***
Прошло около двух месяцев с момента отправки Самуэля (PoV Самуэль) Свист. Гудение. Монотонный стук капель жидкостей по пробиркам и сосудам. Стук сердца на специальном аппарате. Пальцы Акона стучали по планшету, в который он заносил последние итоги. …закончил. Третий офицер медленно оглядел лабораторию. Минимум сотрудников, к тому же, самых лучших — кадры для этого проекта отбирал лично капитан Куроцучи. Слева — приборы, показывающие все параметры тела и состояние души. Справа — препараты, инструменты и другие вещи для дополнительного «регулирования ситуации». По центру стоит хранилище — только так это и можно было назвать — огромная прямоугольная прозрачная коробка с тысячами регуляторов жизнедеятельности и обеспечения, а внутри неё миллионы микроорганизмов, что-то навроде нанороботов, только из рейши, занимались «построением» тела девушки по имени Нему…Проект Немури
Я в этот момент заглядывал через плечо Акона в его планшет, где он подвёл итоги очередного дня этого эксперимента. Меня заинтересовали цифры и стоило мне бросить на них взгляд, как я прочёл: Восстановление организма на 4-й, экстернальной стадии: 73% из 100. Тем временем возле моего уха происходил такой разговор: – Маюри-сан до сих пор не вернулся? — голос был весьма… мягкий и тихий, потому я сделал вывод, что это говорила Маюми, немногословная девушка-биолог, работавшая в команде Акона и всё время носившая кимоно с цветами. – Нет, — твёрдо ответил учёный, — приказ был дан чётко —, а капитан Куроцучи жёсткий педант, три дня значит именно три дня. – Не думала никогда, что во время такого важного и исторического проекта, которым он занимается лично, Маюри-сан куда-нибудь отлучится. Я, наконец, оторвался от планшета и посмотрел на парочку говоривших: Маюми поправила очки и серьёзно уставилась на офицера, а Акон продолжал что-то искать в своём рабочем компьютере. – Значит то, чем он занимается, не менее важно. Либо это как-то касается данного проекта, и да, Маюми… — Акон строго посмотрел на девушку, — Займись уже делом. Меня передёрнуло: не люблю, когда так сталелитейно выражаются. Я вышел из зала. Два с лишним месяца. Покачал головой — задача ясна: пришло время выполнять. Надо было найти моего Пустого друга. – Опять медитируешь здесь? — крыша бараков Двенадцатого отряда. Не самое удачное место, сколько я ему об этом не говорил, однако ж… – Сон нам с тобой не нужен, а медитация хотя бы помогает скоротать время, — ответил ягуар-Пустой, открыв глаза, и, смотря вдаль, указал мне на одну из дверей бараков. Она расположилась прямо напротив нас, только тремя-четырьмя этажами ниже. – И что ты хочешь, чтобы я сделал? — я подпрыгнул и отправился в свободный полёт. – Я пойду к Нему, а ты сходи и посмотри, что я там нашёл. Сам всё поймёшь, когда прочитаешь, зачем они хотят это использовать. Что же, посмотрим, что нашёл мой Пустой. Не доверять ему мне никакого смысла не было, ему врать мне — тоже. За эти два месяца я понял только одно: Пустой особых дружеских или родственных чувств ко мне не испытывал, однако воспринимал как долг помочь Нему, а следовательно, ему — хочет он того или не хочет — придётся со мной сотрудничать. Будем надеяться, что когда всё кончится, он не задерёт меня до смерти. Хотя как я считал из того, что знаю об этом мире, убить меня у Пустого не получится, максимум — сожрать. Надеюсь, Пустые не переваривают добычу… Я ухмыльнулся. Забавно будет перевариваться в своём же желудке. Так, отставить бредни. Для меня не существовало препятствий в форме этого астрального тела. Астральное тело, как пытался объяснить мне ягуар, обладало ещё более мягкой плотностью, отчего его не видят живые и не чувствуют как духовные существа, так и твёрдые объекты. Я уже убедился в этом пару раз, когда мы путешествовали по Сообществу. За эти два месяца мы буквально облазили всю местность на предмет особенностей, интересностей