Драконья забота

Глава 5 Дрэгон старался не слишком бурно реагировать на действия Давида, который ловко и быстро расправлялся с бинтами на теле Дрого. Казалось, Вэйрон наконец решил взяться за ум и перестал без повода плеваться ядом, включив в себе серьезного врача, а не перезрелую истеричку с хроническим синдромом недоеба. Заккар с одной стороны был рад этому, поскольку желание прибить друга пропало, но с другой заставило следить за своими жестами и взглядами, поскольку в таком состоянии он мог быть чересчур наблюдательным. А Дрэгон не сильно горел желанием демонстрировать ему свои мысли и тем самым подтверждать его правоту. Он не наступал на одни и те же грабли, отнюдь, потому что братья и рядом не стояли с Тэроном, выше, возможно, но не рядом. — Зак, — сосредоточенно позвал мужчину хирург, внимательно рассматривая шов на руке парня, — иди сюда, нужно подержать его, чтобы не начал вырываться. Дрэгон приподнял бровь, но все же подошел и присел на край кровати, обнимая Дрого поперек груди. — Вскрывать будешь? — Нужно вскрыть, я не пойму ничего если не буду видеть раны, не надо было зашивать, сейчас по-новой кровь хлынет и будет нам большой привет в виде кровотечения, — серьезно произнес Давид, роясь в своем чемодане и извлекая из него небольшой контейнер с инструментами. Затем он полуобернулся к другу и спросил: — Где ванная? — Годро, проводи его, пожалуйста, — глянув на младшего Лекса, который принес чистые бинты и тазик с водой, попросил Дрэгон. — Пойдемте, — слишком спокойно произнес Годро и пропустил хирурга вперед себя в проход. Оставшись в относительном одиночестве, Заккар провел ладонью по взмокшему лбу парня в своих руках. Он слабо застонал, но в себя еще не пришел, что немного напрягало, ибо он мог проснуться в самый неподходящий момент. Немного прогнувшись назад, Дрэгон взял из тазика мокрое полотенце и провел по пылающему лицу и ключицам парня, немного снимая его жар. Дрого заерзал и открыл глаза, медленно моргая и обводя растерянным взглядом комнату. Почувствовав, что его спина упирается в чью-то грудь, а на его собственной талии лежат чужие руки, парень напрягся и начал мотать головой и пытаться вырваться. Дрэгон шумно вздохнул и повернул его голову в свою сторону, попытавшись улыбнуться, но вышло не очень из-за усталости и нервного напряжения. — Доброе утро, — помимо своей воли сухо проговорил он и осторожно сжал свою руку на его талии, — успокойся и не ерзай, пожалуйста. Врач тебя осмотрит и тогда мы ненадолго оставим тебя в покое. — Врач? — удивленно прохрипел старший Лекс и моргнул, когда вспомнил, из-за чего он вместе с этой рептилией оказался в одном номере, а затем гневно прошипел: — С моей рукой все более серьезно, чем ты мне сказал? Заккар возвел глаза к потолку, моля высшие силы дать ему выдержку, чтобы вытерпеть весь яд и злость этого создания, когда он узнает правду. — Не совсем, — старательно подбирая слова, произнес Дрэгон и вздохнул, когда парень двинул ему локтем здоровой руки в живот, без слов выражая свою злость. — Дрого, не трать свои силы на пустяки, они тебе еще понадобятся. — Это не пустяки, блять! — прошипел Дрого, но биться перестал и вроде как успокоился, но мужчина чувствовал ходящие под его кожей волны ярости. Хотелось его обнять, чтобы хоть немного сгладить свое вынужденное вранье, но Заккар прекрасно понимал, что парень скорей его задушит, чем утихнет или перестанет мариновать себя. Вообще для серьезно раненого он еще довольно бодро себя чувствовал, раз стал драться, но с другой стороны спустя пару минут его дыхание заметно потяжелело, а в глазах появился туман. Дрого мотнул головой, стараясь удержаться в сознании, и невольно вздрогнул, когда мокрое полотенце коснулось его лица. Парень скрипнул зубами и хотел было разразиться очередной тирадой, как в комнату вошел Годро, а вслед за ним какой-то незнакомый мужчина в белых перчатках. Рукава его рубашки были закатаны по локоть, собственно, до них и доходила эластичная резина. Дрого невольно поежился, когда встретил острый и холодный взгляд этого человека, но тут же одернул себя и заставил свое сердце успокоиться. Но настороженность со своего лица не стал убирать, поскольку он слишком хорошо знал выражение таких глаз. Глаза беспощадного, двуличного убийцы — отражение его собственных. Давид хмыкнул, заметив вспыхнувшую злость во взгляде парня, но выходить из себя не стал. Что было странно, поскольку не совсем свойственно ему. Вэйрон слегка склонил голову в приветственном жесте. — С пробуждением, господин Лекс. Я Давид Вэйрон, хирург и друг вашего знакомого. Вам не о чем беспокоиться, я только осмотрю рану. Дрого удивленно моргнул, сбитый с толку его тоном, а затем подозрительно посмотрел на брата, увидев, что он набирает в шприц какое-то вещество. Движения его были слишком резкими и даже механическими, что вызвало неприятное чувство опасения в груди. — Годро, — напряженно позвал старший, внимательно наблюдая, как осторожно брат кладет готовый к