Человек, который никому не нравился

Если бы не случай с леди Кэролайн, Шерлок, может, и бросил бы попытки узнать, кто убил Андерсона и вернул письма. Следующие два дня стали вихрем новых впечатлений и перемен, включая то, что он был с Джоном в постели и вне ее — что оставляло мало времени на посторонние мысли. Утром в понедельник они отправились в новый универсальный магазин, Selfridges, и приобрели два костюма — черный габардиновый и серый в елочку твидовый, дюжину рубашек — восемь белых и четыре полосатых, три новых галстука, коробку воротничков и запонок, дюжину пар носков, четыре ночных рубашки из шамбре и две из чесаного хлопка (что показалось каким-то неприличным количеством, хотя для Джона тоже купили две новых). Подходящего пальто они не нашли — большинство магазинов уже продали всю зимнюю одежду, и отложили это до следующего раза. Повседневные ботинки Шерлока они отдали сапожнику Джона, чтобы тот поменял подметки, и приобрели у шляпника котелок. Они перекусили сэндвичами в небольшой чайной на Пикадилли рядом с Джермин-стрит, а потом Джон оставил Шерлока у портного для подгонки брюк, представив его «мой новый помощник, только приехал из провинции, ему нужен гардероб джентльмена». Еще пять фунтов Джон дал Шерлоку на карманные расходы, не обращая внимания на его протесты. До этого Шерлок бывал в городе только несколько раз с семьей хозяев, и его всегда сдерживали служебные обязанности. Он получал только полдня свободного времени, если семья задерживалась в Лондоне надолго. Но пробыв здесь несколько дней, он почувствовал, что находится на своем месте. Одни только книжные магазины казались неисчерпаемым источником возможностей. Все вокруг завораживало его. Вечером в понедельник, после того, как уходил последний пациент и они с Джоном наперегонки взбегали по лестнице в спальню, Шерлок уютно устраивался, одетый в новую ночную рубашку, и просматривал одну вытащенную с полок Джона книгу за другой. Разложив на полу перед собой анатомию, химию, биологию, он делал заметки в блокноте и прилеплял обрывки газеты между страниц, чтобы отметить то, к чему хотел вернуться. И не только естественные науки привлекали его — диалоги Сенеки, «Римская история» Геродиана, даже баллады Чосера. Да и газеты в Лондоне казались интереснее — может, оттого, что теперь их можно было не разглаживать после чтения. Статьи про свой суд и побег мистера Дарлинга на континент он читал с изумлением. А Джон наблюдал за ним со стороны, завороженный его жаждой знаний. В четверг он забрал подшитый габардиновый костюм и сразу надел его, а старую одежду завернул в бумагу. В новом костюме Шерлока, к его удивлению, в лавках начали принимать за джентльмена, обслуживали его в первую очередь, вежливо приветствовали и интересовались «Чем могу вам помочь, сэр?» Вскоре он вернулся домой с новыми книгами, которые приказчики аккуратно перевязали веревкой. - Мне очень нравится Лондон, - объявил он за ужином тем же вечером. - А тебе? Джон засмеялся тем самым смехом, который так обожал Шерлок. - Сажа, грязь, шум и толпы? Автомобили, пугающие лошадей? Но и он признал, что не представляет себе жизни в другом месте. Во вторник с вечерней почтой пришла записка от леди Кэролайн, которая хотела встретиться с ними в Британском Музее. Она подбирала слова очень осторожно, как и подобало незамужней девушке в письме к джентльмену, но закончила послание требованием «расскажите мне обо всем, что произошло, как наш общий друг вышел из затруднительного положения и каковы ваши планы на будущее». В десять часов утра в среду они подошли к леди Кэролайн в самом большом из египетских залов, словно встреча была случайной, а не запланированной. - Доктор Уотсон! Как восхитительно встретить вас здесь! Мистер Холмс, вы выглядите очень хорошо, - она пожала руку Шерлоку, как равному. Он был очень тронут этим жестом. Они переходили из зала в зал, останавливаясь перед саркофагами и свитками папируса, пока Шерлок рассказывал обо всем, что происходило до и после суда — кое о чем из этого не слышал и Джон. - ...