и опасностей. Пару раз мы случайно попадали на схватки между Синигами. В этот самый момент Пустой показывал мне и рассказывал, что такое духовная энергия и как она применяется Синигами. В тот самый момент я и понял, что реяцу на меня не действует в этой форме. Это хорошо — и плохо одновременно: я беспомощен в этой форме, но и никто не сможет причинить мне вреда… Ээх! Это бессмысленно, если я хочу спасти Нему. Нужно найти способ оматериализоваться и быстро, иначе… чувствует моя душа… Проблем мы не оберёмся. Этот учёный-капитан… как его там… Маюри! Маюри делся не пойми куда — это идеальное место и время для спасения девушки. Но Пустой медлил. А теперь отправил найти «что-то не знаю что». Пока раздумывал над всем этим, оказался там, куда меня отправил ягуар. Печень лысого краба, это что такое вообще? — целиком пустая комната, похожая на личное койко-место в дурдоме. Она была полностью покрыта чёрными квадратами. Я подлетел к полу и всмотрелся — квадраты были чем-то вроде зеркал. Датчики… Комната под круглосуточным наблюдением… Любая живая душа, проникшая сюда несанкционированно, тут же получит пару-тройку ударов… Возможно, смертельных. Напротив двери расположилась… Картина? Я подлетел и к ней. При ближайшем рассмотрении заметил много чего интересного: Во-первых, Маюри самовлюблён и обладает широкими амбициями. Во-вторых, эти амбиции упираются в личность одного человека, которого он до жути ненавидит. В-третьих, то, как и что изображает эта картина, — она размыта, сделана в форме мозаики, которая так же, как и комната, состоит из квадратных деталей; изображение на этой картине меня не обрадовало: Маюри, на которого я успел насмотреться за эти два месяца, победоносно стоял во весь свой рост, занимая четыре пятых от всей картины, в одной своей руке он держал окровавленный меч, судя по всему, золотой — он был слишком размыт; , а в другой маленького ребёнка, который по-сыновьи прижимался к груди Куроцучи. Я перевёл взгляд немного вниз, дабы рассмотреть, кого этот безумец убил: человек казался мне весьма знакомым, светлые волосы почти по плечи, а рядом лежал полосатый цилиндр как у Шляпника из «Алисы в стране чудес». Нет, не могу вспомнить… Даже для тебя это слишком, прям как в дешёвом кино: спрятать что-то за своим самолюбием, причём в прямом смысле, Маюри? Банально. Я просунул голову сквозь картину: как и думал, дальше оказалось нечто по типу сейфа, но в открывании более сложное. Наверняка, ещё одно смертоубийственное изобретение учёного. И я поспешил просунуться головой сквозь дверь сейфа. Внутри лежала лишь одна вещица: маленький стеклянный кубик, хранивший в себе кругленькую, светящуюся синим, размером с ладонь шкатулку… Ну или нечто подобное точно, я готов был дать руку на отсечение, что в ней что-то есть. Так… Сэм, сосредоточься, как учил Пустой… Направь всю волю в руку, всё желание сделать что-то — в пальцы и… Я потянулся рукой к шкатулке и одним щелчком поддел замочек, откинув крышку. Этому меня научил Пустой. Слабому воздействию на окружающий мир посредством воли. Внутри я обнаружил около шести различных маленьких шариков, меньше чем даже попрыгунчики. Каждый был своего цвета: зелёный, синий, красный, чёрный, белый и фиолетовый. Что это? Где я должен был прочитать об этом? Тут по плечу меня кто-то стукнул и рядом со мной появилась физиономия Пустого. Он рыкнул и сделал тоже, что и я, но только с обратным эффектом — закрыл шкатулку. – За мной, сейчас всё объясню, — ягуар-Сэм ринулся ввысь, сквозь потолки. Я приударил следом за ним. – Что это было? – Извини, видимо, ты опоздал. Учёные успели вынести оставшуюся часть информации, что там хранилась. Я промолчал. Меня настигло нехорошее предчувствие: кажется, не только я считаю, что пора это заканчивать. Я пытаюсь спасти Нему. А Маюри видимо хочет сделать что-то ОЧЕНЬ, ЧЕРТОВСКИ плохое. – В общем, объяснять нет