Чем я могу помочь?

Ночь — время непредсказуемых событий, но для Эцио не произошло ничего плохого. Как-только Паола помогла ему усовершенствовать его скрытность, стражники перестали быть проблемой для Аудиторе. И сейчас он пришёл к ней, постучал и прошёл внутрь. Хозяйка в это время составляла компанию каким-то богатым чиновникам, но, увидев Эцио, подошла к нему с бокалом в руке. — Тебя не было достаточно долго, — сказала девушка, протягивая бокал ассасину. — Нет, спасибо, — Эцио слегка улыбнулся уголками губ, — Леонардо любит поболтать. — Правда-правда. Но я ведь поручила тебе больше, чем просто поговорить с ним? Эцио поднял руку и выпустил клинок. Паола улыбнулась и жестом дала понять, что здесь не место для оружия, поэтому клинок тут же исчез с глаз обоих. — Я дала тебе навыки. Леонардо дал клинок. Всё остаётся за тобой. — Где я смогу найти Уберто? — голос парня стал строже. — Как сказали мне девочки, он собирается посетить церемонию открытия последней работы Верроккьо. Она будет проведена в монастыре Святого Кроче. — Присмотри за моей мамой и сестрой, пока меня не будет, — Аудиторе положил свою сильную руку на хрупкое, с первого взгляда, плечо Паолы. — Конечно, Эцио, — кивнула она. — Я присмотрю за ними также, как если бы они были моими родными. Эти слова, конечно, греют душу ассасину, но, пока Уберто жив, семье Аудиторе всё ещё грозит опасность. После недолгого сна в доме своей подруги, он сразу же отправился к монастырю. Понемногу ночь заканчивалась и небо окрашивалось в светло-розовый цвет. Леонардо в это время рисовал картину семьи одного богатого заказчика. Никто и подумать не мог, что разбогатеть на продаже деревьев реально, но этот мужчина доказал обратное. Синьору уже надоело сидеть, как фигура. Поэтому был объявлен маленький перерыв. Леонардо, конечно, тоже пригласили посидеть с семьёй и выпить вина, но он отказался. Сказал, что был бы счастлив прогуляться немного по свежему воздуху, мол, краски вскружили ему голову. Да Винчи вышел на главную площадь. Сейчас на ней никого не было, ведь картину решили рисовать с самого утра, пока было ещё мягкое освещение. Почти ни одного трезвого или бодрствующего на улицах пока что нельзя было отыскать, и это больше всего нравилось художнику. Своеобразное умиротворение. Он смотрит на пьяниц, лежащих под окнами разных домов, и видит, как плавно подымается и опускается их грудь. Птицы уже летают туда-обратно, выискивая корм для своих птенцов и для себя. Кошки же бегают по крышам и пытаются поймать этих птиц, но не у всех получается. Также по крышам бегают какие-то люди. Стоп. Что? Кто? Леонардо потряс головой и присмотрелся внимательно. За парнем, которого он хорошо запомнил, бежал целый отряд стражников. Эцио добежал до края и понял, что его окружили, а сена под боком не оказалось. Придётся драться. Одного стражника Аудиторе сразу сбросил с крыши, когда другие ещё даже приготовится не успели. Второй замахнулся мечом, блок и удар по челюсти. Ассасин рассчитал, что в этой драке ему будет помогать высота, но этого беднягу успели схватить за рукав прежде, чем он свалился. Тем временем, ещё один стражник атаковал. Эцио парировал его атаку, отобрал меч и вонзил оружие в ногу атакующего, а затем просто скинул парня с крыши. Осталось трое: двое ещё совсем целенькие и один без зубов, все готовы драться и убить шатена при первой же возможности. Аудиторе еле улизнул от меча следующего противника и ударил его в висок с правой, с левой, ногой по бедру и вконец нарушил координацию апперкотом. Стражник оказался стойким и всё ещё держался на ногах, пусть уже и не так хорошо. Не успел Эцио отойти от полу поверженного врага, как третий боец начал размахивать своим мечом, но видно было, что он не очень умело обращался с оружием. Мечом он ранил кареглазого, оставив порез на его левой руке. Ассасин схватился за руку новобранца, в которой он держал меч и выкрутил её. Забрав оружие, парень в белом одеянии толкнул боком своего противника, и тот свалился с крыши, потянув напарника за собой. И вот последний соперник. Парень заметил, что за ним наблюдают, и решил закончить красиво: он запрыгнул на стражника и вонзил клинок ему в горло. На