Сказочка для взрослых

Выбрался колобок за околицу и направился он по тропиночке. Токмо дыра, сластолюбцем проделанная, застревала на ветках да камушках. Колобок перебрался на травушку: там катиться помягче болезному да и листик какой вдруг зацепится, чтобы дырку похабную им забить от глаз алчущих, вожделеющих. Все катился он и катился, лист упавший искал, да побольше бы, и попал колобок на полянку с ароматными сладкими ягодами. На полянке увидел он зайчика, косой ягодами теми лакомился, и взмолился ему жалким голосом: — Помоги ты мне дырку заделать, ты с куста сорви лист какой, не могу я, нет моей моченьки — для срамных да похабных потребностей дед-проказник во мне ее выдолбил, а катиться мне с ней нет возможности! Зайчик, ягоду в рот запихавши, поднял глазки свои соловые — непростыми были те ягодки, а с эффектом весьма специфическим, люди их любистоками кликали, — и встал зайчик на задние лапки, демонстрируя мощь молодецкую, яйца и у зайчишек имеются, а над ними елда возвышается, что от ягодок тех увеличилась. Не успел колобок укатиться — схватил зайчик его в лапы пушистые, вставил член ему в дырку душистую — и давай что есть мочи долбить ее! Хлебный мякиш упругий, податливый, под напором елды проминается, обволакивает плотно и бархатно, тонку кожицу мягко щекочет, токмо неги ему добавляет. Колобка наш зайчишка потрахивает, стоны сладкие по лесу разносятся, глазки зайка косые закатывает, позабыв, что стоит на поляночке и видать его с разных ракурсов. И случись так, что рядом волк пробегал, запах заячий, со сдобным смешанный, он унюхал — слюною закапал. Побежал на полянку ягодную, предвкушая трапезу сытную — и мяско ему будет, свежатинка, и закусит ее сдобным хлебушком, но увидел он действо развратное, на полянке которое деялось посреди бела дня да на публике, обуял его голод совсем другой, самою природой заложенный, непрерывно манящий к соитию, что ведет к продолжению рода. Но волчицы поблизости не было, ни лисички, ни даже медведицы, а инстинкт всё вокруг заглушает, кровь стучит, а глаза глядят похотью! Волк и сам не заметил, как выбежал на полянку, где ягоды спелые так и манят их вдоволь испробовать, цапнул зайца за хвостик его и с размаху всего засадил ему. Заяц пискнул, глаза свои выпучил, ну а волк ничтоже сумняшеся начал ему зад разрабатывать, на себя-от себя зайку двигая, натирая свой член до беспамятства и блаженство при этом испытывая. Боль у зайки скоро закончилась, ей на смену пришло удовольствие — с новой силой он начал долбить колобка в его сдобную дырочку сладкую. Колобок запищал, задергался, попытался сбежать от косого — да куда там, наш зайка от этого аж завыл от восторга безумного, испытав эту ласку новую, не знакомую до сих пор ему. И к финалу пришли волк и заяц одновременно, бурно излившись: волк — в растянутую дырочку заячью, заяц — в сдобную колобковую. Развалились они на полянке, обнялись и спать устроились, друг другу в шею посапывая и губами сладко причмокивая. Колобок, из лап заячьих вырвавшись, покатился с полянки подальше куда, из растянутой дырки выплескивая семя заячье, что не впиталося. И катился бы он еще долго, да в малинник завела его тропочка, где нашел его бурый Потапыч, что за ягодой сладкой приперся. — Эка невидаль, — подивился он, сдобу с дыркой большой разглядывая. — Вроде хлеб, только пахнет не только им, а и спермой какого-то зверя. Интересно бы было попробовать необычное это соитие. И схватил наш медведь-богатырь колобка и присунул ему, осторожно, боясь поломать его — шишка мишкина куда больше заячьей. Поддалась сдоба мягкая, свежая, и вошел он в нее до упора, и почувствовал смазку естественную и мягкость и сдобность нутра тестяного, и давай он долбить колобка от души, не стесняясь, что кто-то увидит — только рев раздавался по лесу на завид всем зверям пробегающим. Долго мучил медведь колобка, раза три в него семя спускаючи, а потом обессиленно грохнулся он на землю все в том же малиннике — не страшны ему были колючки от плетей этой ягоды сладкой, ведь оргазменные ощущения все болячки и хвори излечивают. Колобок откатился подальше от медведя того ненасытного, кое-как ведь он целым остался — очень уж у медведя достоинство велико для дыры колобковой. Покатился он было подальше куда, но беда с колобком приключилася — он на палку наткнулся отверстием, насадился на нее он, как на кол. Долго мучился он, бедняжечка, умудрился-таки исхитриться да с той палкой по тропке катился уже, этой палкой цепляясь за кустики. Далеко укатиться не дали ему — на лисичку наткнулся бедняжечка. Увидала его та проказница, загорелись у лисоньки глазоньки, захватила она его в лапы свои, положила игрушку найдённую между двух пеньков, близ стоящих, палкой вверх направляя изделие хлебо-булочное, бабкой испеченное. Изловчилась, подрезала зубками, чтобы палочка стала не остренькой, а сучки она лапками, хвостиком, язычком огладила — и давай на нем кувыркаться, уж и так она сядет, и этак, обе дырочки ублажая, то поскачет на нем, как наездница, а то томно, мучительно медленно на неровную палку опустится, удовольствие продлеваючи. И не выдержала сдоба свежая — развалилась на две половиночки! Попыталась лиса склеить мякишем, раскрошился он в крошку сухарную — видно, трение было нешуточным, иссушилася сдоба, рассыпалась. И раздался в лесу плач тоскливый — то лиса голосила от горюшка, что оргазма она испытать не могла — поломалась игрушка интимная. День прошел, два прошло, третий начался. Звери мрут от интимного голода — больно уж им понравилось, в сдобу-то письки тыкать и семя выплескивать. Только заяц с волком не печалятся — есть они друг у дружки теперича, есть, кому муки голода личного утолить, коль припрет их по-кроличьи. И собрались тогда звери дикие, и пошли они к деду с бабулею умолять их наладить для леса производство сдобы интимной. — Чем хотите, отплатим, родимые, — голосили они, стоя под окнами. — Хоть кореньями, а то хоть и ягодами да грибами, орехами спелыми. Почесал дед макушку плешивую, посмотрел он на бабку с прищуром. — Вот что скажу я вам, звери лесные, составляйте вы график дежурства — огород нам полоть дюже надобно, да мышей из амбара повыловить, да деревьев свалить пару-троечку, чтобы на зиму было с запасом дров. Грибы-ягоды приносите нам по лукошку в неделю — достаточно, ну, а мы уже с бабкой наладим вам производство интимного свойства. Хорошо зажили дед с бабкою, зверям тоже настало раздолье — развернулись интимные игрища, заскулили, завыли, зарыкали. Колобков стали печь дюжин несколько — круглых, вытянутых, даже плоских — дед строгал для них палку с сучочками, шкуркой сглаживал да прилаживал, чтоб не токмо мужицкие прихоти, но и бабские тоже учитывать. Вот и сказке конец, а кто слушал, читал и на ус мотал — молодец.