Homo homini lupus est (лат.) – Человек человеку волк
19 ноября 1152 года
— Я убью тебя, Турса! — громко прорычал Арсуг на всю палубу и ветер тут же подхватил его слова, унося в небо. — Только попадись мне, проклятая нежить! — На этом корабле нельзя убивать, закон капитана, — тихо заметил Нэхаг и эльф сморщился. — А если я убью капитана, можно мне потом убить Турсу? — В своем репертуаре, — усмехнулся вор, качая головой и наслаждаясь тем, как ветер вонзался в него острыми иглами холода, уже обездвижив половину мышц лица. — Арсуг, вот ты где, — голос Кэрролл послышался из трюма, и девушка быстро вышла на палубу, подходя к нему. — Ну-ка… Эльфийка протянула руки к его голове и аккуратно сняла с него своего паука, довольно сажая его на свое плечо и видя, как вытянулось лицо брата. — Она защищала тебя, — оправдалась девушка. — Так эта тварь… самка? Мерзость. — Следи за словами, брат, ты тоже не особо прекрасен, — Кэрролл демонстративно обиделась на него, но все же вздохнула и мотнула головой в сторону. — Пошли, ты за все это время ничего не ел. Когда эльфы удалились, Нэхаг остался один, прикрывая глаза и наслаждаясь последними спокойными часами. Попутный ветер и отсутствие штормов создали им идеальное путешествие, дополненное приятным спокойствием. Казалось, даже капитан был удивлен тому, что такая компания вела себя на удивление тихо, а потому тот, со спокойной душой, предложил им пользоваться его услугами в любое время, конечно же, при наличии его корабля в порту. — Нэхаг, — голос алхимика едва задел его, отчего мужчина даже не потрудился открыть глаза, лишь примерно осознавая, что Турса стоял где-то справа от него, видимо, прямо под солнцем. Несмотря на то, что ноябрь должен был быть уже довольно прохладным, это не мешало солнцу печь палубу, нагревая корабль, отчего в трюме было довольно душно, а на носу корабля слишком холодно от многочисленных брызг разбивавшихся о борт волн. Нэхаг же выбрал самое оптимальное место, под грот мачтой, в тени парусов и на относительном расстоянии от брызг. К слову, это было самое устойчивое место, где не развивалась морская болезнь. — Не спускайся в трюм, там Арсуг пришел в себя и грозился убить тебя, — произнес мужчина чуть громче положенного, чтобы маг смог услышать его. — Ладно, — легко согласился тот. — Ты видел Льюиса? — Нет. Зачем он тебе? — Хотел поговорить. — Что ж, удачи, — Нэхаг легко кивнул алхимику и тот бесшумно скрылся. Мужчина искренне не понимал, почему, несмотря на отсутствие доверия в их кругах, все так стремились поговорить с воином. Хотя, он и сам недавно общался с ним, правда, вынес из этого только одно, что их убьют, если они посмеют выйти из команды. Через некоторое время, Турса появился на палубе, сверкая едва заметной улыбкой. На бледном лице мужчины это было слишком заметно, отчего Нэхаг любопытно дернул бровью. — С чего такая радость? — Да так, — легко ответил тот, не имея желания рассказывать свои секреты, да и Ред не больно настаивал на этом. Может быть, чтобы появился хоть самый малый намек на доверие, это не Льюису нужно рассказывать свою жизнь, а начать все-таки им? В конце концов, Сворд итак проявил доверие к ним тем, что позвал в свою команду, ведь практически на второй день знакомства, они уже разрабатывали план устранения двух лживых поверенных, которые не понравились королю. Последний изъявил желание больше их не видеть, и ему было все равно, на этом континенте, или в этом мире. Арсуг с Турсой выбрали последнее. Нэхаг улыбнулся, а ведь тогда мужчины действовали весьма слаженно. Темный эльф даже сделал магу некий комплимент, сказав, что если не подействует его яд, он всегда сможет довершить дело своим ассарингом. Что таить, эльф гордился своим оружием, и его невозможно было в этом обвинить. Но после убийства тех поверенных, что-то изменилось. Они узнали вкус крови и почувствовали самое ужасное — безнаказанность. Каждый из них, занимался