my kind of love

Почему, Дельфин? Почему ты вдруг решила, что я нуждаюсь в защите и помощи? Что меня выдало? Мой взгляд, жест или нотки неуверенности в голосе? Или у тебя такая своеобразная манера знакомиться, а заодно избавить меня от общества надоедливого и вездесущего русского агента? Ты думала, что я не замечу твоей тайной слежки и наведенного на меня объектива фотокамеры? Возможно, ты наивно полагала, что я куплюсь на твой флирт, легенду о работе переводчика на полставки и вульгарный наряд шлюхи? Ты и вправду готова была умереть, чтобы узнать отвечу ли я на твой поцелуй и будет ли у этого, невинного на первый взгляд, действия продолжение? Ну что же, девочка, вот мы и одни, в безлюдном коридоре клуба, пропахшем сигаретным дымом и похотью. Я впечатываю тебя в стену и впиваюсь губами в твой приоткрытый рот, пробегая ладонью вдоль соблазнительного тела, льнущего к моему. Неужели ты так увлечена нашей страстью, Дельфин Лассаль, что не чувствуешь как моя рука лихо нашаривает под поясом твоей до неприличия короткой юбки, выхватывая табельное оружие? Или агенту французской разведки не хватает сноровки и опыта и вот уже дуло револьвера приставлено к твоему виску. Что ты теперь чувствуешь, детка? Твое сердце готово выскочить через горло и разорваться на миллион кусочков или оно сжалось в комок и ухнуло в пятки от страха и безысходности? Ты так же страстно меня хочешь, и это плавное скольжение холодного металла от виска к скуле заставляет твое тело еще больше увлажниться между бедер, а соски затвердеть? А теперь, посмотри на меня внимательно и скажи, кто из нас в большей степени нуждается в защите и помощи? ∞∞∞ Губы Лассаль чуть подрагивают, а в уголках глаз собирается влага. Она похожа на пойманную в силки птичку, уставшую трепыхаться. Она в этом деле всего год и сожалеет о том, что пошла в агенты, полагая, что это будет весело. Лоррейн Бротон опускает револьвер и опирается о противоположную стену, продолжая впитывать глазами эту хрупкую красоту и беззащитность. Потом вновь приближается к француженке, аккуратно стирая подушечкой пальца набежавшую слезу с ее щеки. «Почему, Дельфин? — безмолвно спрашивает Лоррейн, вновь припадая к ее губам в проникновенном поцелуе. — Почему ты не стала поэтессой или рок-звездой, выбрав опасность, туманное будущее и игры со смертью? Почему, девочка? — мысленно твердит блондинка, швыряя Лассаль на гостиничный диван и накрывая ее своим телом. — Ради чего ты пожертвовала своей молодостью и красотой? У таких, как мы не может быть личной жизни, а любовь — это непозволительная роскошь, делающая нас слабыми». Потому остается страстный, безудержный секс, которому следует отдаться всей душой и телом, ибо как более опытный агент Лоррейн понимает, что он может быть последним для одной из них или сразу обеих. Лавина накрывающего оргазма заставляет на мгновение забыть о политике, секретной миссии, опасности, возможности провала и скорой расправы. Спустя минуты блондинка уже жадно затягивается очередной сигаретой, ощущая на своем голом плече и груди легкие поцелуи признательности, ластящейся, словно котёнок француженки. Лоррейн запутывается во влажных волосах девушки, шало выдыхая дым в потолок. Ей сейчас хочется быть не только страстной любовницей Дельфин, а еще и любящей матерью, старшей сестрой, верной подругой, опытной наставницей, давая дельные советы в их непростом деле. — Здесь опасно. Постарайся не рисковать. Береги себя, — напутствует Бротон, поглаживая Лассаль по лицу и раскрасневшимся губам. — Говоря искренне, ты совсем другая. У тебя взгляд меняется, — добродушно замечает Дельфин, видя свое отражение в серо-голубых глазах. — Спасибо, что сказала, — коротко улыбнулась Лоррейн, отводя взгляд и делая очередную затяжку. — Почему? — Потому что это не повторится, — выдыхает слова Бротон вперемежку с сизым дымом, снова глядя во влюбленные глаза Лассаль. — Почему? — вновь спрашивает француженка, становясь серьезной. — Иначе однажды это убьет меня, — тихо молвит блондинка, привлекая девушку к себе и целуя в макушку, питая малую толику надежды, что этот жест убережет ее от смрадного дыхания смерти и, что таких прекрасных мгновений, как это у них будет еще предостаточно. И все же, почему, Дельфин?