Мотылек на снегу

Точно рано. Как у гражданского врача прав у неё было больше. Шер не двинулась с места. – Прошу прощения, сэр… – она глубоко вздохнула, набирая воздух в лёгкие. – Мне очень жаль, но я не могу вас проводить к пациенту. Он только-только вышел из комы, его состояние, как физическое, так и психическое, внушает серьёзные опасения. У него амнезия, и он так слаб, что постоянно засыпает. Вы же не хотите убить его, сэр? – Хм... – Инквизитор серьёзно задумался над вопросом. – Я хотел взять у него анализ крови и ДНК. И поговорить. Это его убьёт? "Анализ на ДНК..." – Шер почувствовала, как захолодело всё у неё внутри с затылка до кончиков пальцев, хотя внешне это почти не было заметно. А если её что-то и выдало, то испуг был вполне уместен сейчас. – Поговорить? Да что вы, сэр! После комы у него проблемы с артикуляцией. И любая эмоция лишает его последних сил. Я только произнесла – "повстанцы", а его реакция была такой силы, что он провалился в сон. Сразу же... Сэр, я не могу рисковать... – Понятно, жаль, – констатировал Инвизитор. – Тогда остановимся на анализе крови и ДНК. И договоримся о времени визита, когда пациент будет в состоянии общаться. Возражать дальше бесполезно и небезопасно... Кончится тем, что они всё равно пройдут, но уже без неё. А так она может хоть как-то отслеживать ситуацию. – Хорошо, сэр, – уже без колебаний согласилась док, по-прежнему не двигаясь с места и глядя на Инквизитора. – Я провожу вас. Только... Сэр, мы все служим Империи, и содействовать вам – мой долг. Но здоровье пациентов – такой же долг... – она перевела дыхание. – Сэр, мне не нужно гарантий, достаточно вашего слова, что вы никаким образом не будете вредить больному. – Интересный теоретический вопрос, что считать вредом, – Инквизитор сделал приглашающий жест к выходу из комнаты и продолжил говорить по пути. – Самый простой пример – хирург режет тело пациента, чтобы удалить опухоль. Несомненный вред сперва, но и несомненная польза в итоге. Более того, существует техника Силы, тёмная, опасная, причиняющая массу боли и вреда, но позволяющая вернуть жизнь чуть ли не с того света. С моральной точки зрения техника запретна, риски слишком велики. Но на что только человек не пойдёт ради близких людей... – последняя фраза прозвучала более рассеянно, словно Инквизитор вспомнил прошлое. – Кажется, я отвлёкся. Да, у вас есть моё слово, доктор Вийяр, что я и пальцем не трону пациента. "Не тронет пальцем.."– Шер шла, опустив глаза. Зачем такому человеку самому трогать пальцем кого-то? Тем более – Одарённому. Есть другие способы. И она – она сама – ведёт его к Нику... Что она будет делать – она не знала. – Сэр, даже в отдалённых санитарных отрядах, где бывали задержки со снабжением, анестетиков для операций всегда хватало... – усмехнулась она. – Я за анестезию... И всё-таки слова Инквизитора о технике, способной возвращать к жизни, чуть ли не после смерти, невольно остались точкой в её сознании. Слова, как видимо забытые Инквизитором, о том, что "посещать больного следует только в присутствии офицера ВР рангом не ниже капитана", всё-таки являлись приказом для флотских, что патрулировали тут, в клинике. Поэтому не стало удивительным то, что их, уже готовящихся войти в отделение реанимации, остановил взвод штурм-пехоты в сопровождении двоих в штатском. Причем один из них, хоть и маячил в поле видимости, но всё время так, что скрывался за спиной кого-то из штурмовиков. Речь взял второй: – Прошу прощения. Посещать раненого ОВП следует только в присутствии офицера военной разведки. Рекомендуем найти такового. – А вот этого в регистратуре не сказали, – пробормотал Инквизитор, оглядываясь. – Впрочем... сойдёт. Он прикрыл глаза и взглядом Силы устремился в отделение, проверяя состояние пациента. – Я подожду пробы здесь, – не открывая глаз, сообщил он Шер. – Милорд, нас предупреждали, – вполголоса напомнила Синтия. – И мы не можем быть