Проклятая

Оказавшись на улице, Елена сделала несколько неверных шагов и упала на колени, царапая голые колени о гравий. Обнаженная кожа горела, она не чувствовала ночной прохлады, она не чувствовала ничего, кроме бешенного стука сердца, отдающегося в висках. Протянув дрожащие руки к одежде, девушка натянула на себя футболку, еще хранившую запах одеколона Деймона, потом медленно надела брюки. Одежда висела на ней мешком, пояс джинсов приходилось придерживать, чтобы те не свалились, но ни за что на свете она не вернулась бы ни за своими вещами туда, где, слепо улыбаясь, смотрел в потолок парень, которого она едва не убила. Пошатываясь, она двинулась прочь от дома, стараясь не обращать внимания на мелкие камушки, которые безжалостно впивались в стопы. Елена передвигала ноги, как автомат, не зная, куда ей теперь идти. То, что случилось, не поддавалось никакому объяснению — начиная с её невероятного воскрешения и заканчивая безумным сексом с Сальваторе. Ясно было лишь одно — находиться рядом с ней небезопасно. Елена не могла контролировать то темное существо, которое стало её частью, и, значит, не могла вернуться домой. Накатывающая слабость и вновь обострившиеся чувства подсказывали, что та загадочная сила, которая сначала едва не убила Деймона, а потом спасла его, стала необходимой для её существования. Но что нужно было сделать, чтобы получить подпитку вновь? Неужели?.. Девушка поморщилась от одной только мысли о том способе, что приходил ей в голову. Это ведь не возможно, так? Это просто не может быть правдой! Ей необходимо было понять, чем она стала, но кто мог ответить на этот вопрос? Слишком занятая своими мыслями, она заметила подъезжавшую машину только тогда, когда та ослепила её фарами. Беспомощно моргнув, Елена споткнулась о крупный булыжник на обочине и зашипела от прострелившей щиколотку боли. Рядом остановился старенький пикап с облупившейся на капоте и крыльях грязно-синей краской, машина сотрясалась от бухающей из сабвуфера музыки. Стекло поползло вниз, послышался мужской гогот. - Эй, красотка, потерялась? Подвезти тебя? - из открытого окошка высунулся едва не по пояс крупный белобрысый парень. Оценивающий взгляд прошелся по её фигурке, губы растянулись в плотоядной ухмылке. - Или, может, повеселишься со мной этой ночью? Елена едва ли не физически ощущала исходящую от него похоть. Этот ублюдок мысленно уже раздел её донага и теперь прикидывал, с чего начать веселье. Горло перехватило, а внутри поселилось непонятное жжение, толкающее навстречу самоуверенному качку с масляно блестящими глазками. Где-то в глубине горло заныло, и Елена, вместо того, чтобы бросить что-то уничижительное или, еще лучше, броситься со всех ног в глубину леса, стояла и переминалась босыми ногами на одном месте. Нет, она все еще была в достаточной степени собой, чтобы не пойти на поводу у настойчивого зова, возникшего внутри, но, в то же время, и не в силах была убраться отсюда подальше — от жадного, липкого взгляда, от флюидов вожделения, пропитавших воздух вокруг. В голове шумело, она, как сквозь вату, услышала звук захлопнувшейся двери, скрип гравия под тяжелыми ботинками. Потная ладонь сграбастала девушку повыше локтя. - Ты немая? Так даже интереснее, - хмыкнул белобрысый, пытаясь разглядеть за спутанными прядями лицо незнакомки. Пальцы коснулись её волос, Елена глянула исподлобья на ухмыляющуюся физиономию. Парень пристально разглядывал её в косом свете фар, а потом присвистнул. - Ничего себе, штучка! Зажим на руке стал крепче, он дернул несопротивляющуюся жертву на себя, облапив ягодицы. Елена грудью уперлась в его торс, с отвращением ощущая запах дешевого пива и сигарет, исходящий из осклабленного рта. - Патрик, ты долго еще? Тащи её сюда! - Ну, уж нет, самому мало будет! - Аппетитная? - Да, не то слово! Только немая, похоже. Со стороны машины послышался хохот и сальные шутки. Толстые короткие пальцы грубо схватили её за подбородок, разворачивая к свету. Взгляд задержался на приоткрытых губах девушки, переместился на тяжело вздымавшуюся грудь. Тот, кого назвали Патриком, облизнулся и медленно наклонился к её рту. - Ты ведь не будешь