и потом ваш дядюшка, его сиятельство, уволил меня с выплатой жалования, и я прибыл в Лондон, - закончил он. - Как это все захватывающе! - воскликнула Кэролайн. - И теперь вы можете помогать доктору Уотсону, - нельзя было не услышить особого ударения на слове «помогать». Джон закатил глаза. - Леди Кэролайн! Он подумал, что, наверное, общение с ними как-то развращает ее невинность, но судя по всему, девушка была этому только рада. Она понизила голос. - Значит, это был мистер Дарлинг. Об этом пишут все газеты — и еще о том, как он скрылся от правосудия. - Ну... - Шерлок призадумался. - Не думаю, что это мистер Дарлинг. Настоящий убийца еще не найден. И я все еще хочу узнать, кто это, и добиться справедливости. Джон нахмурился: - Мистер Холмс, я думал, мы оставили эту мысль. Зачем будить спящую собаку? Но было уже слишком поздно. Кэролайн распахнула глаза. - Но кто же тогда? - Не знаю, - признал Шерлок. - А если это мой внучатый дядя, сэр Невилл? Джон тоже думал об этом. Он ответил: - Не знаю. Я не смог поговорить с ним до суда. Я дважды послал ему свою визитную карточку, и один раз явился лично, но, в общем, его горничная практически захлопнула дверь у меня перед носом. Мне не очень-то хочется заводить этот разговор, но если вам так угодно, то что вы думаете о сэре Невилле? Оба они посмотрели на Шерлока. Шерлок уставился на глиняную статую в витрине. - Не думаю. Казалось, Андерсон боготворил его. Очень высоко его ценил. Обо всех он говорил плохо, кроме сэра Невилла. Вряд ли он бы себя так вел, будь у него на руках компромат. Все трое какое-то время созерцали статуэтку. Затем перешли к следующему экспонату. Кэролайн тихо шмыгнула носом и начала искать платок в сумочке. Тут на пол выпал сложенный лист бумаги. Шерлок нагнулся за ним, а потом, вместо того, чтобы вернуть хозяйке, невежливо развернул. Он посмотрел на леди Кэролайн и грубовато спросил: - Миледи, где вы это взяли? - Список покупок? У тетушки. Она попросила меня купить каких-нибудь безделушек и сластей детям для рождественских чулков. Шерлок передал листок Джону. Список был отпечатан на машинке. - У вашей тетушки есть пишущая машинка? - спросил Джон. Кэролайн переводила взгляд с одного на другого. - Да, а что? Шерлок взволнованно размахивал листком. - Откуда у женщины такого положения пишущая машинка? Кэролайн выглядела испуганно, и Джон поспешил успокаивающе отстранить Шерлока. - Я... я... дядя купил ей, когда они появились. Шерлок продолжил, не обращая никакого внимания на Джона. - Но зачем? Наверняка для горничной? Кэролайн отшатнулась от него, а Джон заметил, что они уже начали привлекать внимание. - У... у нее ужасный почерк, - заикаясь, ответила Кэролайн. - Совершенно нечитаемый. Вскоре после свадьбы она упала с лошади и повредила правую руку, поэтому не может правильно держать перо. А диктовать письма ей не нравилось. - Она поглядела на Джона в поисках поддержки. - Помните, я вам говорила, что теперь мама может читать письма тети Элис. А в чем дело? Вы меня пугаете. - Наверное, вы говорили, но я в тот момент не понял... - сказал Джон, пытаясь увести обоих в более безопасное место. - Да скажите же, что такое? Пожалуйста, - ее глаза заблестели. Казалось, она вот-вот расплачется. Шерлок выпрямился, чтобы не нависать над миниатюрной Кэролайн, но выражение его лица осталось напряженным. - Джейн Ларкин сказала Джону, что письма от шантажиста пришли ей с записками, отпечатанными на машинке! Кэролайн снова перевела взгляд с одного на другого. - Но машинка может быть у кого угодно. Вы же не думаете... нет! Она не могла никого убить. - Шерлок, - прошипел Джон, - прекрати! Ты устраиваешь скандал и расстраиваешь леди Кэролайн. Он толкнул его сильнее, но Шерлока было не остановить. - Вы говорили Джону, что видели, как ваша тетя ссорилась с Андерсоном в тот самый вечер! - Это был хозяйственный вопрос! Пожалуйста, прекратите. Она бы не стала! Она не могла. У нее бы и сил не хватило. - А у вашего дяди, лорда Лестрейда, хватило бы. Казалось, на мгновение эти слова повисли в воздухе. Кэролайн вспомнила про платок, который вытащила из сумочки. Она поглядела в сторону, похлопала ресницами, а потом выпрямилась во весь свой небольшой рост. - Я не собираюсь стоять тут и выслушивать все это. У вас нет никакого права говорить такое о моих родных. Она развернулась и ушла, сначала медленным шагом, потом быстрее, пока не растворилась в толпе посетителей музея. Джон схватил Шерлока за локоть и быстро увел в небольшой и менее людный зал. - Это был невероятно