Драконья забота

Глава 25 Некоторое время Годро лежал неподвижно, невольно прислушиваясь к звукам в ванной, но кроме шума воды ничего не удавалось услышать. Хоть он и понимал, что Зак не настолько готов похерить рамки приличий и начать ублажать себя в душе при нем, но все равно, для омеги была удивительна такая выдержка. Сам он едва сдержался, чтобы не сделать попытки унять возбужденную плоть, когда мылся, но тут вовремя вступило осознание и ведром холодной воды окатило сверху. Зак был прав насчет его моды заниматься самокопанием, не прошло и получаса с того момента как они попытались остыть, а он уже готов провалиться сквозь землю от стыда. Что за черт его укусил и вынудил вести себя так развратно, чуть ли не внаглую предлагая свое тело? Узнал бы Дрого о его поведении — прибил бы на месте, и был бы прав. Мысли о брате еще больше омрачили настроение Годро иррациональной виной перед близнецом и собственным отвращением из-за своего поведения. С одной стороны, он понимал, что в его действиях нет ничего плохого или возмутительного, потому что желание — это естественная реакция любого человека, когда он находится в компании объекта своего влечения. Но с другой — застаревшие комплексы и внутренние страхи острыми когтями впивались в сознание и рвали его на части мыслями о том, что он — грязный, вынужденный вести образ жизни низкосортной бляди, и недостоин нормальных отношений. Годро зло фыркнул и резко сел, обхватывая себя руками, чтобы сдержать дрожь в конечностях. На него снова начала накатывать темнота, но он с тихим шипением отмахнулся от нее и прикрыл глаза, начиная делать дыхательные упражнения, которым его обучили психологи из больницы. На раз — глубокий вздох, на два — медленный выдох… Повторив эти манипуляции раза три-четыре, омега почувствовал, как напряжение и скованность постепенно уходят из его тела, мандраж проходит, и сердце замедляет свой стук. Сделав еще один вздох, Годро неторопливо выдохнул и открыл глаза. Обстановка в комнате не кружилась вокруг него, цвета не резали сетчатку своей резкостью, а из запахов чувствовался только жасмин и мускус. Постепенно омега начал расслабляться, и уже не так вздрагивал от каждого шороха. Он заставил себя разжать судорожно сжатые пальцы на своих плечах и опустить руки вдоль тела. Еще несколько минут, и его отпустит… К тому моменту, как Зак вернулся в комнату, Годро уже лежал на боку и даже находился в легкой полудреме, ни чем не выдавая недавнего приступа. Разве что кожа была бледнее обычного, но он надеялся на то, что это не сильно бросалось в глаза. Альфа прошелся по помещению и выключил ноутбук, погружая комнату в тишину. Затем он осторожно присел на постель, и первое время просто смотрел на засыпающего парня. Объятый мягким полумраком Годро казался таким хрупким, как фарфоровая статуэтка, но Дрэгон слишком хорошо знал, что при случае этот фарфор может стать сталью, а от хрупкости не останется и следа. И все потому, что он нуждался в силе, которая могла его защитить, но от себя-то не найдешь спасения нигде. Мужчина едва слышно вздохнул и мягко поцеловал омегу в волосы, мысленно обещая, что ему больше не придется искать помощь у других и в собственном подсознании. Он сам станет его опорой, сколько бы ментальных преград не пришлось преодолеть. — Спи, мой юный Сидх, — тихо проговорил Заккар, аккуратно укрывая парня и невесомо целуя его в щеку, — сегодня кошмары до тебя не доберутся. После этого он приглушил свет и неслышно покинул комнату. Правда, самому Дрэгону еще долго было не до сна. Сначала пришло сообщение от Деметрия о том, что он нашел Атэля, ублюдок оказался связан с австрийским альянсом, и если его тронуть, то автоматически спровоцировать австро-венгерских шавок. Это, конечно, было проблемой, тем более, такое не пройдет бесследно перед главарями, но с другой стороны — Заккар не собирался отказываться от идеи выпотрошить выблядка, как мясную тушу. А посему он подтвердил свой приказ, выследить и схватить Дефонсе, попутно проредив ряды австрийской группировки. Ему влетит за такую самодеятельность, знает, но он не мог допустить, чтобы этот урод жил припеваючи. Потом, словно почуяв какую-то херню, позвонил Вэйсанур и устроил ему непрямой допрос, чтобы узнать, какого черта его люди подозрительно активизировались в окрестностях трех стран. Пришлось соврать, что он таким образом пробивает возможные альянсы, которые могли сформироваться у них под носом, пока они были заняты разборками с уничтоженными группировками. Том, как ни странно, поверил или сделал вид, но больше допытываться не стал, что было для него не совсем привычно. Но Дрэгон списал это на загруженность главаря, все же у него дел значительно больше, особенно в