ли он убийствами или просто выращивал смертельно ядовитых пауков, остерегался короля. И не столько самого короля, сколько его короны и безграничных возможностей, ведь одно его слово, и такой бездушный воин, как Льюис найдет их и убьет без всяких сожалений. Но когда тот взял их под свое крыло, раскрыл карты Моркара и то, что находиться за сценой красивой жизни, все изменилось. Им дали право на официальное убийство и у них помутился разум от такой свободы. Первым сошел с ума Арсуг, который желал убивать каждого, и ему было все равно, что в некоторых случаях можно было обойтись без его ассаринга. Эльф жаждал крови, и его перестали останавливать какие-либо запреты. Он перестал бояться короля. Следом за ним безжалостней стал Турса, который до этого еще пытался делать яды мягкого характера, которые могли даже не убивать, но с тех пор многое изменилось, и каждое средство в кармане его плаща, в любом случае, убивало жертву. Рано или поздно. Более-менее равнодушными к чужим смертям оставались лишь Льюис, Кэрролл, да он сам. Сворд был беспощаден, но он умел держать себя в руках и при необходимости опустить меч, Кэрролл, смотря на обезумевшего брата, из всех сил пыталась привести Арсуга в чувство, и ей это удавалось, практически. Ну, а Ласхао… Ред не знал, как относиться к этому неразговорчивому воину. Единственное, что им сказал Льюис, когда они собрались в первый раз, это его имя и больше ничего. Они даже не знали, человек ли он, но горящие красные глаза в прорезях шлема, намекали на то, что все-таки это было не так. И вот как вся их компания могла мирно сосуществовать друг с другом? Нет, определенно это было невозможно, и Сворд попросту тратил свое время на жалкие попытки объединить их. Они были из разных миров, гордые, отчаянные, сильные, и у каждого преобладало одно и то же качество — они были одиночками. — О чем задумались, мистер Ред? — мощный голос капитана корабля, заставил Нэхага вздрогнуть и быстро открыть глаза. Говорил-то Гаурд громко, да вот ходил тихо, и порой это было жуткой смесью, когда прямо над ухом раздавался такой мощный голос, отчего паук Кэрролл был от этого в ужасе, впрочем, не он один. — Ничего, если я кое-что у вас спрошу? — Пожалуйста, друзья Сворда — мои друзья, — мужчина широко улыбнулся, и на загорелом лице заблестели шрамы. Нэхаг постарался не думать о том, что до «друзей» им было еще очень и очень далеко, если это вообще было возможно. — Вы его знаете более пятнадцати лет, скажите, какой он вообще человек? — Пятнадцати? Ох, нет, — Гаурд рассмеялся настоящим мужским басом, от которого задребезжало бы стекло, будь оно хотя бы в трех метрах от капитана. — Пятнадцать лет он только плавает со мной, да и то, как только у меня появился этот корабль, знаю-то я его куда дольше. — Правда? — Нэхаг дернулся, как ужаленный. Ему это не нравилось… ему это совершенно не нравилось. — Тогда сколько?.. — Да уж не припомню, но куда дольше, поверьте мне, — улыбнулся тот. — Ну, а человек он хороший. Не скажу, что защитник справедливости, но защитник короны, а в наше время это практически одно и то же. — А он всегда был таким? — Каким? — не понял Гаурд. — Ну таким, — Нэхаг немного сконфуженно обвел свое лицо, дергая бровью, надеясь, что капитан поймет, что речь идет об облике Сворда. Надежды канули в море. — Ну таким, с белыми волосами, высоким… Вы, наверное, его знали еще совсем юным парнишкой? — Как ни странно, но нет, — тот покачал головой. — Он всегда выглядел так, это только я постарел, а мистер Сворд как был, так и остался. Что сказать, он служит короне, влиятельные люди всегда живут куда дольше нас — обычных смертных. — И то верно, — медленно согласился Нэхаг, слегка покачиваясь от того, что корабль налетел на волну, и та разбилась о небольшой гальюн, выполненный в форме головы дракона. — И… ему можно доверять? — С чего вы это спрашиваете, мистер Ред? — наперекор спросил капитан. — Да