времени, но… В той комнате хранилась кипа информации по проекту, названному Унификатор. Это были те шесть шариков, которые ты видел. Шкатулка, в которой они хранились, нечто вроде катализатора, и предназначался он для Нему. Мы были примерно где-то в километре над бараками Двенадцатого. Уже наступила ночь — неужто я так долго возился со всей этой фигнёй? – Что это были за шарики? – Души плюс. Модифицированные души. Но это не сходится… – С чем? – Пока ты часами следил за Нему и выверял возможности спасения, я рылся в архивах Сообщества душ, в том числе и секретных. Несколько лет назад учёный по имени Око Юшима, сейчас — заключённый двести семнадцать в Мукене — создал особые души. Это были искусственным образом усовершенствованные души, которые должны были влиться в общественность людей в Генсее и помогать Синигами справляться с угрозами Пустых. Но это не то! Эти шарики не простые модифицированные души? — Пустой посмотрел куда-то в сторону. Маска на его лице внезапно ожила, словно задвигалась и выказала беспокойство. – Почему не обычные? – Создали их, как было написано в том проекте, из уже существующих душ. Маюри успел над многими поизмываться за эти годы. Я предполагаю, пусть неофициально, но Готей как-то одобрил его эксперименты над представителями других рас… Квинси… Подчинители… Пустые… Синигами… Есть и другие, точно тебе говорю! Я предложил Пустому кое-какой план. Ягуар должен был на несколько часов слетать в Мукен и отыскать Юшиму. Как только я найду способ оматериализовать нас, я выбью из Маюри всё дерьмо. А этого Око мы прихватим с собой, чтобы помог выяснить, как работает Унификатор. Пустой согласился. Но прежде чем он улетел, я задал ему до боли личный вопрос. Ведь мой Пустой — это как-никак я сам. В бытность, когда мы с Букером жили в нашей школе, у нас всё-таки была кое-какая жизнь: наши увлечения не ограничивали, в свободное время мы могли заниматься, чем захотим. Я любил читать мангу и смотреть аниме… Это чистая удача, что я попал именно в одну из своих любимых историй, тем не менее уже большую часть я помню размыто. И что ещё хуже — этот Блич катастрофически отличается от другого… Или же всё действительно было так зверско? – Маюри не любит Нему как дочь? Он не создавал её как свой идеальный эксперимент? — я был уже почти в бараках, когда задавал эти вопросы, но ягуар слушал молча. — Я знаю, ты обязан помогать мне, ты создан в помощь мне, но… Ты явно знаешь больше, чем говоришь? — и он молчал. Тишина меня убивала. Я уже скрылся за стенами здания, как ягуар вылетел за мной следом и бросил короткое: – Всё слишком сильно отличается. И тебе ещё предстоит это понять. Удачи нам обоим.***
Спустя день Маюри чапал к Сенкаймону. Урахару он так и не нашёл. Куроцучи со злобой стиснул рукоять висевшего на боку дзанпакто. Ложное донесение подпортило все планы: мало того, что срывались сроки исполнения проекта, так ещё и убить злейшего бывшего капитана не выдалось чести. Ничего, уже очень скоро проект Спящая будет готов — и первое задание для венца своих творений Маюри уже придумал. Злобно и весьма самодовольно, с неким презрением ко всему, что его окружает, капитан усмехнулся. Куроцучи вышел из Сенкаймона и увидел перед собой несколько десятков непонятных фигур в странной броне. Но самым запоминающимся была махина, заслонившая солнце: эта штука была похожа на огромного человека, выкованного из камня и металла. Цепи обматывали горло этого исполина и приковывали его к земле, прямо возле портального перехода. Завидев капитана, фигуры в броне всполошились, но успокоились, стоило появиться здесь третьему лицу — видимо, это был их командир. – Синигами! — победоносно обратился воин, целиком облачённый в броню и носивший на руках мощные перчатки-кастеты. Маюри быстро уловил, какая мощная реяцу исходит от этого предмета. — Я не знаю твоего имени, но от имени богов Олимпа