Непредвиденные обстоятельства

2. Когда D-люди впервые заявили о себе, Джин подумал, что никогда больше не сможет спать спокойно, как раньше, а не дремать вполглаза, ожидая нападения. Мирной жизни пришел конец, и смерть от руки человекоподобного монстра с рожками стала лишь вопросом времени. Когда он уже почти свыкся с этой мыслью, появился Рано. Их дружба с самого начала обречена была стать крепкой. Поневоле начинаешь верить человеку, который спасает тебе жизнь каждый день. Раньше – еще до того, как они укрепили дом, сделав из него неприступную крепость – каждую ночь им приходилось доверять друг другу свой сон, и это сблизило их больше, чем кровных родственников. Казалось, иногда они могли понимать друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полужеста. Джин все еще оставался старше и опытней, а Рано иногда так и норовил, повинуясь юношеской горячности, кинуться грудью на амбразуры. Их разделял возраст и опыт, но это не помешало им стать почти братьями. Мудрый старший брат и порывистый младший, который время от времени находит себе на задницу приключения и которого приходится вытаскивать из неприятностей. Обычно Джину не составляло труда определить мотивы поступков Рано, будь то вина перед сестрой, предположительно мертвой, или обостренное чувство справедливости, которое просыпалось в нем редко и всегда не вовремя, или излишняя самонадеянность, из коей он так и не вырос в свои двадцать пять. Что руководило Рано в тот миг, когда он принял решение оставить у них в доме Белого, Джин не понимал. Год за годом живя в доме, похожем на бункер времен холодной войны, привыкаешь к безопасности. Теперь же все чувства вопили о том, что рядом враг и расслабляться нельзя. Напряжение не отпустило даже во сне. Стиснув пальцами рукоять пистолета, Джин витал на тонкой грани сна и думал о том, как бы незаметно пробраться в подвал – убить пленника. Он слышал шаги у двери и просыпался в холодном поту, вскидывая оружие, но в коридоре всякий раз было тихо. Он был далек от сумасшествия, но постоянное напряжение выводило из себя, делало нервным и подозрительным. Поэтому когда в дверь постучали, он едва не выстрелил, и лишь осознав, что за окном еще маячит солнце, опустил пушку и взглянул на часы. Выходило, что спал он слишком мало и слишком чутко, чтобы ощутить себя отдохнувшим. – Рано, какого хрена, – начал он, открывая дверь, и осекся, увидев такого же встревоженного и не выспавшегося друга. – Похоже, он выбрался из подвала, – сказал Рано, его пистолет был снят с предохранителя. – Надо его поймать. «А, может, ну его, – пронеслось у Джина в голове, – пусть бы шел? Скоро солнце сядет – пусть уматывает из нашего убежища к черту и не возвращается больше никогда». Пришлось заткнуть скулящего труса внутри себя и, грозно сдвинув брови, кивнуть. Следовало вести себя тихо. Всем известно, какой чуткий у демонов слух. Не стоит пренебрегать им. Они медленно вышли в коридор первого этажа – отсюда была видна дверь наружу. Она оставалась запертой на все замки. Это еще ни о чем не говорило: D-человек мог выломать окно или дверь в гараж. Или же затаиться в доме, выжидая удобный момент для нападения. Джин прислушивался к каждому шороху. В ушах шумело от недосыпа, сосредоточиться было чертовски сложно, но он не ослаблял внимание. Дребезг металла, донесшийся со стороны кухни, они с Рано услышали, кажется, одновременно. Звук был такой, словно на пол упало нечто металлическое, прямое и, вероятно, острое. Как нож, например. Теперь он вооружен. Просто отлично! Рано знаком дал понять, что пойдет первым – кто бы сомневался, – и, выставив пистолет перед собой, рванул к кухне. Джина угораздило споткнуться обо что-то и впечататься в стену. К тому моменту, когда он восстановил равновесие и, зажимая ушибленный нос, устремился следом за другом, схватка была в самом разгаре: слышалась возня и громкая ругань. Джин не понимал, отчего было не прикончить вышедшего из-под контроля демона, но выстрелов так и не последовало. Видно, Рано намеревался взять вражину живьем. Выглянув из-за поворота, Джин увидел, как Рано ловко заламывает D-человеку руки, а из ослабевших пальцев выскальзывает нож. – Отпусти! – заорал Белый. – Хуя с два! – ответил Рано и скрутил его так сильно, что тот взвыл, а Джин почти услышал звук рвущихся связок. Белый бился, как пойманный в силки заяц. – Су-у-ука, больно, отпусти-и-и!.. – Ага, чтобы ты меня ножечком чик-чик, – сказал Рано и навалился сверху, прижимая брыкающегося D-человека к столу. Тот успокоился, замолчал, и только пыхтел все так же возмущенно, широко