Сегодня по плану был урок самообороны. Ян уже предвкушал мерзкие и отвратительные прикосновения к своему телу. Ему не то, что разговаривать с этим парнем не хотелось - он с ним и одним воздухом бы предпочел не дышать. Но выбора не было.
Он осмотрел стоящего перед ним Эрика и подумал, что было бы неплохо во время тренировок конкретно так приложить его головой об мат, чтобы он смог с трудом двигаться завтра, и если очень постараться, то и до понедельника.
- Сегодня мы уделим внимание некоторым приемам, а также просто посмотрим, что же Вы умеете на данный момент. Вы готовы?
Эрик кивнул и встал в такую детскую стойку, что Штерну даже стало как-то неловко нанести ему хоть какой-нибудь удар. Но он собрался, подумал о том, что именно могли бы делать эти слабые руки, и ударил в голень, пытаясь вывести парня из равновесия. Тот явно думал, что первым пострадает его лицо, поэтому этот удар застал его врасплох. Поморщившись, он стиснул зубы и упал на мат. Кажется, что тренер применил лишь малую часть той силы, что в нем имелась, - удар получился не очень сильным, но болезненным.
- Вы собираетесь что-то делать? Или будете и дальше стоять и смотреть на меня? - он выплюнул эти слова лежащему на полу парню, словно тот был не человеком, а мелким насекомым. - Вставайте.
От второго удара Эрик попытался увернуться, но от третьего и четвертого все же не смог - один попал ему в солнечное сплетение, другой угодил по скуле. На этот раз хоть он и закачался, но остался стоять на своих двоих.
Последующие удары он отражал не все, но старался защищаться хоть как-нибудь, отбегая назад и уклоняясь. Его словно бы избивали, как ребенка, этому взрослому дяде было все равно на его мольбы. Он лишь посмеется про себя, еще больше опустив, и Тену станет еще хуже, чем от сотни этих долбанных ударов.
- Держите равновесие. Теперь блок, - он попытался ударить Эрика в челюсть, но тот внял совету, и удар пришелся в тыльную часть руки. - Не забывайте, что и другие части тела тоже нужно не подставлять под удар, - это было низко, но он ударил коленом в пах, и парень свалился на мат, согнувшись пополам. - Что Вы как неженка? Хоть будьте похожи на мужика, раз родиться им не получилось. С Вами скучно драться - слишком безнадежно, чтобы что-то сделать, - теперь ему следует удалиться, пока это растекшееся желе не превратилось в кровавое месиво.
У Тена стояли в глазах слезы. Он сжимал зубы, чтобы не стонать от боли. Провел большим пальцем по разбитой губе и посмотрел на собственную алую кровь на руках. Черт, он действительно слабак.
Ян понимал, что это слишком. Его же не просто могут уволить за такие побои. В принципе, он старался быть мягким, но эту злобу внутри себя ему очень сложно контролировать. Поэтому он и ушел из бокса в свое время, потому что понял, что еще немного, и лежащие в больнице парни после спаррингов с ним могут лежать уже в более прохладном и одиноком месте.
Ему не нравилась слишком женственная внешность своего клиента, но то, что этот парень ни разу не просил остановиться, говорило либо о его идиотизме, либо о том, что все же не все мужское начало покидать это худое бледное тело.
И сейчас, сидя в углу и смотря на него такого, всего в крови и синяках, он вроде бы чувствовал, что сделал то, что должен. Но и что-то в нем звериное, что хотело бы убить этого подонка, сделало намного больше того, что от него требовалось. Ему же была поставлена задача научить его защищаться, а не становиться причиной еще больших проблем.
Эрик придерживал холодное полотенце возле лица, чтобы отек немного спал. Под глазом алел приличных размеров синяк, а руки еле-еле шевелились. И все бы ничего, но руки его - это его хлеб. И хоть он и понимал, на что идет, когда просил Криса научить его драться, но думал, что первый урок будет менее болезненным. Да и бок сильно болел, от чего все вокруг немного плыло перед глазами. Он все же тюфяк, раз не может контролировать свое тело так, как ему бы хотелось. И что он терпит все это от такого вот человека, каким был его тренер. Тех, кто судит о людях лишь по определенному стереотипу, который был заложен в его голове кем-либо, и оттого такие тренировки смахивают больше именно на избиение, нежели на урок самозащиты.
- У Вас страдает все: от координации до тела. Вам не хватает силы, чтобы ударить меня так же, как могу это сделать я. Если Вы не можете брать весом, то берите легкостью, проворностью и быстротой. Иначе ничего не выйдет. Не думаю, что Вам нравится... такое состояние, - он жестом указал на синяки собственной работы.
- Почему же... все мы, извращенцы, одинаковы. Любим, когда испытываем боль, - Эрик попытался натянуть на свои губы пошлую ухмылку. - Жалко, что мы не познакомились получше. Вы очень привлекательный и интересный человек, мистер Штерн.
Если у тебя в голове уже есть шаблон, трудно вытравить его из кого-то. Пусть он лучше уж будет соответствовать ему, нежели вести себя как жертва. Ему тоже хочется получать хоть капельку удовольствия от того, как зеленеет лицо его тренера.
- Я понимаю Ваше отношение к таким, как я, да и Вы этого ничуть не скрываете. И если и хотите бить, то со всей силы, чтобы доставить мне как можно больше удовольствия.
«Держи себя в руках. Этот гаденыш тебя провоцирует. Разве ты не видишь, как он себя ведет? Ему нравится выводить тебя из себя. Смотри, как он всем видом кричит, что чертов педик. Как бросает на тебя все эти... отвратительные взгляды. Закусывает губу, проводит по ней языком, хотя ему невероятно больно. И поглаживает себя по бедру. Так и хочется убить его на месте».
