Мотылек на снегу

Челнок был довольно велик и выглядел несколько потрёпанно. Рейбан провёл Флай к кокпиту, показал, как пристегнуться в кресле чуть позади него, и попросил: – Пожалуйста, ничего не говорите, пока с нами не попрощаются. После чего занял место в кресле пилота и вызвал диспетчера. Короткий обмен дежурными фразами, координаты коридора, взлёт – и вот уже планета превратилась в огромный, сияющий в темноте космоса полукруг, видимый из кокпита. А впереди проступили усыпанные сигнальными огоньками конструкции – челнок приближался к орбитальным верфям. Флай молчала, и даже если бы Бруно не попросил, она всё равно не смогла бы сказать ни слова. Панорама, открывающаяся из кокпита, совсем не та, что из маленьких иллюминаторов пассажирского транспорта. От её мрачной торжественности и величия захватывало дух, и только сердце ухало в груди со всё возрастающей частотой и силой. Великий Космос... Ты и впрямь Великий... Он мог или напугать, или влюбить в себя до смерти. Но равнодушным оставить не мог. Ну ещё бы сюда не тянуло пилотов... Что там поверхность и копошащиеся на ней, когда есть Он... – Кажется, я начинаю понимать, – наконец тихо произнесла она, обращаясь скорее к себе, – ...некоторых... И чуть громче спросила, не отводя взгляда от надвигающихся на них конструкций: – А вы ещё и пилот, Бруно? – Кто, я? – развеселился Рейбан. – О нет... Моих навыков хватает взлететь, сесть, и не разнести ничего по дороге. Вот пилотов – настоящих, на всю голову – видел. Я с ними и рядом не стоял. – Какой облом... А я-то думала... – пошутила Флай. – Вот невезуха... Никогда не видела пилотов на всю голову. Да и вообще... Если только издалека, – усмехнулась она. – Вблизи они такие же, как издалека, – поддержал тон Бруно. – Ну разве что не такие маленькие. Сложное плетение отделов верфи становилось все ближе. Понемногу оно начинало заслонять весь обзор, потом дрогнуло и поплыло в сторону – Рейбан начал облёт. Флай взглянула на Рейбана. Лица из своего кресла ей было почти не видно, только ухо, щека и самый кончик носа. Ну ещё его длинные, как у девочки, ресницы. Разговор продолжать она не стала. Откуда Бруно знать, что с пилотами у неё все сложно? Какая, в сущности, разница, почему её отец забыл об их с Зимой существовании? Потому, что для пилота на всю голову как бы и не существует жизни вне полётов, или просто ему было на них наплевать? Итог один... В общем, дорогой папка, спасибо тебе, что я тебя не знаю... Впрочем, кривая улыбка на её губах быстро растаяла – верфи... Флай никогда не думала, что даже неживая материя, такая, как металлические конструкции, может завораживать своей угрюмой красотой. Челнок казался совсем крошечным на их фоне, рядом с пристыкованными громадами кораблей и орбитальных платформ, которые медленно проплывали перед ними, светясь множеством цеховых помещений, зияя открытыми ртами ангаров, и подсвеченные скупыми отблесками солнца... – Сколько же здесь работающих должно быть... Население небольшого города? – с вопросом повернулась рыжая к Бруно. – Как минимум, – подтвердил Рейбан. – Смотрите, станция... Она защищает верфи. – О, а я такие уже видела, кажется, на... – начала было она и быстренько заткнулась. Имперцу не обязательно знать, где она была до Бакраны. А то можно выяснить, и чем она занималась. – Где-то видела, – выправила себя она. – Значит, это для защиты... Огромный сквозной ангар станции как раз тянулся перед челноком. – А от каких кораблей она может защитить? И только верфи? А Бакрану? Когда не знаешь, и не особенно стараешься вникать во всё это, то не задумываешься. Но вот увидела – и сразу мысли тревожные полезли в рыжую голову: а если только верфи защищает станция, а не её Бакрану? – Вы дорожите этой планетой? – серьёзно спросил Бруно. Этот взгляд на Рейбана был очень продолжительный. Её удивила сама постановка вопроса. И... встревожила. – Да. Очень. Иногда, боюсь себе признаться, что даже