вот тут, решаем, он ничего нам не рассказывает, как закрытая книга, — Нэхаг пожал плечами, пытаясь не думать, что он просто жалуется на Сворда, но он должен был узнать хоть что-то. — Сколько вы его знаете? — Полгода, но слышали о нем куда дольше и… больше. — Знаете, мистер Ред, доверять нужно не прошлому, а будущему. — В смысле? — Прошлое ничего не дает, кроме голых скупых фактов, оно не дает вам ощущений, не передает боли и радости, оно дает вам лишь те знания, которые войдут в вас колом, и вы никогда не сможете от них избавиться. Вот к примеру, узнали вы человека, хороший и добрый, а потом кто-то рассказал вам его прошлое, где он убил свою семью, и что вы будете делать? Во всяком случае, перестанете ему верить, будете видеть в каждом его поступке какой-то потаенный смысл и ничего более. — Тогда как верить будущему? — Думаю, за эти полгода вы узнали достаточно, чтобы верить его будущему, — тихо произнес Гаурд, едва сощурившись. — Порой, чтобы узнать человека, нужно увидеть хотя бы один его хороший поступок, это даст вам намного больше, чем чужие слухи и его собственные слова. — Может и так, — в ответ кивнул Нэхаг, не думая, что слова старого капитана заставят его задуматься. Он даже и предположить не мог, что кто-то сможет посмотреть на их ситуацию с совершенно другой стороны и выдать то, о чем он и не догадывался. — Ох, — Гаурд громко рассмеялся, вновь заставив Нэхага вздрогнуть от этого громоподобного звука его голоса. — Смешной вы, мистер Ред, вам выпал такой редчайший шанс, а вы следуете нормам морали, которых мало кто придерживается в этих кругах. Радуйтесь тому, что мистер Сворд не ваш враг, а остальное уже не важно. Вы ведь знаете, что происходит с теми, кто переступает ему дорогу? — Знаю, — скупо кивнул Нэхаг, видя, как капитан весь собрался и нахмурил брови. — Тогда хватить маяться дурью, — твердым голосом сказал он, запрокидывая голову и громко крича на марс. — Эй! Клауд! Черт тебя дери, ты там заснул что ли? Давно земля на горизонте, а он там спит на солнышке! Я сейчас дам тебе загорать! Высунувшаяся голова из птичьего гнезда что-то пролепетала, мол, гора появилась только сейчас и он не виноват, но Гаурд его уже не слушал, быстро давая распоряжения. — Где квартирмейстер? Эта наглая морда! Прибрать паруса, иначе мы разобьемся о скалы. Место тут нехорошее, — произнес он, обращаясь к Нэхагу. — Почему? — Много судов потонуло, вот и выплывают иногда, так скажем, призраки прошлого, — бросил капитан, взглядом находя квартирмейстера и пальцем провожая его к штурвалу, сощурив глаза. — Сообщите нашим друзьям, что мы скоро будем на месте, — попросил он и мужчина быстро кивнул, уходя в трюм. Здесь было относительно светло, хотя и душно, а потому он тут услышал чьи-то разговоры и, учитывая, что вся команда должны была быть на палубе, здесь могли остаться только воины, а потому Нэхаг сразу же заметил эльфов, которые о чем-то переговаривались между собой. — Почти приплыли, — быстро сказал он, видя, как Кэрролл обернулась на него и поспешно кивнула. Пользуясь тем, что рот эльфа был занят, вор прошел дальше, надеясь найти Льюиса, как тут же услышал его голос. Тот говорил с… Ласхао? Ред нахмурил брови, понимая, что у него проснулось просто огромное любопытство, отчего он замедлил шаг и успел услышать обрывки слов Сворда. — Я знаю, что ты этого хочешь, но как я могу это позволить? Не хочу даже видеть его… Льюис быстро замолчал и в одну секунду оказался напротив Нэхага, который успел заметить блеснувшие в тени глаза воина, которому, кажется, не понравилось то, что их подслушивали. — Что случилось? — тут же сухо поинтересовался он, оглядывая Реда, который выглядел так, будто открыл шкатулку со змеями. Мужчина надеялся, что вор успел услышать не многое. — Мы скоро будем на месте, — ответил тот, чувствуя, что ему неуютно находиться под тяжелым взглядом Льюиса. — Хорошо, остальные знают? — Кроме