Цикл Тринадцати. Два цикла.

Каэля, как наследника, хоть и несовершеннолетнего, мы усадили в кабинете за рабочий стол Самуэля. Я уселся на краешек стола и закинул ногу на ногу. Это место и позу я отвоевывал минут пятнадцать. Самуэль утверждал, что я должен стать по правую руку от его сына, как советник и опекун, я же говорил, что мне плевать на мнение чиновника и, что ради этого самого мнения, посланного на прогулку далеко и надолго, не собираюсь стоять на ногах, незнай сколько. Во время этой тирады, я с каким-то нежным чувством в груди, посматривал на краешек стола и на спинку кресла. Эти предметы обстановки так и манили меня, но остановился я на краешке стола, потому что эта горизонтальная поверхность казалась мне привычнее. Увидев, с каким довольным лицом я взобрался на долгожданную деревянную поверхность, Самуэль только махнул на меня рукой, а Каэль тихо захихикал. Когда по коридору зазвучали неторопливые шаги, Самуэль растаял в воздухе, а мы дружно уставились на дверь. Вот шаги остановились и я, не дожидаясь стука и вопроса, пригласил их войти. Слуга открыл дверь, пропустил чиновника внутрь и поинтересовался: - Мне можно удалиться… - дальше он замялся, не зная, у кого спрашивать позволения. С одной стороны, Каэль наследник, а с другой я его опекун до совершеннолетия. Узнав об этом лишь вчера, он, как и остальные слуги не знал как себя вести со мной. - Каэль, нам ничего не понадобится? – спросил я у мальчика, показывая, что, несмотря на возраст, хозяин он, а не я. - Нет. Син, можешь идти, - Каэль благодарно посмотрел на меня, а я мягко и с любовью улыбнулся ему в ответ. Слуга почти не слышно облегченно вздохнул и с заботой посмотрел на мальчика, похоже слуги любили его и переживали о нем. - Син, - он, вздрогнув, посмотрел на меня. – Зови меня просто Анастасиэль и передай это остальным слугам. - Хорошо, - сразу же расслабился он и удалился, осторожно прикрыв за собой дверь. Я сразу же переключился на чиновника. Рассмотрев жирное брюшко, бегающие глазки и потеющий лоб, я мысленно скривился. Неужели все остальные помощники короля выглядят так же? А как же тогда выглядит сам король? - Наверное, как старый боров, - проснулась моя родная язва. - Помолчи, - мысленно зарычала я на нее, - желчь твою потом измерять будем, сейчас не до этого. - Если ты забыл, то напомню, что желчь у нас общая, а мозги, похоже, только у меня. Так что я послушаю и посмотрю на это завещание, - отозвался он сразу же. На это я издал стон, полный мировой скорби, (опять же мысленно) и от волнения начал покачивать ногой. От мысленных стенаний меня отвлек вопрос Каэля: - Мы можем начать? - Д-да, ко… конечно, - промямлил он, а я, проследив, куда смотрят его поросячьи глазки, чуть не зарычал. Эта ходячая тонна жира с тремя подбородками и с похотью в масляных глазках смотрела на мои ноги. Не удержавшись, коротко рыкнул и поспешно пересел на правый подлокотник кресла Каэля, а потом, прячась от этого неприятного взгляда, зарылся носом в его волосы, вдыхая запах полевых цветов и цитрусов. Увидев мою реакцию на его взгляд, он весь скривился и стал таким же красным, как Господин помидор из сказки Чиполино. А потом сразу же подобрался, сделал морду кирпичом, лишь глазки также похотливо, жадно и хитро поблескивали. - Так-с… приступим. Меня зовут Дигрей эль’Костеррон, - хм… барон значит, - я хотел бы приступить к просмотру завещания. - Хорошо. Мое имя Каэльет дэ’Лаэрон, а имя моего брата Анастасиэль дэ’Лаэрон. - Брата? Но вы, же единственный ребенок в семье или он внебрачный? – презрительно скривил губы этот порось. - Нет, - сухо ответил Каэль. - Мой отец перед уходом на задание усыновил Анастасиэля, так же сделав его опекуном, - Каэль весь как-то сжался, а Дигрей недовольно и с толикой злости поджал губы. - Не грусти малыш, я тебя не оставлю, - сразу же ринулся я утешать Каэля. Не хотелось видеть грусти в этих красивых глазах. – Ты всегда можешь на меня положиться, - чмокнул я его в блондинистую макушку. - Спасибо… - очень тихо, но я услышал. - Пожалуй, продолжим, - учтивая улыбка, но в глазах недовольство, которое он пытается скрыть. - Конечно, документы в сейфе. Каэль легко поднялся и отодвинул картинку, за своей спиной. За ней находился тайник, но