больше, чем своей Набу, – так же серьёзно ответила рыжая. – А разве может быть иначе? – Вы подумали о её защите, – пояснил Рейбан. – А я рассказывал вам, какой хрупкой вижу её с орбиты. Удивительно, как мы иногда сходно смотрим на вещи... – А почему это кажется вам удивительным? Вы считаете, что у нас не должно быть никаких точек соприкосновения? Ну, или как там это называется... – Флай немного нахмурилась, почувствовав лёгкое смущение от своего неудачного выражения. – Нет, – улыбнулся Бруно. – Просто... Ну... Вы совсем другая. Теперь медленно проплывали какие-то производственные корпуса – во всяком случае так посчитала Флай. – Вот уж не знаю, как это понимать, – посмеялась Флай. – Как говорили на нашей уличной тусовке в Тиде – "это наезд или повод для драки"? Ответить Бруно помешал индикатор связи. Он включился, спустя секунду послышался голос: – Челнок ВБ-2, ответьте диспетчеру. – На связи, – отозвался Рейбан. – Цель прибытия? – осведомился голос. – Назовите себя. – Бруно Рейбан. Возвращаюсь к месту службы. Связь отключилась. – Можно подумать, они не в курсе, – буркнул Бруно, но долго расстраиваться он, похоже, не был способен. – О, а вот собственно верфи. Смотрите, вот эти корабли – они в очереди на ремонт. Огромные, правда? Ну да... Особенно такие, как ближайший к ним. Их челнок мог только в длину уложиться в нем раз в тридцать-сорок. Если не больше... На его несколько потрёпанной броне виднелась имперская символика размером... В их челнок, точно. – А что это за корабль? – спросила Флай, провожая его взглядом. – Этот, большой? – Какой-то из дредноутов, – беспечно отозвался Бруно, продолжая облёт. – Я не специалист, по ремонту у нас другой отдел снабжения. Но его собираются расширять – я про отдел. Потрёпанных кораблей прибывает всё больше... – Мир и Порядок стало поддерживать труднее? – серьёзно взглянула она на затылок Бруно. Какими бы мажорными ни были имперские новости по голо, как бы ни фильтровали информацию через голонет, но не знать о боях с повстанцами было нельзя. И если ремонтный отдел расширяется, то дело не только в том, что корабли помнят ещё Старую республику. И сохранят ли Звёзды её новый дом от войны? – Обстоятельства... – туманно высказался Рейбан. Его снова прервал диспетчер. – Челнок ВБ-2, немедленно заходите на посадку! – Да сейчас, – досадливо отозвался имперец. – Мясо у вас там протухло, что ли... Лечу уже. Он немного довернул, чтобы створ ангара станции был виден по левому борту, и продолжил полет. Индикатор потух. – Но вы же, кажется, не собирались на верфи? – внешне рыжая ничем не выдавала своей обеспокоенности. – У меня даже ай-ди с собой нет. "Ни одного..." – Посидеть в челноке придётся? Под вашего двойника я никаким образом косить не смогу, – ухмыльнулась она. – Да я вообще не понял, что у них там такое, – Бруно пожал плечами. Обеспокоенным он не был. – Облетели бы и вернулись, дел-то... Ладно, сядем, только ещё один вид вам покажу. Может, у них там проверка какая... Он снова чуть довернул челнок, и теперь летел, завершая дугу, которую начал описывать после выхода на орбиту. Челнок, верфь и планета оказались на одной линии, и Флай увидела на фоне сияющего ущербного диска резкий черный силуэт станции и верфей с россыпью кораблей. Этот ракурс был потрясающим. Светящаяся живая голубизна Бакраны и такой контраст с перечёркивающими её черными верфями... Это вызывало восторг эффектностью вида и его красотой, но у Флай защемило что-то слева, наполняя сознание неясной тревогой и холодящим страхом потери. Бруно так и не ответил, будут ли защищать орбитальные станции планету... – Невероятно впечатляющая картина, – совершенно искренне похвалила она, умолчав только о том, какое это было впечатление. – Художники, наверное, многое бы отдали, чтобы увидеть это... Челнок прошёл примерно три четверти круга, когда по бокам от него возникли два истребителя. Индикатор связи вспыхнул, но голос был уже