Турсы. — Тогда, думаю, стоит его предупредить, — голос мужчины был холодным настолько, что несмотря на довольно нагретое помещение, по коже Нэхага прошелся озноб, и тот, быстро кивнул, лишь бы поскорее уйти. Льюис медленно обернулся на Ласхао и тяжело вздохнул, видя этот красный взгляд, направленный на него и читая все его мысли, отчего отвел взгляд и вновь покачал головой. — Поверь, если бы все было так просто, я отпустил бы тебя, но я не могу этого сделать. Я поклялся защищать тебя, и я буду это делать, даже если мне когда-нибудь придется убить твоего брата, — решительно сказал Льюис, пальцами рук чувствуя, как от воина в доспехах распространилась волна недовольства, отчего тот быстро поднялся и, метнув на Сворда сердитый взгляд, направился к лестнице, успев толкнуть воина в плечо. — Черт, Ласхао… Воин не обернулся, и мужчина тихо послал весь мир на анрите, закатывая глаза и глубоко вздыхая. Черт, и стоило Ласхао увидеть на днях Сабара. Что этот эльф вообще забыл на Форсвейне? Какого черта пришел сюда после стольких лет? Лучше бы он умер где-нибудь в другом месте, чем продолжал портить им жизнь. Льюис сжал кулак и, не сдержавшись, со всей силы впечатал его стену, чувствуя, что пробил балку внутрь на десять сантиметров. Его трясло от ярости, в глазах стал появляться красноватый туман, а в голове колоколом зазвенело сердце. Чертов Сабар! Как он его ненавидел! Из-за него Ласхао не мог разговаривать, не мог даже… быть человеком! Из-за этого чертового эльфа, из-за его эгоизма! А теперь тот пришел вновь, как призрак прошлого, от которого он так и не смог избавиться. И ладно бы это прошло для них мирно, так нет, Ласхао хотел с ним встретиться! Увидеться! Зачем? Льюис не понимал, не хотел этого понимать… не мог. Не мог поверить в то, что Ласхао простил Сабара за то, что тот с ним сделал. Как за такое можно простить? Черт, и надо было Ласхао рассказать ему об этом именно сейчас? Почему не вчера? Или завтра? Почему сегодня, когда он должен быть опорой для других, но не мог даже контролировать себя. — Боже, — тихо пробормотал он, прикрывая глаза и глубоко вдыхая. Ему нужно было успокоиться… ему нужно было кого-нибудь убить. — А, ну вот и вы, мистер Сворд, — довольный голос капитана донесся до него, как сквозь вату, и он не потрудился даже ответить Гаурду. Ему сейчас было не до того. — А почему мы плывем не в главный порт? — спросил Нэхаг, лениво разглядывая открывшийся вид, цепко держась за канаты, пока их бриг сносило то в одну сторону, то в другую. Настала неловкая тишина, потому что на этот вопрос должен был ответить Льюис, но мужчина молчал, упорно делая вид, что его вообще здесь нет, отчего Кэрролл тихо произнесла. — Наверное, чтобы нас не заприметили там? — в ее голосе отчетливо слышался вопрос, хотя она всего лишь отвечала на него. — Да, — все-таки скупо ответил Сворд, — именно так. Холодный ветер трепал волосы, и бросал в лицо осколки замерзшей воды, когда волны со всего маху бились о борт корабля. Впереди отчетливо виднелась высокая гора, запорошенная снегом, отчего та блестела в свете солнца, как маяк, привлекавший путников. Но нахлынувший туман, который так встревожил капитана, закрывал весь берег, отчего идти приходилось практически вслепую. Сквозь влажный серый воздух, который поднимался от теплой суши, можно было разглядеть несколько пробивавшихся ярких огней, которые обозначали главный порт Дарунга. Но их путь шел чуть восточнее, буквально на три километра от спокойной бухты, которая выходила в море перевернутой подковой, отчего даже в самые страшные бури, корабли были в безопасности. Но сейчас они не были намерены останавливаться там, лучше было перестраховаться и пришвартоваться в другой стороне, а потому капитан со всей мощи кричал квартирмейстеру, где именно находились поджидавшие их скалы, чтобы корабль не столкнулся с ними, став дешевой декорацией для русалок, которые нашли бы в нем много интересных