Утопая в...

Часть 5 Я очнулся неожиданно. Спокойствие и какая-то мягкость разливались по всему телу, касались души и сердца. Лёгкая слабость дурманила своим ароматом непринуждённости. Я потянулся, вдохнул воздух, который теперь казался сладким и нежным. Невольно улыбнулся. Ты вернулся. Я же говорил, потерпи, а ты не хотел. Всё закончилось, Киёши. Теперь ты свободен, как и я. - Широ? Ты где? – Вскочив на ноги, я выбежал из комнаты. Посмотрел на кухне, в коридоре, в ванной. Вернулся в комнату, но нигде не нашёл Широ. Кота будто бы вообще не было. Не думаю, что тебе понравится мой нынешний облик. Я выполнил свой долг, обеспечил твоё пребывание «там». Обеспечил вашу встречу и освободил тебя от зла. - Широ, мать твою, явись же! Где ты? Я хочу тебя видеть, и не важно, в какой ты форме! И ты теперь уйдёшь? Я жил с тобой с детства, уже три года как с тобой общаюсь, и ты говоришь, что уходишь? - Киёши, будь разумнее. - Нет! Выходи! - Как хочешь. Не прошло и секунды, как на мои глаза опустились сильные руки. Горячие, мощные ладони, в которых хранилась неописуемая сила. - Позволь посмотреть на тебя, Широ. - Смертный не имеет права смотреть на меня. Ты думаешь, почему я был в образе кота? - Пожалуйста, - промолвил я. - Совсем другой человек, совсем, - как-то обречённо сказал он, и на мою голову опустился подбородок. Руки сместились на мои плечи, стиснули в объятии. – Я так привык к тебе, Киёши. - Остаться не можешь? - Увы, нет. - Но… - Нет, не могу, - Мои глаза опять закрыли. Повернув меня к себе лицом, но всё ещё держа руки на моих глазах, Широ коснулся моих губ. Скользнул по ним языком, а потом нежно поцеловал. И исчез. Навсегда. Оставив меня в доме совсем одного. В доме, где не было ни матери, ни отца. Пустая квартира, с пустым мной и без чёрного кота Широ. Следующим утром, в школе, я встретился с Такуми. Он стоял около дерева сакуры, которое уже готовилось расцвести во всей своей красе, ведь наступала весна. Такуми кивком указал на южную часть здания, давая понять, что нам нужно встретиться в литературном клубе. - Где тебя носило? - Не твоё дело, - Я сел перед ним. - Как знаешь. Только вот ответь мне, почему, пока тебя не было, разные личности приставали ко мне, а? - Что? - Притом, назвав их личностями, я как-то преувеличил. У них не было лиц. Они были в чёрных балахонах. Я сглотнул. В коленях появилась дрожь. - Они тебе что-то говорили? - Только в последний раз. И сказали: «Его возвращение принесёт твою смерть». Эй, Широ, где тебя носит, когда ты так мне нужен? Кто мне скажет, что происходит? Поднявшись с места, я взял Такуми за руку. Его пальцы были холодные, не такие, как у Широ. Я прикусил губу и, чуть подумав, сказал: - Тебе лучше пойти со мной. Там разберёмся. Сказать-то я сказал, только сам не был уверен в своих словах. А Такуми смотрел на меня с опаской, будто сомневаясь в том, что я ему поверил. Моя квартира пришлась ему по вкусу. Не спросив разрешения, Такуми плюхнулся на мой футон, который я не успел собрать утром. Попросив у меня чаю, он полез под одеяло и заснул. Пока он спал, я решил найти то, что могли оставить мои родители, которые вроде бы существовали. В их комнату, которую я считал гостевой, я не заходил. Друзей у меня не было, так что и туда приглашать было некого. И комнату я ни один раз не открывал. Может, Широ не позволял, или её вообще не было. В спальне стояла духота. Толстый слой пыли под ногами вынудил меня надеть обувь и только потом зайти туда. Я сразу открыл окно. Слабый поток воздуха начал раскачивать пожелтевшие тюлевые занавески. Пришлось включить настольную лампу, которая, несколько раз моргнув, начала светить. - Так, что же мне искать?.. – вслух подумал я и принялся рыться в шкафу. Старые одежды. Практически все тёмных тонов. Много пиджаков и плащей. И не разберёшь, что принадлежало маме, а что - папе. Выбросив все шмотки на кровать, я залез в шкаф и начал стучать по его стенкам. Звук был точным, негромким, и только его дно отозвалось каким-то вялым эхо. Я вылез из