другим. – Челнок ВБ-2, немедленно следуйте на посадку, или будете сбиты! Пилот левого истребителя, летящего совсем близко, выразительно потыкал пальцем в сторону станции. – Да вы там озверели совсем?! – возмутился Бруно. Но проверять, станут ли по ним стрелять, не стал – повернул, куда велели. – Простите, Флай, кажется, там всё же протухло мясо... – Ничего, ничего, – торопливо заверила его рыжая. – Раз так просят... – она посмотрела на истребители. Интересно, в чём на станции усмотрели угрозу для себя в каком-то там челноке? И даже пообещали сбить, несмотря на всю важность персоны, сидящей за пультом... – Не хотела бы, чтобы у вас были неприятности из-за этой экскурсии, Бруно, – негромко сказала она. – Неприятности точно у кого-то будут, – негромко отозвался Рейбан. – А вот у кого именно – ещё посмотрим... Он аккуратно подвёл челнок к станции. Истребители неотвязно висели по бокам, в ангар они вошли вместе, и только когда челнок сел, отвалили и скрылись из виду. В ангаре, из кокпита челнока, было видно несколько взводов штурмовиков, и нацеленные на челнок несколько стационарных турелей. Едва отключились двигатели, кто-то сноровистыми движениями вскрыл входной люк, и по шаттлу сразу рассыпалась группа. Двое сунулись и в кокпит: – Вы, двое, на выход! Руки держать на виду. – Понятно, у кого... – усмехнулась Флай одним уголком рта и стала медленно отстёгивать ремни безопасности. Происходящее казалось каким-то странным казусом, нелепостью, в которой должны были разобраться и извиниться... Она же поставщик вроде. Хотя что-то в ней нашёптывало, что это не нелепость. Не случайность. Ага, общественная угроза в штанах с чужого... плеча. Вон сколько штурмовиков нагнали. Впору было расхохотаться, если бы... Хатт... Что почувствует Лахтан, не обнаружив её в палате? А Кел? Повозившись с ремнями, рыжая встала с кресла и шагнула к выходу. Рейбан справился с ремнями быстрее – ему было не привыкать. Он загородил собой девушку от штурмовиков. – Что происходит? Я получу хоть какие-нибудь объяснения? – На выход, – повторил искажённый вокодером голос штурмовика. Вдобавок он махнул рукой, показывая на выход, но оружие удерживалось небрежно, поперёк груди, создавая этим царапающую взгляд военных картину – ну никогда на задержание и конвой не отправляли людей, не создающих хоть какую-то видимость самообороны. Снаружи, от выхода, виднелась серая форма офицера. – На выход, так на выход... – Рейбан снова пожал плечами. Он был раздражён. Спустившись по аппарели, Бруно подал Флай руку, помогая ей сойти, и только после этого повернулся к офицеру. – Может быть, вы мне что-нибудь сможете объяснить наконец? Офицер прижал руку к уху, вслушиваясь в чьи-то слова, потом коротко кивнув, вытянулся едва ли не в струнку, и чётко отрапортовал кому-то неведомому: – Есть, сэр! – и только потом взглянул на пилота и пассажира шаттла. – Вам всё объяснят. Сопроводить в блок Б! Последнее относилось к стоящей группе штурмовиков, не занятых осмотром шаттла. Группа выученно взяла новоприбывших в каре, и мимо Бруно и Флай потянулись монотонные серые коридоры станции. Ну, у неё же есть приглашение на здешнюю вечеринку?Ну вот, можно считать – это она и есть... Поверить в реальность происходящего Флай было ещё трудно. Это ж надо, а? Успешно обчищать чужие карманы на протяжении стольких лет и никогда не попадаться, а стоило заняться честным трудом, и ни за что тебя ведут под конвоем... Вот уж точно – "держите руки за спиной, по сторонам вы не смотрите"... Как раз повод спеть. Флай шла в окружении штурмовиков, бросая взгляды на них и на Рейбана. "А если это всё-таки ловушка, а?" Их провели к лифту. Попадающиеся навстречу офицеры отступали в стороны, озадаченно глядя на конвой, потом смотрели на Рейбана, на одежду Флай, и девушка чуть ли не физически чувствовала их удивление. Бруно нервничал, но внешне это никак не проявлялось. Он выглядел невозмутимым и уверенным, и на входе в