишком детским, но в нём слышалась сила и уверенность. — Яд сработал довольно быстро? – Да, я уже не чувствую ног, а руки онемели. — Я выронил меч. Мой взгляд упал на лезвие лишь на секунду, как Букер хотел мне его подать, но я отказался. — В следующей жизни найду лучше. А я сделал, как ты сказал? У меня получилось? – В нужные жизненно важные точки, брат. Ты настоящий знаток своего дела, — я кашлянул: смеяться было больно. Скажите, самоубийство — не банально? Нет. Это было не самоубийством. Самоубийство — это жить так, как мы живём сейчас:тренируемся для того, чтобы убивать; нас ставят в пары мальчик|девочка, определяя нашу дальнейшую судьбу и жизнь; из нас делают идеальных солдат —, но сражаться нам не за что… Меня они не убьют. Нет. Я уйду. Вместе с семьёй. Вместе с названым братом.
Дариас тяжело закашлял, а через некоторое время его дыхание прекратилось. Спи спокойно. Надеюсь, в следующей жизни мы родимся кровными братьями…***
Сэм чувствовал, как его обжигало. А потом обдавало холодом. Он словно летел между холодным небом и жарким адом Преисподней. Сэм попытался открыть глаза и почувствовал, как они слезятся. Теперь обдавало жаром и холодом его лицо: правую сторону — холодом, левую часть — жаром. В ушах у Сэма стояли разного рода гулы: то блаженные песнопения, то крики и стоны. Сэму становилось не по себе. Он попытался собраться и сосредоточиться. Он силой воли всё-таки открыл глаза, и мир, кажется, замер. Сэм не верил в загробную жизнь… До сегодняшнего момента. Перед ним туман. По бокам огни. Справа — белые и золотистые, слева — алые и красные. Из тумана раздавались голоса, в них стоял такой гул, что если войти в туман, тебя разорвёт на части. Голоса что-то усиленно обсуждали. Потом туман задвигался и начал надвигаться на… Сэма. Сэм дёрнулся, испугавшись, однако в следующее мгновение остолбенел. Сотни глаз взирали на Сэма пурпурными огоньками прямо сквозь туман. Сердце Сэма забилось чаще, пока… Кто-то не положил ему увесистую руку на плечо. Туман перевёл взгляд на пришедшего и улетел на стандартное расстояние. — Я получил разрешение, Самуэль отправится со мной. Уверенный бас успокоил Сэма: он не начал верить, но почувствовал, что обладатель голоса явно не желает Сэму зла. Наоборот, кажется, сильно нуждается в его помощи, однако чем только что умерший мог заинтересовать … ммм… тигра? Пейзажи переменились: вместо странной комнаты с живыми огоньками и туманом здоровенный тигр, стоящий на двух ногах, в три, а то и четыре человеческих роста вместе с Сэмом за пазухой оказались на дороге. Повсюду белое небо без солнца и синевы; земля по краям покрыта лавандой; и брусчатая дорога под их ногами — вела словно змея взад и вперёд. — Прогуляемся, Самуэль? — улыбка тигра была потрясающей, с учётом, как безапелляционно здорово он выглядел: странные усы, белая грива волос по бокам от морды, на которую надета маска. Маска… Что-то похожее Сэм уже однажды видел… Антропоморфный тигр подозвал к себе Сэма и сам медленно принялся плестись по дорожке. Пока же Самуэль его догонял, он разглядел и его гигантскую фигуру: тигриные черные полосы вперемешку со шрамами по всему телу, могучие руки с пальцами и ладонями как у человека — просто белоснежные и с когтями вместо ногтей. Это массивное исполинского роста существо вселяло безмерное доверие — что стало откровением для самого Самуэля. Сэм, наконец, догнал своего нового знакомого и вместе они одолели пригорок дороги. — Скажи мне, Сэм, не жалеешь о выбранном решении? Ты покончил с жизнью самым изощрённым способом, который мне известен. — Нисколечки, так будет лучше. — Согласен. Я тоже так считал, когда сделал тоже самое, — Сэм удивлённо воззрился на тигра, а тот лишь подал ему лапу-руку для пожатия и сказал: — Моё имя Хиро. Ну по крайней мере, когда-то меня так звали. — Приятно познакомиться! — дружественно пожал руку собеседнику Сэм. Этикету он был всегда обучен. — Хочешь жить дальше? Перерождение — вещь долгая, а так — я могу помочь тебе не дожидаться своей очереди… Самуэль недоверчиво посмотрел на собеседника, и они вдвоём пошли дальше. Дошли до перекрёстка, а вот куда идти дальше, Хиро не спешил показывать: — Я не уговариваю, если что. Просто мне бы пригодилась твоя помощь. — Хорошо, если я соглашусь, что я должен буду сделать? — Сэм отошёл немного