***
– Жрать охота, – протянул кто-то из новичков, здоровенная такая детина – в самый раз бы подошёл на замену Сето, играй он по вкусу Ханамии. Хара навострил уши и пихнул локтем красноглазого после дихлофоса Фурухаши. – У меня есть чипсы, – отозвался Кояма, мелкий второгодка-революционер, до сих пор пытающийся составить Ханамии оппозицию. Вряд ли он подозревал об этом, но Ханамия держал его в качестве шута. – Осталось немного, но… Эй! Какого чёрта? Ф-фу-у, как они пробрались? Из отброшенной Коямой пачки выкатились несколько тараканьих трупов и перевязанные лентой зубочистки.Месть капитана
25 января 2016 г. в 16:59
Бывало и такое, что с обычного места всех их встреч жизненно необходимо было куда-нибудь улизнуть.
Ханамия был человеком плохим, в моменты особенно скверного настроения – вообще не человеком, поэтому держаться близ него постоянно было попросту опасно. Однако, сетовал Ханамия, мозгов идиотам хватало лишь на то, чтобы схорониться в смежной душевой. Расстояние в шесть с небольшим шагов для него было, конечно же, не расстоянием, а желание убивать, как правило, не гасло месяцами. Но придурки, видимо, не боялись смерти, потому что считали, что Ханамия не успеет выдрессировать других игроков для стартового состава.
Разумеется, они его недооценивали.
Впрочем, были живы до сих пор.
Ханамия утешал себя тем, что просто накапливает запал, да.
– Кто, чёрт подери, жрёт здесь? – мрачно поинтересовался Ханамия. Его голос сквозь один слой стен и звуки льющейся воды прозвучал глухо.
Сето дремал на толчке, Ямазаки активно намыливал голову, Хара и Фурухаши переглянулись.
– Иди, – убедительно сказал Фурухаши.
Чтобы не отвечать ни ему, ни Ханамии, Хара лопнул пальцем розовый пузырь из жвачки, которая тут же склеила ему губы, стряхнул на пол натянутые до коленей трусы и развёл руками. Фурухаши бросил в него мокрым полотенцем.
– Козёл, – хмыкнул он и, как самый незанятый, вышел из душевой.
Ханамия сидел на корточках и поливал угол раздевалки аэрозольным дихлофосом.
– Что? – спросил Фурухаши, чтобы привлечь внимание.
Ханамия обернулся к нему лицом в медицинской маске – недоброжелательным лицом – и поднялся на ноги.
– Какая тварь развела тараканов? – припечатал он, стянув маску до подбородка.
Фурухаши спрятал руки в карманах шорт.
– Может, это не из-за еды, – предположил он. Ханамия поощряюще приподнял брови. – Может, они сбежались на твои ароматные кроссовки.
Хара в душевой заржал и, видимо, подавился. Лицо Ханамии выражало вселенскую скуку.
На самом деле, в раздевалке воняло кем угодно, но только не Ханамией. Фанатично чистоплотный, тот скорее цвёл и пахнул под стать собственному имени, над чем не уставали прикалываться первогодки. Хара с Ямазаки таких шутников зачищали по мере возможности, но позубоскалить были рады и сами.
– Смешно, – покорно сказал Ханамия, натянул маску на нос и прыснул дихлофосом в лицо Фурухаши.
Фурухаши задыхался и чувствовал себя обиженным прямо до слёз.