Страшный Темный Лорд оказался не таким и страшным — стоило только с ним познакомиться поближе. Та заметка стала для Леи поводом для более близкого знакомства. Она с улыбкой вспомнила вечер, когда, связавшись с Вейдером по оставленным координатам, набралась смелости и предложила встретиться, а тот возьми — да и согласись. Перед входом в личное крыло Вейдера принцесса немного нервничала и постоянно улыбалась всем — секретарям, охране. Вот точно как невеста… И от этого сравнения она начала хихикать еще нервнее. На Джабииме — и то трясло меньше.
Лея не ведала, что Вейдер нервничал тоже. Темный лорд по нескольку раз в минуту проверял, все ли приготовлено. Учитывая, что лично он ничего попробовать не мог, нервничать приходилось еще больше. Если бы он сам не знал причины, то действительно со стороны могло бы показаться… Убьет. Лично. Найдет, кто слил информацию, и выкинет в космос без скафандра. Нет, в скафандре, чтобы подольше помучился.
Из столь членовредительских мыслей его резко вырвало знакомое присутствие, отозвавшееся мгновенно где-то внутри. Дочь. И если судить по спектру в Силе, она нервничает не меньше. И как себя с ней вести? Он ведь даже не знает, что ей нравится. Чай, каф, или что-то более утонченное? Что он вообще знает о принцессах, их вкусах, взглядах на жизнь? Да, одна оказалась его дочерью и умеет, когда надо, и божественно летать, и чинить все, что под руки попадется. Хорошо, между прочим, чинить. Позже, на разрушителе, он отсканировал места поломок и даже загордился. Но это не дает ответов на важнейшие вопросы. Например, любит ли она сладкое, так же, как он сам? Все, что было в гостиной его личных апартаментов, выбиралось на его вкус. А если они отличаются? Люк вот не очень любит вареное синее молоко, но любит карамель. И самое главное — справился ли повар с заданием? Он посмотрел на тарелки и тарелочки. Аж слюнки потекли от одного воспоминания о вкусе. Воспоминания… По-настоящему вкуса продуктов он уже больше не почувствует.
Лею до нужной двери проводил один из адъютантов, странно на нее косящийся, но ни слова не высказавший. Принцесса улыбнулась. За последние дни, после этой скандальной статьи, у нее оказалось полно поводов для улыбки. Вот только бы понять, чего именно хочет от нее Вейдер. Ведь не просто так он согласился на встречу, да и назначил ее у себя. Надо надеяться, та статья — не его инициатива, ведь в ее планы подобное точно не входило.
Если честно — да, он ей нравился, как человек, с которым она успела познакомиться на Джабииме. И если ему нужна ее помощь, ради которой затеяны эти слухи — она ему поможет. Но только в обмен на сведения о ее родителях. Все имеет свою цену. Она, как никто другой, это осознавала.
Двери открылись, пропуская ее в довольно уютную гостиную, обставленную в весьма функциональном стиле, но не лишенную комфорта.
Лорд Вейдер стоял у окна, за которым распахивался шикарный вид на Центр Империи. В неподвижной позе читалось напряжение.
Он повернулся, руки по-прежнему сцеплены за спиной, и чуть кивнул, приветствуя.
Лея присела в ответном легком книксене:
— Добрый день, милорд.
Он молчал, пока двери не сомкнулись.
— Ваше высочество. Как добрались? — невинный вежливый вопрос.
— Вашими стараниями все прошло гладко, — такой же дежурный ответ. Ну… почти.
— Как я понимаю, вы не просто так искали встречи, — Вейдер неторопливым жестом указал на стол. — Присаживайтесь.
— Благодарю, милорд, — да, на Джабииме почему-то было проще, хотя такие светские беседы ее учили вести чуть ли не с рождения.
Лея присела, окидывая кушанья внимательным взглядом.
— Чай, каф? — Вейдер как будто замешкался. — Если честно, не знаю точно, что вы предпочитаете.
— Неужели имперская разведка не донесла о предпочтениях одного чересчур дерзкого сенатора? — колкость, однако, не получилась.
— Предпочел бы узнать от вас, а не через разведку, — а еще не хотелось давать повода Арманду проявить более необходимого интерес к Лее и потом доложить об этом Императору. Найдет он этого гаденыша… Ух…
Лея присмотрелась к Вейдеру чуть более внимательно. Сейчас, без посторонних, он вел себя совсем по-другому. Почти как тогда, на Джабииме.
