Всегда буду рядом

Джеймс вошел в туалет Плаксы Миртл, чтобы втихаря выкурить сигаретку. Они с Блэком договорились бросить уже неделю как, но у Джеймса это совершенно не получалось, и он прятался в этом туалете, коротая минуты, выкуривая сигарету за сигаретой и думая об Эванс. Обычно здесь никого не было, ну разве что Миртл, которая, то и дело, приглашала его на свидание, но сегодня здесь явно был кто-то еще. – Пошла отсюда, – заорал знакомый голос, но немного хрипло. – Сиди в своей кабинке и не высовывайся, пока я здесь. Джеймс прятался за рядом кабинок так, чтобы она его не заметила. В Миртл полетел какой-то предмет, а затем ряд неприличных ругательств, таких, что Джеймс чуть не присвистнул от удивления. Парень продолжил наблюдать. На грязном полу сидела ни кто иная, как Лили Эванс. С девушкой последний месяц творилась какая-то ерунда. Она сама небрежно остригла свои длинные, почти до пояса, рыжие локоны, перестала улыбаться и прекратила общаться со всеми своими подружками, даже с Алисой и Марлин, а когда Джим их спрашивал, что же происходит, они печально вздыхали, пожимали плечами и качали головами. На все попытки Поттера позвать ее на свидание (которые, кстати, прекратились) Лили прожигала парня испепеляющим взглядом и, даже не добавляя коронное: «Поттер отвали» или «Лучше гигантский кальмар, чем ты», молча уходила. Сейчас же у нее в зубах была зажата сигарета. Лили сильно запрокидывала голову назад, выпуская длинную струйку сиреневого дыма вверх и снова затягивалась. Рядом стояла открытая бутылка огневиски, которую она опустошала глоток за глотком между затяжками. Левая рука лежала на согнутых коленях, ладонь была сильно сжата в кулак, а из порезов на предплечье вытекала алая кровь. Рядом с этими порезами были уже и те, которые начинали заживать и те, которые уже зарубцевались. Поттер наблюдал за девушкой, и сердце болезненно сжималось у него в груди. Что же с ней происходит, спрашивал он у себя, сейчас и на протяжении всего месяца? Эта была не та Лили, которую знал Джеймс, не та милая и учтивая девушка, не та Эванс, которая успокаивала первокурсников, которые очень скучали по дому, совершенно другая Лили, но и это не отталкивало Джеймса - ему хотелось помочь, только он не знал как. И как тут узнаешь, если девушка никого к себе не подпускает? Эванс подняла с грязного пола старое ржавое лезвие, которое было все в засохшей крови, и хотела снова полоснуть по руке, но этого допустить Джеймс не мог. Он подлетел к девушке, упал на колени и схватил за запястье ее правую руку в дюйме от ее другой руки с острым предметом. – Поттер, – процедила сквозь зубы Лили. – Я ненавижу тебя. Ты мне даже не даешь заниматься своими делами. – Если это - «твои дела», то да, дорогая, я тебе не позволю, – строго ответил Джеймс. – Да пошел ты, – произнесла девушка и вырвала свою руку, швырнув лезвие в другую часть комнаты. – Джеймс, – мерзко-елейным голосом вдруг произнесла призрак, вылетая из своей кабинки. – А я скучала. – Мерлин, Миртл, не до тебя. – Джеймс запустил в призрак своей пачкой сигарет. – Почему все считают, что могут кидаться в меня сигаретами? – сквозь слезы проныла Митрл, прячась в своей кабинке. – Придурок, мы остались без сигарет, – скептически произнесла пьяноватая Лили, отпивая еще глоток. – Хочешь? – спросила она, протягивая бутылку Джеймсу. – Нет, – забирая бутылку, ответил парень. – И тебе хватит. – Не тебе решать, – пытаясь отобрать бутылку, прошипела рыжая. – Что, удивлен меня такую видеть? Не твоя Лили Эванс, да? Такой не нравлюсь? То-то ты даже перестал звать меня на свидания! Нет больше твоих любимых рыжих косичек, нет больше и ярких зелёных глаз, и ручки у меня уже не такие нежные - как ты там говорил? - как лепестки цветов, и нечем мне тебе тыкать в грудь, прося заткнуться, ничегошеньки не осталось от твоей любимой Лили. От своей речи девушка начала просто хрипеть, и Поттер с испугом в глазах не придумал ничего, кроме как просто крепко обнять девушку. Лили была права. Девушка, которую так сильно прижимал к сердцу Джеймс, была совсем не похожа на прежнюю Лили Эванс. Зеленые глаза померкли и стали какими-то сероватыми, под ними залегли темные глубокие синяки, все веснушки напрочь исчезли с маленького носика. Всегда яркие губы стали почти мертвецки-белыми, не считая кровяных потеков на них - вероятно, девушка их постоянно кусала. Нежные ладошки покрылись неприятными цыпками и мелкими трёшниками, а всегда длинные и накрашенные ярким лаком ногти были сгрызены под корень. Да и еще Лили так сильно похудела, что, кажется, заработала себе анорексию. Лили вырывалась, грубо ругалась, и попыталась бить Джеймса, но Поттер продолжал крепко обнимать ее. – Ты ведь ничегошеньки не знаешь, – вдруг вместо ругательств вырвалось у нее. – Никто ничегошеньки не знает. Не знает, что месяц назад меня привели к директору, так, мол, и так, нет больше у тебя родителей. Никто не знает, что после похорон Петунья выставила меня за дверь, бросив в меня все мои вещи! – Крик Лили переходил в истерику. – Никто не знает, что это Рождество я проведу в одиночестве, потому что никому не нужна! Даже родной сестре. Даже тебе, Поттер. Лили бессильно повисла в объятьях Джеймса, громко всхлипывая. – Моя бедная девочка, – прошептал Джеймс, целуя ее в макушку. – Мне не нужна твоя жалость, – продолжала всхлипывать девушка. – Не нужна, не нужна, не нужна… Девушка бессильно колотила Джеймса по плечам и, в конце концов успокоившись, снова повисла на нем. – Хорошо, хорошо. – Джеймс провел по рыжим торчащим во все стороны волосам. – Я просто рядом теперь всегда буду. Больше я тебя не оставлю одну. Ты не одна, не одна, слышишь? Лили еле заметно кивнула и обвила шею Джеймса, продолжая рыдать. – Ну, иди сюда. – Джеймс аккуратно снял руки Лили. – Нужно залечить. У меня в комнате есть зелье, вмиг все порезы лечит, пойдем. Джеймс наспех перевязал порезы куском от своей рубашки и взял Лили за руку, но девушка не сдвинулась с места. – Идем же, – вопросительно посмотрев на Эванс, произнес Джим. – Посмотри на себя: стоишь тут весь в моей крови, – еле слышно произнесла девушка. – Ты, Джеймс Поттер, наглый, нарциссический и заносчивый, такой, каким я считала тебя всегда. Последний человек в списке, к кому я обращусь. – Знаю. – Такие слова были