скажу, что Общество душ пало. Сдавайся — и мы сохраним тебе жизнь! — воин улыбнулся, даже под шлемом это было заметно. Маюри усмехнулся в ответ ещё более гаденькой улыбкой: – Откровенно говоря, мне плевать на Сообщество душ. Но как Синигами, пусть и не заинтересованный в войне, я скажу тебе, увалень, — Куроцучи обнажил Ашисоги Джизо, — Общество душ не падёт, пока останется жив хотя бы один Синигами! – Что же… Договариваться — это не моё, — воин улыбнулся ещё шире прежнего, на этот раз, казалось, что безумно, — Моё имя Геракл, и я буду тем, кто сокрушит тебя… Кастеты Немейского льва, даруйте мне вашу мощь! — Бан-кай, — тихо отчеканил в два слога Маюри. Сенкаймон взорвался от гигантского скопления двух реяцу.***
За пару часов до… (PoV Самуэль) – Где ты был так долго? — я стоял возле камеры жизнеобеспечения Нему, вглядываясь в лицо девушки. Её глаза стеклянные, ничего не выражают, даже не мигают. В них никого нет, за ними ничего нет. – Выяснял, что случилось с Юшимой. Всё ещё хуже, чем я предполагал. – В каком смысле? — я повернулся к Пустому-ягуару. – Готей с ним что-то сделал, из него как будто вынули разум — сейчас он больше напоминает овощ. Я вздохнул. Готей — спонсор по подбрасыванию свиней в самых неожиданных случаях. У меня назрел план. Если он сработает, оматериализация нам не понадобится. – Ну, а ты что придумал? Есть идеи? – Идеи у меня есть всегда, вопрос в другом — сработают ли они? – Ну так? — Пустой недовольно начал глазеть по сторонам. Его взгляд упал на Акона, и он отошёл к нему, тоже, как и я, заглянул в его планшет и слегка удивился. – Девяносто семь процентов. У нас мало времени… Что ты придумал? — снова, уже более требовательно спросил Пустой, готовый на любую сумасбродность, лишь бы удалось помочь Нему. – Нам нужен Унификатор. У меня есть неожиданная идея. – В чём она заключается? – Унификатор используется в проекте для поддержания жизни Нему… Как я это понял? — я глянул на Пустого, а он пожал плечами. — Клетки Нему требуют постоянного жизнеобеспечения. Если из этого проекта они хотят получить хоть какую-то пользу, им нужен прибор или инструмент, с помощью которого они бы смогли давать духовным частичкам Нему животворный импульс. Можно сказать, разряд тока по всему телу. – Это ничего не объясняет. То, что ты сказал, лишь подводит итоги… – Я не закончил! Ты не задавался вопросом, почему мы снаружи и до сих пор не можем попасть в её внутренний мир? Задавался, я вижу. Это из-за Катализатора. Катализатор должен стать основой для развития души Нему, поскольку сейчас у неё её просто-напросто нет. – Нам нужен Катализатор, чтобы… — попытался закончить мою мысль Пустой, долго приходя к моим выводам: — … оказаться внутри её зародившейся души? – Нет. Вернувшейся, — я посмотрел на Пустого с печалью на лице, — эти суки вынули и спрессовали душу Нему, дабы она не мешала их принудительному вмешательству… Пустой отвернулся. Он обладал колоссальной силой. А ещё, что странно, ему были свойственны чувства, хотя я думал, что Пустые созданы на голых инстинктах. Он сжал кулак с таким хрустом, что я был готов поклясться, держи он в этой руке шею Маюри — сломал бы с полтычка. – Животные… — наконец выдал ягуар. Направь свой гнев в нужное нам русло. Я помолчал с полминуты, дал Пустому переварить новости. – Мы, как и те модифицированные души, находимся в её душе, но в отличие от них, мы свободнее, вероятнее всего, мы — это сам Катализатор. Нам нужно как-то заставить их всех присоединить Унификатор и отдать Нему её душу. – … У меня есть идея. – Слушаю внимательно. Вместо того, чтобы начать говорить, Пустой создал из духовных частиц маску. Хм, как ты это сделал, если астральные тела менее плотные, чем духовные? Вместо каких-либо объяснений, тот швырнул маску на стол к Акону и… Он её увидел? Я подскочил к Акону. Пустой стоял на месте и концентрировался что было сил на маске. Понял, он