***
Гарри предстоял разговор с Найлом. Он не виделся с ним с того момента, как он ушёл утром с Зейном, тыкая ему пальцем в нос и говоря, что если он хоть часть всего ему не расскажет, то он обидится до конца жизни. После этого Гарри ещё целые сутки приходил в себя после самого масштабного в его жизни отравления. Всё, что ему хотелось — это, чтобы звуки перестали быть такими громкими и раздражающими, а голова болела хоть немного меньше. А ещё, несмотря ни на что, ему хотелось бы поменьше улыбаться при виде Луи, что часто проходил мимо него, строя из себя крайне занятого своими делами парня. Ну не мог он лишний раз сдержаться, видя, как тот, попивая чай на кухне, смотрел на него из-за чашки, такой мягкий и домашний, хотя он тут же устремлял взгляд то в телефон, то в книгу. Гарри утонул в тот самый миг, как разлепив свои пьяные глаза, увидел его взволнованный взгляд. Его желудок сработал почти мгновенно. Его желудок в эти дни, по большей части, сжимался от того, что Луи появлялся не в нужный момент. Не то, чтобы ему было противно видеть его, просто ему тут же становилось до головокружения волнительно, ведь он понимал, во что вляпался. При этом факте, его появление потом вдруг начало работать благотворно, потому в последнее время он просто прикрывал свою улыбку, но всё же не лишённую доли грусти, за пледом. Он даже не знал, что сказать другу. Поведать данное открытие? Подписать себе заранее контракт на повешение. — Гарри, если Лиам ещё раз сделает что-то подобное, я буду говорить с его родителями, очень серьёзно. Младший собирался школу, его голова ещё слегка болела, а видок был, мягко говоря, не очень. Некоторые синяки на его лице выглядели не особо впечатляюще, и он бы с радостью остался дома ещё, но просто больше не мог. Глубоко вздохнув и взъерошив отросшие кудри, Гарри повернулся к Джей, застегивая рубашку. — Обещаю, этого больше не повторится. Мать, повторив усталый вздох за сыном, подошла к нему, чтобы сомкнуть в крепких объятьях так, что даже сам парень в некотором замешательстве застыл. — Я очень люблю тебя, Гарольд, несмотря ни на что. Ты — моя маленькая звёздочка, ей останешься всегда. Я не знаю, почему ты сделал это, от того ли, что ваши отношения с Луи разлажены, или из-за того, что я не уделяю тебе внимания, помни, дорогой, что всё будет хорошо. И если есть что-то на твоей душе — расскажи, я так боюсь тебя потерять, — Джей произнесла почти на одном дыхании, всматриваясь в глаза кудрявого, в его взгляде было столько материнской боли, о которой Гарри даже не догадывался, ему на секунду стало вновь плохо, настолько, что хотелось разрыдаться. Взяв себя в руки и крепко обняв мать, Гарри так же на одном дыхании произнёс, стараясь сдержать дрожь в голосе: — Мама, я тоже очень люблю тебя, слышишь. Я никогда не хочу тебя больше расстраивать, но то, что у меня на душе сейчас — не то, чтобы ты действительно хотела услышать. Я обещаю, что справлюсь с этим, но ты не должна переживать об этом. — Боже, о чём ты, Гарри? Что есть такое, что я не должна знать? — Мама. Прошу. Кудрявый очень нервничал. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Он всё ещё смотрел прямо ей в глаза. Никогда в жизни он ей не врал. В кого же сейчас он превратился? На что это было похоже? — Ты связался с плохой компанией? Ты употребляешь наркотики? Луи покрывает тебя? Что, черт возьми, происходит? Можешь ты сказать или нет? — Ма-а-ам, нет-нет. — Тогда просто скажи, Гарри, прошу… Еле дыша, Гарри думал, что сказать, его ладони потели, а желудок опять был готов вывернуться наружу. Напряжение нависло, как снежный ком. — Мам, я-я…я. — Что? — Мам, я гей. Это всё, на что хватило сил у Гарри прежде, чем он сорвался и побежал к выходу, оставляя мать не в меньшем замешательстве, чем до этого. Ведь он не соврал. И он сказал это вслух. Он сказал своей матери, что гей. Слова просто вылетели из его рта. Вот только он не уточнил, что влюблён он в своего, черт возьми, брата. И было ли это вообще нужно?***
