Владыка

      Мелкий, совершенно неопасный минус, сильно похожий на колибри, завис прямо перед глазами и что-то приветственно пропищал. На предоставленную руку он послушно уселся и заинтересованно склонил голову, будто ожидая чего-то.       Теплые пальцы погладили холодную спинку, и пташка чуть притушила бесовской огонёк в глазах маски, явно получая удовольствие.       Пересадив её на плечо, он двинулся дальше, заинтересованно изучая самопроизвольно шевелящуюся зелень, жилы цвета индиго и черные корни, намертво впившиеся в серый песок. Он даже безрассудно сунул в рот голубую ягодку, приятно удивившись непривычному вкусу и чистой капельке реацу, что плавно скользнула в желудок вместо ожидаемого сока.       — Выдача ягод строго регламентирована.— холодный бесстрастный голос откуда-то сзади ничуть не удивил, потому что его обладателя Бьякуя Кучики, позорно сбежавший из лазарета, заметил уже давно.       — Считай это лекарством для выздоравливающего тела, арранкар. Скажи мне, это тот самый Западный сад?       — Это Восточный Великий сад.       — Великий? Вот замахнулись.       — Тебе нельзя здесь находиться, шинигами. — Кватро эспада говорил это с совершенно нечитаемым выражением лица, но собаку съевший на таких отморозках Кучики прекрасно различал недовольство и раздражение.       — И кто же мне запретил?       — Чувство самосохранения у шинигами отсутствует? Не все жители Лас Ночес знают о твоем "особом" положении. Благоразумнее было бы остаться в палате. Владыка не говорил об этом?       — Куросаки Ичиго - не мой Владыка. Я не обязан его слушаться.       — Ты находишься на территории Лас Ночес и подчиняешься его законам.       — Если вы подерётесь, задницу надерут именно тебе, Кватро.— новое действующее лицо появилось на одной из веток и совершенно не скрывало свою буйную реацу. Голубоволосый арранкар также не спешил присоединяться к парочке на земле, лениво развалившись на пресловутой ветке и покачивая ногой. Столь же беспардонно он закинул в себя несколько ягод, плюя на какой-то там регламент.       — Гриммджоу. Что ты здесь делаешь?       — То же, что и ты. Знакомлюсь с новеньким. Это ведь ты отделал Зоммари, а, шинигами?       —Я не понимаю, о ком ты.       — Ну Септима. Наш глазастый шарик. Что, вообще никаких ассоциаций? Мда, эк тебя шандарахнуло... Тебя, кстати, Куросаки искал.       — Относись к Владыке почтительно. — тут же взвился Улькиорра, но Секста лишь пренебрежительно фыркнул.       — Оставлю это тебе... Эй, шинигами, хочешь схлестнуться? Проверим, на что ты горазд после мыканья по пустыне.       — Оставь его, Гриммджоу. Владыка не одобрит этого.— Шиффер внезапно решил защитить бога смерти, и Бьякуя чуть вскинул одну бровь, не понимая этого странного желания арранкара.       — Мало ли, что он одобрит. Мне плевать.       На самом деле у Кучики действительно чесались руки набить кому-нибудь морду, чтобы хоть как-то снять напряжение последних недель, но он не был идиотом — с кидо и кулаками бросаться на Эспаду. А ещё ему крайне не хотелось в этом признаваться.       В груди неожиданно мягко разлилось тепло и горячая уверенность в собственных силах. По кровотоку прошлась реацу, его собственная, но какая-то совершенно другая, с примесью чего-то более мощного. Но сознание не замутнялось, а пальцы не дрожали.       Перед глазами мелькнули белые частицы, мягко формирующие что-то на лице и Бьякуя задохнулся от мощной волны реяцу, что рванула из его тела, и наполнила даже кончики волос непривычной, незнакомой силой.       Он ощущал себя почти всемогущим.       Неужели именно это - возможности пустого?       Но почему тварь не рвется наружу? Да она даже не пытается! В глазах ни грамма мутной пелены, сознание кристально чисто.       — Ты нарвался, Джагерджак.— спокойно сообщил Шиффер, отходя подальше.— Заэль Апорро недавно сообщил мне, что Владыка усмирил внутреннего пустого этого шинигами.       Ах вот оно что. Надо будет все же преодолеть себя и сказать Куросаки спасибо. Очевидно лишь вайдзард либо его подобие могло справиться с тем, что поселилось в душе Кучики. Или пока просто усмирило, потому что глухой голос в голове недовольно заметил:       "Лишь на этот раз, хозяин, я дам тебе свою силу. Надери зад этому ошметку плоти как следует и не разочаруй меня... Лишь... в этот... раз..."       "Ты слишком груб и нетактичен, но мне понравилась твоя сила. Я приду за ней."       "Хооо... я жду, хозяин..." — пустой замолк, ехидно щурясь и позволяя мощи течь, скользить по телу плавным потоком, наполняя, омывая и оживляя.       Бьякуя быстрым шагом переместился вперед, за спину скалящегося арранкара, и наотмашь рубанул ребром ладони. Тот не повелся на такой приём, и сонидо перенесло его подальше от шинигами.       И начались гонки.       Скоро Кучики осознал, что Эспада играет с ним, намеренно тормозит в нужный момент, не показывает всё, на что он вообще способен, а способен он на многое, раз в своё время победил даже банкай Куросаки Ичиго.       И глаза, голубые, нахальные глаза ехидно щурились, оглядывались и через уголки глаза посылая вызов. Для арранкара - игра, для шинигами - лишь победа. Для него давно не существует развлечений, потому что жизнь слишком больно кусает незадачливых игроков.       Он уже обжегся, он давно подпален со всех сторон, и медленно тлеет в безнадежности собственного существования. Лишь мимолетные победы ненадолго тушат пламя и напоминают - он живет.       А теперь ему не хватает скорости. Ему - почти догнавшему Йоруичи Шихоин.       Быстрее.       Быстрее!       Мир на мгновение смазался перед глазами, стопа не успела найти опоры, но он не потерял равновесия, схватившись за ветку. В ушах загудело, но губы вместе с зубастой пастью маски раскрылись в ухмылке. И в голове - восторженное осознание того, что он только что сделал.       — Ооо, да... - его голос, чуть шипящий, клокочущий, заставил Эспаду вздрогнуть и ухмыльнуться в ответ.       — Наконец-то хоть что-то стоящее. Давай, шинигами!       Бьякуя рванул вперед, не сразу привыкая к этому шагу, не сразу вникая как это вообще - использовать настоящее сонидо.       Это скольжение по частицам самого измерения. Не движение от точки к точке, а именно растворение в тканях реальности, настолько мимолетное, что становиться не по себе, но испугаться ты не успеваешь.       И он догнал.       Схватил за шиворот белую куртку, с удовольствием вслушался в цветастый мат. В груди кипело ликование, сила пустого пузырилась в венах, разворачивая пожар довольства и азарта.       Впервые Бьякуя ощутил эмоции новой части своей души столь явно и полноценно.       Пустой сражался не потому что должен, не потому что нужно кого-то защитить, спасти, убить. А потому что ему это нравилось. Словно Зараки Кенпачи, он наслаждался каждым ударом, каждым неудачным выпадом, и клокотал от удовольствия.       Никогда, никогда глава благородного клана, потомственный капитан 6 отряда, аристократ, не понимал безумного руконгайского варвара. Наслаждение боем - грязно, низко, непочтительно к себе и противнику. Нужно быть хладнокровным, уверенным и расчетливым. Нельзя терять голову, нельзя сходить с ума и поддаваться глупым провокациям. Нельзя...       Но это пузырящееся внутри, в душе, в теле, в сознании, это искрящееся, непередаваемое, непознанное, незнакомое, это...       Восторг.       Он наполняется им до кончиков ушей, до корней волос. Каждая клеточка поёт, каждая мышца ликует. Ему хорошо...       Стихает вечный пожар удушливой реальности. Освежающая волна омывает саму его суть, затопляет новым смыслом, новой целью.       Догнать. Победить.       Не потому что должен, а потому что хочет.       Жаждет.       Желает.       Редко, крайне редко получалось схлестнуться вот так - без меча, без вихрей смертельных лепестков, скрывающих обзор, без кидо. Одни голые инстинкты, минимум зрителей. Он сражается не для них, а для себя.       Он бьет наотмашь ногой, рычит. А арранкар даже не достает меч, так и оставляет его болтаться на поясе. Сплевывает кровь изо рта, скалится. Бьякуя чуть разминает саднящие от удара костяшки, но боли он всё равно не чувствует. Лишь отголоском проходит мысль, что маски у пустых довольно-таки твёрдые.       Догонялки уже кончились и давно потеряли смысл. Теперь сонидо нужно лишь для того, чтобы отскочить назад и рвануться вперёд ещё быстрее, усиливая удар.       Как давно?       