собрал всю свою волю и желание в маске, собрав ту из духовных частиц. Но что он планирует делать дальше? – Помоги мне, — ягуар явно не справлялся. – Что я должен сделать? – Я держу духовные частицы своей маски под контролем воли, но у меня не получается воздействовать на Акона. Примени свою волю и внуши Акону через… Кха-а-а… маску, что он должен… кха-кха… поставить Нему Унификатор, — Пустому было настолько тяжело, что он даже упал на одно колено, не в силах удерживать это состояние слишком долго, — быстрее… я… не могу… агх-кха-кха… Я сосредоточился, что было сил на маске. Акон взял маску в руку и я, сконцентрировав всю волю и желание в голове, подумал: Ты должен быстро забрать Унификатор и установить его Нему. А после освободить её. А потом через руку направил этот импульс в маску. Офицера словно током прошибло — он остолбенел на секунду и произнёс: – Я должен быстро забрать Унификатор и установить его Нему. А после — освободить её. Как я и сказал. Быстро! Я сконцентрировался на мыслях Акона, посылая ему своё желание с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Голова болит —, но плевать, если всё получится! – Агх, кха-кха, у тебя получилось, — Пустой, кажется, с облегчением смотрел, как я увожу Акона за Унификатором. Маска рассыпалась. – Останься с Нему, я скоро вернусь. Акон достал Унификатор. Мне в глаз попала капля пота — я никогда и не думал, что псионика — это настолько тяжело. Правда я и не заметил, как на лбу выступила испарина, а всё тело крутило словно в припадке. Я быстро смахнул надоедливую жидкость со лба и направился за Аконом — он ускорился в два раза, держа стеклянный куб с Катализатором. Касательно той комнаты из чёрных квадратов — не думал, что Маюри настолько извращён в плане пыток: это была словно игра в сапёра, любой неправильный квадрат мог оказаться смертельным, например, расщепить твои духовные частицы, сжечь их. По бокам даже пару раз появлялись датчики движения с мини-турелями. Фуух. Помню, при моей старой жизни в школе нас обучали пробираться даже в таких опасных местах, как эта комната, но мурашки по спине всё равно блуждали. Я никогда ещё так не разочаровывался… Когда мы пришли — было уже поздно. Потолок уничтожен, половина учёных убита, вторая — взята в заложники. Возле системы жизнеобеспечения Нему стояли двое: парень с наглой улыбкой и светящейся словно солнце бородой, и рыжий мальчишка, носящий на шее белоснежный шарф лётчика, одетый в форму гонщика формулы один. Он завидел Акона… А я потерял контроль, на секунду оказавшись обескураженным. Рядом оказался ягуар и схватил меня за плечо, утащив прямо за куб системы жизнеобеспечения и пропищав короткое «Пс-с!». – Что ты творишь? – Я не знаю, кто это. Точнее, подозреваю, но если опасения верны — они могут нас почуять. Я удивлённо изогнул бровь, прикрыв один глаз. Бляха муха! Что они собираются делать? И почему они здесь? Тот, что был рыжим, увидев Акона в дверях, сразу понял, что он здесь за старшего, и, ничего не спрашивая, он отобрал у офицера Унификатор, который тот нёс. Покрутив его в руке, он спросил, зачем он. Акон молчал. Я так и не понял, это было из-за моего ментального контроля, или же из-за того, что Акон понял, что эти ребята вторженцы. Но далее произошло следующее — со скорость пули рыжий снова оказался возле Акона и смотрел на него таким взглядом, что если бы Акон не проговорился, он бы того убил… Но Акон молчал. Рука рыжего задрожала, причём чертовски неожиданным образом, с такой скоростью, что конечность стала размытой подобно пятну на картине. Я только и слышал нечто наподобие звука вибрации… Нет, это был как свист рассечения воздуха при взмахах мечом, только… Тональность была выше и тоньше. Рыжий хотел было ударить офицера, но его остановил золотокудрый и сказал: – Гермес, крайние методы — не наш способ, не забывай. Этот парень даже ответить тебе не