- Это абсолютно не относится к нашим тренировкам.
- Отнюдь. Если Вам есть что сказать - пожалуйста. Вы не нарушите субординацию, если будете относиться ко мне, как к человеку, а не куску мяса.
- Но вы сейчас и есть кусок мяса. Это не отношение, а констатация факта. Такого же, как то, что Земля вращается вокруг Солнца. И если Вы приложите хоть немного силы в свои руки, ноги и остальное... тогда, возможно, хоть отдаленно будете похожи на человека. И думаю, что на сегодня достаточно. В понедельник будет силовая, и, пожалуйста, перестаньте себя так вести.
- Как?
- По-идиотски. Раз уж Вы просили говорить правду.
«Пошло, мерзко, извращенно. И слишком по-гейски».
Ян не ожидал от себя такой тирады, тем более, что смотреть на парня ему действительно было противно. Но без этого они будут топтаться на месте. Ему, конечно, нравится то чувство боли, которое испытывает любой ненормальный представитель этого противоестественного сообщества, но также ему нравится видеть плоды своей работы. Тем более той, что когда-то была важной частью его жизни.
***
flashback
- ...и Ян Штерн!
Зал залился аплодисментами, когда под свет софитов в проход вышел Ян с мрачным лицом, без тени радости и какой-то улыбки. Ему хотелось поскорее взобраться на ринг - только так в жизни появится изобилие красок. А популярность и вся эта мишура, которая окружала его в последнее время, уже немного надоели. Хоть все это и приносило ему немало дохода, но визги и вопли уже резали слух. Он пришел сюда в первый раз за славой, но сейчас ему доставляло удовольствие совершенно другое.
Вот, он поднимается и чувствует под собой мягкий пол, хоть каждый раз разный, но все же знакомый его телу. Его сегодняшний соперник Юстас Клейн, победитель многих чемпионатов. Сейчас многие бы поставили на него, такого мощного и грозного со звериным оскалом на лице, если бы за Штерном не закрепилась череда выигрышей - десять побед подряд буквально за какие-то несколько месяцев. Он не проиграл ни разу, хоть каждый раз и был на волосок от смерти. Но какие-то инстинкты помогали ему удерживать свои позиции и не сломаться.
Пока рефери привычно объяснял правила, соперники не сводили глаз друг с друга. Начался бой, и Ян начал отражать удары. Юстас был крепким бойцом-панчером, отчего его мощная серия ударов не давала Яну передохнуть ни секунды. Они перемещались по рингу в каком-то диком танце, где каждый пытался хоть как-то довести соперника до ошибки. И Штерн был уже на грани - прошло уже три минуты, но его соперник абсолютно не выглядел изможденным. Напротив, кажется, силы в нем стало еще больше, чем прежде. И вот, Штерн пропускает хук справа в челюсть, но на второй успевает поставить блок. В нем нет уверенности, что он победит, он не зазнался после тех десяти, принесенных ему матушкой-Фортуной.
Седьмой раунд. Даже этот зверь немного выдохся, чего уж говорить о Яне - ему хочется поскорее закончить этот бой. Вот они снова стоят друг перед другом, и у Яна словно бы щелкает что-то в голове - он первым начинает наносить удары. Такие же сильные, но при этом молниеносные и быстрые. Штерн был более проворным и легким, что сейчас ему было только на руку. В нем закипала злость, он вспоминал все тычки судьбы, которые она преподносила ему в последнее время. Еще один удар, и Юстас не успевает поставить блок - тот приходится прямо в челюсть. Теперь шея, грудь, живот. Он жалит, как оса, и Клейн просто сбит с толку: что стало с тем парнем, который тупо защищался на протяжении прошлых раундов, лишь немного показав, что
действительно умеет? Сейчас он видел в нем не просто букашку (хотя он никогда и не недооценивал своих соперников), но того, кто действительно может отправить его в нокаут.
Ян вспомнил все свои тренировки - боль, унижение, капельку страха и наслаждение касаться кулаком мягкой кожи в перчатке, видя в чужих глазах полнейшее удивление. И ярость, с которой он боролся все предыдущие десять раз, та животная страсть убивать, которая была неведома ему прежде.
«Он думает, что все может в этой жизни? Что силен настолько, что может победить? Да, это так. Но я сильнее, проворнее, быстрее. Мощнее. И удары мои, как копья, будут вонзаться в твое тело. И я буду ловить кайф от того, что ты боишься меня, боишься проиграть».
Судьба сыграла с ним злую шутку, забрав лучшего друга как раз перед первым удачным боем. И сейчас, словно бы в отместку ей, он, как по груше, бьет по этому парню со всей своей силой, отупевший и не чувствующей боли. Ему нужно победить, ведь только тогда он сможет свести счеты с тем придурком наверху, что сейчас насмехается над ним.
Ему хочется быть сильным, быть способным защитить самое ценное в его жизни. И проигрывать он не намерен.
Судья что-то кричит, но тот его не слышит - он уже избивает тело на полу, залитое кровью. Нет, счета еще не оплачены, у него есть свой список, длинною не один километр. И ему нужно выбить каждый пункт из этого неподвижного тела.
Его уводят под руки, а он не понимает, что сделал. Приводят в чувство, но отупение все никак не проходит - теперь, после вспышки ярости, к нему приходит другое чувство. Абсолютная пустота, всеобъемлющая, парализующая тело.
Завтра он узнает, что этот парень в коме. И что еще бы несколько ударов, и он бы точно умер. Нужно было прийти пораньше и оттащить как можно скорее Яна подальше. Но тогда все, кто был рядом с ним, испугались этой ужасной, прожигающей все на своем пути ненависти в глазах.
Он был действительно готов убивать в тот момент.