неприятны Джеймсу, но он «проглотил» обиду. – Лил, пойдем отсюда. – Я была глупа. Неужели в моей жизни должно было рухнуть все?.. – Тише. – Поттер снова обнял девушку, заметив, что она снова собралась плакать. Лили утерла слезы и взяла Джеймса за руку. Они вышли в коридор. Было тихо. Остался час до отбоя, и в этом коридоре уже никто не ходил. Джеймс нырнул в тайный проход, и Лили не успела и глазом моргнуть, как они оказались около портрета Полной дамы. – Накинь это и иди за мной, – одевая на Лили Мантию-невидимку, мягко произнёс Джеймс и, назвав пароль, прошел через дыру в стене. Лили пошла за Джеймсом. Они вместе поднялись в спальни мальчиков и прошли в комнату Поттера. Там он достал из тумбочки какое-то зелье и дал его девушке. Лили долго держала его в руках, отказываясь пить, но все-таки сделала глоток, как ее и просил Поттер. Лили бесила и одновременно умиляла забота Джеймса. И пока она не могла разобраться в своих чувствах, от бессилия и, наверное, еще и от принятого ей алкоголя, она приняла решение просто подчиниться. От зелий миссис Поттер, которыми был снабжен Джеймс на все случаи жизни, Лили начала погружаться в сладкую дремоту. Парень, дабы не мешать девушке, задернул полог, наложил согревающее заклинание и расположился на подоконнике, открыв окно. Он достал припрятанную пачку сигарет и закурил. – Тоже не можешь бросить? – усмехнулся с порога Блэк, упираясь головой в косяк. – Ага, – протянул Джеймс, выпуская в открытое окно тонкую струйку серого дыма. – Ужасная привычка. – Согласен. – Сириус сел на подоконник напротив друга и вставил сигарету между зубов. Сделав несколько щелчков зажигалкой, парень поджёг сигарету. – Кто спит у тебя? – Эванс, – небрежно ответил Поттер. – Как-то уныло для «Эванс», – улыбнулся Сириус и, посмотрев на друга, понял, что ему не до шуток. – Ты узнал, что с ней случилось, ну, все эти ее стрижки и замкнутость? – Да, – произнес Джеймс и сильнее затянул сигарету. – Не думаю, что она хотела, чтобы я рассказал. – О'кей, – спокойно произнес Сириус, сделал несколько затяжек и долго смотрел на макушки леса, погрузившись в свои мысли. – Знаешь, я тут решил, что хватит. Джеймс вопросительно посмотрел на друга, не понимая, о чем идет речь. – Хватит этих случайных связей с распутными девицами, хочу постоянности и любви, что ли… – Марлин, – усмехнулся Джеймс. – Марлин, – подтвердил Сириус, запрокидывая голову назад и упирая запястья в колени. – Марлин. Меня сводит с ума эта девушка, – он усмехнулся. – Марлин МакКиннон, звучит сказочно, не находишь? Джеймс снова усмехнулся и закурил. А ведь совсем еще недавно, этот же его друг, говорил Джеймсу, что любовь она для девчонок и он, Поттер, просто сходит с ума. На утро Лили незаметно ушла из комнаты к себе, где девчонки во всю уже складывали чемоданы, ведь все были приглашены на Рождество к Поттеру. – Лили, ты едешь? – спросила МакКиннон, еле удерживаясь на краю табуретки, пока что-то искала на антресолях. Эванс пожала плечами и вытащила свою сумку для вещей. Туда она забросила принадлежности для умывания, полотенце, пару свитеров, что были потемнее, и джинсы, при этом их долго рассматривая. При ее образе жизни одежда стала ей вся велика, в особенности это было заметно с джинсами. Лили подошла к зеркалу и пристально всмотрелась в свое отражение, а затем провела по рыжей лохматой голове. – Что же тебе от меня надо, Поттер? – прошептала девушка потрескавшимися губами. Она надела черную футболку и поверх нее болотного цвета свитер, который принадлежал ее матери. Он был очень старый и сильно растянулся, но это было последнее, что волновало девушку. Вспомнив, что все ее джинсы ей велики, девушку взяла злость, и она полезла в свой шкаф в поисках чего-нибудь не слетающего с ее тощего тела. Она достала короткую узкую юбку. В былые времена Лили, и так обладающая прекрасной фигурой, сидела пару недель на диете, и все равно еле ее застегивала, теперь же она болталась на ней, ну, хоть не слетала, что в глубине души обрадовало девушку. К обеду все вещи были уложены, и те, кто хотел бы поехать домой на Рождество, должны были идти на платформу в Хогсмиде. – Рад, что ты поедешь, – улыбнулся Джеймс, подойдя к Лили. – Поттер, ты понимаешь, что это ничего не значит. – Лили пристально посмотрела на парня. – Мы не встречаемся. Чтобы вчера не произошло… – Как скажешь, – ответил Джеймс, забирая у девушки из рук сумку. Через несколько часов довольные семикурсники были на платформе 9 и ¾. – Дамы, прошу без паники, господа, немного терпения, скоро прибудет Ночной Рыцарь и начнётся наше веселье, – ухмылялся Блэк. – Нам уже весело, – засмеялись две блондинки с через чур привлекательной, во всех смыслах и формах, наружностью. – Что эти здесь делают? – шепнул Сириус Джеймсу на ухо. – Наверное, я пригласил их, когда был пьян, – усмехнулся Джеймс. – Это твое единственное оправдание, – прошептал Блэк и, улыбнувшись, махнул рукой вышеупомянутым блондинкам, которые так и жаждали внимания Мародеров. – Улыбнись же ты, Поттер. Джеймс тоже улыбнулся, подмигнул и махнул рукой. Лили смотрела на веселых старшекурсников и не понимала, что она здесь делает. Обратив свое внимание на ярких блондинок, она печально вздохнула и, закинув сумку на плечо, развернулась и молча ушла. Через минуту, оглядывая толпу своих однокурсников, Джеймс заметил, что Лили нет. – Где Эванс? – спросил он у Марлин и Алисы, которые болтали о чем-то. – А меньше нужно с блондинками заигрывать, – укоризненно ответила Марлин. – Понятия не имею. – Простите, мистер. – Джеймс поймал рабочего вокзала за рукав. – Здесь была девушка, такая рыжая, с короткой стрижкой. Работник ответил, что-то невнятное, и Поттер побежал по платформе в поисках Лили. Эванс сидела на одной из лавочек в помещении вокзала и смотрела себе под ноги. – Лили, – закричал Джеймс, подбегая к ней. – Эй, ты куда ушла? – Знаешь, Поттер, я подумала, что это плохая идея. Я совсем не хочу веселиться, и уж тем более портить вам веселье. – Не говори глупостей. – Парень тепло улыбнулся. – Ты никому не будешь мешать, а если не хочешь веселиться, то можешь пить горячий шоколад около камина. Как тебе такая идея? Девушка еле заметно кивнула и потянулась за сумкой с немногочисленными вещами, которую вырвал из ее рук Джеймс со своей нахальной