может. Золотокудрый посмотрел в глаза Акону и… из глаз парня в глаза офицеру ударил яркий солнечный свет. Он вспыхнул ровно на секунду, а потом затух. Акон даже не понял, что произошло. А золотокудрый незнакомец довольно отвёл офицера к остальным заложникам и взял Унификатор у Гермеса… Он понял. – Эта штука нужна для того, чтобы эта девушка ожила. – А нашей целью является уничтожить её, разве нет? – Да, согласен, но зачем делать всё так обыденно и пошло? — возмутился парень с солнечной бородой. — У меня есть идея получше. Из руки парня повалил чёрный дым, который объял Унификатор. – Что ты задумал, Феб? – Помнишь, когда мы с тобой жили в Риме, нам поклонялись как богам Колизея, главным богам? В честь нас устраивали кровавые жатвы, нам приносили в жертвы лучших воинов Рима! — кажется, нас ждёт что-то очень плохое. Феб повернулся к рыжему с горящими глазами: — Зевс хочет, чтобы она умерла, но не давать ей шанса на жизнь — тоже неправильно. Пусть борется за свою жизнь. А убить мы её всегда успеем… После обработки этим странным дымом Унификатор стал источать странный бледно-жёлтый свет. Феб, державший Унификатор, одним ударом сломал стеклянное покрытие и, ударив в поверхность системы жизнеобеспечения, пробил и её, и грудь Нему, поместив Катализатор на своё законное место. Я посмотрел на ягуара, он медленно начал расплываться и вскоре исчез. До меня долетел лишь его окрик: – Сэм?!***
Секундой позже внутри души Нему (PoV Самуэль) – … Эээм! Сээм! САМУЭЛЬ! — я ничего не мог вспомнить. Некое существо, похожее на ягуара или пантеру, только в маске, трясло меня за плечи. А! Пустой. Хиро, Нему. Синигами. Сообщество душ. Блич… … Вспомнил. – Твою мать! — я подскочил с такой скоростью, словно проспал важный экзамен. — Где мы? — я огляделся: повсюду окаменелости вперемешку с травой и всё это парит в воздухе, соединяясь малыми дорожками из подвесных мостов. – Внутренний мир. Вероятнее всего, Нему-сан, — серьёзно, хоть и с толикой радости на морде проблеял ягуар. – Так Нему или нет? Если не её, то чей же? – Сам у неё и спроси. Она ждёт нас вооон там. Пустой показал на неприметную скалу, напоминающую выпрыгивающего из воды дельфина, за которой оказался выступ, по которому можно было слезть… Мы делали всё очень быстро, с невероятной скоростью искали дороги и пути, нигде не задерживались. Пустой вёл меня целенаправленно, может быть, он не сказал —, но уже встретил Нему в другом месте? Приятное упоение разлилось по телу: встречу наконец-таки объект, вверенный мне в защиту. Подвесной мост кончился и вот снова уступ — мы его преодолели и оказались… на самом дне… ниже было уже некуда. Под ногами был зеркально чистый пол, который просвечивался с неба этого мира, и за ним виднелось солнце, так, как будто низ был верхом, а верх — низом. В середине этого места стояла девушка: милое лицо, изящный образ, немного взволнованный вид и добрая улыбка в глазах. Она поклонилась, я сделал то же в ответ. Пустой стоял истуканом, оглядываясь. – Вы Самуэль-кун? – Да, мисс Нему. Простите, что без разрешения в вашем духовном мире, но мне велено вас защищать, — я как-то неловко себя сейчас чувствовал. Общался же раньше с девушками… Вот именно что с девушками, все мои знакомые и друзья женского пола были… мягко говоря… не слишком женственными, не слишком походили на девушек. А Нему — такое чувство точно она с другой планеты… Или мира? Хе. – Он где-то здесь. – Ты о чём? — я повернулся к Пустому. Вспомнил… что этот Феб сделал с Катализатором? – Паразит. Духовный паразит. Этот Феб — греческий бог света, владыка солнца, он зачем-то появился в Сообществе душ вместе со своим братом Гермесом… – Откуда ты? .. – Ты сам говорил: «я знаю больше, чем говорю». – Ладно, — я поднял руки в знак примирения и задал другой вопрос: — Что за паразит? Ты о чём вообще? – Я полностью уверен, что Катализатор был заражён паразитом, который