Второй шанс. Вторая жизнь.

      Пробуждение было странным. Да и сам Данила чувствовал себя весьма необычно: как-то легко, что ли. Не чесался шов пулевого ранения, не саднило плечо. И необычайное чувство свободы. Почему-то он лежал на теле Виктора. Остекленевшие глаза брата смотрели прямо на него, во лбу была на редкость аккуратная в таких случаях дырочка от пулевого ранения.       Младший Багров поднялся и замер от неожиданности. Он стоял на ногах, но при этом видел себя все также лежавшим на теле брата. Он не сразу заметил лужу крови под телами.       Данила растерялся. Его убили? Почему он видит сейчас себя со стороны?       — Что за ерунда? — проговорил вслух младший брат, пытаясь воспроизвести в памяти недавние события.       Он поехал к брату, где его ждала засада. Нет, он мог о ней только догадываться, не зная наверняка. Не понравился ему голос Виктора — за этим сразу ощущались какие-то серьезные проблемы. Пройдя войну, он уже чувствовал опасность на расстоянии, а от голоса Виктора исходила именно та самая опасность. Поэтому, вооружившись самодельным обрезом, младший Багров отправился на дело.       Стараясь оказаться незамеченным, он неслышно прошел в квартиру Виктора через черный ход и сразу оказался на кухне, застав там коротко стриженого мужчину в кожаной куртке — одного из членов банды Круглого. Данила приставил дуло обреза к шее мужика и жестом показал ему, чтоб тот молчал и лег на пол. Против столь серьезных аргументов тот не мог устоять.       — Будешь тихо лежать — отпущу, — едва слышно проговорил Данила. Его пистолет с глушителем Багров забрал с собой и пошел в комнату.       Люди Круглого, как и сам главарь, мирно сидели на диване и в креслах, не ожидая нападения. Они даже выстрелить не успели. Первым выстрелом Данила завалил самого бритоголового «авторитета».       — Оружие на пол! Руки за спину! — рявкнул младший Багров. — Всем на пол! Мордой в пол!       Первым на приказ, как ни странно, отреагировал Виктор: он упал на пол, закрыв голову руками.       Недолго думая, хладнокровно, Данила отправил к праотцам остальных членов банды.       — Вить, вставай, — наклонился он над братом.       — Прости, брат, не стреляй, — Виктор был в шоке и, похоже, мало что соображал от охватившего его животного страха. Тело сотрясалось крупной дрожью.       — Брат, — стараясь звучать как можно бодрее и увереннее, проговорил младший Багров. Служба в горячей точке изменила Данилу. Он снисходительно смотрел на старшего брата, который морально оказался слабее его, и почувствовал укол жалости: таким как Виктор на войне не место. — Ты же брат мне, ты же мне вместо отца был, — с долей брезгливости бывший вояка приобнял родственника, едва касаясь его спины кончиками пальцев. — Я же тебя папой называл, — все эти слова были для того, чтоб хоть как-то привести некогда устрашающего «авторитетов» Татарина в чувство и узнать интересующую информацию. — А помнишь, я на рыбалке ногу проколол, и ты меня на руках десять километров нес? А помнишь… — Данила не успел договорить. Он обернулся, услышав скрип двери, и последнее, что увидел — направленная в его сторону винтовка. А дальше — темнота.       Выходит, его убили. Данила догадывался, кто это сделал, но, увы, теперь уже ничего не мог поделать.       Мама… Она этого не переживет. Сейчас Даня остро ощутил укол вины перед женщиной, которая его родила, воспитала и хотела для сына только лучшего. А он мало что в жизни успел сделать. И ей ничем не помог.       — Вам пора, — послышался рядом ровный голос.       Данила обернулся. Рядом стоял мужчина с жидкими темными волосами и в черном балахоне.       — Ты кто? — насторожено поинтересовался Данила, на автомате протянув руку к пистолету, лежавшему на журнальном столе неподалёку. Но его рука прошла сквозь сталь и даже сквозь столешницу.       — Ангел смерти, — представился незнакомец, покосившись на оружие и попытки новоявленного духа схватить его. — Это тебе не поможет. Пойдем со мной, — он протянул молодому человеку серую ладонь.       — Куда? — Данила не торопился принимать это предложение.       — Я проводник умерших в тот мир, где они проведут вечность. Твоя земная жизнь закончилась, ты не можешь остаться здесь.       — А почему я должен тебе верить? — Данила слегка отстранился от своего провожатого.       — А что тебе еще остается делать? — усмехнулся тип в черном балахоне.       — И куда же мне? — с нервной усмешкой поинтересовался младший Багров.       — Увидишь, — не слишком многословный ангел смерти сам взял своего очередного подопечного за руку.       Едва прохладная ладонь проводника коснулась руки Данилы, перед путниками раскрылся мерцающий темно-синим свечением портал. Младший Багров не знал, что его ждет по ту сторону сияющей воронки; он вообще мало задумывался о том, что ждет его после смерти — он всегда старался больше думать о жизни. Поэтому и выжил в той войне.       А теперь что? Черти с большими сковородками? Или райские кущи?       Данила невесело усмехнулся своим мыслям. Перед самым порталом он зажмурился, чтобы не видеть того, что скрывается за ним.