— Ройбуш, — проговорила она с искренней улыбкой. — А вообще любой травяной чай. Каф только для работы.
Этот интерес удивлял. К ее персоне, к ее предпочтениям. Это выбивало из колеи. Что же произошло тогда на Джабииме, после чего он начал вот так по-настоящему проявлять о ней заботу? Конечно, она помогла, но и без его помощи бы она не справилась. Провал задания, а то и гибель…
— Сегодня я его уже перепила на неделю вперед.
— Трудные дебаты?
— Трудные дипломаты. Точнее, дебилы, мнящие себя таковыми. Хотя, — она улыбнулась, совершенно искренне. — Быть даже по слухам вашей невестой невероятно удобно.
Вейдер вздрогнул. Их связь в Силе позволяла считывать некоторые эмоции, но здесь, на Корусканте, он боялся идти глубже, до полноценного контакта, как тот, что установился между ними во время полета к Джабииму. Вейдер ни на секунду не забывал, что здесь рядом Император, а выдавать дочь ситху не входило ни в один из планов относительно его девочки. А еще он понимал, что через остатки той связи она тоже чувствует его привязанность, хотя и не осознает причин.
— Эти олухи хотя бы соизволили выслушать до конца, а не визгливо заткнули, стоило только посметь рот открыть, — Лея прервалась, потому что вошел адъютант с чайником и чашкой. Одной. То, что Вейдер вряд ли сможет с ней чаевничать, принцесса понимала — видела на скане его повреждения.
На мгновение ей показалось, что Вейдер снова закрылся. Стало непривычно холодно, словно ее сначала укрыли теплым мягким пледом, а потом резко его сорвали. Принцессе внезапно стало не по себе. Удивительно, насколько быстро она привыкла к присутствию Вейдера — так что без этих странных ощущений даже становилось неуютно. Насколько хорошо она его чувствует. Это пугало принцессу. Она потянулась к той связи, что между ними образовалась, и почувствовала ответное тепло. Странную щемящую нежность. Ну уж нет. С этим стоило объясниться сразу. Она, конечно, принцесса, ей с детства твердили, что брак — это, в первую очередь, выгодный сторонам союз, а уж чувства придут потом или, по крайней мере, можно будет найти общие точки соприкосновения. Но Лея, видимо, оказалась дефектной принцессой, потому что выходить замуж по договору не хотела категорически. Зная ее, Бейл Органа не давил, когда знакомил с очередным «принцем крови» — в отличие от толпы тетушек. Вот и Вейдеру она собиралась все это сказать, да только его внимание, тепло и намеки на нежность заставляли сделать это как можно деликатнее, а не в любимой манере — прямо в лоб.
— Скажите, пожалуйста, это вы стояли за публикацией? — голос прозвучал ровно.
Ответная реакция, волной прошедшая по их связи, сама все пояснила, а его шипящее «нет» окончательно убедило ее, что Вейдер тут совершенно не причём.
— Когда найду этих шутников, они узнают…
Лея улыбнулась:
— Почему-то ваша реакция сейчас напомнила реакцию Бейла, когда он узнал. Только он почему-то еще и побледнел. Не понимаю. Столько сил тратит, чтобы мне партию выгодную найти, а тут едва не заикается, хотя, если смотреть с политической точки зрения, выгода несомненная.
— Вот с этим не соглашусь.
Стоило Лее сделать глоток чая, к ней само собой пододвинулось одно из блюд с пирожными.
— Осмелюсь предположить, что, как и большинство форсъюзеров, вы любите сладкое.
Это заявление немедленно переключило ее с анализа нелогичности поведения Бейла Органы на собственные внезапно открывшиеся способности.
— Большинство? Почему? — крохотное пирожное оказалось просто невозможно не утащить.
Вейдер прекрасно понимал причину бледности Органы. Ведь тот был прекрасно осведомлен, чья именно Лея дочь. Но Сила все-таки более безопасная тема, чем остальное.
— При использовании Силы на организм идет нагрузка. В том числе и энергетическая. А сахар — самый быстрый способ восполнить потерю.
— Вы тоже любите сладкое, — констатировала Лея.
— Очень. Но сейчас это почти невозможно.
Лея еще раз окинула угощение взглядом.
— Вы выбрали это на ваш вкус?
— Да.