улыбкой. – Где тебя носит? Мы поехали, трансгрессируй, – сообщил Джеймсу появившийся из воздуха белый прозрачный пес. – Ему, вероятно, блохи все мозги съели. Тут же куча магглов, если бы кто заметил? – выругался Джеймс. – Говорящий патронус, – усмехнулась Эванс. – Довольно неплохо для Блэка. – Я тоже так могу, – самодовольно заявил Джеймс. – А теперь пошли, нам нужна тихая улочка. Лили пожала плечами и снова еле заметно кивнула. Они вышли с вокзальной площади и пошли по городу. Лондон гудел. Кругом люди куда-то спешили, машины сигналили, пытаясь ехать быстрее, но Лили не интересовало ничего вокруг. Она была погружена в свой мир, где происходило только одно: задавался вопрос: "Лили Эванс, какого черта ты поехала к Поттеру?!" Джеймс шел молча чуть позади девушки. Впервые за четыре года ему не хотелось завоёвывать внимания, пусть это и не приводило ее в восторг, ему просто хотелось быть уверенным, что она в безопасности. – Лилс, – окрикнул парень девушку. – Знаешь, у меня дома уже бедлам. Блэк, я уверен, будет чувствовать себя как дома и то же самое посоветует остальным гостям, а эта кофейня такая тихая, может, выпьем по чашечке? Лили молчала и смотрела в пустоту. Она не успела вынырнуть из своего мира и уловить все, что сказал Джеймс, потому и не знала, что ему ответить. – Это не свидание, – на всякий случай перестраховался Поттер. – Просто выпьем кофе. – Ага, – еле слышно прошептала Эванс. Джеймс усмехнулся и сделал несколько широких шагов к двери уютной кофейни. Он открыл дверь, и изнутри потянуло теплым запахом кофе и разными пряностями: корица, ваниль, шоколад, мускат. Они заняли тихий уголок за ширмой, чтобы насладиться тишиной и кофе. Кофейня была приятно обставлена светлой мебелью. На кирпичных стенах висели яркие масляные картины. Джим любил заходить в эту кофейню с родителями, когда был еще ребенком. Через пару минут к Лили и Джеймсу подошла приятная худая девушка. Ее не слишком длинные черные волосы были собраны в гульку, которая держалась при помощи двух магловских карандашей, клетчатая рубашка была завязана выше пояса, и из-под нее торчала черная майка с какой-то плохо разборчивой серой надписью. Она приняла заказ у Поттера и Эванс и удалилась на кухню. Поттер продолжал разглядывать знакомый с детства интерьер, который почти не изменился: все те же пастельные венские стулья, те же белые столы с эффектом старения. Когда принесли ароматный кофе, Джеймс перестал рассматривать интерьер и переключился на свою молчаливую спутницу. Эванс, углубившись в округлую спинку стула, медленно потягивала из трубочки свой мокко со взбитыми сливками и лесным орехом, смотря в стакан на белую пенку, а Поттер украдкой восхищался ей. Если раньше многие могли бы согласиться с тем, что Лили Эванс самая красивая, то теперь это было далеко не так. Ее лицо побледнело и припухло от недосыпа и недоедания, под глазами залегли глубокие синяки, но даже будучи такой, Лили нравилась Поттеру, и он не замечал ее недостатков, которые для других были очевидны. Насладившись вкусным напитком почти в полном молчании, Джеймс оплатил счет, оставив приветливой официантке чаевых, а затем они вышли на улицу и нашли укромный уголок, где без лишних глаз смогли трансгрессировать к дому Поттеров. Дом ходил ходуном от веселья горячих подростков. Поттер распахнул дверь, впустил внутрь Лили и вошел сам. Он заглянув в гостиную: Алиса сидела на коленях у Френка, который обнимал ее за пояс, и болтала с Марлин, у которой в руках был стакан со сливочным пивом (Марлин была единственным знакомым человеком Джеймса, который переливал сливочное пиво в стакан). Римус сидел у камина на полу, в руках у него была какая-то книга и бутылка все того же пива, а напротив сидела когтевранка Лиззи и ее подруга: они внимательно слушали парня, комментировали его слова и улыбались ему. Сириус сидел на спинке дивана и, играя на гитаре, распевал рождественские колядки на свой лад. Внизу, на диване, сидели ранее упомянутые блондинки и Мэри МакДональд, которая не столько слушала парня, сколько отвлекала свою подругу Марлин, что-то ей нашептывая на ухо. Поттер усмехнулся. Обстановка была праздничная. На кухне что-то зазвенело, и Джеймс нахмурился, прикидывая, что это может быть. – Давай сюда куртку, – помогая раздеться Лили, сбивчиво пробурчал Поттер. Избавившись от верхней одежды, Лили натянула рукава как можно сильнее, чтобы были видны только кончики пальцев, и, проведя по коротким волосам, сложила их на груди. Она с ужасом осознавала, что приезд сюда был ошибкой, хотя бы потому, что даже не представляла, что она может делать в этой компании. – Я пойду на кухню, там что-то произошло. – Поттер улыбнулся уголком рта. – Не дай Мерлин, это мамин сервиз разбили. Пойдешь со мной? Лили кивнула и побрела вслед за хозяином дома. Когда они пришли на кухню, они нашли там их однокурсников, которые уже вовсю распивали огневиски. Джеймс перекинулся с ними парой фраз и взял бокал, который они ему налили. Компания старшекурсников в лице Артура Смита, капитана команды Когтеврана, Пола Уэшли, однокурсника Мародеров, Питера Петтигрю и Джека Уотсона с Пуффендуя посмотрела на Лили и, переглянувшись, встали со своих мест. Артур махнул палочкой и в воздух взлетели две бутылки огневиски и около дюжины пустых бокалов, которые вереницей следовали за палочкой волшебника в гостиную Поттера. – Будешь что-нибудь? – спросил Джеймс, сидя на разделочном столе. Он чуть подвинулся и похлопал около себя рукой по столу, приглашая девушку сесть рядом. Лили медленно обошла барную стойку, которая была в центре комнаты, и села рядом с парнем. – Не знаю, – прошептала она. – Может, сливочного пива. – О, этого добра мы с Сириусом припасли, – усмехнулся Джеймс и, спрыгнув на пол, ушел в гостиную, где под заклинанием охлаждения стояли три ящика сливочного пива. Он взял две бутылочки и отнес их Лили. Поттер хотел было посидеть с девушкой и попробовать ее раскрутить на какую-нибудь непринуждённую беседу, но Сириус требовал его к себе. – Лилс, пойдем, – позвал он девушку. – Нет, – покачав головой, произнесла Лили. – Можно, тут посижу? – Да, конечно. Ты не против, я пойду? – спросил он девушку. Лили отрицательно покачала головой, отпуская парня. Поттер ушел в гостиную, где окунулся в шумную компанию своих