— Ты безумец, Томмо. Зейн печально вздохнул, падая в кожаное кресло и почёсывая свою щетину, отражая в каждом движении своё крайнее недовольство. Конечно, в них была и доля некого удивления, однако это не покрывало такого поведения друга. — Ты мог бы просто сделать фото на телефон, идиота кусок. Луи неопределенно отмахнулся, пытаясь спрятаться в горлышке своего свитера, который всё же не мог скрыть его красных щёк. Брюнет, вздохнув, налил из бутылки, грозно смотря на друга напротив. — Не заставляй меня чувствовать себя ещё более тупым, Зейн! Луи всё же, не выдерживая взгляда напротив, воскликнул, скрещивая руки на груди и устремляя взгляд в пол. Ну что он мог поделать, если на него нашло словно наваждение. Он действовал в состоянии аффекта. Какого черта ему вообще нужно? — Окей. Мы нашли семью Гарольда. Что ты хочешь с этим делать? Вывалить это малышу Гарри, чтобы его мир вообще к чертям перевернулся? Луи простонал, поднимая взгляд на смакующего алкоголь друга, что выглядел сегодня, видимо, куда более мрачным, чем когда-либо. — Я не знаю. Я ни черта не знаю, боже? Мне просто показалось… — Тебе показалось, что так ты сможешь нагнуть его без зазрения совести? Луи поперхнулся своими словами, пока Зейн, допивая горячительный напиток, внимательно смотрел на него суровым взгляд, видимо поглощая своими чёрными глазами его душу. — Что ты несешь? — Луи подскочил, чувствуя, как злость необратимо подступала и к нему самому. Его лицо горело, пока лицо друга выглядело абсолютно невозмутимым и спокойным. Неизвестно, что сильнее всего его разозлило в этих словах, но одно оставалось точным: это задело его за живое. — Скажешь, что это неправда? — Прекрати, Зейн! — Ответь честно, Луи. Кулаки шатена уже в угрожающем жесте сжались, как и челюсти, голова гудела, гудела и гудела, и хотелось зарыдать от такого внутреннего напряжения. — Я хочу, чтобы он был со мной, Зейн, я просто хочу его рядом, блять… Это всё, что смог выговорить Луи, прежде чем он не осел на пол, цепляясь руками за плечи. Его сердце стучало с перебоями, но так бешено, что он почти задыхался. — Луи, — в голосе брюнета вдруг проскользнули нотки мягкости и сожаления, его неладное настроение растворилось, впуская прежнего заботливого и доброго парня.- Луи… Не разбивай ему сердце этим. Неужели ты не хочешь, чтоб он был счастлив? Если ты действительно его любишь, то отпусти, ты же даже не знаешь, что он чувствует к тебе. — Ты… прав, — Луи прижался к Зейну, пытаясь заглушить боль в груди, вызванную его словами. — Обсуди это всё с матерью, признайся ей. Она хорошая женщина, она даст тебе дельный совет, Томмо. И извини, что был грубым… у меня некоторые проблемы. Зейн отстранился первым, опираясь спиной о стоящее позади него кресло, Луи тяжело вздохнул, прежде чем не достал из кармана друга сигареты и не закурил. Он знал, что Зейн курил только сигареты с травкой, но ему это было только на руку. — Что случилось? Зейн проследил за действиями друга встревоженным взглядом, а затем забрал сигарету из его рта, затягиваясь и выпуская дым в лицо парня, грустно улыбаясь. — От меня беременна одна леди, и если я что-то не предприму, то мне пиздец. У Луи округлились глаза, пока его друг, смотря в потолок, докуривал украденную сигарету, какое-то неловкое молчание повисло между ними, в течение которого шатен настойчиво пытался переварить информацию. — Стоп, что? — Да, я изменял тебе. Да, я би. Да, я кусок говна и можешь так не смотреть на меня. Это был день громких сенсаций, не иначе.***