преддверии проверки Безымянных. Отчитавшись о состоянии Дрого и заверив, что они скоро прибудут в Германию, Заккар завершил звонок и с приглушенным стоном рухнул на свою кровать. Его не то, что бы напрягала эта игра в скрытые факты, но изрядную долю беспокойства вызывала. Потому что не было известно, как именно отреагирует Вэйсанур на его действия против чужой группировки, еще большие опасения вызывала реакция Каулитца. Так-то Билл ему доверял и не сомневался в его действиях, но совсем другое дело — когда возможные проблемы могут коснуться самих Всеядных. Значит, надо провернуть все так, чтобы его дела в Австрии не вышли за пределы Отряда. Продолжая думать об этом, Дрэгон не заметил, как погрузился в сон, все-таки, сказалась общая усталость и расслабление после «массажа» Годро. Утром мужчину разбудил умопомрачительно вкусный запах еды, который проникал даже за закрытую дверь комнаты. Заккар даже несколько минут понять не мог, что это за наваждение, так как находился в полудреме. Но потом любопытство пересилило упрямство, и он открыл глаза, впиваясь растерянным взглядом в потолок. Раздавшееся спустя минуту бурчание живота заставило его окончательно проснуться и в срочном темпе пойти в душ, ибо ему было невыносимо любопытно, что на этот раз приготовил его магический Сидх. К тому моменту, как Дрэгон закончил с водными процедурами, соблазнительный аромат гулял уже по всему дому и вызывал сильное слюноотделение. Заккар блаженно прикрыл глаза, вдыхая запах полной грудью и едва не облизываясь. Мясо в винном соусе и с обилием специй… надо потом узнать, где Годро научился так готовить, а заодно и то, что он умеет еще. Привыкший питаться одними полуфабрикатами организм разве что не урчал от удовольствия и предвкушения вкусного обеда. Или завтрака? Заккар мельком глянул на часы и непроизвольно вскинул брови, когда заметил, что время уже перевалило за полдень. Нормально он так поспал, ничего не скажешь. Зато он чувствует себя отдохнувшим, что было довольно непривычным ощущением, особенно, если сравнивать с прошлыми годами, когда он страдал от бессонницы. — Ты явно — создание не из этого мира, — довольно проурчал Дрэгон, проходя на кухню и замечая, что Годро как раз убирает помытую после готовки посуду, — за такие запахи я тебе душу продам, не раздумывая. Годро тихо рассмеялся, вытирая руки, и кивнул на стол. — Побереги свою душу для других вещей и садись, я тебя порадую безвозмездно. Заккар не смог сдержать довольной улыбки, заряжаясь теплом и светом, идущими от омеги. Так странно было чувствовать заботу о себе со стороны другого человека, потому что сознание не могло переключиться из постоянной собранности хотя бы на мизерное расслабление. Но с Годро менять эти состояния получалось поразительно просто, словно он попадал под влияние какой-то потусторонней силы и на какой-то миг забывал о своих тревогах. На самом деле он понимал, почему это происходило, но пока не спешил делать поспешных выводов. — Ох, Малыш, я скоро буду оды тебе петь, — смакуя каждый кусочек, проговорил Дрэгон и совершенно без задней мысли добавил: — Если бы Эсхан попробовал то, что ты готовишь, он бы сделал все, чтобы перетащить тебя к себе в ресторан. Годро удивленно вскинул бровь, услышав незнакомое имя, и с любопытством спросил: — Эсхан? Кто это? Заккар закусил губу, когда понял, что взболтнул лишнего, но, понимая, что уже не сможет забрать свои слова обратно, коротко вздохнул и со слабой улыбкой проговорил: — Это один из моих младших братьев. Эсхан Закерин. Он занимается маркетингом отелей отца, но так у него еще есть своя сеть ресторанов. Годро мысленно прикинул, сколько ему должно быть лет, чтобы успешно заниматься и отельным, и ресторанным бизнесом, и пришел к выводу, что Эсхану около тридцати. И все равно он считается младшим для Зака. — Ты сказал, один из… сколько же у тебя братьев? Дрэгон молчал где-то минуту, раздумывая, стоит ли рассказывать о своей семье, учитывая тот факт, что их отношения — весьма натянутые и далеки от идеальности. Но потом, словно приняв для себя какое-то решение, он вздохнул и проговорил: — Шесть. Тайрад, Эсхан и Кадар — Альфы, Кэрри, Тэрри и Эйден — омеги. Тай до сих пор на меня в обиде за то, что я ушел из семьи, и все обязанности наследника легли на него. Эсхан нашел золотую середину, вроде и к делам династии имеет отношение, но в то же время, свою линию смог загнуть. Кадар послал отца с бизнесом еще во время своего обучения, когда пошел на прокурора. Кэрри и Тэрри — близнецы, и они недалеко от меня ушли, только немного в другую сторону. Сейчас они учатся на юрфаке, один — на следователя, другой — на криминалиста. Эйден в данный момент оканчивает школу и планирует пойти на