друзей. Блондинки сразу же стали усердно требовать внимания хозяина дома, кокетничая с ними, делая разные намеки. У Эммы Хилл и Джессики Вилсон были поставлены цели на это Рождество - соблазнить двух главных Мародеров - Джеймса и Сириуса. То, что их планы никак не совпадали с желаниями двух друзей, их никак не волновало. Еще, может быть, пару месяцев назад, когда Поттер мог гулять и не только гулять с разными однодневками и при этом мог на каждом шагу приглашать Эванс на свидания и видеть, как она морщит свой маленький носик, стучит каблуком и резко разворачивается так, что ее рыжие волосы окутывали ее медной пеной, он бы с удовольствием согласился на столь доступный продукт как Эмма, но не сегодня, когда Лили, такая маленькая и беззащитная, сидит на его кухне. И Сириус бы тоже согласился, если бы однажды не понял, что ему наскучили девчонки, которых он с легкостью меняет как перчатки и, что ему хочется постоянности, и эта постоянность всегда рядом, красивая, целомудренная, веселая Марлин, которая, в отличие от Джессики, готовой при всех залезть ему в штаны, сегодня почти не обращает на него внимания. Блондинки веселись, и чем больше в них попадало крепкого алкоголя, тем больше они висли на Сириусе и Джеймсе и тем меньше Марлин смотрела в их сторону. Её бесил тот факт, что Сириус встречается со всеми без разбора. Порой ее распирало подойти к нему и вмазать хорошую пощёчину, а затем поцеловать, чтобы дать понять, что она ненавидит его потаскушек, и его ненавидит, когда они рядом с ним, весь мир ненавидит в этот момент. Не выдержав эту мерзкую картину: «Мародеры и их пустышки», девушка больше не могла делать вид, что не обращает на это внимания, и встала и вышла из комнаты. Она пошла на кухню, чтобы дать глазу отдохнуть. – Лилс, – улыбнулась девушка, увидев подругу. Лили не отреагировала на зов девушки и продолжала разглядывать колдографию, которую нашла на стене. На колдо была изображена приятная рыжая женщина, которая стояла в обнимку с пузатеньким мужчиной с бородкой и сединой, которая только-только коснулась его волос, которые торчали точно так же как и у Джеймса... Пара светилась от счастья. Женщина смеялась, а мужчина пытался намотать на ее шею шарф Гриффиндора. – Миссис и мистер Поттер, – пояснила Марлин, заглядывая через плечо подруги на колдо, – родители Джима. – Где они? – спросила Лили. – Погибли, – пояснила Марлин, запрыгивая на стол рядом с подругой, – чуть больше месяца назад, спасая магглов. – Но по Поттеру не скажешь, что он кого-то потерял, – нахмурилась Лили, вспоминая слова Минервы в голове. «Наши люди с Ордена пытались их спасти, но, к сожалению, погибли, и они…», - пролетело у нее в мыслях. – Это его боль, это его потеря. Он предпочел, чтобы никто не лез в его жизнь, – со вздохом произнесла Марлин. – Он не привык открываться. Лил многозначительно посмотрела на подругу и обняла Марлин. Та прижала сильнее к себе Лили, выдыхая. МакКиннон не могла понять, что случилось с подругой, и попытки ее облагоразумить закончились их скандалом, который больше походил на монолог Марлин, после которого Лили больше не разговаривала с ней, а заодно и с Алисой, Мэри и Лиз. Марлин так боялась, что она потеряла подругу, но эти объятья позволили ей понять, что еще не все потеряно. – Лин, я тебе все расскажу потом, – прошептала Лили. – Не сегодня и не завтра, мне нужно подумать, хорошо? Одной. – Хорошо, – прошептала девушка, целуя Эванс в затылок. – Я оставлю тебя. Марли ушла и по пути в гостиную, в которую так не хотела возвращаться, наткнулась на Сириуса, который вырвался из объятий Джессики и пошел искать себе какую-нибудь защиту от цепкой блондиночки. – Марлин, я тебя ищу! – восторженно произнес Блэк. – Предлагаю сходить в лес. Здесь великолепный лес, Марлин МакКиннон! – умопомрачительно улыбнувшись, произнес Сириус, нависая над девушкой с бокалом огневиски. Когда ее прежде друг, теперь же нечто большее для нее, так близко нависал над ней, когда она каждой частичкой своего тела могла чувствовать аромат муската, которым был пропитан Блэк, когда она могла разглядеть голубую радужку его глаз с темными прожилками и видеть, и как блестят его великолепные черные волосы, отливая синими и фиолетовыми бликами, ее колени начинали дрожать, и ее то и дело, бросало в жар. – А как же Джессика? – вдруг вырвалось у Марлин, и она уже пожалела, что это сказала. Сириус закатил глаза и вздохнул, а затем, сделав глоток побольше, склонился и поцеловал девушку. Марлин, опешив, не успела даже ответить на поцелуй. Она хлопала длинными ресницами, не зная, что ей делать — влепить пощёчину за наглость или прыгать от радости? Она схватила Сириуса за руку, стянула с вешалки куртку Лили, чтобы не искать в целой куче верхней одежды свое пальто, и потянула Блэка на улицу. Сириус еле успел зацепить первую попавшуюся куртку сверху, которая оказалась курткой Джеймса. – Что это было? – Глаза девушки светились восторгом, и от эмоций перехватывало дыхание. – Ты об этом? – с улыбкой спросил Сириус, снова ловя губы шатенки. На это раз Марлин была не так ошарашена: она обвила шею Сириуса руками и ответила на поцелуй. – Да, – прошептала девушка, не открывая глаза и не отпуская рук. – Именно об этом. – Ну, это мой ответ тебе на Джессику, – улыбнулся Сириус, притягивая девушку к себе за талию. – Хочу постоянности рядом с тобой. Марлин молчала. Она не знала, что ответить Сириусу. С одной стороны, она была счастлива, ведь уже довольно давно только об этом и думала, а с другой стороны, она ужасно боялась попасть в список Сириуса, который, как она знала, он вел, причем с большим азартом. Последние ее мысли не предвещали ничего хорошего, и Марлин поникла. Она отпустила руки и сделала несколько шагов в сторону от Блэка. Она прижала ладонь к пылающим, от поцелуя, губам и вздохнула. Марлин казалось, что она совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Блэк нахмурился. Поцеловать Марлин МакКиннон просто так, без предупреждения было крайне опасно для жизни, именно поэтому Блэк мучился и не знал, как признаться девушке. Но, на удивление, она не убила его, и даже не послала куда подальше, а наоборот, ответила на поцелуй. Ему казалось, что все прошло как нельзя лучше, за что он тихо благодарил Вселенную. Он подошел сзади девушки и аккуратно