***

      Он больше не чувствовал прохладного прикосновения своего провожатого, не ощущал его дыхания рядом с собой. Данила открыл глаза. Он стоял посреди ослепительно-белого зала, а мимо сновали какие-то личности в золотых и бело-золотых рясах, не интересуясь путником.       — Эй, где я? — подал голос парень, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание.       Ему это удалось: из толпы отделился седовласый человек в белой рясе и подошел к гостю.       — Где я? — повторил вопрос Данила. — Кто вы?       — Меня зовут Золо, я старейшина, — ответил тот, смерив прибывшего к ним оценивающим взглядом. — Пройдемте, — он указал путь и сам пошел первым.

***

      — Понабрали стажеров в ангелы смерти, а теперь отдуваемся! — кипятилась светловолосая женщина в золотой рясе. — Этому человеку не место среди нас!       — Может быть, дадим ему шанс? — предложил низкорослый лопоухий мужчина в больших роговых очках. — Ошибиться каждый может.       Данила скромно сидел в углу большой комнаты, напоминающей чей-то кабинет, и с интересом слушал, как десяток старейшин обсуждает его дальнейшую судьбу. Они сидели за большим овальным столом, во главе которого находился мужчина с темными волнистыми волосами и аккуратной бородкой. В отличие от всех остальных, мужчина был в темной мантии.       — Давайте смотреть на вещи объективно, — предложил Золо, — этот молодой человек жил так, как в его понимании правильно. Но не по законам общества.       Данила стиснул зубы и сдержался, дабы не высказать свое мнение по этому поводу. Он сейчас на небесах, как он успел понять, и от этих личностей сейчас зависит, останется ли он тут. Потому как в ад сильно не хотелось.       — Давайте посмотрим на это, — посреди стола возникла голограмма с изображением уставшего лица Светланы с фингалом под глазом.       Данила вскочил. Его жизнь сейчас прокрутят как на видеокассете? По крайней мере, на это было очень похоже. Теперь он мог наблюдать со стороны, как он скрывался от людей Круглого на трамвае, который вела Света. И все постельные сцены с его участием — смотреть на это оказалось весьма забавно.       Ровно до того момента, как на голограмме появился Круглый, навестивший Светлану в ее квартире.       Смотреть на это спокойно было невозможно: руки сами сжимались в кулаки, но сделать уже ничего было нельзя. Не стоило оставлять в живых того любителя чужого пива! Просто фатальная ошибка.       — И заметьте, — прокомментировала старейшина, ткнув толстым пальцем в сторону Данилы. — Он даже не попросил прощения у этой девушки! Он ничего не сделал, чтобы облегчить ее страдания.       — А потом еще и подстрелил ее мужа, — заметил моложавый старейшина. Вот тут Данила не вытерпел.       — Я только врезал ему! — возмутился он подобному поклепу. — Я в него не стрелял, а только припугнул.       Носители белого света разом замолкли, неодобрительно покосившись на говорившего.       — Вам слова не давали, молодой человек! — промолвил Золо.       — А что я должен молчать? — довольно резко ответил Багров, в корне не согласный с таким положением дел.       — Дело в том, молодой человек, что мы заглянули в ваше возможное будущее и увидели, что вы сделали бы, если бы не погибли, — ответила после недолгой паузы женщина в бело-золотой рясе. — Именно поэтому вы сейчас здесь.       