пожирает душу изнутри. Если это так, мы скоро с ним столкнёмся. Не весело. Совсем не весело. И ничего хорошего. Я порекомендовал Нему спрятаться, но Пустой вовремя заявил, что затея бессмысленна. Паразит чует всех существ, обитающих во внутреннем мире, будь то дзанпакто или его хозяин, даже пустого. На мой вопрос о том, может ли пустой тягаться с паразитом, ягуар заявил, что паразиты хитрее и живут так постоянно, а пустые — лишь изредка. И вот тут появилось это. Оно — как рассказ Стивена Кинга. Это существо меняло обличие раз в несколько секунд: громадный скорпион, потом лошадь, следующим был крокодил и паук, в конечном итоге, дым принял облик огромной головы. Чем-то напоминало духовную энергию в виде черепа Зараки Кенпачи и маску пустого Ичиго Куросаки в их историческом бою в Сообществе душ. Глаза существа сначала смотрели на Нему как на основную цель, но потом почему-то перешли сначала на моего Пустого, а затем — на меня. Мне это не нравится. Надо драпать отсюда. Крикнув Нему бежать, Пустой рванул за мной следом, вставая на все четыре конечности и в подобие зверя ускоряя бег прыжками. – Что будем делать? — мы остановились за одним из валунов, коих тут было полным полно. – Ты меня спрашиваешь? Я впервые сталкиваюсь с таким противником, а ты у нас хотя бы Пустой! Мы выглянули из-за валуна. Где эта?! .. Кто-то схватил меня за шиворот и выбросил вперёд. В воздухе я перегруппировался и приземлился на землю, слабо ударившись рукой. Сэм-Пустой вскочил на валун и… Из-под земли вырвался чёрный дым, словно гейзер подкинувший окаменелость. Пустой вовремя успел отпрыгнуть. Дым опять сформировал глаза и, отыскав меня, ринулся что было мочи. Я подскочил и, поскальзываясь на мелких камешках, побежал по лабиринту из камней. Я обернулся: дым был над моей головой и преобразовался в форму… кита? Эта махина летела на меня и была готова раздавить, как вдруг — на неё прыгнул Пустой и, схватив за какой-то дымчатый загривок, потянул за собой в сторону. Треск! Земля начала проваливаться, поскольку дым проломил тушей кита прозрачный пол: и дым, и я, и Пустой — мы полетели неизвестно куда. Мне казалось, что лететь я буду долго, но, пролетев расстояние приблизительно равное двум этажам, я ударился о землю. Я посмотрел по сторонам: дыма нигде не было видно. Пустой бежал по направлению ко мне — кажется, ему вообще всё равно, сколько бы его не били. – Сэм! Ты как? – Неплохо. Здесь боль не такая, какой она воспринимается в реальном мире. – Хорошо, он пока исчез, что будем? .. Сэм?! — меня позвал Пустой, обеспокоенно поглядев на моё остолбеневшее выражение лица. Меч. Позади моего Пустого расположился меч, он был упрятан в камень где-то в пол лезвия. Фальшион… Букер… Я подскочил на месте и рванул к мечу, обежав ягуара. Фальшион Букера. Я боязливо дотронулся до рукоятки — словно Дариас может мне вот-вот накостылять за своё драгоценное оружие. Я попытался его выдернуть, но меч не поддавался. Король Артур, мать его. Твоя любимая история, Дариас. – Как его достать?! – Никак! У нас нет на это времени! Он может… – Появится в любой момент?! Это ты хотел сказать? — я зыркнул на своего Пустого сумасшедшим взглядом и увидел, как дым снова материализуется сбоку от нас. Мы переглянулись. – Отвлеки его. Я сделаю, что смогу! — ягуар согласно и сдержанно кивнул. Удачи нам обоим. Фуух.Пожалуйста, Букер, я знаю, ты был величайшим мечником, которого я когда-либо встречал. Ты был сильнее меня, даже когда был болен. Я знаю. Я хотел умереть, потому что я эгоист. Потому что я не спрашивал никого и вынудил тебя пойти со мной. Но сейчас — мне нужна твоя помощь. Не потому что я боюсь за свою шкуру — я за неё никогда не пекся. Нет. Меня попросили помочь. И я помогу. Я всегда был таким. Я спасу Нему и всех, кто ещё попросит моей помощи. Я помогу всем, всему миру, если потребуется. А ты — одолжи мне свой меч… И свою храбрость.