коснулся ее плеча. Марлин вздрогнула. – Я что-то сделал не так? – с некой робостью произнес Сириус. Марлин продолжала молчать. Она лишь пожала плечами, и с этим ее движением из ее глаз брызнули слезы, которые ей было не подвластно остановить. – Марлин. – Сириус повернул ее к себе и взял за руку. – Что не так? – Твой список, Блэк, – всхлипывая, произнесла девушка против собственной воли. – В школе ходят разговоры, что, мол, каждая готова быть с тобой хотя бы одну ночь, лишь бы в список попасть… – Ли-и-на, – протянул Сириус, прижимая девушку к себе. Он достал из кармана джинсов свою палочку и, взмахнув, произнес призывающее заклинание, и через секунду из окна верхней комнаты вылетел пергамент. Поймав на лету свой список, он убрал палочку и вместо нее дослал зажигалку. Блэк поджег пергамент, не разворачивая его. – Глупенькая, – произнес он, когда лист догорел. – Ты правда подумала, что я смогу сравнить тебя с этими пустышками, Марлин МакКиннон? Радость моя, это прозвучит бредово, но я люблю тебя, Мерлин, я люблю тебя больше всего на свете! Мне больше никто не нужен, кроме тебя, ну, еще Поттера и Люпина, конечно. – Блэк состроил свою нагловатую моську, чем вызвал, наконец, улыбку на лице девушки. – И я тебя люблю, – произнесла МакКиннон и, хорошенько размахнувшись, влепила парню пощечину. – Это тебе за твоих потаскушек! – Марлин серьезно посмотрела на опешившего парня, который потирал место удара ладонью, и притянула его к себе за край куртки, погружая в поцелуй. Сириус обхватил девушку за талию и чуть-чуть приподнял, не желая покидать мир, в который он окунулся, как только мягкие губы Марлин коснулись его губ. – Хочу в великолепный лес, где нас никто не найдет, – прошептала Марлин. Блэк обхватил девушку и трансгрессировал в лес, чтобы поскорее остаться с ней наедине. Вернулись они домой только под утро, но их исчезновение было обнаружено намного раньше. Точнее, исчезновение Сириуса. Джессика начала волноваться, и Поттер, во избежание какого-нибудь обморока, отправил другу патронус, чтобы выяснить, где он. Через минуту перед Поттером возникла большая прозрачная собака, которая подозрительно счастливым голосом Сириуса произнесла: – Потом тебе расскажу. Я взял твою куртку. Если пойдете гулять, возьми мое пальто. После этих слов патронус растворился в воздухе. Джеймс внимательно обвел взглядом гостей в поисках тех, кого не хватает. Не досчитавшись Марлин, он довольно усмехнулся, предположив, что «потом расскажу» как-то связанно с их подругой. – А правда, пойдемте гулять, – от безысходности предложила Джессика. Она надеялась, что Блэк просто вышел погулять, и на улице она сможет продолжить его охмурять. Вся компания стала выкрикивать согласные возгласы и собираться на улицу. Джессика начинала злиться из-за того, что Сириус на нее не реагировал, а теперь еще и куда-то таинственно исчез. Она взяла свою подругу и, пока все собирались гулять, потащила ее на кухню. – Как меня бесит эта МакКиннон, вечно она возле Блэка трётся, прилипала, – прошипела Джессика, усевшись за барную стойку, – а главное, смотреть то не на что! – Да ладно тебе, Джесс, – улыбнулась ей Эмма. – Она и рядом с тобой не стоит. – Тебе легко говорить, – ворчала блондинка, делая большой глоток огневиски. – Поттер весь твой, ибо эта рыжая уродина сюда не приперлась. Лили, подальше от посторонних глаз, после ухода Марлин, перебралась на кухонное окно с широким подоконником, которое было занавешено светлыми шторами в мелкий цветочек. Там она открыла форточку и тихонько курила в окошко, разглядывая колдографию родителей Джеймса. Конечно же, она слышала диалог двух блондинок. Ей очень хотелось бросить в них какое-нибудь мерзкое заклинание за то, что она услышала о своей подруге. На слова о себе она предпочла даже не обращать внимания. – Лилс, – стоя в проеме кухни, крикнул Джеймс. Эванс, быстро спрятав колдо под свитер, молча открыла штору и перед тем, как посмотреть на Поттера, заметила ужас на лицах девушек, которые предпочли удалиться как можно скорее. Джеймс подошел к Эванс и сел на подоконник рядом. Он смотрел на нее и молчал. Лили тоже молчала и только выпускала струйки дыма в окошко. – Надо это бросать, – произнес Поттер, поджигая сигарету. – Согласна, – ухмыльнулась Лили, разглядывая почти докуренную сигарету между своих пальцев. – Гулять пойдешь? – спросил Джеймс. – Не-а. – Лили еле заметно улыбнулась. – Твои подружки не очень-то меня жалуют. – А я им не рад, – закатывая глаза, произнес Джеймс. – Каким же пьяным я был, когда их приглашал… – Очень пьяным, – рассмеялась Лили. В первый раз громко и звонко за этот месяц, как смеялась раньше, до ее трагедии. – Вы тогда обыграли Слизерин в пух и прах. Ты был так пьян, что вешался на меня и лез целоваться, а я тебе врезала туфлей по ноге с такой силой, что ты загнулся. – Ах, вот откуда был тот огромный синяк у меня на ноге, – рассмеялся Джеймс. – Пошли гулять, Лилс. – Нет, Поттер, я тут посижу, – покачав головой, ответила девушка. – В таком случае... – произнёс Джеймс и щелкнул пальцами. Перед ним появился эльф-домовик с большими зелеными глазами. – Ушастик, – Поттер почесал за ухом домовика, – сваришь мисс Лили горячий шоколад по нашему семейному рецепту и все, что она захочет, хорошо? – Ушастик будет рад служить мисс Лили, мисс Лили нравится Ушастику, – с поклоном произнёс эльф. – У тебя есть домовик? – удивилась Лили. – Я же Поттер, а род Поттеров очень древний и знатный, а у всех знатных родов есть домовики, а еще – большие библиотеки, – пояснил Джеймс и снова обратился к Ушастику: – Когда накормишь мисс Лили, проводи ее в нашу библиотеку, если она этого захочет. Джеймс еще раз потрепал милого домовика за ухом и, попрощавшись с Лили, вышел из комнаты. Он пошел в коридор, чтобы одеться. Все его друзья уже вышли на улицу, и на вешалке висело всего одно пальто Сириуса. Джеймс снял его, состроил мордашку, пробубнил что-то себе под нос и надел его. Компания веселилась, наслаждаясь Рождественским вечером. Парни начали играть с девчонками в снежки, одновременно заигрывая с ними. Джеймс показал друзьям речку, намекая на то, что можно было бы покататься на коньках. Когда все ушли, Лили пошла в гостиную. Всюду валялись пустые бутылки и грязные стаканы, а также тарелки с недоеденными закусками и