злой поступок. Ты, скорее всего, разрушил мою дружбу с леди Кэролайн — самым сильным союзником, который только был возможен в твоем положении, не считая того, что она знает о наших отношениях, - и ради чего? Незначительного факта, что у ее тетки есть пишущая машинка и она распекала за что-то Андерсона. Но он же был и ее служащим! Забудь об этом... этой... одержимости, потому что ты можешь обидеть еще кого-нибудь! Джон унесся прочь, наверное, в надежде догнать леди Кэролайн и принести ей свои извинения. Шерлок же еще какое-то время переводил невидящий взгляд с одного стеллажа на другой. Он не понимал, что на него нашло. Это и правда было похоже на одержимость. Он был одержим, груб и откровенно жесток. Он был просто в ярости — может быть, к леди Кэролайн это отношения и не имело, но все же это была ярость. Потому что кто-то бросил его в тюрьму в страхе за свою собственную жизнь. Не хотелось думать, что это могли быть их сиятельства, но, кажется, улики указывали именно на них. Он бродил по музею до самого закрытия. Время от времени разные экспонаты привлекали его внимание, заставляя забыть о проблемах, но ненадолго. Когда оттягивать стало уже невозможно, он отправился домой, на Бейкер-стрит — если это еще был его дом. В отличие от первого вечера, на первом этаже дома 221 света не было. Но сквозь задернутые шторы гостиной на втором этаже просачивалось мягкое свечение. Шерлок отпер дверь новым ключом и, держась за стену, дошел до лестницы. Дверь гостиной была закрыта, как и дверь спальни. Глубоко вдохнув, он открыл дверь гостиной. Джон сидел у камина. Точнее сказать, свернулся калачиком на стуле. Он был без пиджака, в распущенном галстуке и расстегнутом жилете. - Я написал леди Кэролайн, - начал он без предисловий. - Принес наши извинения, сказал, что ты устал и перенервничал из-за всего, что тебе пришлось перенести. Добавил, что надеюсь, что она сможет простить нас и позабыть все, о чем мы сегодня говорили. Ответа я не получил. Шерлок вошел в комнату, но замер у дивана, не решаясь сесть. - Спасибо тебе. Как ты думаешь, я тоже должен написать записку, или это будет странно выглядеть, даже если послать от твоего имени и написать адрес твоим почерком? Джон невозмутимо посмотрел на него: - Мы ведь все забыли, разве нет? Шерлок присел на краешек дивана, опустил голову и взъерошил волосы. - Не знаю, получится ли у меня, Джон. Мне... мне было так страшно в этой камере. Так страшно, что я погибну или меня сошлют и я никогда тебя не увижу. Я не хочу думать, что это Лестрейды бросили меня туда, но если я не найду виновного, кажется, я сойду с ума. До сегодняшнего дня я не понимал, как... как я зол, - он взглянул на Джона, - понимаешь? Джон посмотрел в огонь, стиснул зубы. - Да, - тихо ответил он, - но такие мысли до добра не доведут. Со мной тоже такое было. После смерти Мазука. Я хотел добраться до лагеря неприятеля в одиночку и убить всех. Это довело меня до самых разных глупостей и закончилось тем, что мне прострелили плечо. Наступила тишина. Оба погрузились в свои мысли и воспоминания. Джон встряхнулся, когда часы на каминной полке пробили девять. - В кухне есть мясные консервы, сардины, соленые огурцы. Ты ел? Наверняка умираешь с голоду, - в Джоне Уотсоне проснулся врач. Шерлок не был голоден и ему казалось, что никогда больше не захочет есть. В животе словно завязался узел. - Нет, спасибо, я не хочу есть. - Ну, а я хочу чаю. Пойду поставлю чайник. - Джон? - Да? - Если... если бы улики указывали бы на кого-то из слуг, тебя бы это так же расстроило? Не считая моего обращения с леди Кэролайн. Это было ужасно с моей стороны. Она всегда была так добра и помогала нам. Надеюсь, мы сможем исправить то, что я натворил. Но будь это мистер Грегсон, дворецкий или шофер Ричардс — ты бы все равно сказал мне забыть об этом? Джон ответил: - Да, если бы я считал, что они могут причинить тебе вред из-за твоих расспросов, - он снова замолчал и посмотрел в пол. - Я понимаю, о чем ты. Я сбрасываю Лестрейдов со счетов не потому, что они из высшего общества. Я просто не могу в это поверить. Я просто не могу представить, что он мог кого-то так хладнокровно убить. - Он добавил нежно: - Давай я принесу чаю. Когда Джон вернулся с чаем, Шерлок пересел на пол, чуть ближе к нему, не