Я с усилием вырвал меч из каменного пьедестала. Камни поблизости раскололись. Сдохни! — все камни, что лежали в этом внутреннем мире, внезапно поднялись в воздух и ринулись в существо из дыма. Мой Пустой, завидев эту атаку, перевернулся через себя и отпрыгнул как можно дальше, в тот момент как огромные каменные глыбы нещадно один за другим разрывали дымчатую плоть чудовища, они зарыли его в некое подобие каменной тюрьмы. Я подошёл к Пустому. Он глянул на меня. – Давай, убьём его и дело с концом. Я поднял фальшион над головой и опустил. Паразита разорвало на части…***
Мы объяснили всю ситуацию Нему. Нему была кроткой и скромной, очень волновалась, когда мы ей всё объяснили. Пришло время как-то решать проблемы в реальном мире — и Пустой предложил выход: поменяться местами с Нему за управлением этим телом. Вопрос только — как я это сделаю? – Сказку помнишь? – Какую? — удивился я странному вопросу в ответ на мой вопрос. – Про спящую красавицу. – Напомни мне, я не очень любил книжки в детстве читать. – Сцена в конце, когда главный герой — принц поцеловал красавицу. – Ну и? .. — почему-то меня это смутило и… я покраснел? – Чтобы выразить своё доверие, лучшего способа не найти. Точнее, никто его не придумал, – так, ягуар кажется начал откровенно стебаться надо мной. – Поцеловаться? — переспросила Нему, глянув на меня. Я был уверен, что она пока не знает, что это такое. И я был прав. – Можно в щёку, наверное? — жалостливо возопил я у Пустого, а он лишь пожал плечами. Я сказал Нему: — Ты должна будешь приложить свои губы к моей щеке. Госпади, сэр Хиро, простите меня… Я не специально… Девушка поцеловала меня в щёку, и я почувствовал, как отключаюсь. Кажется, план ягуара сработал. Я надеюсь, чёрт подери!***
Я очнулся где-то посреди лаборатории. Меня кто-то держал за горло. Я попробовал приоткрыть глаза. Кхе-кхе. Тело как будто онемело. Рыжий парень… Гермес… – Как ты выжила?! Я молчал, поскольку не мог ничего понять. Я в теле Нему… Он обращается ко мне на «она». Он включил свой приём вибрирующей руки и ударил меня в правое плечо. Я точно чувствую, как кости хрустят, разрываясь, но… Боли нет. Моё тело под воздействием чего-то. Видимо, одного из наркотиков, что использует Маюри. Я немного оклемался, пока Гермес что-то орал на меня. И тут я внезапно почувствовал гнев — он атакует безвредную девушку, которая постоять за себя не может. Я дёрнул левой рукой в сторону и со всей силы ударил ей в его правое плечо, как и он меня минуту назад. Он зашипел. Я посмотрел на итог удара: не рассчитал силу, и моя ладонь прошила его плечо насквозь. Попытался с силой выдернуть руку, но он мне не дал этой возможности, а ударил меня ногой в живот. Я снова обозлился, ещё сильнее прежнего. Я, дёрнув левой рукой в разы сильнее, освободил её, после чего схватил Гермеса за его правую руку, вырвал её до основания плеча и наотмашь треснул прямо по лицу. Гермес отпустил моё горло, дал продышаться, а сам отшатнулся и осел на пол, облокотившись об одну из стен. – Значит, мойры говорили правду… – Что? Кхе-кхе, — я пытался откашляться. – Ты можешь его остановить… Гермес был как в трансе. – Неважно, что ты этого не понимаешь, важно, что у тебя нет выбора. Снова нет выбора — это уже баян! – Я просто хочу уйти. – Не получится: город оккупирован, все пути отрезаны. Геракл сторожит ваш главный выход отсюда. Город патрулирует армия Марса. Но я помогу… – Что? — я удивлён, зачем богу помогать мне против воли своих же. – Я не хочу этой войны. Останови… Зевса… Я дам… тебе возможность… это… сделать… Гермес, кажется, отключился. Из его раны хлестала кровь несколько секунд, а потом прекратилась. Его окружил странный зелёный ореол, он начал его лечить. А пока продолжалось лечение, от этого ореола отделился маленький огонёк и стал кружить вокруг меня. Он… меня… куда-то ведёт? Туго соображаю. Ах. Я быстро снял одежду с одного из мёртвых Синигами. Немного великоваты, но ничего — сойдёт на время. Стоило мне начать покидать бараки почти полностью уничтоженного Двенадцатого отряда, как на выходе, в одном из переходов я встретил Маюри Куроцучи, немного раненного. Он меня заметил и опешил на долю секунды. За эту долю секунды перед моими глазами пронеслись все мучения Нему: её боль, моя злость, желание моего Пустого убить Маюри — всё это смешалось и… Я не помню, как со всей силы ударил Маюри мечом. Помню лишь, какое удовлетворение получил от того, что этот учёный-садист лежал на полу разрубленный пополам… Я бросил ему напоследок: – Паразит… И ушёл.