вещей. Наконец, через полчаса неимоверной тряски, они были на месте, и воины благодарно выдохнули, стоило им ступить на сушу. Арсуга качало, как и других, отчего Гаурд рассмеялся, стоило ему заметить походку воинов, которые, бросив ему сухие благодарности, сошли по трапу на причал. Рядом с их бригом расположились еще несколько небольших шхун и пара рыбацких лодочек. — Можешь подождать нас тут пару дней? — спросил Льюис напоследок. — Конечно, отдохнем, пополним запасы, — легко согласился капитан, уже видя, как мужчина хотел уйти, а потому он быстро коснулся его плеча. — Если будут предложения о перевозке не только людей, я буду не против. — Хорошо, но вряд ли мы сможем таких встретить, — поняв, о чем говорит Гаурд, Сворд сжал губы. — Но имей в виду, — Гаурд серьезно кивнул Сворду и тот ответил тем же, сходя на вытоптанную дорожку и видя, как воины любопытно осматривались. — Как я понимаю, ты уже был здесь? — спросил Арсуг, смотря только на Льюиса. — Был. — Тогда веди, — эльф неожиданно махнул рукой на дорогу и все несколько пораженно посмотрели на мужчину. — Что? Я не хочу зря терять время. Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Или кто-то против? — Впервые я с тобой согласен, — хмыкнул Нэхаг, видя, как Льюис прошел вперед. Походка у воина была та еще, будто он не по земле шел, а гвозди вколачивал, даже не оборачиваясь на них. Все говорило о том, что Льюис был чем-то недоволен. Остальные участники группы думали, что виноваты были они, а потому даже не пытались завязать разговор. С каждым часом они все дальше заходили вглубь материка. Дороги практически никто не знал, потому что в основном они жили только на Форсвейне, и уж точно никому не хотелось потеряться в этих зарослях. Начавшийся пару недель назад холод, давал о себе знать, отчего все деревья приобрели приятный золотистый оттенок, переливаясь на солнце красными языками пламени, будто на каждой ветке вспыхивал небольшой огонь. Нэхаг невольно залюбовался открывшимся видом. Ему всего-то было тридцать два года, повидать он успел мало, в отличие от долгоживущих эльфов, а потому, пользуясь такой возможностью, он изредка останавливался и просто застывал, оборачиваясь назад, где еще виднелось море, волны которого отливали цветом расплавленного янтаря, сверкая опускавшимся солнцем. Горизонт был той самой линией, которой невозможно было коснуться, сколько бы человек не шел вперед, он никогда не достигнет того, что видит. На этом можно было помешаться, а потому мужчину частенько окликали остальные, отчего ему приходилось довольно быстро догонять их, идя по тропинке за Кэрролл и тихо улыбаться самому себе. Вокруг них постепенно начал вырастать лес и, стоило им взойти на пригорок, как остановился уже не только Ред, но и все остальные. Дело было в том, что они стояли как раз на том единственном восточном перевале, который возвышался над равнинами огромного материка. Отсюда было видно все: от бесконечных восточных гор, через одинокую гору на севере, вблизи которой процветал город, к ущелью смерти на западе и до моря на юге. Сколько бы человек не познал в этой жизни, сколько бы чудес он не увидел, это место было особенным, и само его существование было окутано какой-то магией. Можно было сказать, что это было самой главной точкой на земле, где в лесах жили странные животные, где небо меняло цвет, и где можно было увидеть странные огни. Вполне возможно, первое объяснялось магическими экспериментами алхимиков, как впрочем, и все остальное, но, тем не менее, увидеть все это в реальности было совершенно по-другому, чем слышать это от тех, кто побывал здесь раньше. — Здесь невероятно красиво, — тихо произнесла Кэрролл, в невозможности оторваться от того, как взгляд стелился по просторам земли, как поднимался в горы и опускался в ущелья. — Это не то, что в Форсвейне. Это совсем не то… — Тут так много зелени, — Нэхаг не мог надышаться этим