Бьякуя потерял счёт времени.       В Хуэко Мундо вообще нет времени. Серые пески несут забытье и безмятежность.       Это жизнь пустых, жизнь мгновения в вечности, жизнь одной секундой, без долга, без размышлений, без тлеющих углей на коже.       Ему нравилось.       Маска уже не скрывала обзор, тело привыкло к новой мощи, усталость осталась в бездне воспоминаний. Он даже не сразу заметил, как у них появился ещё один зритель.       Миловидная девушка-арранкар с густыми зелёными волосами с интересом наблюдала за разворачивающейся схваткой. В одной руке она держала меч в ножнах, хотя ее собственный зампакто был заткнут за пояс.       — Они ещё долго, Улькиорра?       — Не знаю, Неллиэль-сан. Но времени уже прошло достаточно.       — А вы разве не должны тренироваться с Аро?       — Это куда важнее. Вы здесь по поручению Гранца?       — Угу. Владыка просил показать шинигами его комнаты и отдать зампакто, раз он всё равно уже сбежал из лазарета.       — Вы знаете, где Владыка?— Шиффер произнес это чуть резче, чем должен был, и Одершванк хитро улыбнулась.       — Нет, он успел скрыться в неизвестность.       — Ясно.— даже бывшей Трес было видно, как хладнокровный Кватра огорченно ссутулился. Его ожидал забег по городу. Впрочем, печалился он недолго, снова обратив внимание на битву. И загнанное дыхание обоих противников ему не нравилось. Плевать на Гриммджоу, но если шинигами свалиться от истощения, Куросаки-сама будет недоволен. — Джагерджак! Заканчивай.       — Но мы только начали!       — Вы танцуете друг с другом уже час. Если хочешь настоящей драки, подожди пока шинигами полностью освоит силу своего пустого...       — Открылся! — отвлекшийся Секста мгновенно получил мощный удар по ребрам и отлетел в густую крону, где жалобно затрещали ветки. Бьякуя Кучики самодовольно усмехнулся.       — Так... не... честно.— Гриммджоу старательно выдирал из волос листья и веточки, заляпывая пальцы соком. Волосы слиплись и встопорщились голубыми сосульками. Выглядело это столь забавно и совершенно не аристократично, что Бьякуя засмеялся, искренне и, похоже, плохо понимая, что именно делает.       Просто в нем всё ещё кипел восторг.       После столь фееричного провала Секста не стал нападать. Он спустился к арранкарам и пошел прочь, махнув на прощание рукой и не говоря ни слова. Хотя Кучики видел в его позе довольство от выполненного задания.       Это охладило пыл.       Маска растворилась белыми хлопьями и одолженная сила свернулась в груди, будто её и не было. Тогда же он и зацепился взглядом за эфес собственного зампакто в руках незнакомой арранкарши. Она приветливо улыбалась и протягивала ему меч.       Второго приглашения потомственному шинигами было не нужно.       Сенбонсакура приветственно кольнул сознание и обдал прохладной волной разгоряченное тело. В голове медленно воцарялось спокойствие и безмятежность, а мышцы приятно побаливали от нагрузки.       — Владыка просил проводить вас в ваши комнаты.       — А мне уже приготовлены комнаты?       — Хотите остаться в больничной палате, шинигами-сан?       Улькиорра незаметно исчез, где-то в Лас Ночес полыхнула его мощная рьяцу, сходясь с кем-то в неравной схватке, но Кучики уже не обращал на него внимания, сосредоточившись на девушке и понимании того, что он всё ещё щеголяет в белой больничной юкате.       — Куросаки так уверен, что я останусь здесь и не вернусь в Готей?       — Ичиго-кун никогда и никого ни к чему не принуждает. Он уважает наши решения. Уверена, и вашему решению он препятствовать не будет.       — А все арранкары признали его правителем? Того, кто уничтожил Айзена? И как вообще это произошло?       — Вам нужно поговорить об этом с самим Ичиго-куном.       — И где же он?       — Спит. Меня, кстати, Нелл зовут.- она улыбнулась совершенно человеческой улыбкой.       — Твой цветок укусил меня.       — Ох, прошу прощения, не ожидала. Но он был красивым, не правда ли?       Они вошли в бесконечное переплетение белых коридоров и двинулись вглубь дворца. Бьякуя обнаружил что здесь куда проще ориентироваться, чем в том же Сейретее. В этих поворотах хотя бы есть смысл.       — Заэль-сан ненадолго отвлекся от своих исследований и подобрал вам комплект одежды. — Нелл с этими словами резко свернула и они уткнулись в небольшую нишу с дверью. За ней оказались жилые комнаты, довольно просторные, со спальней, гостиной и глубокой ванной, а также большими, широкими окнами. Обстановка разнообразием не отличалась и была почти спартанской, но Бьякуя воодушевляла мысль обставить здесь всё по собственному вкусу.       На кровати лежали аккуратные стопки одежды.       Белые.       Белые хакама, чёрный оби, белый косоде и чёрный нижний косоде, белые же таби и чёрные варадзи. Бьякуя с крайним сомнением посмотрел на сандалии и обратил внимание на стоящие рядом арранкарские сапоги. Несколько видов.       — Нормальной формы здесь нет?       — Да ладно, шинигами-сан, поддержите традицию. Ичиго-кун тоже в белом ходит. А сандалии с нашим повсеместным песком вообще не вариант, согласитесь?       — Согласен. Подождёшь за дверью?       — Зачем? — на её лице - истинное недоумение и явное непонимание. И даже какое-то детское умиление ситуацией.       Вот тогда Бьякуя вспомнил, что Неллиэль Ту Одершванк впервые встретилась с Куросаки Ичиго в облике трёхлетней девочки, и несмотря на взрослый вид ребячливость в ней ещё осталась.       Объяснить ей, почему нельзя присутствовать при переодевании взрослого человека противоположного пола, было таким же тухлым делом, как поймать лейтенанта Ячиру за ловлей карпов. Впрочем, Кучики Бьякуя не страдал смущением и комплексами. Он стащил с себя потрепанную больничную юкату и облачился в новую форму.       Очень не хватало лёгкого хаори на плечах и тяжёлого гимпаку на шее. Руки так и чесались хоть чем нибудь утяжелить это реверсивное шикахушо. Но гимпаку ему больше недоступно, а белое хаори на белой же форме сольется.       К вопросу о внешности.       Пальцы непривычно расчесали волосы, но кейсекана в них не было. Теперь пряди лезли в глаза и мешали. Он зачесал их назад и решил разобраться с этой проблемой позже. Сейчас это не критично.       — Когда проснется Куросаки?       — Не знаю.— Нелл безразлично пожала плечами.— Здесь два варианта: либо он проснется сам, а это будет нескоро, либо Шиффер найдёт его, и для вас это куда предпочтительней, потому что быстрее.       — Ответственности этот риока так и не научился.       — Эй, он очень много времени провел с вами! И потратил немало сил на усмирение вашего пустого. Чуть больше уважения, прошу. Ичиго-кун очень старается.       — Хорошо, я уже понял, что арранкары от него без ума. Может, всё же поведаешь хоть часть истории? Со своей стороны?       — Из меня плохой рассказчик.— она сморщила носик, чуть повернув голову и к чему-то явно прислушиваясь. Во дворе бушевала чья-то незнакомая реацу. — О! — от громкого вскрика по позвоночнику Кучики прошелся табун мурашек.— Я знаю, с кем вам можно поговорить!       — И с кем же?       — С Ааро и Ниро!       — Аарониро?       — Нет, — она энергично мотнула головой. — С Ааро и Ниро.— ясно выделив голосом два имени, Нелл явно говорила о разных личностях, но Кучики помнил, Что Аарониро Аруруэри, почти убивший Рукию, был в единственном экземпляре.— С ними Улькиорра тренируется, но если вы попросите, Ааро уделит вам время. Даже с удовольствием уделит. Найдете их по реацу или проводить?       — Найду.       — Чудненько.— и она внезапно вылетела в открытое окно, не удостоив вниманием дверь. Бьякуя хмыкнул такому явному пренебрежению, заткнул Сенбонзакуру за пояс, натянул на голые пятки лаконичные арранкарские сапоги, с сомнением покосился на традиционный выход и... спрыгнул с подоконника.       Земля была не так уж и далеко, а оттолкнувшись от стены, он с лихим восторгом в крови ринулся по крышам и чужим балконам, не сбавляя скорости и неожиданно понимая, что сонидо ему понравилось больше, но без силы пустого ему нельзя его использовать. Это лишь подстегнуло желание обрести эту мощь как можно быстрее.       Завихрения реацу двух сражающихся Эспад всё приближалось и приближалось. На его летящую фигуру в белом даже не обратили внимания, но перед самой ареной, чем-то напоминающей Колизей, его остановили.       