уверены, что проба будет взята у нужного пациента. К охране она обратилась уже обычным тоном: – Вас устроит, если я проконтролирую взятие пробы, не приближаясь к пациенту и не вступая с ним в переговоры? Мне нужно только убедиться, что всё сделано правильно. Инквизитор уловил ауру спящего человека. Его видения достаточно отчётливо считывались даже при отсутствии прямой видимости. "Я не предатель. Передайте им – я никого не предавал!" Одновременно он почувствовал, что внутри находится кто-то ещё. – Поймите, мэм, – человек в штатском устало вздохнул. По всей видимости, ему смертельно надоела вся эта возня с секретностью. – Уже половина клиники знает о том, кто такой этот человек и что он знает. И вся клиника догадывается о том, что затевается что-то большое, уже по нашему здесь присутствию. Вы хотите стать носителем ещё одной гостайны, при условии, что до конца операции вам придется остаться у нас на виду? Синтия чуть склонила голову набок. – Я не Одарённая, сэр. Что я увижу и пойму с порога палаты, кроме того, что мазок взят у кого нужно? С другой стороны, вам самим дополнительная информация о том, кто этот человек, не нужна? – Мне?! – удивился человек в штатском. – Мне это дело точно не нужно. Меньше знаешь, крепче спишь и не вздрагиваешь по ночам от ужаса. Это дело курирует капитан Харсанг, рекомендую дождаться его. Он бывает в клинике очень часто, правда, вчера ему тоже запретили вход в палату. – Синтия, – мягко произнёс Инквизитор, прерывая перепалку. – Достаточно. Комната всё равно для меня как на ладони. Двое. Пациент, Одарённый, бредит видениями, видно и слышно даже отсюда. Поговорить не выйдет. Человек, модифицированный, нейроимпланты. Видимо, это некий упомянутый в регистратуре Лахтан, защищает врача от пациента, а пациента от посетителей. Доктор Вийяр возьмет пробы у пациента, это я отследить могу. Подождем. – Прошу прощения, милорд, – капитан Кроу отступила, предоставив врачу делать её работу без непосредственного контроля. Инквизитор отошёл к стене. – Вот любопытно, если бы сюда зашёл Лорд Вейдер, его бы тоже не пустили, как не имеющего звания капитана военной разведки? – задал он риторический вопрос в воздух и замер в ожидании. А по нервам окружающих прошёлся едва слышный звук тяжёлого дыхания через респиратор. Ых. Пых. Затем всё стихло. И повторилось несколько раз. Когда мозг уже приготовился услышать звук респиратора в следующий раз, все внезапно кончилось. Несколько мучительных секунд ожидания. И ничего. А затем звук внезапно раздался громче, будто дышавший находился прямо за их спинами. И затихло. И снова. Будто кто-то очень злобный проснулся с утра в плохом настроении и решил изобрести способ, как свести с ума простым дыханием. Ответа он не дождался. Только от стоящего рядом отделения штурмовиков резануло самой настоящей злобой, мишенью которой был он сам. Вскоре пришла и разгадка этой самой злобы: оказывается, предыдущий Инквизитор проник в палату с раненым. До разжалования дело не дошло, но выговор висел на каждом, включая и людей в штатском. – Извините, господа, я вас оставлю, – в наступившем молчании прозвучал голос врача, безучастно слушавшей этот обмен любезностями. ...Никто не войдёт, но это Нику не поможет... И у кого она может взять пробу на ДНК? У Лахтана, который в базе ИСБ? Смешно... Она вошла в палату реанимации и закрыла за собой дверь – иллюзия, что это отгораживает её от того момента, когда станет известно кто такой Престер Огита, от Инквизитора и от звуков дыхательного аппарата Главнокомандующего. Её застывший взгляд скользнул по безопаснику, кажется, даже не заметив его. Так же машинально покрыла она руки спрей– перчатками и подошла к капсуле. Духи Уматэ, какая жестокая ирония в том, что ей придётся всё равно что сдать того, кого она клялась беречь больше собственной жизни... – Простите, мистер Огита... Мне нужно взять у вас кровь на анализ. Не волнуйтесь... – тихо прошептала она спящему. "...