против, правда? - хрипло поинтересовался он и провел языком по щеке, оставляя мокрый след. Мозолистые руки поползли к бедрам, стискивая их. Омерзение подкатило к горлу, возвращая к реальности. Не думая, Елена изо всех сил засадила мерзавцу между ног. Тот свалился, глухо воя, и девушка, не теряя времени, рванула прочь, под защиту леса. - Сука! - взревел покалеченный парень, с трудом поднимаясь. - Я тебя из-под земли достану! Зажимая пах и припадая на одну ногу, он бросился за ней. - Эй, ты куда? - голос одного из друзей разнесся по лесу. - Может, помочь? Тот не ответил, сосредоточенно разглядывая лес перед собой в надежде найти беглянку. Елена медленно отступала вглубь зарослей в попытке спрятаться. Грохот музыки внезапно смолк, хлопнула дверца машины. - Приятель, ты где? - Заткнитесь! - гаркнул тот. - Ни слова, ни звука! В наступившей тишине она отчетливо слышала, как Патрик пробирается сквозь заросли — близко, слишком близко к ее убежищу, чтобы девушка могла почувствовать себя в безопасности. Внезапно все стихло. Елена прищуренными глазами напряженно всматривалась в неверные тени, надеясь разглядеть преследователя, уловить скрип ветки, звук шагов... Ничего. Лес как будто вымер. Девушка боялась даже пошевелиться, ей казалось, что бешеный стук её сердца, который она никак не могла унять, разносится звонкой дробью вокруг. Краем глаза она увидела силуэт, метнувшийся к ней, а в следующую секунду на неё навалилось неподъемное тело, прижав к земле. Сдавленно вскрикнув, Елена попыталась оттолкнуть нападавшего, однако тот, дыша перегаром в лицо, больно сжал запястья и сцепил их у неё над головой. - Думала, тебе все сойдет с рук, сучка? - прошипел её преследователь. - Эти места я знаю, как свои пять пальцев. Мы с па охотились тут, когда ты еще в пеленках лежала. Не отрывая испуганного взгляда от перекошенного яростью лица, девушка чувствовала, как на лбу выступила испарина. Пропахший потом и смрадом табачного дыма громила вызывал панический ужас. Елена безотчетно облизнула пересохшие губы — и увидела, как зажглись животной похотью его глаза. - Н-не надо, - замотала она головой, пытаясь увернуться от жадного рта, но её мучитель стиснул руки так сильно, что девушка вскрикнула. - Ты мне за все заплатишь! - с мерзкой ухмылкой пообещал ей белобрысый, вдавливая беззащитное тело в землю. Он тесно прижался пахом к низу её живота, ерзая вверх-вниз. - Такие маленькие сучки, как ты, всегда ломаются, зато потом вопят от удовольствия, когда их трахают. Перехватив её запястья одной рукой, насильник больно сжал грудь и лизнул сосок сквозь ткань футболки, оставив мокрый след. Елена похолодела. Она изо всех сил стала отбиваться, дергаясь, пытаясь увернуться от огромной лапы, которая протиснулась к её животу и пыталась нащупать застежку джинсов. - П-пожалуйста! - всхлипнула она, извиваясь под грузным телом. Мужчина ненадолго оторвался от своей жертвы, разглядывая её лицо. Убедившись, что девушка до смерти напугана, он впился губами в её шею, оставляя засос. Елену передернуло от омерзения, когда слюнявый рот оставил скользкую дорожку на её шее. Жесткий язык попытался раздвинуть губы, но девушка только плотнее сжала их, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой. Страх парализовал её. Елена не могла вдохнуть — до того жутко ей было. Но именно ужас разбудил в ней темную силу, едва не стоившую Сальваторе жизни. Мысль о Деймоне была подобно удару кнута. Изогнувшись, Елена прижалась щекой к заросшему щетиной подбородку и потерлась о него, как кошка. Насильник опешил, а потом расплылся в похотливой улыбке. - Вот так бы и давно! А то строит из себя... Договорить мужчина не смог. Елена вытянула руки из захвата его пальцев и обняла лицо. - Давай-ка я тебя поцелую*, - грудным голосом сказала она, приближая губы к его губам. Белобрысый невнятно промычал, набрасываясь на зовущий рот, и это было последнее, что он сделал в жизни. Елена приоткрыла губы, с жадным нетерпением впитывая поток грубой, яростной силы, что передавался из слабеющего тела ей. Приоткрыв глаза, она заметила полупрозрачную дымку, змейкой выползающую из онемевшего рта мужчины. Колыхаясь призрачной