раздувая ноздри. – Идиот! Я бутерброд себе делал! – зло сказал он, и тут же жалко заскулил от очередного нажима на вывернутое запястье. Джина поразило то, что даже застигнутый на месте преступления с поличным, Белый ведет себя так, будто ничего особенного не натворил и вовсе не собирался прирезать их спящими. Вот уж точно демон во плоти: врет как дышит. На Джина навалилась усталость. В этот момент, глядя на непозволительно бодрого Рано, он понял, что нормально не спал уже несколько дней, хотел есть и пить. И чтобы в его доме не было D-людей. Это очень утомляло. – Рано, и долго ты собираешься его так держать? – сказал Джин. – Может, закончим с этим уже? Спать хочется. Он зевнул. Белый опять завозился и проорал куда-то в стол: – Да я всего лишь колбасу резал! – Ага, так я тебе и поверю. – Вы, идиоты, мне пожрать не оставили, вот я и поднялся сам. Отпусти, сука, живот болит! – крикнул он, дернул ногой и задел что-то, лежащее под столом. Джин с удивлением посмотрел на ополовиненный батон колбасы, который подкатился к его ногам, поднял его с пола, сдул пыль и красноречиво взвесил в руке. Рано застыл, открыв рот, потом ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил Белого. Сделал шаг назад, а после еще один. Почесал нос, хмыкнул и прочистил горло. Белый все это время оставался в прежней позе, медленно разгибая и сгибая пальцы на заведенных за спину руках. Убедившись, что его не собираются повторно скручивать, он осторожно выпрямился и, охнув, прижал руки к животу. Пятен крови на бинтах Джин не увидел и вздохнул с облегчением, задним числом удивившись, что переживал за здоровье D-человека. Впрочем, это был его пациент и, Джин, поразмыслив, списал все на то, что переживал он за свою работу. Белый сполз на пол и, усевшись на скрещенные щиколотки, принялся сверлить Джина ненавидящим взглядом. Тот протянул ему колбасу и отступил к Рано. Он чувствовал себя нашкодившим школьником. Нервное веселье поднялось откуда-то громким, заразительным смехом. Они с Рано заржали одновременно, словно по сигналу, и смеялись до тех пор, пока щеки не заболели, а из глаз не выступили слезы. – Сволочи, ненавижу вас, – мрачно сказал Белый и откусил от палки. * * * Ложиться спать смысла не было, так что Джин плюнул на все и, заткнув пистолет за пояс, вытащил из холодильника упаковку пива. Белый тут же сцапал себе бутылку, сковырнул пальцем пробку и приложился к горлышку. Джин мрачно смотрел на то, как гуляет под кожей кадык, и представлял, как светлое пиво будет литься из сквозного отверстия в глотке, которое оставит пуля тридцать восьмого калибра. – Ну ты и наглый! – восхитился Рано, вскрывая свою бутылку. – А то, – самодовольно кивнул Белый и сыто крякнул. – Ничего так пивасик, но раньше лучше варили. – Совсем зажрался. Скоро на шею сядет. Хоть на цепь сажай, – мрачно предрек Джин и приложился к своей бутылке. Он пил не спеша, смакуя каждый глоток. Нервное напряжение, не выпускавшее его из своих когтей весь прошлый день, ушло. Видно, он слишком устал от такого количества событий и теперь чувствовал себя так, будто сидеть за одним столом с кровожадным убийцей, попивая пиво, – это совершенно обычное дело. Пойло кончилось слишком быстро. Джин потянулся за второй бутылкой, и тут Рано вскочил из-за стола так резко, будто его укололи. – Братан, да ты гений! – воскликнул он и, крутанувшись на месте, дернулся к выходу, но затормозил на пороге: – Покарауль его, я быстро! Не успел Джин и рот открыть, как Рано уже скрылся в коридоре. Быстрые шаги прогремели по железной лестнице, ведущей в подвал, и затихли. Вместо них до Джина донесся вой мотоцикла. – И куда этот придурок собрался? Не за цепью, надеюсь? Джин тяжело вздохнул, одарил Белого мрачным взглядом и присосался к новой бутылке. – Ты же врач, да? Решив не отвечать, Джин только посмотрел на него исподлобья. – Чего пыришься? Я ж нормально спросил. Так ты врач? – Я тебя зашивал. Как думаешь, врач я или нет? Белый передернул плечами. – А я почем знаю? Никто тут со мной особо не откровенничает, как я заметил. Захотелось ответить, что да, он доктор и с удовольствием проведет операцию по ампутации языка одного излишне говорливого демона. Усталость и напряжение любого делали раздражительным, а Джин и без того ангельским терпением не отличался. – Ты ж, вроде, приносил какие-то клятвы. «Не убий, не навреди» и все в таком духе, нет? – Нет. – Да ну, гонишь! – Во-первых, это не те клятвы, а во-вторых, даже если и приносил, то тебя они точно не касаются. – Вот, бля, дискриминация! – воскликнул Белый. Выглядело это смешно: чтобы