в сторону, к краю дороги, где росла лаванда. — Всего ничего, защитить кое-кого. Я наблюдал за тобой и думаю, что твоих навыков и талантов вполне хватит для этой непыльной работёнки. — тигр Хиро потянулся к маске на своём лице и с усилием снял её. — Награду свою ты получишь прямо сейчас. Цель твоей защиты зовут Нему Куроцучи, сделай всё возможное и невозможное, чтобы помочь ей. А теперь — надень её. Сэм повернулся к тигру и увидел, что маски на его лице больше не было. Хиро медленно терял тигриный облик и превращался в человека. Метаморфоза происходила ровно считанные доли секунд, но из гусеницы в бабочку трансформация была не такой впечатляющей. Перед Сэмом стоял паренёк, который был на полторы головы ниже него, при этом одет он был грозно — в белое военное одеяние. Лицо Хиро в человеческом облике было детским и добрым. Он чем-то походим на Букера, о котором Сэм внезапно вспомнил. Хиро протягивал маску тигра Самуэлю. Сэм немного помешкал, но после пары секунду понял, что пути назад уже давно нет. Улыбнувшись, он принял её.***
— А-а-а-а! — Сэм подскочил. Дышать стало невыносимо тяжело, а голову жгло изнутри огромной температурой. И этот крик. Кричала девушка. Она кричала истошно, но потом внезапно прекратила и… Самуэль увидел, что происходит. Такого страха он не испытывал давно: вокруг него расположились горы инструментов, изобретений, булькающих и капающих препаратов, а так же толпы народу — все они были одеты в странные халаты с каким-то знаком на спине. Чертополох — Сэм узнал его. — Эй, что здесь?! — мечник осёкся: его рука прошла сквозь стоящего к нему спиной человека. Самуэля пробила мелкая дрожь. Никто не видит и не слышит — худший кошмар. Парень попытался толкнуть загородившего ему дорогу человека, но прошёл сквозь него, и дальше он шёл спонтанно и неосознанно, словно неприкаянная душа, просто туда, куда все смотрели. Он хотел понять, чем заняты эти странные люди. Нечеловеческие эксперименты или что-то ещё хуже? А крик резал перепонки. Но другие словно его не слышали. Самуэль подходил всё ближе, и, чем ближе он подходил, тем сильнее становился крик. Парень думал, что сойдёт с ума, поэтому истошно закричал сам: — Неужели никто из вас не слышит? Сделайте вы что-нибудь! Толпа кончилась — между людьми в халатах и центром всего этого столпотворения расположился Сэм. А центром был операционный стол. На нём лежала девушка — её тела было кое-где сшито неправильными частями, кое-где разрезано и заменено механическими частями. Кровь стекала со стола на землю, белые простыни окрасились в алый и теперь их ничто уже не отмоет. У Сэма слегка подкосились ноги и закружилась голова. Картину похуже в его ситуации ещё нужно было поискать. Парень опустился на одно колено, он не мог просто стоять. Рядом со столом внезапно кто-то появился, вышел из тени; он нёс новые инструменты для продолжения своего «кровавого пира». Не успел Самуэль и сказать что-то в качестве возражения, как маленький хирургический нож снова вгрызся в плоть девушки. Самуэль закрыл глаза и попытался сконцентрироваться и успокоиться, как в его ушах с новой силой прогремел всё тот же вопль. Сэм понял, что кричала именно девушка, но — он посмотрел на неё: она молчала, была словно в трансе. — Что такое? — Они не слышат, потому что кричит не её тело, а её душа. — раздался громогласный бас. Сэм обернулся. Из тени за его спиной вышло существо. — Кто ты? — Я — это Ты, — снова раздался голос. Парень понял, что ему он кажется до боли знакомым. Он был немного сдвоенным, представлял собой смесь утробного рыка животного и… его самого. — Я — твой внутренний Пустой. — Пустой? И вот тут Сэм понял, кем был его новый знакомый Хиро. Он вспомнил, кого он ему напоминал с этой странной маской. И теперь Самуэль понял, на что он подписался. Перед ним стояло существо едва ли ниже тигра Хиро. Только этот был покрыт не тигриной полосатой шерстью, а чёрной с фиолетовым отливом. Морда у этого существа тоже была кошачьей, только с более резкими, игольчатыми чертами маски и жёлто-огненными глазами. — Я твой помощник. — Помощник для чего? — подпрыгнул Самуэль от неожиданной новости. — Для спасения Нему Куроцучи, внутри которой мы сейчас сидим. Вот, кстати, и она, познакомься, — ягуар-Самуэль указал на девушку, лежащую на операционном столе. Крики стихли…