Мотылек на снегу

Вот как... Флай так живо представила, как он возвращается из очередной командировки в свою квартиру в какой-нибудь высотке Империал-Сити, проходит в комнату, включает голо, варит себе каф, садится и один пьёт его... Так же, как она, когда прилетела на Бакрану. Правда, он не питается белковым концентратом, но... Один. Странно, но это почему-то зацепило её, как в Вышенках, после его слов о холодном металле. Только там она устроила ему прогулку, а здесь... А здесь... – Я тоже только разговариваю с мамой. Каждый вечер почти, – сказала она, не подумав, что эти её слова странным образом сближают их. – Только с мамой? – неуверенно спросил Бруно. – Отец после развода с нами больше не общается. Присылал деньги, но никогда не прилетал и не приглашал к себе. Я не видел его уже давно. – А я никогда не видела, – независимо дёрнула плечом Флай. – Своего... Мы с Зимой всегда вдвоём. – Зима? – повторил Рейбан. – У вас говорящие имена. Зима, Мотылёк... Красиво. У меня проще, насколько я знаю, Бруно означает "смуглый". И я не смуглый, – рассмеялся он негромко. Смех у него был хороший - искренний и добрый. – А Зима очень тёплая, – в тон ему ответила Флай. – А Мотылёк... Подозреваю, что это все-таки в память об этом пилоте... Который мой отец, – уточнила она, оглядываясь. – И, по-моему, мы так долго стоим здесь, что нас принимают за часть экспозиции. – Очень симпатичную часть, – заверил её Бруно, но с места все-таки снялся, предоставив Флай выбирать направление дальнейшего просмотра. – Выставочный центр до полуночи точно не закроют, а то и позже. Вы на машине? Флай покрутила головой и шагнула туда, где был представлен интерьер в стиле колонистов – меха, кожа, натуральное дерево. Ей импонировала эта интересная атмосфера расслабленности и защищённости, которая подкреплялась основательностью мебели и аксессуаров. – Нет, мой кар все-таки превратился в тыкву, – посмеялась она в ответ. – Я возьму такси... Если, конечно, меня не разыскивают с тем самым волчонком уже. – Я вас отвезу, – обрадовался Бруно. – Мою машину на стоянке у больницы оставили, так что я к вашим услугам. – Нет, спасибо, что вы... У вас рука, и я потом буду волноваться, как вы доберётесь обратно, – замотала она рыжей головой. – Есть же такси. А вас в больницу хоть пустят? – Такси?! Ну уж нет, вот тогда уже я буду волноваться, – решительно пресёк её переживания Бруно. – За себя я хотя бы поручиться могу, а вот за какого-то неизвестного мне водителя – нет. И в больницу меня пустят, потому что я спрашивать не буду – вернусь, как ушёл, через окно. Автопилот никто не отменял. – Через окно? На одной руке? Не смешите меня, Бруно. И автопилот тоже выходит из строя. – Да нет же, – с горячностью принялся объяснять имперец. – Подлетаешь к открытому окну, переводишь в режим автопилота с отправкой на стоянку через пять минут, перебираешься в палату, закрываешь окно... И всё! Лишаться возможности провести с ней лишние полчаса он явно не собирался. – Но, Бруно, – попыталась убедить его Флай, – вам незачем так беспокоиться! Если вы так настроены против такси, то я могу позвонить Келу, и он пришлёт кого-нибудь. В Службе Безопасности вы же не будете сомневаться? Вот будет номер, если она вернётся домой на каре, принадлежность которого к Имперским верфям видна за стандартный километр! "Невеста"... гунгана мать... – Не буду, – вздохнул Рейбан, опуская голову. – Простите, я, наверное, слишком навязчив. – Вы всё опять не так поняли, – начала она протестующе, с намерением как-то объяснить... и замолчала. Продолжения не последовало. Может быть, пусть лучше понимает именно так? Что тут можно объяснить? Что она с прошлой ночи – невеста Кела? А невесте не полагается возвращаться домой на машине парня, которого колотил её жених? И поэтому она пошла с этим парнем на выставку без ведома жениха... Блеск, да? Флай отвела взгляд. Толпа посетителей струилась в разных направлениях, покрывалась рябью и ручейками обтекала стенды дизайнеров, застопориваясь около них... ...