скомканными салфетками. Эванс, не переносившая беспорядок, по привычке начала убираться. Она взмахнула палочкой, и все тарелки начали складываться в стопку. Их и бокалы она отливетировала на кухню. Затем наколдовала большой пакет и собрала туда весь мусор, который валялся по всей гостиной. Убравшись в зале, она вернулась на кухню, где перемыла всю посуду, а затем снова направилась в гостиную. Там она устроилась в плетенном кресле-качалке с подушкой, на которой был изображен герб Гриффиндора. – Мисс Лили, ваш горячий шоколад, – произнес домовик, протягивая девушке на маленьком подносе большую кружку. – Спасибо, Ушастик, – поблагодарила девушка, беря кружку. – Мисс Лили хочет еще чего-нибудь? – спросил домовик. – Нет, спасибо, – ответила Эванс. – Может быть, мисс Лили хочет посмотреть библиотеку? – снова задал вопрос эльф. – Библиотеку можно, – пожав плечами, ответила девушка. Когда дом был пуст, не было смеющейся и кричащей молодежи в нем, Лили почувствовала окутывающий ее уют. Дом был оформлен довольно просто, но со вкусом и чувством стиля. В каждом уголочке чувствовалась женская рука, которая, возможно, еще недавно выбирала диванные подушки или подсвечники на камин. Лили чувствовала себя в полной безопасности в доме Джеймса. Ей захотелось оставаться здесь как можно дольше. Библиотека была на третьем этаже и занимала его полностью. Высокие полки были забиты книгами. В уголке стояло красное кресло, обитое плюшем. На его спинке лежала светлая вязанная шаль, а рядом, на столике, открытая книга, сверху которой лежали женские очки для чтения. Лили предположила, что это принадлежит миссис Поттер, и ее сердце болезненно сжалось. Книг было много. Лили брела меж стеллажей, разглядывая корешки книг. Полки были подписаны: защита от темных искусств. Здесь многие книги были вытащены, открыты и сложены друг на друга, и, судя по небрежности того, как они были разложены, их изучал мужчина, вероятнее всего, мистер Поттер. Дальше были стеллажи со сборниками заклинаний и прочей литературы. Было и три стеллажа с разной маггловской литературой, но больше всего Лили увлекли полки с зельеварением и медициной. Книг на эту тему было много, ведь миссис Поттер была целительницей и собирала все лучшие книги, связанные со своей профессией. Лили стянула с полки пару книг, (которые, кстати, очень хотела прочитать, но, к ее сожалению, не было в школьной библиотеке), и села на пол. Там она и уснула в обнимку с прекрасной литературой. Компания шумных подростков вернулась через несколько часов, окончательно замерших и усталых. Всем было весело, кроме Джессики, которая так и не нашла на улице Сириуса и, того хуже, заметила, что с Блэком пропала и МакКиннон. Поттер проводил своих друзей в верхние комнаты и пожелал всем спокойной ночи. Все, кроме Эммы, разошлись по своим комнатам. – А ты чего не идешь спать? – спросил Джеймс у девушки. – Не хочется, – с игривой улыбкой ответила она. – Эмма, иди спать, – мягко, но настойчиво произнес хозяин. – Вам завтра еще до дома добираться. – Пойдем со мной, – прошептала девушка, хватая Джеймса за расстегнутую клетчатую рубашку и делая шаг к нему. Девушка чуть подтянулась и коснулась губ Поттера, и в ту же секунду Джим оттолкнул от себя девушку так, что та влетела в перила. – Ты с ума сошла? – спросил Поттер. – Я думала, я тебе нравлюсь, – нагловато заявила девушка. – Иди в комнату, Хилл, тебе нужно выспаться, – командным тоном произнес Поттер и, развернувшись, пошел вниз по лестнице. Когда он спустился, то услышал, как с грохотом закрылась дверь одной из спален. Джеймс прошел в гостиную, сел на плетенное кресло своего отца и, щелкнув пальцами, подозвал к себе домовика. – Мисс Лили в библиотеке? – спросил Поттер. – Да, мистер Джеймс, мисс Лили уснула там с книжкой, – оповестил домовик. – Спасибо, Ушастик, – поблагодарил Джеймс, поднимаясь с кресла и направляясь к лестнице. – Мисс Лили убирала в комнате, – пропищал Домовик. – Только миссис Поттер убиралась вместо Ушастика… – Ушастик, может быть, однажды мисс Лили станет моей миссис Поттер, - мечтательно произнес Джеймс и, вздохнув, поставил ногу на первую ступеньку. Поднявшись на третий этаж, Джеймс никак не мог себя пересилить и открыть библиотеку. Он знал, что мама с папой проводили здесь почти все свое время. Мама читала книги о медицине и придумывала новые зелья, а отец выдумывал новые военные стратегии, опираясь на заклинания из книг своего прапрадеда. Лили была там, где ее и ожидал найти Джеймс. Сидела на полу около стеллажа. Он посмотрел вглубь библиотеки и увидел кресло своей мамы с брошенной впопыхах шалью. Поттер подошел к нему, взял в руки шаль и притянул ее к своему лицу. От шали пахло мятным маслом, которым его мама натирала руки. На глазах проступили слезы. Джеймс отдал бы все, чтобы вернуть своих родителей. Глубоко вздохнув, он прогнал слезы и вернулся к Лили. Поттер накрыл ее плечи маминой шалью и, аккуратно вытащив из ее рук книгу, взял ее на руки. Он отнес хрупкую девушку в приготовленную для нее комнату. Джим уложил ее на кровать и укрыл ее одеялом. Перед тем как выйти из комнаты, он еще немножко полюбовался девушкой и осмелился поцеловать ее в приоткрытые губы, молясь всем богам, чтобы Лили не проснулась. Отхватив себе долгожданный поцелуй, Поттер с довольным выражением лица ушел в свою комнату. Он закрыл за собой дверь и, оперившись лбом в дверь, широко улыбнулся. Джеймс был счастлив, что Лили сегодня здесь, и надеялся на то, что она останется здесь уже навсегда. Он лег на не заправленную кровать и, закинув руки за голову, предался своим мечтам. – Эй, Поттер. – Блэк толкнул друга, разбудив его. – Блин, Бродяга, будить было обязательно? Сон такой хороший снился, – пробубнил Джеймс, раздирая глаза. – Что тебе надо? Сколько времени? – Утро уже, – оповестил Сириус. – Мы только пришли. – Мы? – переспросил Поттер, пытаясь понять, о чем идёт речь и, в особенности, почему его друг светится, как Люмос Максима. – Рогатая твоя башка, – недовольно потянул Сириус. – Я и Марлин. Блэк упёрся локтями в спинку кровати Джеймса и с довольной усмешкой на лице оповестил друга о том, что он поцеловал Марлин, а потом признался ей в любви, а потом еще поцеловал… В общем, рассказал о их с Марлин прогулке в мельчайших подробностях. Джеймс от такой