Это место нравилось Даниле все меньше. Оказывается, эти личности могут управлять чужими жизнями, вот так, на раз, решая кому жить, а кому умирать.       — Нет, — послышался голос тщедушного мужичка в очках, — это не мы так решили, а ангел судьбы решил немного изменить судьбы нескольких человек.       — Я ничего не сказал, — растерялся Данила.       — Зато подумали, — откликнулся кто-то из старейшин. — Учтите, Данила Сергеевич, для нас все ваши мысли — точно раскрытая книга. Мы видим их как вы видите нас, — закончив с замечаниями, высшие ангелы вернулись к обсуждению.       — Сомневаюсь, что он достоин, быть хранителем, — произнесла старейшина-брюнетка. — Если он допускает мысль о том, чтобы лишить жизни родного брата!       Данила дернулся, но промолчал, памятуя о том, что от этих существ ему не скрыться. Подобная мысль мимолетом посетила его голову, это правда; на войне предателей не прощают. А Виктор в данный момент предателем и являлся. Да еще и слабаком. Но на той же войне своих не бросают, а Витя ему все-таки брат, заменивший маленькому Дане отца.       — Что скажешь, Гидеон? — обратились к старейшине в темной мантии.       Тот поднялся со своего места и степенно вышел из-за стола. Было видно, что он привык к большой аудитории — точно в школе или университете преподает — и любит ораторствовать.       — Мы все знаем, — начал он, — что в нашем мире все закономерно и ничего не происходит просто так, случайно. Если что-то случилось, значит, это и должно было произойти. Этот человек, — Гидеон указал рукой на Данилу, — хотел помочь окружающим его людям. Но делал это так, как мог, как научился, пока воевал. Ему просто нужно помочь, направить в нужное русло. Он встал на защиту Гофмана, хотел помочь своему брату Виктору, когда тот об этом попросил…       Только сейчас Данила вспомнил о старшем брате. Тот ведь тоже погиб, но с его душой Даня не встретился.       — А где Виктор? — вполголоса поинтересовался младший Багров.       — Скорее всего, в аду, — ответила светловолосая старейшина. — Возможно, в чистилище. Я уточню, если вы хотите.       Дождавшись результатов, Гидеон продолжил:       — И потом, как вы знаете, лишних свидетелей в криминальной среде не оставляют, а Степан, режиссер, остался жив. С легкой руки Данилы.       — Прямо подвиг, — поджав губы, усмехнулась старейшина. — Не убил — уже святой.       Данила грустно улыбнулся, вспоминая обещанный режиссером новый диск «Наутиулсов». Но нет, не из-за диска же он его не пристрелил, нет, конечно. Просто этот Степан — неплохой парень.       — И я предлагаю дать этому парню возможность помогать другим, но уже иными способами. Он станет хранителем, но на испытательный срок.       Гидеона никто не перебивал — все-таки, видать, авторитетный старейшина; с его мнением считались, хоть и определенно не были согласны насчет Багрова.       — Наставником ему станет Лео. Он опытный ангел, мой ученик. Я считаю, что ему можно будет доверить новенького.       Роптать, опять же, никто не стал. К тому же испытательный срок покажет, на что способен этот молодой человек: можно ли ему доверить кого-то, кроме обычной невинной, да и можно ли вообще доверить хоть кого-нибудь.        — И учтите, молодой человек, — старейшина-блондинка все-таки решила, что ее слово должно стать последним, — мы будем следить за каждым вашим действием. Любая ваша ошибка — и мы пересмотрим свое решение относительно вас.