— Тогда попробую, — со вздохом, но без всяких угрызений совести Лея взяла ближайшее пирожное и ложечку. — А мне запрещали есть сладкое.
— Почему? Фигура? — показалось, что это прозвучало по-настоящему заинтересованно.
— Нет. Вернее, не только. При моих нагрузках это было бы не слишком заметно. Но, по мнению тетушек, принцесса должна есть исключительно то, что имеет мудреные названия и сложнейший состав, при этом подается такими порциями, которые не насытили бы и мышь, — она сделала еще глоток. — А я люблю обычную еду. Даже, к вящему ужасу моих тетушек, — фастфуд. Правда, пробовала я его всего пару раз, когда сбегала из дома.
Анакин Скайуокер тоже любил фастфуд. И почему-то эта маленькая общая слабость сразу же вызвала теплую улыбку внутри.
Лея слегка нахмурилась, собираясь с духом. Отодвинула следующее пирожное и отставила чашку.
— Я могу говорить прямо? — голос принцессы прозвучал заметно суше, чем тот, которым она только что признавалась в своих детских проказах.
Вейдер подобрался, но кивнул.
— Всегда лучше услышать правду в глаза, чем шушуканье за спиной.
— Лорд Вейдер, я вам искренне благодарна за помощь, и, если вам потребуется помощь — я ее окажу, не задумываясь. Если вам будет необходимо — сыграю роль невесты. Но на ваши чувства ответить не смогу. При всем моем к вам уважении.
Вейдер замер, искренне пытаясь понять, на какие такие чувства принцесса ответить не может, затем едва не рухнул в кресло. Она… что? Она подумала, что он… Но ведь она же… Ну, конечно, она же через отголоски связи почувствовала, но не смогла верно интерпретировать. Фуф… Да уж, хорошо, что она такая же любительница прямолинейности, как и он сам. Едва переведя дыхание, он поблагодарил Силу, потому как что делать с влюбленной в него дочерью, он не мог бы даже представить.
— Вы неверно все поняли, Лея, — ее имя слетело с губ само собой. — Я действительно очень тепло к вам отношусь, но уж точно не потому, что вы мне нравитесь как девушка, — его под маской почти передернуло. — Нет, опять же, не поймите неправильно. Вы симпатичная, — «красивая. И очень похожа на мать» — Но педофилией я как-то не страдаю, — а от слова «инцест» и вовсе захотелось выругаться.
— Сколько же вам?
— Сорок один… Кажется. Давно не обращаю на это внимания.
Лея моргнула, сопоставляя факты.
— Так вы всего в двадцать три возглавили весь флот?
— Да… Но я и в девятнадцать уже возглавлял легион. Так что опыт был.
Лея всмотрелась еще внимательнее, хотя разглядеть что-то в черной глыбе доспехов было едва ли возможно.
— Знаете, вы мне все больше и больше напоминаете одного человека.
— Возможно, вы и правы, но не всегда стоит делиться подобными мыслями.
Лея вздрогнула. Теперь понятно, почему тот паренек, Люк, улыбнулся, когда она сказала, что Анакина Скайуокера убил Вейдер. Разве что суицидом.
— Мда… — она снова взяла чашечку, внимательно глядя на Вейдера. — Право слово, парад кумиров. Я много читала о битве на Джеонозисе. Неужто правда, что за нее не дали рыцаря?
— А вы умны, — после явных колебаний Вейдер все же сел, чуть откинувшись на спинку кресла. — Представляете, в самом деле не дали. Как посылать одного на задания, так это всегда пожалуйста, а как дать хоть каплю самостоятельности — нет.
— В чем разница?
— Разница… — Вейдер помолчал. — Наверное, все же во мне самом. Тогда казалось, что это — конец света. Тебе вроде бы и доверяют выполнение боевых задач, к тебе прислушиваются как к тактику… А на самом деле ты не можешь и шага ступить без отчета вышестоящим…
Лея внимательно слушала, не забывая про сласти.
— Ого! Никогда ничего подобного не пробовала, — воскликнула она внезапно, отправляя в рот очередной кусочек. — Ой, простите… — добавила она, с чуть виноватым видом опуская голову.
Вейдер кинул взгляд на пирожное, вызвавшее столь бурный восторг, и улыбнулся.
— Не обидитесь, если я скажу, что это лакомство бедняков?