лифт на мгновение ободряюще сжал пальцы девушки, тут же её выпустив. Лифт поднялся только на один этаж. Потом снова потянулись коридоры. Пару раз они сворачивали в боковые ответвления коридора, пока наконец не оказались перед дверью. Ободрять Флай особо и не нужно было. Ей было жаль Рейбана, который в спидере строил из себя страшно всемогущего, а теперь идёт под конвоем и нервничает. А удивление окружающих – это не то чувство, которое бьёт по её восприятию. Оно нейтрально, даже в таких количествах. И Флай не отказала себе в удовольствии на глазах у серых мундиров вытереть нос рукавом куртки. Эпатировать – так до конца. – Проходите внутрь, – послышался такой же искажённый вокодером голос штурмовика. – Присаживайтесь. Дверь открылась, внутри виднелись два жёстких, неудобных даже на внешний вид стула, со спинками, направленными спиной к входной двери. Ещё в кабинете был виден стол, и больше ничего. Хозяев кабинета тоже не было заметно. – Вы, наверное, в курсе, что это за пыточная? – негромко спросила рыжая у Бруно, входя в помещение. На её губах по-прежнему держалась усмешка. Как приклеенная. – Исповедальня, – на автомате ответил Бруно, и тут же поправился, садясь на стул: – Комната для дебрифинга. Ну какие тут пыточные, в самом деле... Скажете тоже. – А, для допросов, значит. Понятно... – кивнула Флай, и уселась на свой стул. – Только с предметом допроса как-то затрудняюсь, – громко сказала она, осматривая помещение. – Если только секрет разведения банты на мясо... Или страшную тайну пирожков? – Да какие допросы, Флай, что на вас нашло? Разбор полётов тут проводится, для курсантов... Вы ещё спросите, где пыточный дроид, – шутка вышла натянутой. – Исповедальней они эту комнату обозвали. – И всё это время вы разведывали страшную тайну пирожков? – послышался из-за спин негромкий голос. – Осталось понять, что было проделано, кроме этого, и... Что за экскурсионные полёты вы тут устроили? Голос принадлежал рослому брюнету, чем-то немного смахивающему на хищную птицу. Разведывали? Проделано?! – Разбор полётов, значит? – Флай не обернулась на голос, она смотрела на Бруно, не отводя от него своих зелёных глаз фелинкса, который примеривается к горлу противника. Но горло Рейбана не пострадало. Рыжая отвернулась и демонстративно вытерла о брюки свои пальцы, до которых он дотронулся в лифте. Все стало понятно. Почти. Рейбан вздрогнул при этом движении. Но когда он заговорил, голос был спокойным. – Всё это время я занимался своей непосредственной работой, сэр, – он поднялся, чтобы не сидеть при старшем по званию и должности. – Вам полную выкладку, или достаточно основных данных? – Садитесь, – послышался тот же самый голос. Странное дело, но когда сюда вводили Бруно и Флай, дверь заметно свистела на полозьях и во время открытия и во время закрытия. Но сейчас они не слышали ничего. – Основные данные, полную выкладку предоставите завтра, в это же время. Наконец-то говорящий вышел из-за спин, и занял своё место на стуле у стола. Флай взглянула на офицера, потом на его знаки отличия. Три вертикальных ряда кубиков. Майор, значит... И крылышко. Пилот, что ли? Вопросов его она решила не дожидаться. – Сэр, пока вы тут разбираете свои полёты, могу я вас попросить предоставить мне любую другую одежду? Моя осталась на парковке в спидере, – с холодком в голосе и с самым независимым видом обратилась она к нему. На Бруно рыжая больше не смотрела. Совсем. Как не смотрит фелинкс на дохлую мышь. – Вы планируете переодеваться прямо здесь? – равнодушно поинтересовался офицер. – Или можете немного потерпеть? – Немного, – уточнила Флай. В общем-то, во всём происходящем она находила только один плюс. Её охранял не Кел, когда она удрала. И Дженаро не оторвёт ему голову. Об остальном она старалась не думать. – Принял, – так же равнодушно бросил офицер, достал деку, что-то набрал на ней, и с мелодичным оповещением отправил кому-то сообщение. – Итак, доклад.