в нем обычно не было ничего ценного, он был лишь для отвода глаз. Приложил ладонь к, казалось бы, обычной стене и прошептал пару слов. Стена замерцала, и появилось небольшое углубление, где лежала папка с завещанием и пара незначительных документов. Все ценное хранилось в более надежном месте. Каэль осторожно достал папку, а стена стала прежней, затем поправил картину, полюбовался немного изящной эльфийкой, сидящей на берегу ручья, и протянул папку Дигрею. Он нетерпеливо схватил ее, а потом, успокоившись, осторожно вытащил бардовый бархатный мешочек. А из него он вытащил маленькое чудо. Я не мог назвать этот медальон по-другому. Небольшой простой кругляш, выполненный из серебристого металла, был переплетен потоками всех четырех стихий. Это были не тонкие нити, виденные мною неделю назад, а толстые жгуты стихий, но самое странное, что у него был барьер, который судя по всему, скрывал его силу. Похожие барьеры были на доме и еще на некоторых комнатах посильнее, но барьера такой мощи я еще не видел. Я услышал восхищенный вздох Каэля и заинтересовался еще сильнее. - Можно посмотреть? – спросил я, стараясь улыбнуться как можно доброжелательнее. - Конечно, - с удивлением протягивает мне кругляш. Ну да, наша заинтересованность в не таком уж и редком артефакте, распознающем поддельные печати и подписи, удивляла, да и выполнен он был в виде обычного кругляша, хоть и из Лунного металла. Я перевернул монету, на обратной стороне был нанесен рисунок дерева, приглядевшись получше, я понял, что это Сакура. Каэль неуверенно протянул руку к монете, а когда я вложил монету в его ладонь, то его глаза засияли неподдельным восторгом. - Мой братик коллекционирует понравившиеся ему артефакты, похоже, он в восторге от вашего распознавателя, - попытался найти я правдоподобную причину. – К тому же цветок Сакуры помещен на герб дэ’Лаэронов, - вспомнил я геральдику. Сакура – Дерево Жизни – считается первым деревом на Мари и его рисунок находится на всех гербах королевских семей, а у самых близких родственников на гербе изображается ветка с цветами Дерева Жизни. - Ооо… - вот свинья жирная, сразу почуял выгоду, - я купил его всего лишь полгода назад у известного столичного ювелира, но уже успел заполнить его аурами всех дворян. Распознаватель был легок в обращении. Нужно было всего лишь взять его в руки, назвать свое полное имя и он впитывал в себя слепок ауры, после этой процедуры, он мог распознать подпись владельца ауры в любом виде. У артефактов была лишь одна слабая сторона. Марийцы (жители планеты Мари) могли назвать ложное имя, поэтому, перед процедурой снятия слепка ауры, их тщательно проверяли на иллюзию, а еще более рьяно проверяли документ – марил, или по земному паспорт. - Наверняка вам не составит труда, сходить к магу и перенести слепки ауры на другой распознаватель, - оскалил зубы в улыбке я. – Мне не хотелось бы расстраивать единственного родного мне человека. Пожалуй, за этот распознаватель я дам вам… сто золотых. Его глаза округлились от удивления, но он почти сразу же взял себя в руки. Сто золотых – приличная сумма, я предложил где-то раз в десять больше реальной стоимости распознавателя, и то, десять золотых дали бы лишь за то, что он из Лунного металла. В его глазах зажегся алчный огонек, наверняка отдаст монету лучшим магом на проверку. Не верит, что мы захотели монету лишь из-за заинтересованности Каэля артефактами. И правильно не верит! Все равно ни один маг не разглядит ни щиты, ни то, что за ними. Разве что директор академии, как самый сильный маг-мириец, ну и, конечно же, богини и жрец. - Я подумаю, к тому же нужно перенести слепки в другой распознаватель. - Хорошо. Через три дня мы ждем вашего решения. После этого, все прошло довольно быстро. Дигрей проверил подпись, прочел завещание, и мы подписали документы, после их тщательного изучения: Каэль о принятии наследства, я об опекунстве. Костеррон быстро попрощался с нами, извинившись за спешку, и свалил, под предлогом заскочить к директору школы, чтобы отдать письмо, хотя наверняка спешил к магам. Мы лишь облегченно вздохнули. Обсуждение монеты мы оставили на потом, так как уже наступил вечер, а Самуэль поторапливал нас подкрепиться. Нас ждала встреча с богинями.