новости сразу же проснулся и от души поздравил друга, а затем и сам рассказал о том, как он ночью перенес Лили в комнату и после этого поцеловал ее. Сириус тоже был искренне рад тому, что наконец-то лед тронулся. Когда Блэк увидел Лили с сумкой на платформе, уже тогда усмехнулся и подумал, что это большой шаг и дальше дело пойдет куда лучше. На завтрак спустились все, кроме Лили и Марлин. Первая абсолютно не хотела есть, а вторая отсыпалась после волшебной ночи. Джеймс старался быть хорошим хозяином, разговаривая со своими гостями перед их отъездом. Сириус же сидел рядом с Джеймсом, пытался вставлять какие-то несвязные фразы и клевал носом. Первыми уехали Джессика и Эмма, даже не поблагодарив Джеймса за хороший вечер и гостеприимство. Поттер на это лишь хмыкнул, ну и скатертью дорожка. За ними ушли парни, каждый по очереди. Артур уехал первым, вместе со своей девушкой, Торри (которая была подругой той самой когтевранки, которая болтала с Римусом). Они были рады, что погостили у Джеймса, и обещали заехать к нему еще. Затем ушел Питер Петтигрю, который промямлил что-то невнятное, вроде, мама велела быть к обеду, а со словами своей матери парень никогда не спорил. Пол и Джек ушли час спустя, собираясь провести все каникулы, шатаясь по магловскому Лондону, что Поттер счел очень крутой идеей и с удовольствием бы составил им компанию. – Лис, Фрэнк, да останьтесь вы, я всегда вам рад, – просил Джеймс, когда Алиса начала собираться. – Мы еще заедем на днях, – пообещал Фрэнк. – Погостим у родителей пару деньков и заедем. – Ловлю на слове, – произнес Джеймс, подмигнув другу. Мэри ушла вместе с Долгопупсом и Стоун, прекрасно понимая, что она здесь лишняя, хотя Поттер был не против компании девушки. С Мэри всегда было весело, и она единственная из «девчачьей шайки», кто всегда подливала масла в предложения Поттера, которые были адресованы Лили, при самом Джеймсе, остальные же ее подруги подкалывали Лили, только наедине с ней. – Римус и Лиззи, если уедете и вы, я обижусь! – заявил Джеймс, пока друзья еще не начали собираться. – Я наверное поеду, а Римус пусть остаётся, – робко произнесла и без того скромная девушка, скосив глаза. – Я буду только вам мешать. – Глупости, Элизабет Уайт! – Джеймс взял девушку за руку. – Я хочу, чтобы ты осталась! Лиз улыбнулась и, покачав головой, ушла из гостиной, поднимаясь в верхние комнаты, чтобы собраться домой. – Лунатик, если ты сейчас же не пойдешь за ней и не поцелуешь ее, не думай, что наша дружба может продолжаться, – покачивая головой и сложив руки на груди, произнес Поттер. – Я-то вижу, что ты на нее смотришь, как кот на сметанку. – Сохатый, – скривившись, протянул Люпин. – О чем ты?! – А между прочим, Поттер-то дело говорит, хотя с ним это редко бывает, – зевая, пробубнил Сириус. – Давай-давай, Лунатик, она тоже от тебя без ума. У меня глаз набитый. Римус не сдвигался с места. Одна его часть так и жаждала сделать так, как того хотят его друзья, а другая вопила: "Римус Люпин, не смей портить девушке жизнь, ты оборотень, оборотень, оборотень!" – Мерлин мой, Римус Люпин. – Сириус сгреб себя с кресла и уперся ладонями в спину друга, толкая его к лестнице. – Не позволю лучшему другу плюнуть на свое счастье. Рисковать, знаешь, бывает очень даже здорово, вот я, например, как ты думаешь, каким местом думал, когда вчера поцеловал Марлин? – Ты поцеловал Марлин? – пытаясь обернуться и посмотреть, серьезно ли говорит друг, вопросительно произнес Рем. – Ага, – продолжал Сириус, с титаническими усилиями заставляя подниматься по ступенькам Римуса. – Понимаешь, любим мы друг друга. – А я вот все смотрел и думал, когда до вас это дойдет, – съязвил Римус, усмехнувшись. – Ходите вокруг друг дружки. Взгляды, полуулыбки, – продолжал Римус ироничным голосом, размахивая руками. – Пфф, давно бы так, давно. Я видишь ли устал о того, что ты вечно крадёшь у меня сборники с сентиментальными стишками. У меня глаз не хуже твоего будет… Пока Люпин разглагольствовал, они уже поднялись на второй этаж, и Рем сам не понял, как он оказался в комнате Лиз, дверь которой сразу закрылась на замок, как только Рем переступил порог. – Ты что-то хотел? – удивилась девушка, как увидела растерянного парня на пороге. Рем нахмурился, сделал пару нерешительных шагов навстречу девушке, а затем, постояв несколько секунд на месте, сделал шаг назад. Лиззи тоже чувствовала себя неловко, но поведение Люпина ее удивляло, отчего она вопросительно выгнула одну бровь. – Не уезжай, – на одном дыхании произнес Рем, сжав кулаки. – Хочешь, чтобы я осталась? – спросила девушка. – Очень, – ответил парень, делая несколько широких шагов и беря девушку за руку. – Больше всего на свете хочу. Лиз, ты мне очень нравишься, – робко произнес Римус, посмотрев в голубые глаза девушки. – Ты мне тоже, – прошептала Лиззи, и к ее лицу смуглому лицу прилила краска. – Очень нравишься. – Ты... ты, – заикался парень, – будешь моей девушкой? – Да, – ответила Лиз и улыбнулась. Римус рассмеялся, взял маленькое личико в свои ладони и поцеловал девушку. В этот момент Люпин забыл обо всем. И о своем недуге, и о том, что за окнами идет жестокая война с Волдемортом, и даже о том, что кроме него и Лиз на Земле есть еще кто-то. Для него существовали только он и Элизабет в этот момент. Лиз была счастлива. Она переплела свои пальцы с пальцами Римуса и с осознанием того, что у нее теперь есть он, самый милый и, к тому же, самый начитанный парень во всей школе, с гордостью в его сопровождении спустилась вниз. Джеймс их поздравил и оставил наедине друг с другом, чтобы не разрушать своими «поттеровскими» комментариями всю робкую романтику вокруг этой пары. Он поднялся наверх. Любимым местом в доме у Джеймса был чердак. Там он проводил время в одиночестве, играя грустные мелодии на гитаре и погружаясь в собственные мысли. Сегодня же в его укромном уголке были гости. Лили сидела на половике, смотрела в чердачное окно и снова курила. Она была во вчерашней юбке, только вместо зеленого свитера была рубашка, которую она завязала на поясе и подкатала рукава. Эванс курила, положив голову на колени и согнув ноги. Джеймс тихо вошел, стараясь не побеспокоить девушку, но Лили почувствовала, как поднимаются старые половицы. – Завтра брошу, – произнесла она. – Тогда и