использованию шприц на небольшое блюдце и медленно повернулся к нему, заставив Дрого пропустить удар сердца, — блять, мелкий, снова… Годро натянуто улыбнулся и прикрыл глаза, а когда снова открыл, его взгляд перестал напоминать замороженную рыбу. — Все хорошо, не беспокойся, — старательно контролируя свой голос, произнес младший и ближе подошел к брату, — нужно сделать тебе укол, чтобы убрать болевые ощущения. — Блять! Хуле меня тогда так скручивает, если «все хорошо»?! — зарычал Дрого и попытался снова вырваться, но Заккар только сильнее обвил руку вокруг его талии. — Успокойся, — прикрикнул на него Дрэгон, наблюдая за тем, как Годро обрабатывает спиртом его руку и вгоняет иглу в вену, затем он более тише добавил: — тихо, сначала разберемся с тобой, потом уже займемся им. — Я выпущу тебе кишки, если не вытащишь его из этого состояния. Понял? — слабым и тихим голосом проговорил Дрого, потому что укол начал действовать и его сознание слегка мутилось из-за лекарства. — Понял, — глухо ответил Заккар, с холодом наблюдая, как Давид быстрыми и точными движениями вскрывает шов и тихо матерится сквозь зубы. Дрого почти не чувствовал боли, лишь отголоски, которые растворялись в вязкой пелене сознания. Внутри была горечь и пока слабо ощутимый страх, даже не за себя, а за брата, потому что он знал насколько далеко может в себя уйти Годро, что потом его несколько дней приходилось вытаскивать. Раньше этим занимался сам Дрого, ну, а теперь, с его ранением это пока не представлялось возможным, что вводило в бешенство. Старший Лекс поморщился, когда врач начал осторожно двигать инструментами разорванные кожу и мышцы, и рефлекторно хотел двинуть ему по лицу кулаком, но рука не подчинилась. Дрого сглотнул и посмотрел на серьезное лицо брата, который держал лампу над врачом и освещал его рану. Годро был мрачнее тучи, но еще каким-то чудом сохранял самообладание. Хотя, если учесть его состояние, то ничего удивительного в его хладнокровии нет. Дрого подавил скулеж, когда хирург задел какое-то нервное окончание и заставил пальцы слабо дернуться. — Хорошо… — тихо произнес он на французском и начал убирать из раны не нужную кровь, — не все так плохо, как я думал. Дрэгон выгнул бровь, наблюдая, как Давид накладывает на раны повязку, а после забинтовывает ее, и спросил на том же языке: — Какие шансы? — О шансах, рептилия, сейчас лучше не говорить, — бросил Вэйрон и встал на ноги, бросая использованные перчатки в лоток с пустыми ампулами и шприцами. Затем он посмотрел на друга и раздраженно выдохнул, понимая, что он от него не отстанет до тех пор, пока он все не расскажет. — Пошли тогда выйдем, ему нужен покой. Заккар осторожно уложил парня на спину и жестом подозвал к постели Годро, а сам тем временем направился вслед за Давидом, который ушел в ванную. — Чем быстрее мы сделаем операцию, тем больше вероятность того, что он сможет двигать рукой, — без предисловий начал Вэйрон, моя свои руки и смотря на друга через зеркало, — мышечный нерв не полностью разорван, что позволило сохранить слабую чувствительность, а вот с лучевым дела идут не гладко. Его срочно надо сшивать, не то даже эти мизерные шансы на успех будут бессмысленные. — Сколько часов у нас есть? — спросил Заккар, начиная судорожно соображать, что ему делать в данной ситуации. — Пятнадцать, может чуть больше, — серьезно ответил Давид и обернулся к нему лицом, — потом уже будет поздно. — Даже если мы и сможем его каким-то образом переправить в Амстердам, времени на сборы, перелет и подготовку уйдет немерено, — убито проговорил Дрэгон, устало прислоняясь спиной к стенке. Давид вздохнул, понимая, что в данном случае лучше переступить через свою спесь и гордыню и помочь другу, потому что Дракон редко когда демонстрирует свои эмоции и истинное состояние своего нутра. А сейчас оно кровоточило, что наталкивало на определенные мысли. Да и парней жалко, если говорить откровенно, хоть он никогда особой любви к омегам не питал. Он уважал силу и характер, а этого добра у братьев было предостаточно, что приятно его удивляло. Вэйрон достал свой телефон и вышел в гостинную, набирая номер своего знакомого в Осло, у которого здесь была своя клиника. Пускай у него иногда срабатывает блядский рефлекс гадливой суки, но иногда он мог вытащить любого «особо удачливого» засранца, если тот попадал в неприятности. Через несколько минут после телефонного разговора Давид вновь вернулся в ванную и хлопнул почти отключившегося Заккара по плечу. — Не спать, рептилия, нам еще руку твоего бойца надо спасать, — с легкой едкостью проговорил он и не сдержал острой усмешки, когда увидел непонимающие лицо друга, — не хлопай глазами, я нашел клинику. Дрэгон моментально встрепенулся и с легким недоверием спросил: — Как тебе это удалось? — Сейчас это не имеет значения, иди, помоги парням собраться, — быстро ушел от ответа Вэйрон и едва слышно хмыкнул, когда друг вылетел за дверь, — считай, что я наконец-то решил отплатить тебе старый долг.