Но как трудно огорчать тех, кто боится огорчить тебя, даже нечаянно. Бруно смотрел себе под ноги, не поднимая головы. – Наверное, действительно не так, – отозвался он наконец, негромко и устало. – Я ведь видел там, на празднике... Вы его защищали. А мне так трудно отказаться от желания хотя бы просто иногда вас видеть. Я... я очень постараюсь не быть навязчивым. Простите. – Хатт! – не выдержала она. – Да сдалась вам всем эта драка! Это получилось громко. Флай оглянулась по сторонам, заметив удивлённые взгляды, и попробовала улыбнуться. – Мистер Бруно... – уже основательно сбавив тон, продолжила она. – В детстве, да и потом – я дралась. И всегда била тех, кто трогал кого-то из моих друзей и нашей уличной команды. И я не знаю, почему из этого здесь делают... комедию! И я не знаю, зачем вам так нужно меня видеть, но... Но мне приходится подчиняться местным условностям и традициям, – нашлась она, секунду подумала и добавила. – И, наверное, вы можете проводить меня на такси. Рейбан ещё в начале её тирады вскинулся, и пока она говорила, с недоверчивой надеждой смотрел ей в глаза. – И это единственная причина? – спросил он, когда Флай замолчала. – Ну, это... Он дотронулся до полоски бакта-пластыря, всё ещё белеющей у него на щеке. Напоминание о празднике. – Только потому, что вам показалось, что я его обидел? – Звёзды... – покачала головой Флай. Какой раз она это объясняет уже всем?.. Может быть, это она действительно чего-то не понимает? – Обидели... Да что-то так хрустнуло внутри! Я подумала, что вы его покалечили, и у Ильдико будет ещё одно горе в жизни. А это ваша кисть, оказывается... Извините, я не поняла. И уже наказана, поверьте... – Наказаны? – переспросил Бруно. – Вы хотите сказать, у вас из-за меня неприятности? Ресницы у Бруно Рейбана были, наверное, от матери – длинные и пушистые. А вот глаза под ними - внимательные и почти испуганные. Флай отвела взгляд. – Не из-за вас, Бруно. И наоборот – приятности... – усмехнулась она. – Всё хорошо. Хатт её дёрнул за язык про наказание... – Просто не один вы подумали так, как подумали. Несколько секунд снабженец молчал. Потом осторожно, словно остерегался, что Флай начнёт вырываться, взял её за руку. Так берут, наверное, ещё неоперившихся птенцов - едва касаясь, чтобы не помять, не повредить ненароком. – Мисс Флай... Мне вы всего не говорите, а я не настолько навязчив, чтобы шпионить за вами... Но я хочу, чтобы вы знали: если вдруг вам понадобится помощь, я сделаю всё, чтобы вам помочь. В любой ситуации. Что бы ни случилось. Не бойтесь обратиться ко мне. Хорошо? Ей было неловко, и ощущения от чужого прикосновения, как всегда, казались странными, но, когда такими словами предлагают помощь – высвободить свою ладонь из его... Флай не отняла руки. "Что бы ни случилось?.." Ах, мистер Бруно... С ней даже очень многое может случиться. И что сможет сделать снабженец, пусть он хоть трижды классный специалист с Корусанта по налаживанию агропоставок для верфей? Который даже не умеет драться... Но именно поэтому его слова пронимали душу. – Хорошо, Бруно... Спасибо, – серьёзно сказала она. – И за выставку тоже. И мне, наверное, пора... Боюсь, там гуртаник уже доел свою шлейку, – добавила она с улыбкой. Бруно сдержал слово – убеждать Флай лететь на его служебном спидере не стал. Но такси вызвал сам, и сел рядом с девушкой на заднем сиденье. Флай это устраивало. Такси – не докерский кар, невестам не инкриминируются поездки с таксистами. Хотя Флай не видела ничего предосудительного, если бы её подвёз и Рейбан. Предосудительное было в том, что она держала в секрете их встречу. Хотя, почему она должна перед кем-то отчитываться? Ведь