— Да какая разница, вкусно же, — отмахнулась Лея.
Из вокодера донеслось фырканье.
— Согласен. Никогда не понимал эту элиту, которая считает, что главное — цена и редкость. И тех, кто, чтобы доказать утонченность своего вкуса, едят всякую неудобоваримую фигню, вроде ариштоков, с этими их щупальцами.
Лея скривилась, изображая отвращение.
— Все время кажется, что, если я съем их, они во мне прорастут.
— Аналогично, — в тоне вокодера даже почудилась усмешка. — Даже с большой голодухи я бы не съел ни одной штуки.
— Да уж… — Лея вздохнула. — Но вы так и не ответили, в чем же причина вашего ко мне особого отношения.
Да уж… Именно. Тайна его личности — и то была не столь ужасна, как это. Можно ли подвергать опасности Лею знанием правды о ее родителях? Вейдер выпрямился, положив сцепленные руки на колено.
— Я обещаю вам рассказать всё. Как только обеспечу вам полную безопасность.
Что-то такое он уже говорил раньше.
— Безопасность? Учитывая мой характер? — недоверчиво вздернула бровь Лея.
Вейдер лишь вздохнул, соглашаясь. Слишком они похожи, он с каждой минутой все больше убеждался в этом.
— Угроза связана с моими настоящими родителями? — продолжала допытываться Лея.
— Все, что происходит или происходило, с ними связано. Абсолютно все, — устало ответил Вейдер.
В самом деле, если бы не его предательство, сейчас ситуация сложилась бы по-другому. Возможно. А возможно, и нет. Но так будет с ним всегда.
— Запомни одно, принцесса: чтобы ни случилось, я помогу. Всегда. Поэтому, — он подошел к шкафу, достал небольшую коробку и протянул Лее.
Подняв крышку, принцесса увидела на мягкой подложке очаровательный браслет. Тонкий, изящный, с неброской изысканной инкрустацией.
— Он принадлежал твоей матери, — тихо произнес Вейдер, — но я добавил в него датчик слежения и гиперпространственный передатчик. Правда, передавать он может только экстренный код.
— Постоянное отслеживание? — хмыкнула Лея.
— Нет, — чуть покривил душой Вейдер. — Только когда активируешь.
— Почему же я должна вам верить? — задала главный вопрос Лея.
Вейдер лишь пожал плечами. Он понимал, что эта реакция естественна, но все же обидно было понимать, что дочь ему не доверяет.
— Мне нет смысла лгать, — просто проговорил он.
Лея поджала губы.
— Вы — едва ли не олицетворение Нового Порядка. Я — вечный противник политики террора в Сенате и не скрываю своих прореспубликанских взглядов. Вы — военный, я к военным не имею никакого отношения. Наоборот, всегда была против увеличения дотаций на военные проекты. Дальше продолжать?
— Не стоит, — покачал головой темный лорд. — Вы прекрасно обозначили разницу между нами, принцесса. Только забыли признать, что на самом деле мы похожи куда больше, чем вы думаете. И я сейчас вовсе не о любви к сгущенному голубому молоку и нелюбви к ариштокам, а о куда более важном.
Он быстро развернул ее кресло, склонился, опираясь на подлокотники и глядя ей в глаза.
— Ты не за демократию сражаешься, а за справедливость. Именно это лежит в основе всех твоих поступков. И ты права. Именно это стоит защищать. Только вот ты видела лишь одну сторону медали. Другую от тебя скрупулёзно скрывают. Я не прошу поверить мне на слово, я прошу лишь посмотреть — и сделать собственные выводы. Не находишь, что делать выводы без полных данных несправедливо? — он выпрямился, протягивая ей руку. — Мы вдвоем доказали, что, сотрудничая, можем сделать Империю лучше для всех. Сделай же свой выбор, принцесса.
— Что вы от меня хотите, лорд Вейдер? — задумчиво спросила Лея.
«Чтобы ты жила, просто была жива, чтобы была счастлива и в безопасности. И неважно, как ты ко мне будешь относиться. Главное, чтобы ты просто жила…»
Лея умолкла, глядя на Вейдера как завороженная, словно читая его отчаянные мысли.