гардероба, опустился на корточки и попытался поднять дощечку. Она оказалась лёгкой, хоть была и толстой. Под шкафом находились лестницы, которые вели вглубь здания. - Широ, а ты говорил, что всё уже закончилось… Вооружившись фонариком, я начал спускаться вниз, откуда веяло сыростью, холодом и страхом. Широ, может, странно теперь говорить с тобой, когда ты исчез, но… Я надеюсь, что ты вернёшься. Я не знаю, что могло бы случиться, если бы Ампел не освободил меня от так называемого зла, но в одном я уверен: и тогда, и сейчас я нуждаюсь в тебе, Широ. Вернись, прошу. Часть 6 Громоздкие ворота, гулко скрипя, отворились. Высокий, статный, смуглый мужчина, держа в руках виноградную лозу, прошёл внутрь. Лицо мужчины было скрыто длинной чёлкой, а сзади волосы были заплетены в косу и собраны вверх. Сильные, мускулистые руки были в старых шрамах, а на левом запястье был широкий кожаный браслет с надписью кровью оракула: «У вечности есть конец». - Тео пришёл. - Тео пришёл. - Тео пришёл. Не успел мужчина переступить порог в царство Теней, как начали шептаться мёртвые, сгнившие душой и сердцем, но когда-то называвшиеся людьми существа. - Заткнитесь, стыд рода человеческого, - Тео скривился. Побоявшись его, все мигом замолчали, и только громкие шаги разносились по безграничному пространству мёртвой земли. - Я ждал тебя, Тео. - Позволь узнать одну вещь, Ампел. Почему из всех мёртвых, людей и богов именно ты вернулся? И почему среди всех заточённых душ ты выбрал меня? – Тео опустил виноградную лозу у ног юноши, а сам облокотился о камень, что возвышался рядом с ними. - Устами любимого человека я был убит. Устами бога своего я был унижен. И бог, чьим любимым был, и бог, кто признавался мне в вечной любви, забыл меня сразу же после моей смерти. Возвысить моё имя к звёздам? Бред! О чём я только думал, когда убежал из дома своего, оставив мать и отца?! За это меня и наказали, - Ампел подобрал виноградную лозу. – И когда я умер, душа моя не могла успокоиться. Я являлся ему по ночам, умолял, чтобы он попросил отца своего, чтобы меня вернули к жизни. А он? Отказывал, говорил, что прав на это не имеет. Просто отказывал, не думая обо мне, - Сжав в руке виноград, Ампел поднёс его к губам. Сладкая жидкость стекала в рот юноши, а он, прикрыв глаза, наслаждался великолепным вкусом. – Мои мольбы до него не дошли, и тогда я проклял весь Олимп: Зевса, Геру, Гермеса, Афину, Ареса... Всех! И его, подлого, но прекрасного Диониса! И сквозь века прошло моё проклятье, и канули боги в вечную, холодную бездну. Только вот я не знал, что сам стал чем-то божественным, что сам Дионис сделал так, чтобы люди поклонялись мне. Вот и приходится мне за своё злодеяние платить. Я должен убить частицу Диониса, что была во мне и попала на Землю. И убить не только её, но и себя, - Ампел посмотрел измученным и больным взглядом на Тео, его руки обессиленно висели по обе стороны красивого тела. – А ты… Нерождённый герой, которого прокляла Гера, ведь отец твой Зевс. И он закрыл глаза на то, что ты был его сын, потому ты и попал в заключение. - Ампел, я не пойму твоего горя. Я не знал долго ни любви, ни ненависти. Эмоции мне были чужды, но… если ты хочешь забрать жизнь того парня, то позволь мне остаться с Киёши. Большего я не прошу. Ты вызволил меня из тьмы, так позволь же остаться, - Тео склонился перед полубогом. Ампел без лишних слов подошёл к мужчине, опустился на колени и начал расстегивать завязки на браслете Тео. - Ты прав, Тео, у вечности тоже есть конец. Наша вечность подходит к концу. Время богов прошло. Люди стали сильнее и смелее. А боги уподобились людям. Умерев, я должен был заснуть навечно, а я начал лить проклятья. Мне нет за это прощенья. И нет прощенья за то, что потревожил я души умерших, потревожил души неродившихся, - Посмотрев на Тео, Ампел взял браслет, поднялся и направился назад, откуда пришёл. – Ты свободен, Тео. Только не мешай мне, прошу. Прощай. Тяжёлые ворота захлопнулись навечно за спиной Тео. - Удачи, - прошептал неродившийся герой.