Гарри мялся у входа в здание школы, подбирая слова и искренне не зная, что ему делать. Там его ждал лучший друг, который ждал ответов. Даже сам Гарри не знал ответов на большинство вопросов, а ситуация от этого не становилась менее запутанной. В итоге, собравшись с мыслями, он прошёл вперёд, собирая на себе несколько взглядов со стороны парочки людей, но самый выразительный со стороны, конечно же, Найла, что ждал его у шкафчиков, вертя в руках тетрадь. — Пошли в кафетерий, здесь много народа. Гарри был подхвачен под руку без возможности что-либо ответить на данные слова. Когда они оказались в полупустой столовой, Найл посадил его за дальний стол и сам сел рядом, смотря выжидающе и крайне нетерпеливо. У Гарри внутри зарождался огонёк паники. — Слушай, ты мне доверяешь, Хазз? Скажи честно и смотри мне в глаза. Найл поднял лицо друга, из-за чего их взгляды столкнулись. Холодный голубой и тонущий в страхе зелёный. Это его лучший друг. Это, чёрт возьми, второй в его жизни человек, с которым он чувствовал себя безусловно глубоко комфортно. С ним он чувствовал себя и защищённым и живым. Это был его добрый, любимый лепрекон, с которым его так много связывало. Младший Томлинсон расплылся в самой доброй и мягкой улыбке, закусывая губу и быстро моргая. Неужели он не мог доверить ему то, что сводило его с ума? Несмотря на то, что ситуация была далеко за гранью чего-то нормального, Гарри не думал, что Найл сможет так запросто отвернуться от него в этот момент. — Я доверяю тебе, но обещай, что не бросишь меня и не станешь смеяться. Обещай, что всё ещё останешься моим хлебушком. — Господи, да что же ты натворил… Ты убил кого-то или… — Найл, я влюблён в Луи. — Или ты что-то другое скрываешь? У тебя есть ещё один лучший друг? — Найл… Я влюблён в Луи. — Нет, наверное, ты стыдишься меня, да? Ты просто стал стыдиться меня, ведь я неудачник… — Ты вообще меня слышишь, чёрт тебя подери? Найл метался, словно в агонии, перебирая возможные варианты ситуаций. Гарри попытался его успокоить, но чуть не получил в нос, так как парень размахивал руками. — Успокойся. — Ты не отвечаешь! — Найл воскликнул так громко, что привлёк внимание пары людей, он даже подскочил от нетерпения, но Гарри вовремя среагировал, усаживая его обратно и смущенно озираясь по сторонам. — Ты, голова из теста, я тебе говорю: я влюблён в Луи. Гарри прошептал, держа лицо друга крепко в ладонях прямо напротив своего и смотря с нетерпением прямо в его глаза. — Ты врёшь мне, что ещё за бред ты говоришь… Найл всё обмякал и обмякал в его руках, пока вдруг не осел полностью, теряя свой прежний пыл. Его глаза вдруг приобрели испуганный блеск, в них также светился вопрос: «Это правда?» Гарри безмолвно кивнул, увидев этот вопрошающий взгляд, пока блондин распахивал рот в удивлении. — Ты не шутишь… Но как? Блондину тяжело давались слова, потому что шок давал о себе знать. Гарри вздохнул, отпустив лицо друга, и отодвинулся, боясь что-либо ответить. Он перебирал пальцы, до крови закусывая губу. -Не говори ничего. Иди сюда, Хазз. Иди сюда. Если ты подумал, что я брошу тебя из-за того, что сошёл с ума, то ты глубоко ошибаешься. Найл встал, подходя к Гарри и поднимая его с места, чтобы обнять, на что тот, подчиняясь, крепко сжал его в объятиях. — Я не сошёл с ума. Кажется, я влюблён в него с детства. Понимаешь? Найл, я в заднице. — Да, пожалуй, ты прав…