Все всегда хотели от Леи чего-то. Лучшего поведения, оценок и знаний по определённым предметам, соответствия определённым стандартам и взглядам. «Ты должна быть как я», — читалось в наставлениях Бейла Органы. Ты должна… ты должна… Везде и всюду. Но Вейдер… он хотел, чтобы она всего лишь оставалась собой, и не требовал подчинения или ломки собственной личности. Он лишь просит посмотреть и сделать свои выводы. Свои! Не принять его точку зрения, а сформулировать свою.
Лея протянула руку, пожимая своими маленькими пальчиками лапищу, затянутую в черную перчатку. Протез ответил на рукопожатие удивительно мягко и невесомо.
— Но есть условие — вы расскажете о моих родителях. Пусть не сейчас, настаивать не стану. Но через год — обязательно, если к этому времени ничего не случится иного.
Вейдер кивнул
— Что бы ни случилось. Обещаю.
— Предупреждаю, даже ваша смерть не станет поводом уйти от ответа, — с притворной строгостью нахмурилась Лея.
— Обещаю, что ради такого не буду подставляться. Вы тоже.
Лея поднялась, опираясь о его руку и удивляясь их почти сверхъестественной способности понимать друг друга без лишних уточнений.
— Могу я попросить еще об одной вещи?
— Попросить можешь, — Вейдер медленно повернулся к ней, словно снова присматриваясь.
— Научите меня защищаться при помощи Силы.
Вейдер отпустил ее руку и отступил на шаг.
— Ты и так умеешь. Но здесь, на Корусканте, подобные занятия могут привести к излишнему вниманию инквизиторов и Императора к тебе, чего я совершенно не хочу.
— Но вы же улетаете на новую миссию… И вы сами хотели, чтобы я увидела не только то, о чем говорит Бейл Органа. Так скажите, может ли ваша невеста последовать за вами, милорд? — уголок губ Леи стремился все выше и выше, а в глазах плясали искорки.
— Мне кажется, пока меня эта ситуация пугает до ужаса, вас она забавляет, — пробормотал Вейдер.
— А почему она должна меня пугать? Да, есть опасность, что какой-то фанатик из повстанцев посчитает, что я предала дело восстания. Да, на меня внезапно обратят внимание ваши многочисленные враги. Вот мои враги вряд ли заинтересуются вами — разве что забудут о моем существовании. Но зато прекратится тирания тетушек. А если я смогу еще и подстричь мои космы, то стану самым счастливым существом в галактике.
— У тебя очень красивые волосы, Лея, — начал было Вейдер, но стоило только принцессе бросить на него возмущенный взгляд, как он тут же поправился:
— Но если тебе больше нравятся короткие, то почему бы и нет? Волосы твои, тебе и решать, какими они будут. Хоть зелеными в крапинку — хотя, по мне, это явный перебор, — но это будет твоим решением.
И Лея снова убедилась, что Вейдер куда честнее всех остальных. Пусть она до конца не понимает его мотивов, но именно он оставлял для нее право быть собой.
— Хорошо, полетишь, но только на незасекреченные миссии. Ты должна понимать. Я просто хочу, чтобы ты взглянула на лица и судьбы тех, кого многие воспринимают как винтики системы, часто называя их жертвами с промытыми мозгами.
Лея сжала ладони и медленно вздохнула.
— Почту за честь, лорд Вейдер, — едва ли не церемонный книксен. Но тут же принцесса оглянулась на стол и добавила с улыбкой: — А можно рецепт этих пирожных?
Если бы не система жизнеобеспечения, если бы не это почти добитое тело, Лея бы услышала, как заливисто может смеяться ее отец.
***
Отмечая прибытие на основную базу, пилоты отправились в увольнительную, обсудить в ближайшей кантине случившееся на Джабииме. О том, что скоро предстоит новый полет в эту систему, даже не заикались — до сих пор оставалась неизвестна участь пропавших членов 501-го легиона, но Вейдер почему-то отдал приказ лететь в столицу, оставив для поисков только один из звездных разрушителей. И это удивляло Соло еще больше.
Возвращение в столицу пробудило множество воспоминаний, по большей части неприятных. На Корусканте его бросила Бриа. Здесь по крышам небоскребов за ним гнался Гаррис Шрайк. Одиноким проблеском света вспомнился трибунал в штаб-квартире имперского флота, благодаря которому Вейдер обратил на него внимание и забрал к себе.
— Слышали новость? — зашептал заговорщически Сайлен, нарочито оглядываясь. — Босс жениться собрался.
Его напарник покрутил пальцем у виска:
— Не сходи с ума.
