***
Мы проснулись рано. Я ездила на пять утра, чтобы успеть позаниматься на фортепиано до начала пар. Как-то неловко стало от мысли, что в соседней комнате спит юноша. Но, борясь со смущением, я пошла собираться. Ярослав уже бодрствовал. — Доброе утро, — улыбнулся. — Я тут немного похозяйничал. Будешь кофе? Он сидел беззаботно на кухне. Казалось, парень и глаз не сомкнул за эту ночь. Я через силу улыбнулась и пролепетала что-то о том, что мне нельзя кофе. Ярик на минуту нахмурился, а затем спросил, когда мы выезжаем. — Электричка в 5.12. Я быстро соберусь — и поедем. И это… — я замялась. — Извини, что всё так произошло. Я сама не знаю, что на меня нашло… я хочу сказать, что обычно не приглашаю незнакомцев домой и… это могло показаться странным и… Наверно, я выглядела достаточно неуклюже в своих объяснениях, раз Ярослав залился смехом. Таким тёплым и беззлобным. И чертовски заразительным. — Что смеёшься? — играла обиду я. А на душе стало как-то легко. — Я и не думал, что ты из тех, кто приглашает незнакомцев домой, — с лёгкой улыбкой ответил парень. — Но, для справки, я тоже не из тех, кто соглашается пойти домой с малознакомыми людьми. Мы рассмеялись. Неловкость между нами потихоньку таяла. — Только давай это будет нашим секретом? — И я не смогла отказать, когда юноша смотрел на меня так. В электричке мы дремали. Я полпути хотела положить голову на плечо Ярику, но боялась. Или стеснялась. Так что пришлось клевать носом, прислонившись к окну. Сразу после прибытия мы попрощались. Ярославу нужно было в метро, а мне — пешочком до училища дойти. Честно, мы даже не обменялись номерами, так что я не знала, увижу ли этого парня ещё раз. День тянулся невыносимо долго. Я никогда не любила ходить на пары, но без этого никуда. Тем более, сегодня были именно те, что мне нравились меньше всего. И не было ф-но. Стало тоскливо. Мысли то и дело возвращались к Ярославу. Я даже чуть не получила двойку, потому что не расслышала вопрос, витая в облаках. Не встретила парня и на следующий день. Виталий Филимонович будто что-то заметил, поэтому по полной подкалывал меня этим «протеже Елены». И ещё рассказал, что на кафедре от него уже все без ума. И подумывают даже послать на конкурс в этом году. Как-то в душе всё закипело, стоило услышать об этом. Его и на конкурс? Новичка? Я фыркнула и скрестила руки на груди. Дядя Виталя негромко рассмеялся. — Жаль, что ты отказалась ехать, — немного ехидно сказал он. — Так бы смогла посоперничать с ним. — Я не буду с ним соперничать, — огрызнулась. — Ещё позавчера он ковырял вальс, но всего за пару часов выучил его, будто… — я осеклась. Во взгляде преподавателя читалось всё. — А откуда ты знаешь, что он выучил тот вальс? Да и ещё парочку произведений? — с хитрой улыбкой спросил Виталий. — Ну да, я ему немного помогла, — хмыкнула. — Но что? Это же нечестно, ему так всё легко даётся! — Вот и езжай на конкурс, чтобы показать, что и у Сальери тоже есть чувства. Я даже немного обиделась из-за такого сравнения. Избитая тема Сальери и Моцарта… Неужели этот гадёныш настолько талантлив, что схватывает всё на лету? — Ваши шутки иногда очень обидны, — медленно сказала я, отворачиваясь. — Не пытайтесь взять меня «на слабо». Я говорила, а сама уже клала руки на клавиши. Мне хотелось сыграть так, как никогда не сможет Ярослав. Но знала, что этому не бывать. — Я подберу тебе программу. Конкурс в феврале, — ухмыльнулся дядя Виталя и ушёл. Хоть дверь и не запер, я знала: нельзя уходить, пока не позанимаюсь как следует. И я заиграла рапсодию Брамса. Не то, что задали, но для души. Даже если Виталий Филимонович стоял под дверью и слышал — всё равно. Конечно, при нём я часто сжималась и пыталась выдавать что-то по накатанной. А потом другие преподаватели ему рассказывали, что пока его нет, я «даю тут жару». Нет, не то чтобы. Просто играла, как слышу. Как чувствую. Порой так приятно просто забыть об условностях и отдаться полностью музыке. Жаль, что первое место за такое не присуждают. Доиграв последнюю ноту, я устало уронила руки на колени. Стало обидно до слёз, что на разучивание этого произведения ушли все летние каникулы. В то время как Ярослав сможет его за пару вечеров выучить. Какой вообще в этом смысл? Заниматься тем, что так плохо выходит. Но нет, я должна гнать от себя эти мысли! Мы сдружились с Яриком, у нас даже был тот особый момент… Не могу ненавидеть его, да и завидовать могу только с натяжкой, огромной натяжкой. Наверно, я просто злилась на юношу за то, что тот так давно не появлялся. Хотя прошло всего два дня. Но неужели всё, что было между нами, ничего не значит?! Ну да, та прогулка до вокзала и ночёвка в соседних комнатах. Не густо. Я занималась в тот день пару часов, пока не пришла пора уходить на электричку. Пальцы побаливали от усталости, как всегда это бывало. Конечно, приятно играть уже выученное произведение, я бы даже сказала исполнять. Но только для этого нужно методично разучивать его. По кусочкам. Медленно. Дотошно. Перед каждым самостоятельным занятием я прогоняла все пассажи в медленном темпе раз по пять. И только потом принималась за конкретное произведение. Заканчивала занятие обычно либо гаммами, либо теми же пассажами. Смотря что актуальнее в тот момент. Интересно, а как занимался Ярослав? Ведь будь он хоть семи пядей во лбу, просто так за неделю вряд ли можно наработать технику. Он хотя бы немного уделял время гаммам, аккордам? Чем он вообще занимался, кроме музыки? И я снова словила себя на мысли, что думаю о нём слишком много. Настали выходные, и мне пришлось смириться с тем, что от юноши ни весточки. Зато целых два дня, чтобы сделать домашку и помучить несчастное пианинко. Надеюсь, я не разленюсь, как это порой бывает, и выполню всё намеченное. Но так трудно сосредоточиться на педагогике, когда в голове один только заносчивый пианист… Хотя, давно он стал заносчивым? Наверно, я бы долго так не протянула без этого «гения». Благо, мы с ним встретились в понедельник.Первая влюблённость
25 июля 2016 г. в 20:24
Сон. Это был просто сон. Я шумно выдохнула и вскочила с кровати. От резких движений закружилась голова, пришлось подождать, прежде чем идти в ванную. Сколько лет уже прошло? А я всё вижу тот день. Насколько же наивным может быть подросток в свои…, а сколько мне было? Восемнадцать от силы? Или только семнадцать?
Умывалась я холодной водой, чтобы смыть остатки сна. Не знаю, зачем мне вообще нужно помнить о первой встречи с Ярославом. Сейчас это не должно иметь никакого значения. И о чём я думала, приглашая незнакомца к себе домой? Вот же дура… Нужно, наконец, забыть об этом всём. Пора собираться на работу.