протяжении всей драки, Леонардо не покидало волнение, но сейчас он наконец-то улыбнулся. Затем блондин встал и решил покинуть это место, чтобы его никто не увидел, как свидетеля. Также он не хотел лишний раз пересекаться с Эцио после вчерашних событий, но как бы не так. Уже почти добравшись до дома заказчика, Леонардо услышал, как его окликнул знакомый мужской голос. — Постой, друг! — и он действительно резко остановился, чего ассасин совсем не ожидал. Аудиторе бежал действительно быстро, чтобы догнать мастера и не успел вовремя затормозить, чтобы не сбить того с ног. Сейчас же Эцио лежал сверху на бедном художнике и пытался понять, что произошло за эти пару секунд. «Ну почему каждый раз, как мы с тобой видимся, происходит та или иная нелепая ситуация?!» — пронеслось в голове да Винчи. — Слезь, пожалуйста, ты тяжёлый, — намекнул Леонардо, что пора бы вставать. — Ой, прости, — ассасин тут же поднялся и помог встать на ноги своему другу. — Ладно, Эцио, я пойду дальше рисовать картину для заказчика, так что… — Почему ты избегаешь меня? — перебил того кареглазый. — Что? Это неправда, я не избегаю тебя, — как можно более спокойно ответил блондин. — Неужели? Тогда почему ты остался, чтобы досмотреть бой до конца, а после чуть ли не побежал оттуда, хотя я звал тебя. — Я… Меня завлекло зрелище, я и забыл о том, что мне пора обратно приступить к делам. — Правда? — Конечно. — Тогда как тебе бой? — Эцио сложил руки на груди. — Я был неотразим? — слегка пошлая улыбка. — Уверен, дамам понравилось бы. Леонардо ничего не ответил, уставившись на левую руку Аудиторе. Оттуда хлестала кровь, рана была весьма велика и уродлива. И кажется, если бы блондин не привлёк внимание, шатен и не заметил бы этого сразу. — Быстро ко мне в мастерскую, идиот! — и ассасин сразу же отправился в указанное место вместе с Леонардо. Художник оказался опытен во всём и уже через полчаса промыл, обработал, зашил и перемотал рану Эцио. Сейчас раненый сидел в кресле и внимательно смотрел за тем, как Леонардо бегает из одной комнаты в другую и очень волнуется. Раны уже не было видно за повязкой, так что нечего было бояться, но блондина всё равно что-то беспокоило. — Леонардо, — позвал Аудиторе своего друга. — Чёрт побери, а если инфекция… Это же мечи, за которыми надлежащего ухода никогда не было, нет и не будет… — бормотал себе под нос мастер. — Да Винчи, — он попробовал ещё раз, повысив голос. — А если ещё и болезни занесёт… Там же заразе развиться запросто можно… — видимо, он летал в облаках. — Леонардо! — уже кричал Эцио. — Да что такое? — да Винчи посмотрел на своего «пациента» и сразу же отвернулся. — Какого чёрта ты творишь?! А дело вот в чём: для того, чтобы аккуратно работать с раной, Леонардо помог Аудиторе снять его робу. То бишь, он остался в одной рубашке и штанах с сапогами, а сейчас шатен решил поиздеваться и ещё и снял рубашку, обнажая спортивное загорелое тело. — Прикройся чем-нибудь, немедленно! — Секунду, — сказал Эцио и подошёл к художнику сзади, прижимаясь к его спине. — Я прикрылся. — Да не мной же! — А разве что-то не так? — на лице ассасина была широченная улыбка, которую он не скрывал, за что и получил книгой по голове. — Да ну тебя, — шутливо обиделся Эцио и отпустил мастера, одевая на себя рубашку и робу. Леонардо немного успокоился и подошёл к дверям, показывая рукой, что кому-то пора оставить помещение. И на этот раз, парень уже без всяких шалостей покинул мастерскую. Шатен решил проводить голубоглазого до дома заказчика и уже оттуда отправиться к монастырю, пусть даже да Винчи и не хотел этого. По дороге они почти не говорили. Художник смотрел под ноги, боясь заметить на себе взгляд кареглазого, а оный только то и делал, что рассматривал товарища. И вот, наконец, эти роскошные двери. — Ладно, Эцио, прощай, — Леонардо собирался убежать так просто, но ему не повезло. — Прощай, — парень обнял своего «доктора», — друг. Аудиторе сразу же полез на крыши и отправился по направлению к монастырю Святого Кроче. А да Винчи продолжил свою восхитительную, пусть и однообразную работу. Спустя какое-то время Эцио стоял на крыше одного из домов и видел, как Уберто идёт рядом с каким-то