никто не причинит тебе зла, пока я..." Она старалась не смотреть на чёрно-зелёное кольцо на пальце его руки, когда набирала кровь из вены. Через минуту всё было кончено. Ник даже не проснулся. И это было к лучшему, иначе ей было бы еще невыносимей. – Сэр, кровь мистера Огиты, – передала она Инквизитору две навески в пробирках. – Я ещё нужна вам? Остаться бы одной, хотя бы на минуту... Без наблюдения, камер и собственного контроля... – Нет, благодарю, доктор Вийяр. Мнимые звуки прекратились. Инквизитор забрал пробирки, убрал их в карман и последовал к выходу. И уже когда он исчез из виду, и новая надежда расцвела в сердцах присутствующих, позади них снова раздались ужасающие звуки. – Занятная девушка, – заметил Инквизитор, когда спидер покинул территорию госпиталя. – Мне оставить приказ о присвоении внеочередного звания в открытом доступе, милорд? – уточнила Синтия, вооружившись стилом. – Стандартная сводка. Не будем упрощать для Джерека жизнь и создавать впечатление открытой мышеловки. – Да, милорд, – стило клюнуло экран, убирая галочку. – Что дальше? – Пока в пути, передай свите остальные дела Джерека, пусть ищут соответствия. Затем анализ крови загадочного пациента. – Да, милорд. Стило запорхало над декой. Инквизитор взглянул на собравшихся для приветствия членов свиты. – Кто-то из вас имеет звание капитана военной разведки? – внезапно поинтересовался он. Свита переглянулась, но промолчала. Инквизитор огорчился. Синтия передала пробу крови лаборанту и внимательно изучила ногти. Маникюр не пострадал. – Хорошая работа, – произнёс Инквизитор. – Когда будут результаты – сообщите. Результаты ему принесли через час с небольшим. Тамир Мартье, художник, Одарённый. Завербован Инквизитором Джереком. Обучен как аколит с уклоном в пилотаж. Внедрён в структуры СИБ, как полевой агент, под именем Кайлас Вару. Проявил полную нетерпимость к повстанцам, принимал личное участие в зачистке баз террористов. Покончил с собой на Дженерисе, угнав списанный в утиль лихтёр и прыгнув на звезду. – Занятно, – кратко озвучил своё впечатление Инквизитор. – Есть подробности, поясняющие его желание совершить мнимый суицид? – Есть запись, – стило нависло над экраном. – Диспетчерские службы пытаются убедить Кайласа Вару остановиться. Включать? – Подозреваю, что ничего правдивого мы там не увидим, но проверить надо. Включай. Стило клюнуло кнопку воспроизведения. Запись оказалась не длинной. Угонщика сначала пытался призвать к порядку сонный голос диспетчера. Потом подключились остальные службы – вплоть до психологов. Они говорили, убеждали, приказывали – Престер Огита, он же Кайлас Вару, он же Тамир Мартье, молчал. Заговорил он только один раз, в самом конце записи: – Я не предатель, – пробился сквозь уговоры глухой безжизненный голос. – Передайте им – я не предавал! – Ушёл в прыжок, – голос диспетчера. – Курс на звезду. - Конец записи, - сообщила Синтия. – Знакомо звучит. Какая-нибудь информация до этого инцидента? – Есть косвенные данные, – Синтия листала файлы. – Инквизитор Джерек засвидетельствовал неблагонадёжность ученика. Сразу после этого Кайлас Вару вмешался в операцию ИСБ и вывез объект из-под наблюдения. Девушка, Карен Шарк, мелкая контрабанда. На момент обвинения Вару участвовал в контртеррористической операции, есть упоминание о напарнике. Дана Рейли. На Дженерисе они встретились, произошёл конфликт, Вару был, видимо, обвинен в предательстве. Есть показания врача, который его наблюдал. Тот уверен, что Вару не был нестабилен, но он не является психиатром, и его мнение не может считаться компетентным... Наблюдал по поводу сильного истощения, в том числе нервного. Больше пока ничего не найдено. – Так-так, – задумался Инквизитор. – А теперь попробуем провести параллели с делом мисс Вийяр. Известна судьба остальных участников тех событий? – Минуту... – Синтия закопалась в файлы. – Вот, милорд. Дана Рейли. Погибла