— В газете писали, — обиженно надулся Сайлен.
— Ага, конечно, верю, — хмыкнул приятель. — А как быстро помер ее редактор? «Молчун», лучше бы ты оправдывал свой позывной…
Соло только хмыкнул, глядя, как сослуживцы уходят из кантины, обсуждая еще одну новость. Он их уже не слушал.
Хэн думал о том единственном разе, когда он попросил женщину выйти за него. Это была Бриа. Ему тогда исполнилось девятнадцать, ей — на год меньше, он оказался влюбленным по уши и слишком глупым, чтобы придумать что-то получше. Даже хорошо, что Бриа его оставила…
Хэн открыл внутренний карман своего кителя и вынул сложенный в несколько раз старый клочок. Развернув его, он в очередной раз прочитал первую строчку:
«Милый Хэн,
Ты не заслужил того, чтоб это произошло, я могу сказать лишь одно — прости меня. Я люблю тебя, правда, но остаться не могу…»
Он мог бы сидеть так очень долго, если бы не возглас «Хэн!» и знакомый до участившегося внезапно сердцебиения голос. Он только что о ней думал, а тут мысли начали материализовываться.
— Привет, — улыбка, такая же, как он помнил, воскресила разом то, о чем он хотел забыть. Бриа ушла, когда Хэн готовился поступать в Имперскую Академию, сказав, что она не хочет удерживать его. Он до сих пор хранил записку, которую она написала ему. Глупо было беречь этот клочок, и каждый раз, натыкаясь на нее в кармане, он намеревался ее выбросить, да только так этого до сих пор и не сделал…
Хэн сглотнул, моргнул пару раз, не веря, что перед ним стоит именно она…
— Привет, — голос сразу сел на несколько тонов, пришлось прокашляться.
Он видел девушку лишь краем глаза, но эмоции уже зашкаливали. Как будто с разбега врезался лбом в толстую каменную стену и лежишь, считая звездные круги перед глазами
Бриа?.. Бриа!
Как мало надо, чтобы потерять голову. Достаточно увидеть рядом бледный безупречный профиль и золотистые кудри.
Нахлынувшие воспоминания напугали и ошеломили кореллианина.
Бриа — немощный призрак с фабрики глиттерстима на Илезии. Бриа — трясущаяся от страха, но полная решимости, запихивающая сокровища Тероензы в приготовленную заранее сумку. Бриа рядом на морском берегу Тогоры, мягкие яркие губы просто умоляют о поцелуе. Бриа — лежит с ним в обнимку поздно ночью…
Бриа бросила его, сообщив лишь, что намерена самостоятельно сражаться с пристрастием к Возрадованию.
Столько лет подряд Хэн убеждал себя, что забыл ее напрочь. Учеба в военной Академии и служба призваны были выбить из его мыслей рыжеволосый образ. Но стоило увидеть Брию на долю секунд, и Соло понял, что тщетно обманывал себя все это время.
Пока Бриа шла и усаживалась на противоположное сидение, он наконец-то смог разглядеть ее получше. Она смотрела на него, подперев ручкой подбородок. За прошедшие годы ее красновато-золотистые волосы превратились в роскошную гриву, которую она теперь завязала в тугой узел на затылке. Фигуру удачно облегала гражданская униформа — черный пиджак и юбка, черные сапоги. Драгоценностей и украшений Соло не заметил только зелено-голубые глаза, искрящиеся неподдельным восторгом:
— Ты как?
Эмоции Хэна были более чем противоречивыми. Одна его часть хотела заключить ее в объятия и целовать до потери сознания, другая — вытрясти из нее душу, осыпая проклятиями. А еще одна предлагала просто развернуться и уйти, доказав ей, что она теперь ничего не значит для него — ничего!
В итоге Соло нашел в себе силы кивнуть.
— Нормально, служу.
— Вижу, — она снова лучезарно улыбнулась, коснулась кончиками пальцев кубиков на воротнике и словно невзначай задела кожу на шее, от чего нервно дернулся кадык.
Брия сидела, продолжая улыбаться, а Хэн все пытался подобрать слова, но мог лишь смотреть, с трудом веря, что она действительно здесь наяву, а не во сне.
Ее взгляд скользнул по его лицу, затем Брия попыталась заговорить, запнулась и глубоко вздохнула.