зная, раздражает ли Джона его присутствие рядом. - Джон? - Да? - Помнишь, в первую ночь, когда мы с тобой говорили и ты рассказал про Мазука, я сказал, что у меня было пять, то есть четыре любовника? - Да. - Ты, наверное, догадался... заметил, что рассказал я только о первых двоих. - Я понял, что у тебя есть свои причины. Шерлок притянул колени к груди, опустил на них подбородок и посмотрел вниз. - Мой третий любовник... Моим третьим любовником был Питер. Питер Лестрейд, сын лорда и леди Лестрейд. - О... - голос Джона не выдавал ничего, кроме ожидания. - Он приезжал из Оксфорда на каникулы. Он... мы... не знаю, как все началось. Я был его камердинером, когда он жил дома, а потом начал проводить ночи у него в постели. Шерлок отхлебнул глоток чаю. - Я думал, что влюблен в него. Думал, что и он любит меня. Он говорил, что я красивый и как много я значу для него. Он провел пальцем по загогулине на ковре. - Однажды... Он приехал с другом, Чарльзом. Я был так счастлив его видеть, и в ту ночь пошел к нему в комнату, предвкушая... ну, ты понимаешь. Но вместо этого он предложил... попросил... велел мне пойти к Чарльзу. Обслужить его... как... как... - У Шерлока сорвался голос. Тут Джон соскользнул на пол рядом с ним и сжал его руку, останавливая движение пальца. - Шерлок, мне так жаль. Он не имел права просить тебя о таком. - Все гораздо хуже, Джон. Я пошел. Я пошел туда и... сделал то, что я... чего он хотел, как дешевая проститутка. К его удивлению, Джон не отпустил его руку, а только придвинулся ближе. - Бедный, бедный мой Шерлок. Мне очень-очень жаль. - Я пошел туда, Джон! - отчаянно воскликнул он. - А ведь я взрослый мужчина. Я выше Питера и намного выше Чарльза. Я мог прибить обоих, и все равно пошел. Я не отказался, не сказал, что не хочу или что он не должен просить меня о таком. Джон прижал дрожащего Шерлока к себе и обнял крепче. - Тебе пришлось это сделать. Ты не виноват. Ты не виноват. - Ты не презираешь меня? Не думаешь, что я слабый? - Конечно, нет! Не презираю и не считаю тебя слабым. Ты этого боялся? Моего осуждения? Я же люблю тебя. Так сильно люблю. И ничто это не изменит. Я хочу, чтобы ты был в безопасности. - Джон нежно обнимал Шерлока, пока тот не перестал дрожать. Он целовал его волосы, лоб, щеки и, наконец, губы. Поцелуй был ласковым и мягким, просто легкое прикосновение. Прежде чем все зашло дальше, Шерлок сказал: - Джон, я клялся себе, что никогда не позволю себе так себя чувствовать, но это повторилось. Я чувствовал это в тюрьме, и это невыносимо. Мне нужно знать, за что. Надеюсь, это не Лестрейды. Или хотя бы что его сиятельство не убийца. Но я думаю, что ее сиятельство была в комнате Андерсона после его смерти, взяла письма и затем вернула их владельцам. Джон провел пальцами по взъерошенной шевелюре Шерлока. - Может быть. Может, она искренне верила, что ты его убил, и поэтому ничего не сказала в твою защиту. Я просто не могу поверить, что тот хороший человек, с которым я познакомился, мог кого-то убить, а потом спокойно сидеть в зале суда и наблюдать, как тебя обвиняют. - Ахххх, - простонал Шерлок, запрокидывая голову. - Какая разница? У меня нет никаких улик, никаких доказательств. И я оскорбил единственного человека, который мог нам помочь. - Тогда, может, оставишь это? Хотя бы на время. Ради меня? Ради нас. Будь счастлив здесь, в Лондоне, со мной. Лестрейды больше не причинят тебе боли. - Джон снова поцеловал Шерлока, на этот раз крепче, словно желая прекратить разговор. Шерлок чувственно прижался губами к губам Джона. Он обнял его за плечи, прижался сильнее, и Джон сделал то же самое. Они лежали бок о бок на ковре перед камином, раздевая друг друга, отчаянно желая соединиться снова после первой ссоры. Шерлок покрывал подбородок и шею Джона быстрыми, жаркими поцелуями. Он опрокинул его на спину и лег сверху обнаженным, прижав правую ногу к ноге Джона так, что их члены скользили друг о друга между животами. Он изучал лицо Джона, наблюдая за нежностью в его голубых глазах, в то время как дыхание Джона становилось все более неровным. Между ними становилось влажно, потому что оба члена истекали смазкой. - Джон... Джон... Джон... - шептал он. В эту секунду ему хотелось исполнить любое желание любимого. И забыть все на свете, падая в глубину его глаз.