невеста она ненастоящая. Её задача – создавать видимость. А видимости – если никого из фермеров не было на выставке – ничего не угрожает. Все так... Только, получается, она не доверяет Келу или Ильдико? Или всё-таки осознаёт, что это неправильно? И Рейбану она тоже ничего не сказала. Ну, а зачем ему знать? Рыжая бросила незаметный взгляд на снабженца. А если весь его интерес к сотрудничеству замешан на личном? – Мистер Бруно, а можно задать вам вопрос? – задумчиво спросила она, глядя на расстилавшуюся под ними равнину с вкраплениями редких огоньков. Вот только прошлой ночью она с Дженаро так же смотрела вниз. – Конечно, – с готовностью ответил Рейбан, поворачиваясь так, чтобы лучше видеть её лицо. – Почему ваш выбор сразу пал на нашу ферму? Мы же новички, и я только получала документы. И нашу репутацию в этом деле никто не мог подтвердить. И даже, скажу по секрету, – доверительно улыбнулась она, – в этом кабинете все получали лицензии только на мясное животноводство. Несколько секунд Бруно удивлённо смотрел на неё. Потом Флай увидела, как он густо заливается краской. Снабженец был смущён, как ребёнок, которого застукали за кражей конфет. – Я знаю, – виновато сказал он. – Я же для того туда и пришёл, чтобы подобрать поставщиков мяса... Но Вышенок не было в списке ферм, на которых разводят скот, и я удивился. – Ах, вот оно что, – с поспешной лёгкостью согласилась с его объяснениями Флай, – Теперь понятно... А я думала, что вы наслышаны о нашей ферме, – улыбнулась она, стараясь изо всех сил не замечать его вспыхнувшего лица, чтобы не смутить обоих ещё больше. Не видела. Именно. В салоне – полумрак, так что... – А у вас-то неприятностей не будет из-за... из-за ваших ран? – очень вовремя вспомнила она беспокоивший её вопрос. – Флай, у вас неверное представление о порядках на службе, – Бруно с огромным облегчением воспринял смену темы. – Вот если я по каким-то причинам сорву план поставок, неприятности у меня будут. Если я допущу, чтобы поставлялись некачественные продукты – меня накажут. А то, что я в нерабочее время подрался с кем-то на вечеринке – это никак не касается службы. – Даже если бы вас вывели из строя надолго? – сощурила зелёные глаза Флай. Тему явно стоило замять. Несмотря на то, что список, упомянутый Бруно, в котором не было Вышенок, тогда ещё только составлялся... – Если бы меня вывели из строя, этим бы занимались не верфи, а местные службы, – негромко рассмеялся Рейбан. – Как если бы покалечили любого другого гражданина Империи на их территории. А вот теперь они, кажется, плавно подошли к ещё одному вопросу... – Вы только, пожалуйста, не попадайте в такую ситуацию, – очень искренне попросила Флай. Ей такая перспектива смешной не казалась. – В какую? В смысле, в больницу надолго? – уточнил имперец. – Я совершенно не рвусь надолго лишаться возможности кататься верхом, честное слово, – заверение Бруно прозвучало столь же искренне. Хатт... А у неё такое чувство, что именно рвётся... – Вам так понравилась Снежинка? – вскользь бросила Флай, лихорадочно пытаясь придумать, как ей вывернуться теперь из этой щекотливой ситуации, которая грозила перерасти... Хатт знает, во что она может перерасти. – Вы же контактируете с фермерской округой, Бруно? – Разумеется, я бываю на всех фермах, где с нами заключили контракт или хотя бы предварительное соглашение, – теперь он был озадачен. – Это часть моей работы. Флай кивнула – порядок. Именно это она и хотела от него услышать. Это – часть работы. – Это очень хорошо, когда можно сочетать приятное с полезным – покататься верхом и проверить, как идёт выполнение контракта, – повеселела Флай. В дальнейшем развитии этой темы, столь затруднительной для неё, необходимость отпадала. Пусть все так и остаётся... В полумраке салона Бруно Рейбан смотрел на её улыбку и молчал. Ему было о