во время одной из операций. Карен Шарк. Живёт на Кореллии, работает на КорБез, осведомитель в среде контрабандистов. Врач, Доминго Рега, продолжает работать на Дженерисе. – Труп найден? – Руины культового строения, взорванные после закачки газа, – Синтия подняла взгляд от деки. – Нет, милорд, труп не найден – его не искали. Но очень похоже на ликвидацию нежелательного свидетеля. Могу ошибаться. – Нет свидетеля – нет проблемы. Нет трупа свидетеля – есть проблемы. Но сложновато будет искать пропавший труп спустя столько времени, – подвёл итоги Инквизитор. – Пока поработаем над текущими вариантами. Какие-нибудь пересечения связей трёх имён нашего пациента с двумя именами его лечащего врача, капитана, что его притащил, и его уже явно фальшивой легенды? – Пока никаких, но над этим работают, – капитан Кроу с сомнением смотрела на Инквизитора. – Милорд, в отчёте по инциденту на Дженерисе указано, что лихтёр упал на звезду. Вспышка от сгоревшего корабля зафиксирована. Как он мог выжить? – Хороший вопрос, о котором можно спросить выжившего, когда он очнётся. Самое простое, что приходит в голову – на момент вспышки его уже не было в лихтёре. Или сгорел уже другой корабль. Рассчитать тайминг для Одарённого пилота не составляет особого труда. – Благодарю, милорд, – Синтия кивнула и вернулась к деке. – Есть связь... Капитан Харсанг в отпуске, часто летает на Ботавуи. В последний раз вернулся с девушкой, Ла Руна, человек, работает на Курта Ньютона, владельца корпорации "Ньютон и Ко". Там же работал Престер Огита до увольнения за срыв разведрейда. Доктору Киишмару Ла Руну представили как коллегу Огиты. Но судя по тому, что успели зафиксировать камеры, капитан Харсанг и Ла Руна состоят в близких отношениях. – А был ли рейд? – уточнил Инквизитор. – Если рейд был сорван, его однозначно не было, – Синтия снова листала файлы. – Рейд планировался на Раф 4, милорд. По документам корпорации, Престер Огита напился и не вылетел вовремя. К моменту, когда он протрезвел, Раф 4 уже оказалась недоступной. После этого он был уволен. – Странно, – одним словом выразил заинтересованность Инквизитор, – но к нашему делу относится уже с сильной натяжкой. Можно, конечно, выяснить, каким образом в этом деле замешан капитан Харсанг, и откуда он на самом деле вытащил Кайласа-Престера с такими ранениями. Но выйти на Джерека это не поможет. Ловля на живца, вторая наживка? – Под каким предлогом, милорд? – уточнила Синтия. – Хороший вопрос, – вздохнул Инквизитор. – Эти флотские с их паранойей и обстановкой секретности мешают работать. Разве что... повторим тоже самое, что с мисс Вийяр? Нароем факты, доказательства, полное оправдание и восстановим на службе? – При условии, что он действительно невиновен, – спорить с начальством Синтия иногда решалась. Когда, по её мнению, начальство рисковало своим положением, и когда остальная свита этого не видела. – А если это не так, и его виновность всплывёт после оправдания? – Парень утверждает обратное. Настолько отчаянно, что плещет Силой через край. Добавим свидетельство Инквизитора-предателя, которое стало слабым доказательством. Можно отправить кого-то из свиты поговорить с выжившими участниками тех событий – доктором и контрабандисткой. Попросим дать характеристику девушки-коллеги Престера. Видимо, он ей не безразличен, раз тот капитан вытащил его, и она сама появилась здесь. Стали бы так напрягаться для безответственного пьяницы? Свидетельство слабое, но в плюс. – Мнение доктора Рега у нас уже есть, вряд ли он что-то добавит, хотя попробовать можно, – Синтия сделала пометку. – Мисс Шарк на Кореллии, у неё брали показания, но, возможно, она что-то сможет сказать в его защиту... Запрос на Ла Руну в корпорацию, или послать кого-то поговорить с ней? – Начнём с запроса, – решил Инквизитор. – Надо же знать, что это за человек, прежде чем начинать задавать вопросы. – Да, милорд, – не стала возражать Синтия.