Благодарность зайчонка

      Джейни считала, что она позабыла, как обращаться с иголкой, но оказалось, что шьёт ничуть не хуже, чем раньше. Септа Мордейн часто хвалила воспитанницу, пока её голова с начавшими седеть волосами не оказалась на пике стены Красного замка. Сама Джейни не видела этого, но рассказов шлюх хватило с избытком, чтобы представить. В борделе только два дела: ублажать клиентов да болтать, и для обоих нужен умелый язычок.       Северянка ловко зашивала порванную рубаху: чинить одежду членов Братства стало её обязанностью, наряду с приготовлением пищи. Не так уж и тяжко, если привыкнуть. Точно лучше, чем в борделе или в шкуре Арьи Старк.       Погода стояла на редкость тёплая и ясная. Позавчерашний снег истаял, пообещав вернуться назад и утвердить свою власть позднее. В мелких лужицах играли в салки солнечные зайчики, пробравшиеся сквозь кроны деревьев. Нагревшийся на солнце камень упирался в поясницу, и Джейни чуть улыбалась своим ленивым мыслям.       Лорд Берик появился перед пещерой неслышно, точно призрак, и поманил за собой:       — Пойдём.       Единственный его глаз глядел строго и недовольно. И Джейни заробела, вновь ощущая противный холод в груди, от которого, ей казалось, она сумела избавиться. После того… случая Нотч попыток прижать к дереву или ещё к чему не делал: усмехался издалека и отпускал непристойные шуточки. Но и Дондаррион словно бы отдалился, не говорил ни слова более того, чем было необходимо. «Презирает… Он меня презирает», — с отчаянием думала девушка. Она ловила иногда на себе его задумчивый взгляд, но бывшей приязни в нём больше не находила.       — Но я тут… — Джейни неловко приподняла рубаху, комкая её в руках.       — Потом доделаешь. Пойдём.       Ничего не оставалось, как повиноваться.       — Куда мы направляемся?       Мужчина шагал размашисто, чем-то рассерженный, и не спешил с ответом, вместо этого глянул сурово:       — Тебе придётся быть храброй, если хочешь остаться с нами.       Джейни кивнула, вытирая вспотевшие ладошки об юбку. Храброй, ей нужно быть храброй. Всего-то! Жаль только храбрости в ней ни на грош.       Когда ругань, смех и какая-то возня между деревьев оказались совсем близко, девушка тревожно покосилась на Дондарриона. Тот ободряюще сжал её плечо, подталкивая вперёд, и пробормотал себе под нос:       — Я говорил леди Старк, что это лишнее…       Если бы не настойчиво увлекающий её за собой лорд Берик, Джейни так бы и замерла на краю небольшой поляны. Члены Братства деловито сновали по ней, но взгляд сразу зацепился за двух брошенных у дуба связанных солдат в форме Ланнистеров. На ветках болтались две петли вполне определённого назначения.       Сердце упало. О, нет…       — Ну, наконец-то! Я уж думал, вы и до вечера не придёте, — Лим выплюнул травинку и махнул остальным. Нотч насмешливо хмыкнул:       — Мы уж решили, что вы нашли более приятное занятие для двоих.       Джейни проигнорировала намёк, не в силах отвести взгляд от незнакомцем. Один, почти её ровесник, смотрел в ответ с неприкрытым отчаянием. Страх сделал его лицо ещё более юным, на фоне мертвенной бледности ярко проступили веснушки.       — Они… — она с трудом сглотнула, вскинув голову на лорда Берика. Сердце колотилось в горле. Каждый удар разливался слабостью по телу. Ей никогда раньше не доводилось видеть казнь…       — Они убийцы, зайчонок, — спокойно ответил Дондаррион. — Пришедшие с войском Ланнистеров насиловать, грабить и убивать.       — Мы не убийцы! И не воры! Мы только солдаты! Отпустите! Мы ни в чём не виновны! Я ничего не сделал! Не сделал! Это правда, я клянусь Семерыми, что не трогал… — слова лились из молодого солдата неостановимым потоком. Он захлёбывался ими, будто хотел наговориться за годы, которые не суждено будет прожить. Несколько пинков под рёбра оборвали его, заставили сжаться и заскулить сквозь зубы.       — Все так говорят, — меланхолично заметил Лим, вздёргивая на ноги того, кто постарше. Он, в отличие от парня, молчал, с ненавистью оглядывая братство. Джейни судорожно сглотнула. Храброй. Она должна быть храброй. Взгляд заметался по поляне и замер на леди Старк, с диким огнём в глазах наблюдавшей за намечающейся казнью. Женщина, вернувшаяся из объятий смерти, внушала Джейни ужас. Дондаррион вернулся тоже, но он был другим, не таким. Он оставался человеком. А вот леди Старк… Милосердные Семеро, разве можно было её уже назвать человеком?       — За ваши преступления вы будете вздёрнуты на этой милом дубке на радость местному воронью, — весело усмехнулся Джек-Счастливчик.       Солдат процедил сквозь зубы:       — Всё равно вас переловим, шваль такую. Сдохните все.       — Возможно, — хохотнул Нотч. — Но ты этого уже не увидишь.       Петли на шеях пленников затянули деловито споро, точно ставили ловушки на зайцев, а не собирались казнить людей. Молодой солдат сопротивлялся и молил о пощаде. Джейни хотелось зажмуриться и зажать уши, чтобы только не видеть, не знать… Но леди Старк смотрела прямо на неё, и в стыло-синих глазах её была смерть. Храброй, нужно быть храброй…       Вздёрнутые вверх тела забрыкались, как черви на крючке, заплясали под одну им слышимую музыку. Дондаррион сжал плечо Джейни сильнее, почти до боли. Она пыталась ухватиться за это ощущение, но ужас всё равно сдавил горло. Ей казалось, что верёвку накинули на её собственную шею и продолжают затягивать всё сильнее и сильнее и звон в ушах превращается в музыку для мертвецов. Вспомнился тот день, когда братство освободило Джейни. Кровь, много крови… и лорд Берик, прижавший её, перепуганную, растерянную, к себе и зажавший ладонью рот: «Тихо-тихо, миледи. Мы пришли вас спасти. Ваша матушка ждёт вас».       Она и сейчас спиной ощущала надёжную грудь лорда Берика, а его рука не давала упасть.       — Ш-ш-ш, тише, зайчонок. Ты обещала быть смелой, — шёпот едва коснулся слуха.       А повешенные всё дёргались, дёргались и дёргались. Плечи и грудь сотрясались, точно в приступах чудовищного хохота. Ждал ли их кто-то дома? Матери, сёстры, жёны?.. «Когда же они умрут, когда же они уже, наконец, умрут, и всё закончится?» — отчаянно думала Джейни. Члены братства о чём-то пересмеивались, но она не могла разобрать ни слова, погружённая в какое-то странное оцепенение, не в силах не то что отвернуться, но и просто пошевелиться. А тела всё отплясывали, радуясь скорой встрече с Неведомым. Лица уродливо посинели и распухли, залившиеся кровью глаза остекленели…       Дондаррион, выругавшись, обхватил Джейни за локоть и потащил куда-то прочь с поляны. Девушка переставляла ноги, покорная чужой воле, точно марионетка в руках кукольника, но дороги не видела и постоянно запиналась, рискуя упасть носом в пожухлую листву.       Мужчина остановился резко, тряхнул за плечи, и Джейни подняла на него потерянный взгляд. Его лицо оказалось как раз напротив.       — Говорил ведь миледи, что тебе не следует это видеть… Ты как? В порядке?       Джейни беспомощно заморгала, пару раз открыла-закрыла рот и бросилась в ближайшие кусты, где её и вывернуло. Она откашливалась от мерзкой горечи, обнимая себя за дрожащие от озноба плечи. Перед глазами вставали почерневшие лица умирающих. Джейни тщетно пыталась втянуть воздух всей грудью и не могла… Не могла, задыхаясь…       — Выпей, — лорд Берик протянул ей мех, и девушка покорно глотнула, вновь закашливаясь от крепости вина и подступивших к горлу рыданий. Сильные руки обхватили за плечи и прижали горлышко меха к губам.       — Пей! Ну же, зайчонок, станет легче.       Джейни сделала несколько глотков, смаргивая слёзы. Вино прогнало озноб и жуткую горечь, разлившуюся во рту. Девушка сжимала в ладонях мех и дышала со всхлипами. На лорда Берика она боялась взглянуть. Те, кого казнили сейчас, были врагами, но она всё равно не могла их ненавидеть, всё равно не могла упиваться их смертью. Что же с ней не так?       — Лучше? — спросил Дондаррион. Джейни кивнула и, не выдержав, залепетала:       — Неужели нельзя было иначе?..       — Леди Старк отменила поединки. Преступники не заслуживают такой чести, — был бесстрастный ответ.       — Но всё же… Всё же… — девушка кусала губы, не зная, что сказать. Знала лишь одно: всё внутри противилось чужой смерти, восставало, больно резало сердце.       — Предлагаешь отпустить, — хмыкнул лорд Берик. — Посмотри на меня внимательно, Джейни. Разве похоже, что я питаю к шавкам Ланнистеров любовь после всего того, что со мной сделали?       — Но ведь это были не те, кто вас…       — Те или не те в том разница не большая. Все они убийцы, пришедшие на эти земли ради крови. Они пришли с оружием. Попадись им кто-то из Братства, думаешь, отпустили бы? Помиловали? Нет, Джейни. Это война. Ты должна научиться смотреть смерти в глаза.       — А как же милосердие? — она с детским упрямством вскинула взгляд. Мужчина вздохнул и обезоруживающе просто ответил:       — Я не помню, что такое милосердие.       Джейни не знала, что искала в лице Дондарриона, но искомого не находила. Он смотрел на неё прямо, не таясь, без малейшего проблеска веселья или лжи. Ничего, за что можно было бы зацепиться. Никакой надежды.       — Ты боишься леди Старк. Хотя меня тебе стоило бы опасаться не меньше.       — Вы не такой… — едва слышно выдохнула она, отказываясь сдаваться. Леди Кейтилин могла любить — Бессердечная умела лишь ненавидеть. Значило ли это, что и лорд Берик был более не способен на привязанность?       — Не такой? — усмешка Дондарриона стала нехорошей. Единственный глаз тлел опасным огнём. Мужчина провёл пальцами по её щеке, и Джейни бросило в жар. — Тот, кто был за гранью, не возвращается прежним. Не обманывай себя, зайчонок. Я не тот блестящий рыцарь, которого ты видела в Королевской гавани.       — Я знаю…       — Я бы убил. Я бы убил их всех. И тех двоих. И всех, кто пришёл в эти земли под знамёнами львов, и не испытал бы ни малейших колебаний. Я смотрю, как гаснет жизнь, без трепета. Во мне нет ни милосердия, ни любви, — голос Дондарриона был бесстрастен. Горячие пальцы очертили девичий подбородок и исчезли с кожи. Мужчина отстранился: — Ошибкой было оставлять тебя с нами.       — Нет… Что? Нет! — Джейни очнулась и отчаянно вцепилась ему в предплечье, заглядывая в лицо. — Вы хотите меня прогнать? Я не уйду! Никуда от вас не уйду, хоть что делайте!       Лорд Берик не сделал попытки стряхнуть её руки, хотя без сомнения для того ему не пришлось бы прилагать много усилий.       — Тебе нужен дом и муж, а не пещера и смерти. Ты должна засыпать в мягкой постели и никогда не видеть висельников. Я поклялся себе, что верну тебя домой. Если бы только знать, где этот дом находится. Я и свой-то не помню. Для всех я мятежник, разбойник, чья окончательная смерть желанна и справедлива. К прежней жизни возврата нет. Никому не нужен израненный лорд, позабывший собственную жизнь.       — Мне нужен, — выдохнула Джейни со смелостью, которую сама от себя не ожидала, и зажмурилась, страшась ответа. Когда же, когда его мнение стало так важно для неё, а одна мысль о расставании начала вызывать почти панический ужас?       — Ох, зайчонок, что же ты со мной делаешь, — со вздохом лорд Берик притянул её к себе, провёл ладонью по волосам. И Джейни с готовностью прижалась щекой к его груди. Его сердце бьётся. А, значит, он жив, он может любить. В его руках ей не было холодно и страшно, а разве бывает так в объятьях мертвеца? — Ни к тем рукам ты жмёшься, глупая. Кого ты представляешь на моём месте, когда так опрометчиво льнёшь? Рыцаря из легенд?       — Никого, — шепнула и подняла голову, чтобы смотреть в глаза: — Мне не нужно никого представлять.       Она привстала на цыпочки и коснулась губами его скулы, ощущая жёсткость щетины. Осторожно поцеловала в уголок рта, но зайти дальше не посмела, помня, как мужчина оттолкнул её в прошлый раз. Он смотрел на неё странно, чужим, потемневшим взглядом. Сердится? Презирает? Чужие губы, нашедшие её, стали Джейни ответом. Она таяла в этой требовательности, жадности, но не жестокости. И прижималась ближе, точно нашла что-то важное, своё.       — Нет, ну вы только поглядите! Если б я знал, что вздёргивание парочки подонков так заведёт девчонку, я бы раньше её на казнь притащил!       Джейни оглянулась, испуганно уставившись на невольных свидетелей. Нотч и Джек-Счастливчик похабно ухмылялись, а Эдрик отчаянно прятал глаза.       — Идите куда шли. И за языком следи, — холодно произнёс Дондаррион.       — Конечно-конечно, не смеем мешать, раз такое счастье Милорду-Дырявой-Башке привалило, — хохотнул Нотч, но во взгляде у него веселья не было. — Пойдёмте, ребят. Быть следующими нам не предлагают.       Они скрылись в лесу, и лорд Берик прижался губами к виску девушки:       — Теперь об этом все узнают.       — Мне не стыдно.       — Мне в общем-то тоже, но немного по другой причине.       Джейни ощутила, как он усмехнулся.       — Я никуда не уйду, — на всякий случай предупредила она, напрягаясь.       — Это я уже понял, зайчонок, это я уже понял, — до дрожи ласково пробормотал мужчина куда-то в макушку. — Как думаешь, тебе понравилось бы в Чёрном Приюте?..