я тоже завтра, – ответил на это Джеймс и сел рядом, сложив ноги козликом. Они молча выкурили по сигарете. Джеймсу было достаточно того, что он мог следить за Лили и быть уверенным в том, что она в безопасности. Лили же почему-то начало нравиться находиться рядом с Джеймсом. Поттер ей уже давно нравился. Несмотря на то, что он вечно ее задирал и то и дело позорил на всю школу, она его находила очень даже классным парнем. Лили считала его достаточно умным, хотя и немного заносчивым, честным, хотя и безбашенным, еще ей нравилось в нем то, что он умеет дорожить дружбой и всегда готов постоять за слабого, и его ответственный подход к капитанству. Многое ей нравилось в Джеймсе Поттере, не исключая его внешность, но она предпочитала оставлять свое мнение при себе. Сейчас, когда она за эти пару дней узнала еще и другую сторону Поттера, где он никого не задирает и не пытается перед всем факультетом позвать ее в Хогсмит, обращая на себя как можно больше внимания, а с нежностью относится к ней и не просит ничего взамен, она чувствовала себя, как ребенок в колыбели, рядом с Поттером. – Библиотека великолепна, – вдруг произнесла Лили. – Семейная библиотека, которая собиралась ни один век, – улыбнулся Джеймс. – Можешь ей пользоваться. Взять книги, которые тебе нравятся. – Спасибо, – улыбнулась девушка. – Хочешь, я сыграю? – спросил Джеймс, вспомнив о том, что принес с собой гитару. Лили покачала головой и снова устроила ее на своих коленях. Джеймс начал играть и петь грустную песню, нахмурив лоб и закрыв глаза. Музыка заставила Лили заплакать. Она продолжала смотреть в окно, а из ее глаз тихо катились слезы. Джеймс спел несколько песен, а потом отложил гитару, глубоко вздохнув. – Пойдем, пообедаем, – предложил Поттер. – Нет, я не хочу, – ответила девушка, отказываясь не столько из-за отсутствия аппетита, сколько из-за того, что не хотела находиться в компании подростков, которые вчера так шумно отмечали Рождество. – Марлин спит в объятьях Сириуса, – начал Джеймс, но его оборвала Эванс. – Марлин - что? – А, ну в общем, Марлин и Сириус, они вместе, – улыбнулся Джеймс, с гордостью заявляя об этом. Эванс одобрительно усмехнулась. Она тоже заметила, как подруга смотрит на Сириуса и теперь была рада за нее. – Так что, там внизу только Лиз и Римус, и то, если эта парочка не убежала гулять. Пошли, пообедаем, – настаивал Поттер. – Ну ладно, – со вздохом протянула Лили и схватившись за руку Джеймса, которую он ей протянул, поднялась с пола. Они пообедали. После Лили ушла в библиотеку, откуда вернулась только поздно вечером. Джеймс все это время провозился в сарае со своими метлами. Вечером он пожелал Лили спокойной ночи и сам тоже пошел спать. Джеймс проснулся посреди ночи от криков своей рыжей гостьи. В коридор они с Марлин вылетели одновременно, не понимая, что произошло. Марлин посмотрела на Джеймса, как бы спрашивая разрешения войти в комнату. Поттер согласно кивнул. Лили сидела на кровати, схватившись за голову и тихонько покачивалась. МакКиннон бросилась к подруге и обняла ее, а затем попыталась выяснить, что произошло, когда Эванс немного успокоилась. Как оказалось, ей снились кошмары: о войне, о родителях, снился Северус, ее бывший лучший друг, который мучает Круциатусом ни в чем неповинных людей, снился Блэк в тюрьме и бездыханное тело Марлин, а еще Алиса и Фрэнк в большой белой комнате. Так пронеслись почти две недели. Лили просыпалась, уходила в библиотеку, затем приходила на чердак, где был Джеймс, или же он находил там девушку. Они болтали, потом обедали, а затем Лили снова возвращалась в библиотеку, в которой уснула пару раз, но заботливый Джеймс всегда относил девушку в комнату. А ночью он снова просыпался от ее криков, выбегал в коридор и ждал, пока выйдет Марлин и расскажет, какой из кошмаров ей снился сегодня. Порой он засыпал под ее дверями, и Лили утром легонько касалась его руки, чтобы разбудить. Окруженная любовью и заботой Джеймса, Эванс снова начала расцветать и превращаться в прежнюю Лили. В книгах миссис Поттер она нашла зелье, которое ускоряло рост волос, и за неделю они отрасли у нее почти до плеч. Девушка стала заправлять пряди за уши, и Поттер обожал ей в этом помогать, когда волосы падали ей на лицо. Лили и правда бросила курить, как и обещала, и стала больше улыбаться и даже иногда шутить с Марлин. Казалось, жизнь ее налаживалась, если не считать страшных кошмаров, которые будили ее каждую ночь. Она чувствовала себя неловко из-за этого. Особенно перед Джеймсом, который охранял ее сон как личный рыцарь. Этой ночью Поттер проснулся не просто от крика Эванс, а от того, что она в слезах звала его. Сегодня он опередил Марлин (которая не спала, а сидела с Блэком в гостиной) и без стука влетел в комнату Лили. – Лили, что случилось? – спросил он взволнованно, садясь на край кровати. – Снова кошмары? – Мне приснилось, что тебя нет, – сквозь слезы произнесла девушка. – Нигде нет. Я тебя зову, кричу «Джеймс», а ты не отзываешься, потому что тебя нет, нет нигде, тебя… Джеймс обнял девушку и покрепче прижал к себе. Он зажмурил глаза и сморщил лоб. – Я здесь, я всегда буду здесь, слышишь меня? Лили покачала головой, прижимаясь к Поттеру. Теперь, когда она убедилась в том, что Поттер существует, ей не хотелось его отпускать, никуда. – Не уходи, пожалуйста, – прошептала девушка. – Не уйду, – произнес Поттер. Он немного отдалил от себя девушку и посмотрел ей в глаза. Ее зеленые глаза, которые с каждым днем становились все светлее и ярче, были наполнены испугом. – Всегда буду рядом, Лили. – Джеймс коснулся ее щеки своей ладонью и погладил ее пальцем. – Потому что люблю тебя, и всегда буду любить. Лили молчала. Ей не хватало слов, чтобы выразить, как ей хорошо рядом с Джеймсом. Она думала о нем, рассматривала его взъерошенные волосы и карие глаза под очками с темной оправой и понимала, что хочет до последней своей минуты быть рядом с ним и смотреть в его теплые глаза. Ведь никто, кроме Джеймса, не заботился о ней, и, не зайди он покурить в тот день, неизвестно, до чего бы довела себя Лили за эти каникулы! Пока Лили рассматривала Поттера, он подался вперед и коснулся ее губ. Из глаз Лили снова потекли слезы, и она, ответив на поцелуй, обняла Поттера еще крепче, чтобы убедиться в том, что он существует.