— Прости, — наконец выговорила она, — Наверно, нужно было что-то сказать, но у меня все мысли вылетели из головы. Вряд ли я вообще могла связно говорить.
— Ты пришла сюда специально ко мне? — спросил Хэн.
— Да. Пару месяцев назад я заметила тебя тут. Но испугалась и не подошла, — Бриа вздохнула. — Я… я подумала, что ты можешь оказаться здесь сегодня снова.
— У тебя дела в Центре Империи? — чтобы не дать тишине повиснуть в воздухе, спросил Хэн.
— Не то, чтобы дела. Я тут работаю, в одном кореллианской транспортной компании. Отец помог, — Бриа криво улыбнулась.
Ошарашенный Хэн приходил в себя медленно, но гнев начинал разрастаться. Вспомнился тот жутковатый маленький отель на средних ярусах. То была их последняя ночь вместе. Он помнил, как заснул… и как проснулся — в одиночестве.
Внезапно он крепко схватил ее за запястье, ощутив шок от прикосновения к ее телу. Ее тонкие кости казались такими хрупкими… словно он мог сломать их одним движением. И ему почти хватало злости, чтобы попытаться это сделать.
— Почему? — прохрипел он. — Почему, Бриа?
— Мне очень жаль, что я тебя оставила. Я о многом сожалею в своей жизни, и об этом — больше всего, — она вздохнула. — Но я должна была это сделать. Иначе наши отношения просто погребли бы тебя, не дав раскрыться. Посмотри на себя. Ты — офицер, пилот в лучшей эскадрилье, а кем бы стал, останься мы вместе? Мне потребовались годы, чтобы научиться противостоять Возрадованию. Я должна была пройти этот путь сама, не впутывая ни тебя, ни отца. Только после этого я смогла вернуться. Сначала к отцу, затем… — Бриа резко вздохнула. — К тебе.
Хэн видел, как эти слова что-то зажгли в ней: щеки вспыхнули, глаза заблестели, на миг ему почти показалось, что она борется со слезами.
— А ты как? — решился он на ответный вопрос.
До сего дня он думал, что Бриа, скорее всего, вернулась к илезианцам, не в силах побороть зависимость от Возрадования. А оказалось…
Губы Брии тронула почти робкая улыбка.
— Вернулась к отцу, устроилась на работу, — она протянула руку, касаясь его кисти. — Думаю о том, что могла бы сделать, и том, что хотела когда-то.
Хэн вздрогнул, но не мог не улыбнуться в ответ.
— И что же ты хотела когда-то?
— Сказать «Да».
***
Этой ночью Хэну не спалось. Мысли о Брии и ее внезапном появлении и еще более внезапном предложении метались в его голове, как кометы. Можно ли ей верить?.. Хочу ли я ее видеть?..
Он задремал, и ему снились горы Манараи, которые вдруг превращались в равнины Кореллии. Он плавал и нырял, лежал на песке и кричал от радости. Вдруг рядом с ним оказывалась Бриа, он обнимал и целовал ее среди всей этой идиллии, и такого счастья он даже представить себе раньше не мог…
Хэн проснулся резко, с вскриком. Лег, заложив руки за голову, и стал глядеть в темноту.
«Может быть, все будет хорошо, — подумал он. — Что, если это мой шанс. Шанс на нормальную жизнь…»
Он лежал, ворочаясь и раздраженно пиная подушку, пока мог это выносить. Затем спрыгнул с кровати и направился в освежитель, прихватив чистую форменку. Заодно причесал волосы, мельком отметив, что прическа из «не мешало бы постричься» превратилась в «хочешь выглядеть, как вуки?»
Поправив кубики на воротнике, он вышел из комнаты и пошел к заму Вейдера, чтобы выбить себе еще один увольнительный. Учитывая, что вечером он на нервах перечинил все, что только было можно, на несколько дней вперед, тот не стал отказывать.
Квартирка Брии на Корусканте находилась на среднем уровне, обычном для клерков крупных компаний. Хэн появился там еще до начала рабочего дня. На входе в дом его встретил консьерж.
— Бриа Тарен.
— А, она, — лицо служащего просветлело, он улыбнулся, облизнув губы и сверив что-то в списке. — Она ждет тебя. Соло?
— Хэн Соло, — кивнул тот, протягивая ид.
— Да, конечно. Номер 7А.