тенью, она текла к губам Елены, нежно касалась их, будто целуя, и с каждым вздохом, с каждым проникновением внутри разливалась сияющая, мощная сила. Её было так много, что Елена задыхалась, впитывая ураган чужих эмоций, обрушившийся на неё вместе с волшебной энергией. Ни сострадания, ни жалости не осталось в ней, когда перед внутренним взором возникли перекошенные от ужаса лица других жертв погибшего человека — Елена была не первой, кто попался их веселой компании. Беззащитные, они молили о жалости, и то, что её новая сущность сотворила с насильником, было заслуженной карой за все преступления, что он совершил. С омерзением сбросив с себя безжизненное тело, девушка, шатаясь, поднялась на ноги. Привалившись к мшистому стволу дерева, она ждала, когда уймется бешено колотящееся сердце, через силу прислушиваясь к происходящему. С дороги снова послышались голоса, но меньше всего Елена хотела сейчас видеть кого-то еще из компании мерзавцев. Держась в относительной близости к краю леса, она осторожно двинулась вперед. Эйфория ушла, осталась лишь тупая усталость. Все, чего хотела сейчас беглянка — найти безопасное убежище, где можно будет поспать хотя бы пару часов. Она не будет думать о том, что случилось. Не сегодня. Не сейчас. *** Деймон спал, когда раздался настойчивый звонок в дверь. Сон был радостным, уютным — ему снилось, что Елена доверчиво прижалась к нему, уткнувшись носиком в плечо, и сладко посапывает в его объятьях, что грива её роскошных волос разметалась по подушке, а ладони лежат на его груди. С недовольным стоном парень открыл глаза. Рука его скользнула по кровати рядом, и, не обнаружив там никого, замерла. Звонок раздался снова, и Деймон, ругаясь сквозь зубы, поднялся с кровати. Попытка разыскать джинсы не увенчалась успехом, а звонкая трель снова отдалась в ушах. Рыкнув, парень стянул покрывало, закутался в него и отправился открывать дверь незваному гостю. В голове слегка шумело, будто накануне он перебрал с алкоголем, а воспоминания о вчерашнем вечере были смутными, расплывчатыми. Ведь не могла же, на самом деле, Гилберт... Мысли улетучились, когда на пороге он обнаружил встревоженного Джереми. Окинув хозяина дома удивленным взглядом он, не спрашивая разрешения, шагнул в дом. - Скажи мне, что эту ночь она провела у тебя, - юный Гилберт оглядел просторный холл, будто надеясь увидеть там сестру. Деймон разглядывал визитера, не зная, что ответить. - Вообще говоря, не уверен, что тебя это касается, - выдавил он, наконец, из себя. - Не касается?! - взорвался Джереми. - Правда? Она всегда ночевала дома! Всегда! Даже когда жила в Лос-Анджелесе и уходила на вечеринки — у Елены пунктик по этому поводу. Как, думаешь, я себя чувствовал, когда позвонила эта ненормальная Беннет и спросила, куда подевалась моя сестра? - Тебе звонила Бонни? - глубокая складка залегла на лбу Деймона. - Зачем? - Похоже, Елена собиралась встретится с ними вчера вечером. Проблема в том, что эта дурочка зачем-то выключила телефон, и я так и не смог до неё дозвониться. Сальваторе ненавидел чувствовать себя неправым, но после слов мальчишки с неудовольствием осознал, что противненькое потягивание, поселившееся где-то в внутри, весьма напоминает чувство вины. Вспоминая их глупую ссору и свою ревность он понимал, что вел себя и впрямь как идиот. Значит, Мэтт тут ни при чем... Не то, чтобы Деймон сомневался в этом, но сам факт, что на невинную попытку его поддразнить он отреагировал, как упертый баран, расстраивал. - Что еще сказала Беннет? - подошел он к Джереми, подтягивая ненадежное одеяние. - Ты бы оделся, что ли, - хмыкнул парень. Но, увидев кривую гримасу Деймона, продолжил: - Ничего особенного она не сказала, кроме того, что до её дома Елена так и не добралась. Ты не ответил, Деймон, моя сестра здесь? - Её здесь нет, - категорично заявил тот, но тут увидел, к чему прикован взгляд Джереми. На подлокотнике кресла валялась вывернутая подкладкой кожаная куртка, которая, вероятно, вчера вечером была на его сестре. Судя по тому, как небрежно была брошена вещь, можно было сделать далеко идущие выводы. Лицо Гилберта исказилось от злости. - Когда моя дорогая