нотариуса, но с его удачей я сомневаюсь, что отец позволит ему это. Годро ошарашенно моргнул. Нет, он слышал, что династия Шагрин-Лаош насчитывает много членов семьи, но он подумать не мог, что одних детей в ней будет семеро. Омега невольно проникся сочувствием и уважением к папе Зака, ибо на такой подвиг способен только поистине сильный духом и телом человек. И там — явно натянутые отношения с отцом, раз пятеро сыновей отказались следовать его путем. — Никогда бы не подумал, что у тебя такая большая семья, — несколько изумленно признался Годро и печально улыбнулся, — наверное, ты и вправду — хороший шпион, раз никто в группировке не знает о твоих братьях. Дрэгон горько хмыкнул, задумчиво пережевывая мясо. — Это была плата за то, чтобы меня отпустили из семьи, — спустя пару минут молчания, проговорил он и сделал глоток сока, — не втягивать мелких в криминал и не допускать, чтобы он их касался даже поверхностно. Иронично то, что сейчас мы находимся по разные стороны, и если так совпадет, что я загремлю за решетку на территории Австралии, то Кадар будет выносить мне приговор, а Кэрри и Тэрри начнут заниматься преступлениями, которые я совершил. За насмешливым тоном Годро услышал скрытую и дикую тоску, которую мужчина ощущал, но всеми силами старался ее не показывать. Это жестоко со стороны его родителей ставить такой ультиматум и не позволять даже пересекаться с младшими, но с другой стороны ради безопасности братьев Заккар пошел на такую жертву. Последние слова Альфы заставили невольно вздрогнуть и похолодеть от мысли, что они могут стать пророческими. Годро настолько привык к убийствам и различным махинациям, которые ему доводилось совершить, что он как-то позабыл, что эти дела незаконны и караются заключением, а то и вовсе смертной казнью. — Я не думаю, что они согласятся судить тебя, — с некой отстраненностью проговорил Годро и задумчиво добавил: — им могут банально запретить брать твое дело, чтобы не было предвзятости в отношении. А какие обиды они не держали на тебя, это не повод вымещать зло подобным образом. Заккар его удивил, когда начал вдруг тихо смеяться, но это был, скорее, нервный смех, чем признак веселья. — Ты прав, Малыш, если бы они хотели призвать меня к ответственности, то использовали бы, скорее, кулаки, а не бежали в суд. Проблема в том, что у них не хватает смелости тронуть меня в физическом плане, а это дает мне преимущество. Хотя видят боги, я бы отдал это превосходство над ними, лишь бы облегчить их моральное состояние. — Сколько ты с ними не виделся? — напрямую спросил Годро, пристально смотря на мужчину. — Или спрошу по-другому. Когда ты последний раз с ними контактировал? Дрэгон тяжело вздохнул и на некоторое время замолчал, напряженно уставившись в свой бокал. На какой-то миг омега даже пожалел о том, что так глубоко полез в душу Зака и хотел было забрать свои слова обратно. Но тут Альфа ломано усмехнулся и проговорил с показательной легкостью: — Около пяти лет назад Эсхан настоятельно попросил не вмешиваться в их дела и не очернять репутацию семьи своими поступками. Тайрад не говорил со мной уже лет пятнадцать, хотя его понять можно, он-то не думал, что я уйду в наемники, и наверное имел свои планы, а из-за меня они накрылись медным тазом. Кадар не признает моего существования, мелкий засранец, он не контактировал со мной с рождения Эйдена, а это уже — почти восемнадцать лет. Единственные, с кем у меня сохранилось хоть какое-то общение, это — Кэрри и Тэрри, и то, они вынуждены шифроваться, чтобы связаться со мной. Годро растеряно заморгал, не в силах поверить, что подобные отношения между братьями вообще возможны. Для него год казался вечностью, а тут цифра доходит почти до двадцати лет. И все из-за какой-то обиды и навязанного пути. Нет, с одной стороны он понимал, что братьям живется не сладко под диктатурой отца, но с другой — это не повод вычеркивать старшего из семьи и делать вид, будто его нет, в стремлении сохранить репутацию. Дрэгон правильно истолковал его молчание и грустно улыбнулся, пожимая плечами. — Никто мне не виноват, я сам выбрал жизнь наемника, и не жалею об этом. А что касается моих братьев… что ж, я буду следить за ними на расстоянии, как делал это раньше, и продолжу оберегать их, несмотря на их отношение ко мне. В конце-концов, Френкрай Закерин исчез в тени трущоб, и, вряд ли, когда-нибудь вернется. После этого Заккар снова слабо улыбнулся, словно без слов сказал: «все в порядке, не грузись этим», легко провел ладонью по голове Годро, затем поднялся и молча вышел из кухни. А омега остался на месте и постарался переварить всю ту информацию, которую сегодня выяснил. Получалось пока плохо, потому что сбивал эмоциональный фактор.