Хэн поднялся на древнем турболифте и прошел по темному коридору. Постучался в дверь. Через несколько секунд послышался ее голос — ясный, словно она и не спала.
— Кто там?
— Бриа, это я. Хэн.
— Ой… Подожди немного, я не одета. Только не уходи! — послышалось шуршание и наконец дверь ему открыла немного запыхавшаяся Бриа со влажными и от того еще более яркими волосами, легким, явно только что нанесенным, макияжем и накинутом поверх короткой пижамы зеленом халате.
Хэн обнаружил, что не смотреть на ее длинные ноги очень трудно.
— А… я просто хотел поговорить с тобой. Я тут… я… пересмотрел твое предложение.
Она все еще прятала взгляд. Да уж, он тоже поступил как последний осел. Он ведь прекрасно понимал, какое «да» она имела в виду, но сидеть оказалось невыносимо, так что он без единого слова взял и сбежал. Мелькнула мысль, что он хотя бы не сделал этого, пока она спала, но проснувшаяся совесть пробормотала, что он ни капли не лучше нее.
— Заходи, — пара вдохов и она попыталась улыбнуться, хотя видно было, что она плакала. И это — его вина. Хотелось зацеловать ее, стереть каждую слезинку, загладить раны от собственных слов.
Он сел на край скомканной постели, ощутив, что покрывала еще хранят ее тепло. Бриа растянулась в единственном кресле.
— Так что… вот. Может быть, я много чего наговорил тогда, — признался Хэн. — Не впервые ведь.
Она подняла на него глаза.
— Я тоже — не образец для подражания.
— Может, стоит начать все сначала? — Хэн протянул ей руку.
— Можно… — коварная улыбка, легкий толчок — и они вместе упали поверх покрывал. — Позвоню на работу, скажу, что заболела, — Бриа подмигнула и запрокинула голову, подставляя шею для поцелуев.
***
Он рассказал ей, что делал за прошедшие десять лет, а она — немного о своей работе в транспортной компании. И о том, как, оставив его на Корусканте, скиталась от планеты к планете, непрерывно борясь с жаждой Возрадования.
— Два раза я покупала билет и стояла в очереди на корабль, чтобы вернуться на Илезию, — откинувшись на подушку, тихо говорила она. — И оба раза в последний момент я просто не могла этого сделать. Я уходила, возвращалась домой и падала без сил. Наконец, на Кореллии нашла группу людей, которые помогли справиться с зависимостью, помогли понять, почему чувствовала себя такой опустошенной и несчастной.
Бриа замолчала, Хэн ждал.
— Мне потребовались месяцы глубокого самоанализа, — наконец продолжила она. — Месяцы на то, чтобы понять, почему я желала зла самой себе. До меня постепенно дошло, что не нужно ненавидеть себя только из-за того, что меня ненавидела и презирала собственная мать — за то, что я не стала той, кем она хотела меня видеть. Мне не нужно было разрушать себя в какой-то нелепой попытке угодить ей.
Хэн, вспомнив мать Брии, сочувствующе кивнул.
— Я чувствовал себя обманутым, что никогда не узнаю, кем были мои родители. Это было… до того, как я познакомился с твоей матерью, Бриа, — проговорил он. — Есть вещи похуже, чем быть сиротой.
Она нервно рассмеялась, целуя его в уголок рта.
— Ты прав, Хэн. Погуляем?
— Давай!
Они ходили по паркам, площадям, рассматривали архитектуру и достопримечательности, ели сладкую вату, мороженное и постоянно целовались.
Хэн порхал от счастья — даже без истребителя.
Они уже собирались возвращаться, когда произошло страшное. Откуда ни возьмись появились люди в масках. Слишком много для него одного. Они накинулись толпой, схватили их, надели на головы мешки.
Хэн пытался вывернуться. Он слышал стон Брии рядом.
«Бриа!!!» — кричал он мысленно, пытаясь её увидеть, но сквозь мешок это было невозможно…
— Хэн! — ее крик, совсем близко, полный страха и отчаяния
— Бриа!.. Ты в порядке?! — Хэн рвался из державших его рук, но тщетно.
— Хэн… кто это?
— Заткнитесь! — новый голос, грубый и злой.
— Отпустите девушку! — Хэн пытался подняться на ноги и стряхнуть напавших, сделать хоть что-то, чтобы спасти Брию. Но его быстро повалили, оттащили в сторону и ударили по затылку.
Наступила темнота.