незнакомым ему человеком. Он отчётливо мог слышать их голоса и решил проследить за ними. — Ты опять об этом? — недовольно спросил своего собеседника Альберти. — Ты перешагнул свои границы, Уберто, — поучительно сказал ему брюнет такого же высокого роста, как и сам Эцио. — Да кто бы говорил мне о границах? Ты? Именующий себя Лоренцо де Медичи, Principe (Принц) Флоренции. — Я такого не делал. — Конечно же, нет. Всегда невиновен, как удобно. По крайней мере, теперь мы видим, на сколько распространяется твоё могущество. К слову, его почти нет. Это принесло ценный урок для меня и моих союзников. — Да. Твои союзники Пацци. Значит, это в них дело? — Будь осторожнее со своими словами, Лоренцо. Ты можешь привлечь внимание недоброжелателей, — с этими словами они зашли за угол, и Эцио больше ничего не слышал. Оставалось только проследить за ними до самой церемонии и не упускать из виду. Вдруг Уберто захочет куда-нибудь уйти? Не сегодня! Аудиторе спрыгивает с крыши и прячется в толпе, чтобы его не заметили его враги. Ещё долго они шли к месту назначения, и, в конце концов, пришли. Эцио слился с толпой с помощью его знакомых — девочек Паолы. Всех попросили собраться, Альберти вместе с де Медичи стояли внутри образовавшегося круга и должны были открыть церемонию, но что-то явно пошло не так. Буквально за пару шагов от себя, Уберто заметил Эцио и хотел звать охрану, но уже было слишком поздно. Ассасин достал клинок и вонзил его в грудь гонфалоньере резкими и рваными движения раз за разом. Целых пять раз он успел проткнуть этого подлеца до того, как тот начал падать. Затем он уложил его на холодный бетон и прислушался, увидев, что он собирается что-то говорить. — Ты бы сделал тоже самое, чтобы спасти тех, кого ты любишь. — Да, я бы сделал. И я сделал это, — ответил Эцио, положил голову Альберти на пол и встал на ноги, выпрямившись. Он осмотрелся по сторонам и решил, что ему нужно что-то сказать. А слова так и стремились вырваться. — Аудиторе не мертвы, — начал он на повышенных тонах. — Я всё ещё здесь. Я! Эцио! Эцио Аудиторе! — все люди то и дело шептались между собой, «убийца» и «ассасин» доносилось от них. А убийца тем временем скрылся оттуда и поспешно отправился к дому Паолы, где его с нетерпением ждали хозяйка и родные. — Bentornato (Добро пожаловать обратно), Эцио. Твой план удался? — поприветствовала хозяйка мстителя. — Да. Паола развернулась лицом к лестнице и хлопнула в ладоши дважды, затем последовал звук, будто наверху открылась какая-то дверь. — Мама? — парень уже не верил своему счастью. Его родные живы и сейчас спускались прямо к нему по лестнице. Обе торопились, а сестра чуть ли не летела по лестнице вниз. — Эцио! Где ты был?! — Клаудия сразу же обняла брата. — Они не отпускали нас. И мама… Она не сказала ни единого слова с того момента, как мы оставили дом, — в это время Мария молча обняла сына. — А отец, ему придётся со стольким разобраться… И кстати, где отец? И Федерико? И Петруччо? Хм? — Кое-что произошло… — опуская глаза к полу, сказал Эцио. — Что ты имеешь в виду? — насторожилась Клаудия. Эцио промолчал и дал пару секунд сестре всё обдумать. К счастью или нет, она была сообразительной девочкой. — Нет. Это невозможно! — Клаудия… — Нет, нет, нет, нет, нет, — постоянно твердила она. — Я сделал всё что мог, piccina (малютка)… — брат начал подходить всё ближе, а девушка отвернулась, закрывая лицо ладонями. Эцио обнял Клаудию и попытался её успокоить, проводя рукой по спине. Спустя минуту-две, Аудиторе заговорил со своей младшей сестрой. — Слушай, самая главная задача сейчас, это обеспечить себе безопасное место. Но чтобы сделать это, нужно чтобы ты оставалась сфокусированной. Ты понимаешь? — девушка взяла над собой контроль и успокоилась. — Отлично. Ты посмотришь за мамой вместо меня? — она молча кивнула. Клаудия и Мария вышли на улицу и стали ждать своего защитника. — Хорошо. В таком случае, мы готовы, спасибо вам за всё, — обратился он к Паоле. — Оставайся в безопасности, Эцио. Будь бдителен. Подозреваю, что дорога впереди ещё очень длинная, — и она поцеловала его в щеку на прощанье. И втроём они отправились в дорогу. Семья Аудиторе покинула Флоренцию на время.