сестричка нарезвится, попроси её включить мобильник, - поджав губы, процедил парень и перевел взгляд на лестницу, уходящую вверх. - Эй, Елена! - голос его перешел на крик. - Могла бы просто позвонить и сказать, что ты здесь! Тогда, быть может, я бы и поспал хоть немного сегодня ночью! - Её здесь нет, Джереми, - холодно отрезал Деймон, жестом указывая парню на дверь. - Если я увижу твою сестру, то передам ей, что ты волнуешься. Судя по взбешенному взгляду, Гилберт не поверил ни единому его слову. Выпроводив неожиданного гостя, Сальваторе медленно обвел взглядом гостиную. Кроме брошенной куртки, ничто не напоминало здесь о присутствии Елены. Он, не торопясь, поднялся в свою комнату, открыл дверь в ванную и неверящим взором уставился на сваленную грудой женскую одежду. Засохшая грязь на брюках, длинные рваные полосы на рукавах блузы... Что, черт возьми, тут вчера происходило? Что стряслось с Еленой? Почему она так странно вела вчера себя? Задумчиво покусывая губу, Деймон спустился вниз, приготовил себе чашку крепчайшего кофе и вернулся в свою комнату. Чем больше он размышлял о прошлом вечере, тем больше вопросов у него возникало. Не могла та Елена, которую он знал, так запросто прийти к нему в дом и предложить себя в качестве сексуальной игрушки, не могла! Удивительным было и то, что все, что произошло между ними, Деймон помнил как сквозь какую-то дымку, он скорее готов был поверить в то, что великолепный секс с занозой Гилберт приснился ему, чем в то, что это случилось на самом деле. Или же оставалось признать, что он не знал её. Совсем. Что ошибался на счет этой девушки так сильно, как только это возможно. Усевшись на край кровати, он сделал глоток обжигающего кофе в надежде прочистить мозги. Итак, исходя из того, что вещи Елены разбросаны по его дому, то подвергать сомнению факт её присутствия и всего, что произошло между ними, попросту глупо. Опять же, он, кажется, понял, куда подевались его джинсы и футболка — но, похоже, это был единственный вопрос, на который нашелся ответ. Судя по всему, с его подругой что-то случилось вчера вечером. Что-то очень и очень нехорошее. Отставив чашку, Деймон вернулся в ванную и поднял с пола блузку Елены. От жалкой тряпки, в которую она превратилась, все еще исходил едва уловимый аромат цветочных духов, которые так любила девушка. Он смял в руках ткань, поднес ближе к глазам, разглядывая бурые пятна на обшлаге рукава. Поняв, что смотрит на засохшие следы крови, Деймон похолодел. Он должен найти её. Как можно скорее. Торопливо натянув на себя джинсы и рубашку, он по привычке бросил покрывало на кровать, собираясь застелить её. Смятые простыни снова напомнили о том, как яростно вторгался он ночью в зовущее, горячее тело. Постель еще хранила аромат их страсти, Деймон дотронулся до подушки, на которой отпечатался контур головы Елены, провел ладонью по ткани, расправляя её. Увидев рубиновые пятна на белоснежном полотне, парень с шумом втянул в легкие ставший вдруг густым воздух. - Твою мать, - выдохнул он. *** Подтянув колени к груди, она сидела в относительно чистом углу, куда бросила драный матрац. Через разбитое окно в комнату проникли первые лучи солнца, безжалостно освещая крайнюю запущенность и убогость её убежища. Несмотря на страшную усталость, сон не шел. Этот брошенный дом на окраине Мистик-Фоллс Елена нашла через пару часов блужданий по лесу. Он вполне подходил для того, чтобы спрятаться - здание стояло на отшибе, поблизости не было соседних строений, да и до дороги было довольно далеко. В том состоянии,в котором была сейчас девушка, её не волновала запущенность обстановки, Елена ровным счетом никакого внимания не обращала на груды мусора и битого стекла, которыми был усеян пол. Некоторые доски прогнили и зияли темными провалами, по углам клочьями висела паутина... Но Гилберт всего этого не видела. Пустым, отрешенным взглядом она уставилась в провал окна, глядя в светлеющее небо. Девушка не замечала этого, но по её плечам, спине, проходила мелкая дрожь, отдаваясь где-то в сердце. Только сейчас, с первыми лучами солнца нового дня, Елена поняла, что перестала быть собой. Но кем же тогда она стала?