серийный убийца возмущался дискриминации по рогатому признаку. – И откуда слова-то такие знаешь? Пробурчав что-то нелицеприятное, Белый отвернулся. Джин старался держать его в поле зрения. Он демонстративно выложил на стол заряженный пистолет. D-человек украдкой скосил глаза, но виду не подал. Он был слишком занят тем, что осторожно ощупывал свой лоб. – Скажи-ка, док, – вновь подал голос Белый. Видно, ему было очень скучно просто молчать. – А мой рожок отрастет? – Сам-то ты как думаешь? Тот тяжело вздохнул и развел руками. – Ты мне лучше скажи, где посеял наручники? – Наручники? – пленник воззрился на свои запястья так, словно увидел их впервые. – А, я их вскрыл. Скрепкой. – Да ты, я смотрю, на все руки мастер! – У меня вообще полно талантов, – осклабился Белый. – Только начальство не ценит. – А среди твоих талантов есть те, за которые в тюрьму не сажают? – D-людей вообще в тюрьму не сажают. – Ага. Им просто стреляют в голову, – хмыкнул Джин. – И вообще – заткнись, пока я не вкатил тебе морфия. Белый обиженно пыхтел. Судя по всему, список страшных мук, которые он готовил своим тюремщикам, рос в геометрической прогрессии. * * * Рано вернулся, когда третья бутылка пива подошла к концу. Джин готов был уже пристрелить излишне болтливого D-человека, которому вдруг захотелось поговорить. Видно, алкоголь в сочетании со слоновьей дозой медикаментов дал необычную реакцию. Демон вроде бы не представлял угрозы, но сделался совершенно несносным. – Я уже сто лет раздаю эти гребаные шарики! Как же я задолбался, кто бы знал. И никаких тебе выходных. Даже перерыва на обед! Только какой-нибудь урод из второго поколения позовет – беги быстрей, а не то голову оторвут... – Белый, – примирительно сказал Джин. – Заткнись. Вот просто заткнись, ради всего святого. – Все меня затыкают. Своло-о-лочи. D-человек был не особо опасен в таком состоянии, но находиться с ним все равно было невыносимо. Отчасти поэтому, когда Рано влетел на кухню, даже не потрудившись стряхнуть с ботинок комья неизвестно откуда взявшейся грязи, Джин был ему рад как никогда прежде. – Вот, гляди! Он кинул на стол широкий короткий ремень с металлической застежкой и гордо подбоченился: – Круто я придумал, скажи! – И зачем это? – Ошейник для нашего однорогого друга, – пояснил Рано. Белый поморщился и замахал руками, будто отгоняя надоедливую муху. – Милая вещица, но слегка не в моем стиле. Рано с готовностью осклабился: – Могу приделать шипы. У Джина начинало заканчиваться терпение. Он устал, он хотел спать и чувствовал, что еще чуть-чуть – и он начнет стрелять во все, что движется и издает звуки. – И что это за хренота? – Это ошейник... – Спасибо, кэп! – едко вставил Белый, за что тут же получил подзатыльник от Рано. – Заткнись, а? Так вот, это ошейник, начиненный взрывчаткой. Такой заряд снесет тебе голову, даже если она из адамантия. – Из чего? – Из адамантия. Ты что, никогда комиксов не читал? – Иди ты! – фыркнул Белый. – И у кого поводок? – А вот это тебе знать не обязательно. – Как это мило: сперва предлагаете договориться по-хорошему, а потом надеваете ошейник. А знаешь, рыжий, я почти... – Это чтобы ты по дому не скучал. А то мало ли какая глупость придет в твою дурную голову. Рано выразительно покрутил пальцем у виска, а Белый стиснул кулаки и прошипел сквозь зубы: – Ты! Какого хрена ты постоянно меня перебиваешь? На это Рано только пожал плечами. Джин видел, что ему нравилось выводить демона из себя. Рано всегда любил играть с огнем. Он поднял со стола ремень и покрутил на пальце. Металлическая пряжка негромко звякнула. – Просто ты слишком болтливый, вот и все. Давай-ка примерим обновку. Имей в виду, попытаешься ее снять или покинуть нас, и твоя башка взорвется. Легко преодолев разделявшее их расстояние, Рано зашел Белому за спину и легким движением руки защелкнул на нем ошейник. Тот сидел не особенно плотно – между хлипкой шеей и кожаным ремнем можно было просунуть палец, чем Рано и воспользовался. – Холодный же! – возмутился Белый. – Что, предупредить не судьба, да... – Слишком свободно. Надо бы подзатянуть. Он нажал пару маленьких кнопок на металлическим блестящем замке, откинул крышечку и подтянул на себя показавшийся язычок ремня. – Туго! Еб твою, ослабь, я ж дышать не смогу... – Пиздишь! – вновь перебил Рано, защелкивая крышку. – Ну вот, готово! А пока ты проникаешься духом равноправия, останешься тут нашим подопытным. Белый промолчал, надувшись. Джин почти видел, как он мысленно ставит галочку напротив пункта «придушить Рейнольда Баргера», и в чем-то даже был с ним солидарен.