Черноволосая арранкарша с цифрой девять на лице появилась будто из ниоткуда и её оголенный зампакто капитан шестого отряда встретил лезвием своего меча.       — Чё надо? — грубость в голосе и искры в темных глазах показались смутно знакомыми, но додумать мысль шинигами не успел, незнакомка его атаковала.       Звяк!       — Кучики, тебе нужно лежать в медпункте и усиленно поправляться.       — Я здоров, а вот тебя вижу впервые в жизни.       Клац!       Снова скрежет стали визгом отдается в ушах.       — Мое имя Ниро Аруруэри, Новена Эспада.       — Мне сказали, что нужно поговорить С Аро или Ниро Аруруэри.       Вжик!       — Пф.— она отскочила назад и заткнула клинок обратно в ножны. — Ааро! Кончай дурью маяться, к тебе тут Кучики приперся! Кватро, отстать от моего брата, он скоро превратиться в коровью лепёшку!       Шифер материализовался рядом с ними, чистый и нетронутый.       — Вы не делаете успехов. Владыка приказал как можно скорее овладеть Сегунда Этапа.       — Иди и поиздевайся над Джилгой, ему это в кайф. Или попытай удачу и попробуй найти Ичиго.       — А ты знаешь, где он может быть? - в ледяном голосе и безжизненных глазах Бьякуя различил плохо скрываемую надежду.       — Нет. — надежда плавно испарилась в беспросветной глубине изумрудных зрачков. Реяцу Улькиорры свернулась в теле хозяина, снова почти перестав ощущаться, и тогда Кучики почувствовал наконец недавнего оппонента Кватры по тренировке.       Сначала он не поверил.       Потом решил, что это происки арранкаров, и поклялся больше не удивляться ничему и ничему не верить.       Но сердце всё равно кольнуло.       — О, Кучики-сан, вы, наконец, очнулись?       Почти всамделишный, но, конечно же, не настоящий, Шиба Кайен, крайне потрепанный и в ссадинах, подошел к компании и приветливо улыбнулся. Правда, улыбка чуть скисла, когда он прочитал на каменном лице Бьякуи объявленный вотум недоверия и подозрения.       — Не делайте такое лицо, выглядит страшно. Может, поговорим? Ниро, пойдешь с нами?       — За вами глаз да глаз. - она толкнула Шибу Кайена вперед, и у неё точно чесались руки сделать то же самое и с Кучики.       — Начнем, наверное, с Хоугиоку...       Бьякуя старался не удивляться. Куросаки Ичиго выдал ему минимум информации, при этом она была слишком обрывистой. Арранкар с лицом Кайена, его голосом, характером, жестами, выдал всё от начала и до конца.       Энергия Хоугиоку наконец начала ощущаться в воздухе, видно, перестала скрываться от него, она даже благосклонно поприветствовала шинигами. События наконец начали обретать смысл, форму и понимание. Но решение Совета 46 вызвало табун мурашек по спине и тихий, скулящий ужас где-то под ложечкой.       Значит, не он один пострадал. И даже не был первым. Возможно, даже не вторым, ведь история Йоруичи Шихоуин и Урахары Киске тоже имела немало белых пятен.       Но Кучики хотя бы жив, хоть и был слишком близок к смерти. Настолько близко, что даже хваленое хладнокровие сдавало позиции.       Он сам сдал себя на заклание ради чёртового долга.       Ичиго убили из-за того же долга.       Долга перед кем? Или перед чем?       Когда Сообщество Душ стало столь трусливым и мелочным? Или это Айзен окунул мерзкие душонки членов Совета 46 в пучины Ужаса? Это как же нужно бояться, чтобы попытаться контролировать даже своего спасителя?       Позор. И за этот позор Готей-13 никогда не расплатится.       А Бьякуя и возвращаться туда не хочет. Клан отрекся от него, капитаны отрядов ничего не смогли сделать... Впрочем, ни с одним у него не было откровенно дружеских отношений. За Рукией присмотрит уже заматеревший Ренджи. И в Хуэко Мундо не так уж и плохо, как казалось изначально. Всё измерение насквозь пропитано свободой. Лишь в Лас Ночес очеловеченные арранкары самостоятельно выбрали кому подчиняться, и ни в одном из них Кучики пока не видел недовольства. У Ичиго явно неплохо получается Владеть, а ведь Бьякуя по себе знал, сколь это муторно и трудоемко.       Он глубоко вздохнул, пытаясь всем телом ощутить этот непередаваемый привкус свободы в воздухе и наполниться им по самую макушку, до кончиков волос.       Шинигами Бьякуя Кучики умер, был казнён вторым отрядом. Да здравствует вайдзарад Бьякуя Кучики!       На душе было легко.