memories consume

У Чонгука всё идёт по пизде. Катится к ебеням, и останавливать это как-то нет ни сил, ни желания. Он просто устало смотрит на всё безобразие, творящееся в его жизни, и безразлично пожимает плечами: "Будь, что будет. Плевать." Может, это депрессия, может просто банальная усталость - нихуя не понятно. Но в одном Чонгук уверен абсолютно точно: он с головой погряз в этом дерьме. Настолько, что уже выкарабкиваться как-то в лом и не получается особо. Когда-нибудь всё будет хорошо. А сейчас у него есть яркий свет настольной лампы, освещающий огромную кучу домашнего задания на столе, остывший кофе в кружке с изображением Железного человека и большое количество докучливых мыслей, мешающих сосредоточиться на учебе. Не то, чтобы учеба его привлекала - просто процентов тридцать от всего накопившегося дерьма составляли именно проблемы с ней. Десять процентов - ссоры с родителями и ссоры родителей между собой, а остальные шестьдесят - мысли о человеке, с которым он расстался месяц назад. Неправильно? Неправильно. Хотя, Господи, кого это волнует? Фигово, когда ты не можешь отвыкнуть от человека. Когда перед глазами постоянно крутится огромное количество воспоминаний о тех днях, когда ты был действительно счастлив (но, как дурак, думал, что счастье в чем-то другом и до тебя не допирал простой факт: вот оно, прямо сейчас; не упусти). Когда тоска по кому-то конкретному сводит с ума настолько, что ты просыпаешься посреди ночи после очередного кошмара, в котором фигурировал он, и жалобно скулишь в тишину темной комнаты, цепляясь пальцами за простынь. Когда каждый день ты пытаешься доказать себе, что так нельзя, надо жить дальше, надо пробовать жить дальше, и перед тем, как заснуть, ты думаешь, что тебе, кажется, стало лучше, типа, знаете, новый день, новая жизнь, завтра определенно все должно получиться. Ты просыпаешься от ненавистной мелодии, которая когда-то была твоей любимой (но потом ты поставил ее на будильник, думая, что она будет придавать тебе сил на предстоящий день, но нихера подобного), и первым делом осознаешь, что тоска по нему настолько сильная, что кажется почти осязаемой, и хочется выть в голос от этой глупой безнадежности, и горло как будто сжимает тисками, и в глазах щиплет, и ты зажмуриваешь их, пытаясь прогнать настойчивые мысли, но в воображении тут же, как назло, вспыхивает калейдоскоп воспоминаний: светлых, и не очень, но так или иначе связанных с ним. ТэхёнТэхёнТэхён. У Чонгука всё идет по пизде. Он откладывает ручку и устало опускает голову на стол, лицом прямо в шершавые страницы учебника по математике. Перед глазами снова образ Тэхёна: четкий, яркий и живой; как будто и не было этой месячной разлуки. Чонгук даже почти чувствует его запах: мандариновое мыло, мятная жвачка и краски. Ким очень любил рисовать. Знаете, как это бывает. Вот ты встречаешься с человеком год, и вроде бы все хорошо, но наступает переломный момент, который и проверяет ваши отношения на прочность. И непонятно, кто из вас двоих виноват, вы оба просто устали. Чонгук предложил тогда расстаться. Черт, он сам предложил, и ему сейчас так плохо, как будто и не он это сделал. Дерьмо. Чонгук сидит в своей комнате, слушая, как бежит время на часах. Секунда за секундой. С первого этажа слышны крики родителей: опять ругаются. Гук не удивится, если дойдет до развода. Но ему сейчас даже как-то плевать. Он устал. Хочется сбежать куда-нибудь, где тепло и уютно, где нет всех этих проблем, где прошлое забудется, и останешься только ты и твое настоящее. За окном темно и идет дождь, когда Чонгук встает из-за стола, накидывает на плечи толстовку, берет телефон с наушниками и незаметно выскальзывает из дома. На улице не тепло и не светло, но здесь все же лучше, чем там, под горой домашнего задания, с руганью родителей на фоне. Он не знает, куда пойдет; ему просто надо куда-то идти. Без конечной цели, но с размытой линией направления. Заебись. Он виляет по пустым улицам, шлепает промокшими насквозь кедами по холодным лужам в такт орущей в наушниках песне. На максимальной громкости. Как раз чтобы не слышать собственные мысли. И в голове сейчас так. пусто. Он почти улыбается этому факту. Наконец-то. Ледяные капли обжигают лицо, и Чонгук, зажмурившись, подставляет его под струи дождя. Одна песня сменяется на другую, машины, мигая фарами, проносятся мимо, обдавая брызгами прохожих, а Чонгук идёт. Ноги, как будто, без ведома хозяина, сами куда-то его ведут. А потом Чонгук понимает, что находиться на до боли знакомой улице. Перед глазами высится многоэтажка, слепит ярким светом мелких квадратов окон. Чонгук устало приваливается к дереву напротив, задирает голову и всматривается в окно на третьем этаже. В квартире Тэхёна горит свет. Музыка в наушниках орет, а Гук думает. Перебирает в голове бесчисленное количество вариантов того, что сказать Тэхёну, если Чонгук сейчас заявится к нему домой. Спустя, блин, гребаный месяц не-общения. Ему просто хочется его увидеть. Удостовериться, что с ним все в порядке. Поговорить с ним. Это глупо? Чонгук стоит так, наверное, минут тридцать, а потом почти отвергает эту идею, когда чувствует, как в кармане вибрирует мобильник, оповещая о входящем сообщении. Сердце пропускает удар, и Чон правда думает, что сейчас потеряет сознание, когда видит, от кого оно. Тэхён: "Зайдешь?" Чонгук поднимает взгляд в сторону окна на третьем этаже и видит стоящего у стекла Тэхёна. Почти незаметно кивает то ли ему, то ли самому себе, и идет к подъезду, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. когда-нибудь все обязательно будет хорошо.