воздухом, не мог налюбоваться и не мог прекратить смотреть на это. Он должен был запомнить все, чтобы потом рассказывать это своим детям, у которых вряд ли будет возможность побыть здесь. — Может быть, вам дать время? — спросил Льюис и Арсуг тут же почувствовал некую усмешку в голосе воина, оттого тут же обернулся на него и прострелил темным взглядом. — Нет, мы идем. Так ведь, Кэрролл? — эльф схватил сестру за локоть и потащил за собой, одно время, чувствуя, как та возмущалась, но потом перестала, когда они вошли в лес и их мир сузился до трех метров между вековыми деревьями. — Кстати, Льюис, хотел спросить, — Нэхаг позвал воина и тот обернулся, смотря на него гораздо спокойней, чем это было на пристани. — Что именно тебе сказал король на счет Дарика? Он не хочет его видеть, или хочет его смерти? — Должно быть, все вместе, — спокойно ответил тот. — Но я не понимаю, он ведь еще ребенок, — Ред нахмурился. Он ничего не говорил раньше, когда дело касалось взрослых, но это был первый раз, когда им заказывали ребенка королевских кровей. — У Моркара был старший брат — Фанер, которого он попытался отравить, чтобы заполучить себе трон. Но, по какой-то неизвестной причине, Фанер все-таки выжил, но повредился умом, а потому корона официально перешла к Моркору и тот сел на трон. Уже не боясь, что его брат займет его место, он отстал от него и отправил сюда. У Фанера было много сыновей, но все они скончались в младенчестве по неизвестным причинам. — Не уж-то ли, та самая неизвестная причина — это ты? — громко фыркнув, спросил Арсуг. — Нет, это был не я, — Льюис спокойно покачал головой, продолжая рассказывать. — Но вот последнему сыну удалось выжить — Дарику. Сам Фанер, увидев, что его сын пережил тот страшный возраст, покинул этот свет с одним желанием, что когда Моркар умрет, все королевство достанется Дарику, как единственному потомку. — И вот теперь Моркар забеспокоился и послал тебя? — спросил Турса. — Да. Сейчас Дарику около семи лет, Моркар, как бы долго не собирался жить, все равно в конечном итоге умрет, и тогда его корона перейдет к племяннику. — Ладно, — вздохнул Арсуг. — Но у Моркара нет сыновей, он в курсе, что убив Дарика, он останется один и королевская линия прервется? Или я чего-то не знаю? — Все так, — кивнул Сворд. — Только у Моркара есть жена и наложницы, у него будет сын, это просто вопрос времени. — Животное, — прорычала Кэрролл, но ее легко проигнорировали. — Но если бы у Моркара появился сын чуть раньше, как родился Дарик… — Льюис задумался, и все почему-то затаили дыхание. — То, скорее всего, его уже не было бы. — С чего так? — Нельзя править больше шестидесяти лет, если есть живой наследник. Считается, что в таком преклонном возрасте разум короля может помутиться и тот не сможет выполнять свой долг. Но, — воин особо выделил это слово, — если нет преемника, король остается на престоле до его появления. Так как Дарик еще не вошел в возраст передачи короны, он не представляет собой заинтересованную сторону. Но если бы у Моркара появился сын и дожил бы до пятнадцати лет, то в день его рождения корона досталась бы ему, хотел бы этого Моркар или нет. — Так у нашего короля… были сыновья? — тихо спросил Турса. — Были, четверо, насколько я знаю, — кивнул Льюис, спиной чувствуя какой ужас охватил воинов. — Скажи, что их просто отдали на воспитание в другие семьи, — попросила эльфийка. — Увы. — Это ужасно, — Турса покачал головой. Уж насколько он был жесток, он все же уважал саму жизнь и, как и у всякого рыцаря, у него был запрет на убийство детей, женщин и стариков. А тут, чтобы сам король, уважаемый всеми человек, опустился до такого, чтобы… — убить их. — И теперь, понимая, что если Дарик доживет до пятнадцати лет, то корона перейдет ему, Моркар решил заранее побеспокоиться об этом, чтобы это выглядело более… естественнее, — докончил Льюис. — Чертовы дворцовые интриги, — недовольно прохрипел Арсуг.