чем молчать. "Голосериал из гунганской жизни "Шита и Крыта" пока идёт на ура,– подумала Флай, глядя на приближающиеся, но еще совсем крошечные огоньки, обозначившие поместье господина Эду Кереша. – Если Ильдико уже спит, то можно сказать, что я вышла из воды совсем сухой..." Ильдико действительно спала. Но было слышно, как на складе возится и повизгивает щенок, как тихо посвистывает ночная птица. Далеко за лугом, на реке, гулко ударило по воде – рыба выпрыгивала, охотясь за мотыльками. Ночь была полна звуков, как никогда. Или это стояла такая тишина, что даже слышно, как неспешно ползёт по травинке какое-то насекомое, или... Или – это её обострённые чувства, чувства одарённой позволяют ей ощущать то, что недоступно другим – тысячи звуков, запахов и красок этого ночного мира? Уходить не хотелось, но не в платье же нежного цвета топлёного молока бродить, как призрак, по усадьбе ночью? Флай ступила на крылечко и тихонько открыла дверь. В гостиной было темно, тихо, и в тёплом воздухе стоял уже впитавшийся, наверное, в стены аромат домашней выпечки Ильдико. Флай вздохнула – ночью почему-то всегда хотелось есть, особенно после какого-нибудь дела... И вроде у неё совсем не те дела, а привычка осталась. Но на кухню заглядывать не стала, хотя без шума нашла бы там все, что надо – она и в темноте видела своими зелёными глазищами, как фелинкс. Нет уж, Флай сразу поднялась к себе, радуясь, словно подросток, которого никто не застукал, что он вернулся с улицы лишь под утро... В комнате Флай ждал накрытый колпаком поднос на столике. Экономка позаботилась, чтобы девушка не легла спать голодной. Ах, Ильдико... Её добрая фея из сказки... Флай подняла колпак, испытывая мучительную смесь острых чувств – стыда, благодарности и тепла к этой женщине, которая окружила её такой заботой и... любовью? А она позволяет себе вытворять... такие некрасивые вещи. Будучи невестой её внука. Пусть и ненастоящей, да... Но не в глазах округи. Каф был уже холодный – никакой колпак не сохранит его горячим, если она вернулась глубоко за полночь, зато пирожки остались такими мягкими и аппетитными, что всё было съедено и запито кафом в два счета. И после душа Флай нырнула под одеяло, отгоняя всё – все мысли, вопросы и терзания... Спаааать. До нового утра, до всего того, что ей приготовит жизнь уже завтра... Пара часов у неё ещё есть... ...Интересно, как это Дженаро химичит со своими семенами роз? Флай сидела в теплице, трогая пальцами землю. Система орошения работает, грядка влажная, несмотря на рассветный час, под крышей тепло, даже очень... В общем, всё в порядке. Кроме того, что всходов ещё нет. И ведь тут бессильны все её прежние умения считывать коды, шифры и пароли из чужих голов. Что она может услышать, кроме того, как пыхтит Джос в новой шлейке, катаясь в траве у входа в теплицу? Капля то медленнее, то быстрее сползала по синтепласту, сверкая, в луче солнца, как корус. Слышала она, или ей казалось, что она слышит, как под кромкой земли лопаются тысячи разнокалиберных семян, под натиском крошечных насосиков-корешков, которые жадно тянутся, шелестя комочками земли и нащупывая питательную жижу, впиваются в неё, начиная закачивать внутрь себя... Как с хрустом расправляются крылья семядолей, как начинают разгибаться зеленовато-белые ростки, глухо пробивая влажную земную корку... Флай открыла глаза, с удивлением пытаясь понять, где она. Заснула, пригревшись на солнышке? Ну, немудрено... Она бросила взгляд на грядку и усмехнулась, поднимаясь на ноги. Только черная-черная земля. А чего она ожидала? На земле ручками работать надо... Подхватив Джоса под уже округлившееся пузико, Флай пошла к дому. За её спиной то тут, то там крупинки влажной почвы вздрагивали, готовясь выпустить на поверхность бледно-зелёные и лиловые стрелки ростков... Но видеть это было уже некому.