Даже если всё указывает на твою смерть - ещё не факт, что ты мёртв

День не задался с самого утра: только проснувшись, Такасуги тут же встретился взглядом с тупой ухмылочкой Гинтоки, которая свидетельствовала о хорошем его настроении. Хорошее настроение Гинтоки всегда оборачивалось головной болью для Шинске. Очередной забег по пустынным улицам проходил без особых происшествий и даже без идиотских выходок Сакаты, который совершенно точно не мог упустить шанса поразвлечься и подоставать Такасуги. Однако, ничего не происходило. Ровно до тех пор, пока они не наткнулись на довольно большую группу мертвяков. Зачистка проходила медленно, Шинске видел брызги крови как в замедленной съёмке и размышлял о том, что может зря он ожидал чего-то плохого от этого дня? Пока Гинтоки не привлёк внимание тихим свистом. — Эй, глянь, эта цыпочка похожа на Линдси Лохан. Вот где-то с этого момента день и пошёл по причинному месту. Шинске даже не оглянулся, чтобы оценить, а замахнулся и вогнал клинок катаны в неосторожного дохлика. То, что Саката назвал цыпочкой, уже давно даже отдалённо не напоминало человека и где там придурок разглядел Линдси оставалось большой тайной, над которой Шинске особо не задумался. — Вопрос, Такасуги-кун: если бы ты был Линдси Лохан, то накачал бы себе задницу? Вопросы Гинтоки обычно вызывали у Шинске один единственный ответный вопрос: «Как ты вообще до этого додумался?» — но вслух он этого не спрашивал, потому что адекватного ответа вряд ли мог дождаться, а нарывался лишь на ехидную ухмылочку и очередную порцию бреда. Шинске раздражённо рассек очередного мертвеца и обернулся, глядя как Гинтоки расправляется со своей последней жертвой и отпихивает её ногой. — Я похож на Линдси Лохан? — голос Шинске звучит на удивление спокойно и холодно, неожиданно для него самого. Саката критически оглядывает его, будто бы видя впервые и затем абсолютно серьёзно отвечает. — Ты похож на её задницу и немного на Рукию Кучики из Блича. Такасуги закатывает глаза и терпеливо выдыхает, мысленно терзая мёртвое тело товарища. — Это ведь шутка про рост? — Нет, кое-что получше, — радостно отзывается Саката, — завуалированная шутка про рост. Терпение Шинске лопается, как мыльный пузырь, и он раздраженно пинает Гинтоки по лодыжке. — Сдохни. Ближе к обеду они устраиваются на маленьком складе продовольственного магазина и Такасуги всерьёз задумывается над тем, а почему собственно он терпит общество Сакаты и до сих пор его не убил. Вопрос этот скорее риторический, потому что, как ни крути, а белобрысого не так уж просто убить, как казалось бы. Шинске краем глаза наблюдает за счастливой улыбкой Гинтоки, дорвавшегося до пока ещё не просроченного пудинга и тихонько хмыкает, отправляя в рот кусок тушёнки. — А если бы, — нарушает тишину Гинтоки, — ты был Сакурой из Наруто, то увеличил бы сиськи? Шинске слабо представляет какое у него сейчас выражение лица, но судя по донельзя дебильной ухмылочке Гинтоки, реакция именно такая, какую и ждали. — Ты похож на Реборна, — как ни в чем не бывало продолжает Гинтоки, отправляя в рот очередную ложку пудинга. — Снова завуалированная шутка про рост? — лениво интересуется Такасуги, прислоняясь затылком к холодной стене и прикрывая глаза. — Как догадался? — Будто ты шутишь о чём-то помимо гениталий и роста, — бурчит Шинске, всё ещё прикидывая, как можно выбить дурь из конченого идиота. Найти место для ночлега в этот раз было сложнее: казалось, будто весь мир сегодня сговорился против Шинске и так и норовил посильнее подколоть его. Когда же они наконец добрались до спасительного подвала, то с ног до головы были обляпаны грязью, потом и кровью. Гинтоки смотрелся как-то неестественно и слишком уж походил на мертвеца, но Такасуги отмахивался от этих странных мыслей. Этот ужасный день почти кончился и Шинске благодарил вселенную за то, что у него есть шанс прожить ещё часов двенадцать точно. Лицо Гинтоки было непроницаемо, но Шинске предполагал, что тот думает примерно в том же направлении. Даже Саката не может идиотничать после последнего их забега. — Слушай, я тут подумал, — голос Сакаты был на удивление серьёзен. Шинске вопросительно вскинул бровь. — Возвращаясь к вопросу о Линдси… — Бога ради, заткнись!