***
Как отец справлялся с королевскими обязанностями? Как всё успевал? Нолдо устало потёр ладонями лицо: он был королём всего ничего, но ему уже очень хотелось придти и швырнуть корону Мудрому. Государственные дела отвлекали от новых замыслов и мешали созидать. Времени, которое он обещал проводить с сыновьями, опять не было. Как хорошо было в Форменосе… Тихо, спокойно, никаких «важных государственных дел, требующих немедленного решения». — Мой лорд? — верный привлёк его внимание к картинке во вновь засветившимся палантире. — Все ждут вашего решения. — Хорошо, — король кивнул и мановением руки расширил изображение до проекции на стене. Внимательно прислушался к тому, что просил через палантир его верноподданный. Как только глаза нолдор привыкли к яркому свету Суни, эльфы с огромным рвением принялись обживать новые земли. Если Нолофинвэ и его детям понравились предложенные светлыми альвами земли в южном Лесу, где на больших полянах, укрытых со всех сторон деревьям, эльдар вручную возводили изящные, поражающие тонкой резьбой по белому камню башни и арки, то Фэанаро с верными Первого Дома ушёл жить севернее. Туда, где зелёные леса вплотную подступали к подножию величественных гор. Острые горные пики терялись высоко в облаках, а на вершинах постоянно лежали снега. Небо в Льюсальфхэйме не переставало удивлять нолдор, привыкших к свету Древ. На рассвете, от первых лучей Суни мир окрашивался нежнейшими розово-жёлтыми оттенками. Однако эльдар продолжали считать свет светила Льюсальфхейма слишком ярким, работая и выходя из своих жилищ при мягком призрачном свете Муни, или на закате, когда Суни клонилось к горизонту. Многие из нолдор последовали примеру третьего сына главы Первого Дома, увлечённо изображая новый мир на живописных полотнах. Краски получались от смешивания различных видов минералов, но особые свойства им всё-таки придавала магия. Нолдорские девы получили от альвов знания о том, как получать разноцветные нити для тканей. Одни предпочитали воплощать свои замыслы, как Нолофинвэ, создавая всё своими руками. Другие научились использовать потоки магии, пронизывающие весь Льюсальфхейм. С помощью магических нитей на прекрасные полотна уходило намного меньше времени, но… требовалось намного больше терпения и усилий, чтобы созданное магией не исчезало на следующий же день. С одной стороны эльфийкам нравилось, что можно не задумываясь, менять наряды каждый день, однако часто мастерицы с грустью вспоминали, что вчера ткань получилась удачнее, чем сегодняшнее творение. Нолдор многому научились, общаясь с альвами, которые почему-то не любили жить на одном месте, предпочитая постоянно путешествовать по всему миру. Другое дело — маленькие фэйри, которые вели оседлый образ жизни, выбирая себе для жилья или одно из Древ, растущих в Лесу, или озерцо, или какую-нибудь скалу, поросшую мхом и лишайником. Сначала эльдар постоянно обращали внимание на крошечный народец, стараясь лишний раз не потревожить их, но постепенно привыкли и перестали задумываться о том, как бы случайно не навредить малышам, вьющимся вокруг их голов и вечно крутящимся под руками или ногами. Фэанаро с помощью магии создал величественную крепость. Восемь красно-коричневых башен гордо возвышались на ближайшей к океану одной из бывших вершин массивного горного хребта, тянувшегося через весь материк. Почему бывшей? Потому что глава Первого дома превратил её в просторное плато. Силой мысли король сравнял острые базальтовые скалы, как будто они были сделаны из мягкого воска. С западной крепостной стены открывался великолепный вид на бескрайний простор океана. От восточной стены твердыни склон плавно спускался вниз несколькими широкими террасами, приводя путника в цветущую долину. Под основанием горного массива поток магии был особенно силён и напоминал мощный источник, щедро бьющий из недр земли. В центре крепости Пламенный устроил большой сад, посадив в самом сердце своего нового дома долгое время валявшиеся у него в кармане плоды. Сначала, бросив эти семена в землю, нолдо отвлёкся на создание череды фонтанов, которые по его замыслу должны были орошать цветники и молодую поросль плодовых деревьев, но накрывшая его огромная тень заставила короля быстро оглянуться назад. Все три плода успели прорасти одновременно, превратившись в высоченные стройные саженцы. Тень от этих быстро вымахавших вверх юных Древ и накрыла Фэанаро. Король невольно отошёл назад, наблюдая как Древа дружно переплелись между собой корнями и запустили их в источник магии. Вверх по стволам взметнулись сияющие струи и, когда магия достигла тонких нежных ветвей деревьев, вмиг набухшие почки все разом лопнули. Появившиеся крошечные листочки были разного цвета: на первом дереве росли светло-зелёные с позолотой, на втором — серебряные с изумрудными прожилками, на третьем оливковая зелень переливалась оттенками меди. Питаясь из источника под горой, деревья росли как на дрожжах и становились всё выше. Пламенный шагнул к ним, провёл рукой по светлой золотистой коре первого дерева: она была шершавой, тёплой на ощупь, как будто впитавшей свет Суни. Серая гладкая кора второго деревца холодила пальцы и оставила на них призрачный белёсый налёт. Третье дерево было похоже на ясень: под серой поверхностью коры, изрезанной многочисленными трещинами, словно пробегали всполохи огня. На ощупь последнее дерево было самым тёплым из трёх. Поддавшись внезапному порыву, Фэанаро обнял ствол третьего дерева и прижался к нему щекой: Аtar… В голове пронеслись обрывки воспоминаний из далёкого детства: то смеющийся Финвэ протягивает руки навстречу делающему первые шаги первенцу, то несёт малыша на плече, направляясь к грандиозной стройке на вершине Туны, а вот они с отцом сидят на берегу реки, наблюдая за сменой света Древ, и Финвэ рассказывает о жизни в далёком Эндорэ. Пламенный почувствовал, как дерево дышит, раскачивается не от ветра, а от его мыслей, прикасается ветвями к спине Фэанаро, словно это Нолдоран обнимает его своими руками. Сглотнув комок в горле, эльф отстранился и невольно оглянулся по сторонам, но рядом никого из верных не было и никто не видел его слабости. И не должен видеть. Сколько раз в новом мире Пламенный жалел о том, что светлые альвы не явились в Арду немного раньше. Почему бы ТроАруанне не открыть портал в Льюсальфхейм перед тем, как Фэанаро заставили явиться на праздник? И Финвэ был бы жив, и камни целы… Нолдо с такой силой помотал головой, что с его волос слетел венец: создание сильмариллов — это тоже часть замысла великого Искаженца Хаоса! Пламенный поклялся больше не брать в руки инструменты ювелира. Всё, больше никаких камешков и цацек! Фэанаро с улыбкой подумал о сыновьях — принцы Первого Дома разбрелись по окрестностям его крепости, создав каждый свою собственную цитадель, за исключением, конечно, Амбаруссар. Близнецы построили один замок на двоих, не желая ни на миг расставаться друг с другом. Однако король не знал, что спустя совсем немного времени его дети вдруг почувствовали ностальгию по вечерам, проведённым в тесном семейном кругу в Форменосе. Им стало не хватать общения с отцом, совсем как ему, когда Нолдоран второй раз женился…***
Пламенный Дух сел за стол, заваленный свитками и инструментами. Устало прикрыл глаза и представил, что держит в руке чашу с медовым напитком. Через пару мгновений его ладонь ощутила тяжесть металлического кубка, наполненного живительной влагой. Наконец-то он смог завершить приём верноподданных с их бесконечной чередой вопросов и дел. Уединившись в мастерской, Фэанаро поставил аванир. Но если строить Пламенный предпочитал с помощью магии, то вырезать статуэтки эльфу почему-то хотелось вручную. Может быть, таким способом он продолжал общаться с женой, которая осталась где-то далеко, в прошлой жизни? Феанаро сделал пару глотков и отставил чашу на стол. Светлые альвы обещали, что со временем нолдор смогут научиться путешествовать среди миров, и Пламенный сможет вернуться в Арду, но пока… Нолдо взял в руки резец и начал вырезать родные черты, осторожно прикасаясь горячими пальцами к холодному камню в попытке согреть статуэтку своим теплом. За высокими стрельчатыми окнами мастерской небо постепенно потемнело, потом посветлело, но эльф не замечал, как течёт время. Одна из статуй за спиной мастера вдруг замерцала, её руки медленно пришли в движение. Эльфийка грациозно потянулась всем телом. Легко, как большая кошка, одним прыжком спрыгнула с постамента и на цыпочках подошла к увлечённо работающему Мастеру. Фэанаро не заметил этого превращения. Он оторвал взгляд от работы только тогда, когда ожившая статуя оперлась руками на его стол и села на столешницу. — Нэрданэль? — от удивления Пламенный выпустил из рук резец, с мелодичным звоном упавший на каменный пол, плиты которого были покрыты причудливыми узорами с изображениями восьмиконечной звезды.